Доверие

      Драка давно закончилась, но не в голове Харуки, и даже не в его сердце. Чувства и мысли заставляли все внутри сжиматься и трескаться, словно стекло из-за накатившей из ниоткуда тревоги. Он оплошал, когда весь класс положился на него, сделав капитаном. Больше всего Сакура боялся не оправдать чьих-то ожиданий. До сих пор это никак не волновало юношу, но с того момента, как он стал частью Фурин все кардинально изменилось. Будто бы его сознание опрокинули вверх дном. Этот город, люди в нем, одноклассники, да впрочем все казалось до жути странным. Хотелось отстраниться и убежать, чтобы просто не мешать им наслаждаться обычной жизнью. Харука ощущал себя здесь так, будто он белая ворона, уж слишком выделялся на фоне местных школьников, что внешностью, что характером. После пережитого ранее горького опыта, думал о том, что все вокруг странное. Он всегда был одинок и не доверял другим, что уж там не доверял — не позволял никому даже сблизиться с ним. Поверить не мог, что местные с теплотой относились к школьникам из Фурин, и хуже всего приняли так просто чужака. В данный момент сильно терзало чувство вины; понимание того, что он не справился, что не смог защитить никого, что стал, черт возьми, обузой. Перед глазами маячила картина с избитым Нирэи и то, что могло с ним случиться, если бы не пришли на помощь сэмпаи со второго класса. Те, кстати, как будто знали, чем все закончится, и подоспели очень даже вовремя. Сакура и сам выглядел неважно, весь взлохмаченный, побитый, на лице давным-давно засохла кровь, а ушибы и ссадины болели вне себя, напоминая о том, что недавно отхватил неплохих таких ударов от парня в несколько раз сильнее.       Он ушел, ничего и никому не объяснив напоследок, просто бросил своих одноклассников там. Струсил взглянуть в их глаза и увидеть ебучее разочарование. Это беспокоило, правильнее сказать — злило, бесило и угнетало. Путь оказался коротким, он не спешил возвращаться домой, где так же одиноко и пусто. Стоило взвесить все за и против, подумать о том, что делать дальше и как не вляпаться в более щекотливую ситуацию. Объясняться Харука совсем не умел, хотя скорее просто не хотел. Такие моменты вызывали стыд и, казалось, если скажет что-то не то, сразу же провалиться сквозь землю. Остановившись на небольшой площадке он мигом уселся на пустующую скамейку, оперевшись локтями в колени и свесив голову вниз, размышлял о том и о сем. Голова закипала, мысли путались, а еще сердце колотилось душераздирающе, вот-вот у него пошел бы дым с ушей от напряжения. Такого чувства вины он никогда ранее не ощущал. То, что случилось, заставило прочувствовать каждую эмоцию слишком остро, колко и до жути отвратительно. Однако Сакура не имел права на то, чтобы жаловаться, он сам выбрал этот путь взойти на вершину, но кто, сука, знал, что придется столкнуться со своей беспомощностью так быстро, да и будет от того настолько больно и мерзко. Он тяжело выдыхает, ком в горле заставляет глубоко, болезненно вдохнуть воздух снова. Внутри возникает неприятный спазм, его раздражает это чувство переутомления, сбитых мыслей и непонятных от роду чувств.       Из-за собственных размышлений он даже не знал о том, что все это время следом шел Суоу. Тихо, медленными шагами он просто двигался за ним, но не желал оставлять того наедине с собой, потому когда капитан задержался на площадке решил постоять некоторое время в стороне. В голове всегда спокойного юноши пробежали мысли: он не привык к поддержке, думаю мне не стоит заходить слишком далеко. Заместитель оставался на расстоянии, трезво оценивая ситуацию и с привычной улыбкой наблюдал за одноклассником. Правда эмоции на лице Хаято не выглядели веселыми как обычно. Его так и тянуло подойти, приободрить, сказать пару ласковых, но уверенно думал о том, что Харука легко выйдет из себя и захочет подраться, поэтому не рисковал. Хотя, если быть честным, плевать он хотел на то замахнется ли на него капитан со всей силы и ударит ли в итоге. Случись бы это принял удар или просто остановил его ладонью; ничего ведь такого, зато тот смог бы выпустить пар. Терпение у Суоу бесконечное, но смотреть на страдания юноши было не так уж интересно, скорее неприятно.       