Дурак ты, Ли Минхо

23.06.2023 Минхо вздрогнул от резкого звука захлопнувшейся входной двери и чертыхнулся — ну хотел же быть максимально тихим. На ощупь снял с себя кроссовки и отодвинул их в угол прихожей — завтра точно найдет, главное, чтобы никто не свернул о них ноги в ночных походах в ванную. Парень прошел в гостиную и, тяжело вздохнув, сел на диван. На секунду напрягшись, он прислушался к шуму квартиры, проверяя, точно ли никого не потревожил. Но, кажется, в почти два часа ночи уже все спали. Минхо вздохнул еще раз и полез в шкаф за гостевыми подушкой и одеялом. Сегодня утром он самолично складывал их в аккуратные стопки и думал, что они ему больше никогда не понадобятся. Секунду посмотрев на сгруженные у стены коробки с его книгами и прочей мелочевкой, несколько чемоданов с вещами и рюкзак, Минхо понял, что не выдержит сейчас рыться в них в поисках пижамы, а потом снова упаковывать с утра — поспит ночь в боксерах, ничего с ним не случится. Парень завернулся в одеяло и растянулся на таком привычном диване — последние три месяца он спал только на нем. Сон никак не шел, хотя Минхо вымотался за сегодняшний день так, что в такси клевал носом и только и мечтал о подушке и любой горизонтальной поверхности. Сначала полдня он, подгадав время, когда в квартире будет пусто, собирал остатки вещей и упаковывал все хрупкое и ценное в коробки. Ему было совестно копаться в уже ставшем не его шкафу, разыскивая собственные футболки, или, рассматривая вереницу разноцветных кружек, пытаться понять, какие покупал именно он и какие не будут оставаться вечным болезненным напоминанием о прошлом. Потом пришлось срочно уехать на внеплановое занятие — у коллеги заболел ребенок и он попросил подменить его на индивидуальном уроке по брейку. В восемь вечера, когда Минхо наконец вышел из танцевальной студии и радостный набирал Джисону, чтобы убедиться, что планы не поменялись и можно заказывать грузчиков, он услышал в трубке не мягкий расслабленный голос с вечным шумом Чана и Чанбина на фоне, а тихое: «Хен, мне так плохо, ты можешь приехать?». Естественно хен сорвался и помчался на студию звукозаписи, где обнаружил скручивающегося от боли в животе Хана и его коллег, которые пытались уговорить того вызвать скорую. Минхо чуть не поседел, пока ждал у смотрового кабинета в приемном покое, чтобы вышедший уставший под вечер пятницы доктор просто сказал: — У него сильное отравление, но ничего угрожающего жизни. На пару дней останется в больнице, понаблюдаем, — он внимательно посмотрел на Минхо и продолжил: — Можете привезти необходимые вещи? Конечно, Минхо мог. Час протрясся в метро, чтобы добраться на другой край Сеула и собрать набор из пижамы-полотенца-кружки-любимого плюша, обратно еще час, чтобы вернуться в больницу, полчаса — на уговоры дежурной медсестры пустить его «на пять минут передать вещи и уточнить состояние». Джисон беззвучно сопел, капельница капала каким-то лекарством, соседи по палате скрывали заинтересованные взгляды за экранами своих телефонов. В полночь Минхо стоял на пороге больницы и пытался не заплакать от жалости к себе. Сегодня был ужасный день, завтра будет еще хуже, а сейчас ему некуда идти. Парень чертыхнулся, громко хлюпнул носом и зашел в приложение такси, чтобы построить маршрут до точки «домой». *** 24.06.2023 Минхо проснулся по привычке в восемь и, обнимая скрученное одеяло, уставился в стенку. Сегодня он должен был проснуться в наконец-то другой квартире. Провести день с Джисоном в Икее, выбирая новые кружки, бесконечно споря из-за цвета