Он подходит к Сакуре неспеша, перебирая сначала левую, потом правую ногу. Совсем не торопится, а тот, кажется, совсем ушел в себя, что не замечал приближающегося к нему заместителя. Из уст Хаято следует короткий выдох, он подходит ближе, наклоняется к собеседнику, а вместе с ним и кисточки сережек, которые не очень удачно рассыпчато падают на щеку Харуки. Не успевает слова сказать, как тот приходит в себя и инстинктивно отдергивается на полметра, обращая внимание на лицо Хаято. Он, как обычно, улыбается, рубиновым глазом смотрит без презрения, которое в попыхах пытался найти одноклассник. Безрезультатно. В этот момент Сакура замечает как мило вблизи выглядит лицо Суоу. Замечает, что его удивляют собственные домыслы и отбрасывает мысли напрочь. Милый? Что за бред? — Тебе лучше? — А разве мне должно быть плохо? — Выглядишь неважно. Стоило бы обработать раны, Сакура-кун, — Хаято напоминает о том, что раны после драки никуда не исчезли и похоже хочет предложить свою помощь.       После этого между ними нависает короткое, но в тоже время напряженное молчание. С начала их разговора Суоу так и не сдвинулся с места, разве что наклонил голову немного в бок, выжидая ответа собеседника. Тот не знает как реагировать, разве о Харуке когда-либо заботились? Проявляли к нему такое внимание? Нет, он такого не помнит, следовательно знать не знает, что ответить. Лицо и кончики ушей мгновенно заливаются пунцовым румянцем, говоря о явном смущении юноши. Да как тут не засмущаться, когда Хаято сосредоточил пронзительный взгляд на Сакуре, у которого и так котелок совсем не варит после драки. Ничего не оставалось кроме как отвести глаза в сторону. — Отвали. Что ты вообще тут делаешь? Это не входит в твои обязанности. — А я разве говорил, что моя обязанность заботиться о тебе? — Эй, Суо, ты подраться хочешь? — Харука рычит, тон голоса намекает, что желание врезать по самодовольной роже куда выше, чем можно предположить. — Понял, — коротко и ясно отвечает Хаято, поднимая руки вверх, будто сдается, выдержав небольшую паузу продолжает: — И все же, могу ли я помочь?       Не желая отвечать, Сакура корчит лицо и тсыкает, будто игнорируя заместителя. Он понятия не имеет, почему Суоу приспичило переться за ним? Какого черта вообще происходит, неужели этот человек настолько наблюдателен? На возникающие вопросы в голове сразу находятся ответы, Харука уже неплохо успел узнать, что из себя представляет личность рядом стоящего юноши. Вот только точно сказать не мог, что сука может твориться у него в голове. Непредсказуемость Хаято не сильно напрягала его, но все же оставаться с ним наедине было невыносимо сложно. Особенно сейчас.       Биение сердца в груди будто ускорялось, а через время наоборот замедлялось, словно организм сыграл злую шутку. А виновник этого всего — одноклассник, который сейчас находится достаточно близко и, кажется, не отстанет до тех пор, пока Сакура не одобрит помощь.       Эти чувства опаляли кожу, и порой даже заставляли краснеть, прямо как сейчас. Рядом с Суоу такие эмоции ловит не впервые, и это начинает раздражать. Кажется, все повторяется снова и снова, образуя порочный круг. Воздух в легких тяжелеет, и дыхание дается через раз. В глазах начинает мутнеть и все это в перемешку с усталостью после драки. Хаято все же замечает, что самочувствие капитана ухудшилось. Сразу после поднимается, сережки же игриво рассыпаются на его плечах. Но, похоже, беспокойство ни к чему, одноклассник быстро приходит в норму. — Нет. — Я же не отстану. — Нет я сказал, — снова повторяет Харука, недоброжелательно скалясь. — Тебе же будет хуже, Сакура-кун, — пожимает плечами Суоу и пытается настоять на своем.       Он больше не отвечает, а внезапно замахивается и стремится сильно ударить кулаком по лицу напротив, чтобы тот поскорее исчез с глаз, но в паре сантиметров от носа останавливается. Харука не понимает, почему заместитель не пытается ускользнуть и готов принять удар. Это вызывает недовольство, после которого хочется вмазать не раз, а сразу несколько раз, чтобы Хаято не был таким опрометчивым. Однако у него не получается даже прикоснуться, что уж там избить. Сакура и правда не привык к заботе; считает, что не заслуживает ее. Он опускает кулак и расслабляет ладонь, расстроенно выдыхает. — Я знал. — Что? — Я знал, что не ударишь. Хотя, совру, если скажу, что был уверен в этом на сто процентов. — Что ты, блять, несешь? — Харука продолжает злиться и заливается румянцем. — Ничего.       Голос Суоу остается спокойным, будто только что ничего не произошло. Звучание слов из его уст успокаивает, и через короткое мгновение Сакура впрямь перестает сердиться, раздражение испаряется в воздухе. Терпения этому юноше не занимать, все же с капитаном приходится нелегко из-за взрывного характера. Если подумать, то они словно противоположности друг другу, но даже не задумываются об этом. Улыбка не сходит с его лица и согревает, казалось бы, самые затененные уголки души Сакуры. Харуке это до безумия нравится.       На самом деле, больше всего юноша боялся показаться слабым и уязвимым. Не хотелось в глазах одноклассника оказаться жалким. Именно поэтому он отторгал до самого конца предложение о помощи, в которой до иронии нуждался. Пусть Хаято не медик, но все же мог сделать минимальную обработку ран, поэтому отказываться не имело смысла. Если бы не одно но: гордость. Но глядя на лицо Суоу, начинает сомневаться. Задумывается о том, почему бы не дать ему шанс и довериться? — Знаешь..       Сакура колеблется, не решаясь продолжить, но и Хаято не вставляет ни одного слова. Терпеливо молчит, пока тот закончит свою мысль, в ожидании изредка хлопает ресницами. Тишина все же прерывается, но мысль остается недосказанной, и Харука говорит о другом. — Пошли. — Куда? — Просто пойдем, — вздыхает Сакура, не желая углубляться в подробности, и поднимается с места. — Хорошо, — послушно отвечает Суоу и после следует небольшими шагами за одноклассником.       Молча идут рядом, держа небольшую дистанцию. Темы для разговора не нашлось, или просто Харуке было неловко начать диалог, а вот Хаято с удовольствием наслаждался тишиной между ними. Через каких-то минут пять они оказываются рядом с достаточно заброшенным зданием, которое на вид не жилое, но это не останавливает на полпути. Сакура коротко объясняет, что живет здесь и получает в ответ короткое: понятно. С энтузиазмом тут не ответишь, как ни посмотри, местечко не из приятных. Когда дверь открывается, оба медленно проходят внутрь комнаты, в которой почти нет мебели. Достаточно пусто, что показалось не удивительным на первый взгляд. Но, наверное, это очень неудобно, хотя у каждого свое понятие комфорта, и не всегда оно заключается в мебели. Оба неспеша скидывают обувь на проходе. Харука даже не обращает внимание на то, где она и в каком виде осталась, чего не скажешь о Суоу, который аккуратно ставит обувь рядом с дверью.       Владелец жилища, пошатываясь, не сказав ни слова, уходит в комнату, он ищет то, что подойдет для обработки ран и, кажется, не находит совсем ничего. Недовольно взъерошивает волосы на затылке и возвращается к Хаято с не очень хорошими новостями. Тот лишь смеется, поднимая в одной руке пакет, а указательным пальцем другой указывает на него. Он все взял с собой заранее. Догадывался, что драка закончится так. Сакура матерится вслух, у него появляется ощущение, будто одноклассник специально издевается над ним. Но почему только ощущение? Суоу и правда играл с его эмоциями все это время, чтобы посмотреть на ответную забавную реакцию. — В комнату направо, — вспоминая кто тут главный, указывает Харука на дверь.       После этого Хаято кивает и молча уходит в комнату, оставляя юношу наедине с самим собой. Ему еще предстоит почитать пару инструкций на баночках и вытащить содержимое из пакета. Сакура же остается на месте, даже не двигается. Все еще поверить не может в то, что привел к себе одноклассника. На удивление, тот даже ничего не сказал о его доме. Казалось, что ему будет здесь противно находиться, но улыбка Суоу говорила сама за него. Похоже ему нет дела до того, как живет юноша, и это тут же успокоило. Он продолжает чувствовать неловкость рядом с заместителем. Понимает, что все время краснеет, что немного боится оставаться с ним один на один. Но смотря на Хаято, можно без слов понять, что он не чувствует тот же дискомфорт, что и Харука. Это до жути раздражает, хочется познать в чем же секрет одноклассника. Он завидует.       