постельного белья и полотенец, купить две упаковки замороженных фрикаделек и позавтракать хот-догами с латте. И в последний момент, уже на кассе, вспомнить про свечки. — Надо просто убраться отсюда и все само забудется как страшный сон, — пробормотал он, глядя на умирающие в голубизне неба все возможные оттенки розового рассвета. — Просто пережить этот день, Хо. Минхо резко встал, даже не пытаясь быть тихим. Хенджин самостоятельно не проснется как минимум до двенадцать, хоть в барабаны бей, так что он уже мысленно спланировал как спокойно помоется, позавтракает, в сотый раз проверит собранные вещи и начнет переезд в одиночку — ключи, благо, забрал вчера у Джисона. Мозг коротнуло резким воспоминанием. Хо усмехнулся своим мыслям — маленький бельчонок вчера так виновато смотрел на него, скручиваясь над тазиком в порывах рвоты, и в перерывах между приступами все извинялся: — Мин, извини, что я так, — Хан глубоко вдохнул и на секунду задержал дыхание, пережидая пока его перестанет мутить, — можешь пользоваться всем, чем захочешь. Чувствуй себя как дома. Минхо с усталой улыбкой тихо благодарил и нежно зачесывал назад волосы Джисона, убирая от лица отросшую челку: — Не переживай, там всего пара коробок. Ли, улыбаясь ярким образам в своей голове, методично взбалтывал яйца с молоком в чашке, когда дверь спальни распахнулась. Голый парень, заспанно хмурясь и зевая, медленно прошел мимо гостиной в ванную. Уже открывая дверь, он взлохматил свои волосы еще сильнее, чуть обернувшись, буркнул: — Вкусно пахнет, спасибо, — и захлопнул за собой дверь. Минхо молча наблюдал за ним, замерев с чашкой в руках. Кривая ухмылка растянулась на лице, а в голове пронеслась фраза: «Ну естественно, как будто ты ожидал кого-то другого». Где-то в груди кольнуло тупой болью. Он не успел даже понять, что чувствовать, как дверь снова резко открылась: — Минхо? — на него таращился уже окончательно проснувшийся Чан. — Эээ, я… Танцор всеми силами старался не рассмеяться — и уже готов был внести этот день в перечень самых кошмарных в своей жизни наряду с похоронами бабушки, сбитым на его глазах в детстве котом и позорным стояком в восьмом классе на уроке алгебры. — Джисон в больнице, — Минхо спокойно поставил посуду с будущим омлетом на стол и повернулся к плите, чтобы выключить конфорку под туркой — кофе закипел. — Я приготовлю на всех завтрак. Чан, все сильнее осознавая ситуацию, покраснел ушами и неловко перетаптывался в дверном проеме: — Ээм, а ты не знаешь где, ну, — ванная была слишком маленькой, чтобы хранить там полотенца, они лежали в спальне. Внутри Минхо стало тепло от маленькой и абсолютно низкой мести: «Не так уж часто вы тут и трахаетесь, раз ты не в курсе, где что лежит». Но он все равно нашел в себе силы, разливая горячий кофе по кружкам, спокойно ответить: — Полотенца в спальне — шкаф справа, третья полка сверху, — он подошел к холодильнику, чтобы достать только что убранное по привычке молоко («У вас нет молока? Я редко пью кофе», — пухлые губы растягиваются в смущенной улыбке, а ямочки на щеках выдают самое доброе в мире создание. — «Молоко? Да, возьми на дверке»), и, не удержавшись, добавил: — Гостевые полотенца — голубые. Чан покраснел еще сильнее, тихо пробормотал слова благодарности и вернулся в спальню. Минхо рассеянно кивнул и разлил по сковороде яйца. «Ну и нахрена ты начал выделываться? Он же твой друг», — укоряюще прозвучал в голове голос, до ужаса напоминающий по тону Хенджина. «Да и ты в курсе, что они начали встречаться — первому же сказали». Минхо