Через какое-то время заходит в комнату, где Суоу уже успел все подготовить. Вот только сам Сакура еще даже не снял верх школьной формы. Как-то не задумывался о том, что Хаято с серьёзностью относится к делу. Скорее его помощь для вида, хуже того, если виновата во всем жалость, которую Сакура ненавидит всем сердцем. Он садится рядом, считай, что лицом к лицу, и тут же сердце пропускает один удар, заставляя переживать юношу, он ведь это чувствует. — Не так близко, — прямо, без зазрения совести проговаривает Суоу и отодвигает одноклассника на небольшое расстояние ладонями, упираясь в чужую грудную клетку.       Харука чувствует это прикосновение и старается его игнорировать, но щеки выдают его с потрохами, и он резко выкрикивает: блять. Одноклассник удивляется, склоняя голову в бок и опускает кисти рук на пол, создавая из них мнимую опору. Вопросительно смотрит из-за челки на Сакуру и выдыхает. — Что это было? — Ничего... — А ты любишь удивлять меня с каждым разом все больше и больше, — с улыбкой и доброй нотой в голосе говорит Хаято. — Заткнись.       После этих слов одноклассник заливается искренним, но сдержанным смехом. Выражение лица Харуки выглядело до боли нелепо, и потому он не смог сдержаться. Он весь порозовел, но продолжал вести себя невозмутимо и грубо. В какой-то степени это забавляло и казалось милым, но у всего должен быть предел. — Заткнусь, только не реагируй так больше на мои прикосновения, так можно и самому дерганным стать. — Суо, я тебе врежу. — Ударь. — Ударю.       На удивление после этих слов ничего не происходит. Сакура просто говорил, даже не задумываясь над тем, чтобы стукнуть заместителя.       Когда Суоу увлажняет вату перекисью, предупреждает одноклассника, словно ребенка, о том что может щипать, и ощущения будут слегка болезненные. Тут же Харука напрягается, но все же терпит неприятное жжение на лбу. Обработка ран происходит медленно, но успешно. Юноша быстро привыкает и перестает каждый раз рвано проговаривать очередное ругательство. Хаято вскоре заканчивает и слегка смачивает в теплой воде ненужное полотенце. После этого кончиком полотна начинает умывать Сакуру, будто котенка, и следы засохшей крови постепенно исчезают с лица юноши. На каких-то пару секунд останавливается, держа за подбородок одноклассника, и через секунду оттирает последнюю темно-алую полосу. На лице все еще оставалось пару ссадин, но теперь оно выглядело более привлекательным, чем обычно. Без сомнений, он очень красив.       Вся эта близость и рассматривания под всевозможными углами смущали Харуку. Он терпел, только потому что это был именно Суоу, а не кто-либо другой. Ощущать доверие к нему в новинку, как и в принципе доверять кому-либо. Этот человек стал первым, кому Сакура попытался открыться, пусть и боялся того, что может однажды пожалеть об этом. Какая разница, что будет потом? Живи здесь и сейчас, дурачье. — Снимай верх. — Эээээ...       Хаято навязчиво прикасается к бокам руками через ткань, немного сдавливая, чувствует под кожей ребра. Одноклассник реагирует, на что он снова повторяет в пол тона тише: — Снимай или я сделаю это сам, не будь ребенком.       В рубиновом глазу, который не скрыт за повязкой читается грусть от того, что все же Харуке сильно досталось. Когда футболка оказывается на полу, и обнажается спина перед ним, он самостоятельно убеждается в этом. Пара синяков уже даже налились цветом, выглядели, как нелепое пятно, а другие пока не бросались на глаза. Хотелось бы Суоу разглядеть каждую впадинку и прочувствовать кончиками пальцев каждый позвонок, но одноклассник не поймет намерений, и поэтому продолжает обрабатывать настойчиво раны. На удивление, с губ Сакуры снова срывается мат, видимо некоторые ссадины все еще доставляют боль. Запоминая это, юноша становится более аккуратным, и в комнате нависает тишина.       