вспомнил, как Хенджин, мило хмурясь и покусывая губы, пару недель назад подошел к нему с предложением выпить чай. — Хо, ты только не расстраивайся, хорошо? — начал Хван сразу неудачно, виновато поглядывая своими блестящими глазами и все теребя мочку уха. — Я… Я начал встречаться кое с кем, — он обхватил горячую чашку руками и погладил пальцами знакомый рисунок — этот набор с котами им подарили на новоселье в, казалось бы, прошлой жизни: — Вроде бы начал, — это сказал Хенджин уже больше для себя. Минхо удивленно посмотрел на него и медленно продолжил жевать булочку, уставившись пустым взглядом чуть выше плеча парня — в светящееся сотнями ночных огней окно. — Окей, — голос («Чертов предатель, мне давно плевать!») чуть сел и Минхо прокашлялся, запивая дурацкую выпечку чаем — почему его любимые булочки с красной фасолью вдруг стали такими отвратительными он запретил себе думать. — Окей, хорошо. Да, это круто! Рад за тебя. Я… Я же все равно съезжаю так что да, круто. Не буду тебе мешаться наконец. Хенджин, мгновение поразмыслив, вздохнул и подсел к Минхо, обнимая его за плечи и привычно устраивая голову на плече: — Хо, ты не мешаешься, ты же знаешь, — он потерся подбородком о толстовку, заставляя Минхо расслабиться в его руках. — И я не гоню тебя, можешь спокойно искать квартиру. Это все равно не так уж и серьезно. Он замолчал, вдыхая знакомый аромат цветочных духов и сигарет — Минхо снова начал курить, значит справляется еще хуже, чем показывает. Ли усмехнулся — конечно, его не гонят из квартиры, потому что из самого важного — из своего сердца — выкинули уже давно: — Да нет, я правда съеду в конце недели, — он повернулся в объятиях и взял чай со стола — молочный улун, его любимый. — Договорился с Джи, поживу у него. Хенджин, не удержавшись, тихо фыркнул ему в ухо: — С Джи, да? — Хван пытался сдержать насмешливый тон, но удавалось ему это откровенно плохо. Минхо мысленно дал себе затрещину — сказал бы, что к другу, и зачем только упомянул Хана. Его образ и так постоянно стоял между ними, бестелесным призраком встречая на пороге, провожая в спальню и бесконечно разделяя. — Хенджин, не начинай, — он устало откинулся на спинку дивана, отпуская парня из объятий, — Джисон мой друг, твой, между прочим, тоже, я просто поживу у него, — Ли замялся, пытаясь подобрать нужное определение времени, — недолго. Хенджин криво усмехнулся и серьезно посмотрел в глаза Минхо: — Вы поговорили? — тихо уточнил он, даже не надеясь на положительный ответ. И не зря, потому что Минхо, смущенно отведя взгляд и напряженно сглотнув, ответил ему ожидаемое: — Нет. — Ясно, — Хван кивнул куда-то в пустоту и встал, направляясь в спальню и завершая разговор, — Соен была права — ты и правда дурак каких еще поискать. И он оставил Минхо, вздрогнувшего от этих слов как от пощечины, одного. *** 05.04.2023 Соен методично вытаскивала из своего бургера листы салата и помидоры, подбрасывая их в тарелку к Минхо, поливала котлету жгуче острым соусом, только от вида которого у Чана обычно начинали слезиться глаза, и раздраженно фыркала на слова друга: — В общем пока я останусь у Чана, — он обмакнул лист айзберга в горчицу и громко им захрустел, — на пару дней. Нам… — Михно согнулся над столом, опуская голову на сложенные руки и неуверенно поблескивая на Соен своими круглыми глазами, — нам нужно отдохнуть друг от друга. — Вам нужно расстаться, — Чон наконец оставила бургер в покое, накрыла котлету булкой и с довольной улыбкой начала есть. — Мммм, — она с блаженством жевала и запивала колой, — как давно я уже не ела фаст-фуд. — Да знаю я, знаю! — Минхо выпрямился и недовольно уставился на подругу, пропуская слова радости мимо ушей. — Но это так больно, Соен, я… — он рассеянно крутил на запястье браслеты, что Хенджин когда-то давно — в период увлечения всяким рукоделием в старшей школе — сплел из бисера. — Я думал, что он навсегда в моей жизни. И теперь… я просто не знаю, что мне делать. Соен аккуратно вытерла рот салфеткой, сделала большой глоток газировки и посмотрела Минхо прямо в глаза. Очень холодно и, возможно, немного презрительно. — Тебе больно? — переспросила она. — Тебе? Ты. Именно ты приперся к своему парню и сказал, что возможно тебе нравится другой, — она насмешливо хмыкнула и помешала лед в стакане. — А когда в ответ тебе не закатили истерику, или сразу же бросили, или… — она вздохнула и сразу как-то обмякла, став сразу же более уставшей, но более живой и близкой. Минхо дернулся. В его голове теперь навечно застыла картина, где Хенджин, в ответ на его нелепое и сбивчивое, но такое искреннее и отчаянное признание, грустно усмехнувшись, ответил: «Хо, мне кажется я уже слишком давно тебя не люблю, чтобы испытывать сейчас боль. Так что не расстраивайся, я не обижаюсь. Но переночуй сегодня где-нибудь не дома, ладно?» — тогда он через силу улыбнулся и похлопал Ли по руке. И не позволял себе разрыдаться, пока не услышал звук закрывшейся входной двери. — Что? — глаза Соен сощурились, наблюдая за тем как эмоции меняются на лице Ли — он был недоволен, обижен, а сейчас невероятно опустошен. — Думал, я тебя буду жалеть? Хотел бы жалости — шел к Чанбину, он бы уже потащил тебя есть мороженное и смотреть какой-нибудь старый боевик. Чон замолчала и откинулась на спинку стула, недовольно кривясь. Ее друзья были идиотами, но ее любимыми идиотами, так что долго злиться на них она бы все равно не смогла. — Минхо, тебя просто опередили, разлюбив первым, — Соен внимательно посмотрела на него, разжимая его руки и беря влажную ладонь в свои. — Такое тоже бывает. Тебе больно от этого. Но Хенджину тоже больно, я уверена в этом. Так что спокойно расставайтесь, снова становитесь лучшими друзьями и будьте счастливы, — она широко улыбнулась, переведя взгляд на дверь — в кафе заходил Чанбин, задержавшись, по просьбе Соен, ровно на полчаса, — насколько можете быть счастливыми. Минхо отвернулся и уставился в окно, пытаясь сморгнуть непрошенные слезы. Соен, все продолжая улыбаться, печатала что-то в телефоне и, уже встав из-за стола, вдруг спросила: — Кстати, ты с Сони-то хоть поговорил? — А? — Минхо повернулся от окна, выглядя еще более потерянным, чем был в начале их разговора. — Нет, не поговорил, — он замялся, пытаясь объяснить, что чувствовал, — я думал, что мы с Хенджином как-то… — Ясно, — сразу же оборвала его девушка, выхватывая с подноса только подошедшего и даже не успевшего поздороваться Чанбина порцию мороженного. — Дурак ты, Ли Минхо, — она впихнула стаканчик парню в руки, — дурак, каких еще поискать. — Спасибо, — Минхо усмехнулся, с нежностью смотря на Соен и вертя в руках порцию пломбира. *** 24.06.2023 — Мммм, как же вкусно, — Чан с наслаждением жевал омлет и уже нацелился утащится себе на тарелку очередной тост с беконом, на что Михно только ударил его по ладони, пробурчав: «Оставь хоть немного для Хенджина», — и как-то резко замолчал. Не то чтобы они очень оживленно болтали, пока Ли готовил завтрак, а Чан, неловко посмеиваясь, рядом мыл посуду, что накопилась в раковине еще со вчера. Минхо было странно вести задушевные беседы с новым