Проходит минут девять и Харука снова сидит лицом к заместителю. Дыхание неизменно ровное, но внутри тела будто закипает кровь, скрывать волнение до этого оказалось куда проще, чем сейчас. Да и Хаято смотрит прямо на него, не отводя взгляд. В его действиях нет ничего такого, но почему-то хотелось, чтобы было. Странные мысли начали одна за другой приходить в голову юноши, из-за чего он ударил себя ладонью по щеке, и плевать, что об этом сейчас подумал бы одноклассник. Однако он даже бровью не повел, сосредоточен на своем, не отвлекается, в этом весь Суоу. — Готово, — не проходит и нескольких минут, как юноша заканчивает с беспокоющими ранами. — Спасибо, Суо. — За что? — Ты специально? — Даже если да, что с того?       Хаято коротко хихикает и медленно встает с места, но его тут же хватают за запястье, заставляя сесть обратно. Он собирался уйти без промедлений, прямо сейчас, потому что хотелось и дальше сохранять самообладание. Но ничего не поделать, придется смириться с желанием Сакуры удержать. В этот раз нет ничего плохого в том, чтобы поддаться чужому порыву, но в следующий не будет так снисходителен. — Чего держишь? — Спасибо за то, что помог мне, Суо. — Сегодня ты много раз назвал меня по имени. Удивляешь. — Болван.       До Суоу доходит все слишком быстро. Он догадывался и раньше о чувствах, которые испытывает одноклассник, и просто находился рядом. Даже сейчас поступил не по-своему, а остался, как желал того Харука. Мило. То, как он злится и ругается. Забавно. То, как он смущается и реагирует.       Что-то инстинктивно подсказывает и подталкивает Хаято. Голос внутри, будто разрываясь, кричит: самое время, именно сейчас. Он поддается этому чувству, и свободной ладонью гладит щеку Сакуры. Делает без лишней мысли и, вероятно, даже не обдумывает шаг назад. Приближается и накрывает чужие губы своими. Поцелуй выходит легким, неторопливым, и главное, что Харука даже не пытается сопротивляться. Наоборот, идет навстречу новому, которое ему хочет сейчас показать одноклассник. В силу неопытности, врезается в зубы, но даже не думает о том, чтобы закончить поцелуй. Суоу языком быстро проходится по нижней губе и немного оттягивает ее, сразу же отпуская. Это заставляет Сакуру напрячься и недовольно промычать в губы напротив, которые полностью захватили инициативу. Но все же воздух в легких заканчивается и заставляет оборвать столь сладкий и желанный все это время поцелуй.       Харука снова смущается и, кажется, не хочет видеть сейчас заместителя. Сам себе врет. Он чувствует неловкость от накатившего возбуждения, и в принципе от случившегося. Дабы не видеть виновника спутанных эмоций, кидает в него подушку и сам зарывается лицом в одеяло. В свою очередь, Хаято с легкостью ловит мешок с перьями рукой вместо лица. — Уходи. — Не уйду. — Уйдешь. — Тебе ведь понравилось, — Суоу с грустью пожимает плечами, теряя уверенность в сказанном. — Отвали, — Сакура продолжал настаивать на своем, чувствуя как горит его лицо. Харука признает, что заместитель прав. Складывается ощущение, что он читаем, как открытая книга. Чертов Хаято порой слишком бесит своей наблюдательностью.       Мысли у него совсем вышли за грани разумного. Кажется, не о таком доверии он думал изначально, но почему ему все же понравилось до конца понять не мог. Хотя, вспоминая то, о чем Сакура мыслил ранее, все становилось на свои места, собирая полную картину происходящего. Он все это время отрицал собственные чувства. Странно, в эту же секунду ему показалось, что из глаз вот-вот начнут ручьями литься слезы, но этого не произошло. Юноша сам не понимал, что сейчас сдерживало, и почему эмоции не выходили наружу. Неужели в компании Хаято ему было некомфортно заплакать или хуй его знает почему не получалось. — Прости. — За что? — Блять, просто прости меня. — Тебе станет спокойнее?       Ответа не следует. Харука замолкает и высовывает лицо из-под одеяла. Неудивительно, оно оставалось розоватым из-за стеснения. Поднимается, тянется ближе к Суоу и обнимает без сил, можно сказать совсем невесомо. — Прости. — Прощаю.