парнем своего (уже) бывшего. Крису — жутко неловко от чувства, что он вмешивается в чужие отношения. А еще — и Минхо готов был себе в этом признаться — было чертовски обидно. Запах его парфюма еще не выветрился из их спальни, одежда все еще пахла одинаковым кондиционером, а Хенджин уже притащил другого в их дом. И не какого-то абстрактного другого, из-за чего он не мог сейчас строить из себя холодную презрительную статую, а их, блять, общего друга. Которому он плакался в плечо буквально месяц назад, ища поддержку и понимание. Поэтому Минхо всеми силами пытался держать лицо и не плеваться ядом на все четыре стороны. «Какого хера они вообще тут развлекались, пока я носился по Сеулу и решал вопросы со страховкой Джисона?!» — но ничто не мешало ему возмущаться внутри себя, виня всех вокруг, чем Михно искренне упивался. И пускай он сам уверил обеспокоенных Чана и Чанбина, что все в порядке, справится сам, а они пусть не теряют возможности хорошо провести пятничный вечер. Тогда он, правда, больше думал о расстроенной сорванными планами Соен, которая, непривычно волнуясь, уже пару недель подряд говорила о подарке на годовщину с Чанбином, чем о Чане и уж тем более о Хенджине. «И какого хера это вообще Чан?» — Михно мельком глянул на рассеянно листающего ленту парня. «У Хенджина кинк на отношения с друзьями?» — то, что он сам дважды подряд умудрился влюбиться в человека со статусом «друг» возмущенное сознание скромно умалчивало. Из спальни донесся приглушенный звук будильника. Громкие возмущения Хенджина, который каждое утро стенал и обещал выкинуть телефон в окно. Атмосфера на кухне — и так не самая дружелюбная — резко стала напряженной. Минхо и Чан синхронно посмотрели друг на друга и кривовато улыбнулись. «Надо было сваливать раньше, а не устраивать этот похоронный завтрак», — обреченно пронеслось в голове Минхо. Уйти сейчас — на пороге наткнувшись на только проснувшегося Хенджина было бы свинством. Хван никогда не простил бы ему эту попытку незаметно исчезнуть из собственной жизни. Поэтому Минхо тяжело вздохнул и поставил на стол третью тарелку с яичницей. *** 29.05.2017 — В общем, да, мы, — Хенджин, ища поддержки, поймал уверенный взгляд Минхо и сильнее сжал его руку. — Мы вместе. В смысле в отношениях. В смысле встречаемся, — он на секунду запутался в собственных словах и запаниковал. Минхо тут же обнял его и тихо прошептал: — Тшш, все поняли, не переживай. Он обернулся на друзей, специально собранных в одном месте и увидел их … абсолютно обычные неудивленные лица? — Вы поняли, о чем мы, да ведь? — Ли неуверенно переспросил, оглядывая всех. Они же только собрались, не могли же все настолько напиться? Ему же не придется объяснять, что не только женщина и мужчина могут любить друг друга, да? Чанбин захмыкал, но, не сдержавшись, все равно громком рассмеялся, разрушая затянувшуюся паузу: — Хен, ты серьезно? Вы вместе с первого года старшей школы, все и так в курсе, что вы встречаетесь, — он приобнял стоящую рядом Соен, заставляя ее оторваться от телефона и вернуться в реальность — был ли день в этой жизни, когда девушка не работала, ответ на этот вопрос не знал даже ее парень: — Вы сдвинули кровати в первый же день, как в общагу заехали, — она заблокировала телефон и взяла из рук Чанбина пиво, — тут даже я догадалась. — Ага, вы же Минхо и Хенджин, — Чан почти перелез через диван, чтобы дотянуться до миски с чипсами, — я не помню, когда видел вас не вместе. — Эм, — теперь новоявленная парочка неловко топталась в центре комнаты и все сильнее осознавала свою очевидность — выходит они зря весь первый курс прятались? И можно было не продумывать все эти отговорки, когда их встречали вместе в торговом центре («да просто решили закупить продуктов на неделю, все равно в одной комнате живем») или кафе («хен проиграл мне в «камень-ножницы-бумага», так что с него ужин для победителя») или вещах друг друга («да у нас все футболки вперемешку лежат, не разобрали еще никак»). — Но вы все равно должны нам подарки на новоселье! — Минхо схватил со стола свое пиво и отсалютовал им друзьям. — Складывайте их на кровать в спальне, — он заметил, как Феликс ухмыльнулся и повернулся к Чану, чтобы что-то сказать. — Ликси, мы там даже еще не трахались, не переводи шутки почем зря. Феликс тихо фыркнул и чуть покачал головой — хен был неисправим. А Минхо перевел взгляд на Чонина, опиравшегося на барную стойку: — Люблю эту квартиру за удобную высоту всех поверхностей. Чонин удивленно поднял на него взгляд и скривился: — Хен, ты ужасен, — он двумя пальцами взял свою нулевку и переставил на подоконник. — Я пришлю тебе чек от психолога. Хенджин не выдержал и, дав Минхо легкий подзатыльник, полез в шкаф за бокалами для вина: — Посылай два чека, потому что подоконники здесь тоже отличной высоты. Чонин застонал и демонстративно пошел жаловаться Чану, бухтя, что все взрослые противные пошляки. Бан, умирая со смеху, решил не рассказывать ребенку, на какие именно поверхности в их с Феликсом квартире тому не стоит садиться в будущем: такого количества чеков от психолога его кошелек не пережил бы. Разбирая коробки с тарелками и чашками тем же вечером («Хо, ты посмотри какие милые кружки с котиками!»), Минхо подумал, что вся их игра в прятки была ужасно детской и глупой. Он смотрел на стопку разноцветных тарелок от Соен и Чанбина, набор кружек и стаканов от Феликса и Чана, маленький кактус от Чонина и тепло улыбался: — А Чан прав, да? — он обернулся на шаги только вышедшего из душа Хенджина. — Мы ведь и правда вместе почти всю жизнь. Джинни привычно обнял его сзади, утыкаясь носом в плечо и оплетая туловище руками: — Ну не всю, мы ходили в разные детские садики, — он нежно провел носом по шее, вдыхая аромат чистоты и их вишневого геля для душа — Минхо хоть и бросил курить, но настолько сросся с вишневым запахом, что это казалось частью его личности. Минхо откинул голову назад, чуть не мурлыча под мягкими прикосновениями и распадаясь на мириады частиц от тихого любимого голоса: — Да и в секции мы ходили разные, — он поежился, когда Хенджин фыркнул ему прямо в ухо. — И в начальную школу мама собиралась отправить меня в другом районе. Хенджин сцепил их руки в замок и поднес к губам, мягко касаясь каждой костяшки: — Если бы не та дурацкая драка, ты бы не обратил на меня внимания, — он развернул разморенного Минхо к себе и потянул на себя, падая спиной на кровать. Ли только ойкнул от новых движений, но так и не открыл глаза, предпочитая чувствовать, а не видеть: — Драка? — он развязал халат Хенджина, раскидывая полы и впиваясь пальцами в бока — парень ненавидел щекотку. — Ты о том дурацком споре из-за лавки? Джинни вывернулся из крепких объятий и выдернул мешающий халат из-под себя: — Она дурацкая только потому, что ты проиграл, да? — насмешливое уточнение. Минхо возмущенно открыл глаза и размеренно произнес: — Я. Споткнулся. О камень, — он сел на кровати, готовый прижать этого паршивца к себе и накормить салфетками за насмешки. — Да, да, конечно, — Хенджин, продолжая смеяться, попытался вскочить с кровати и отбежать на безопасное расстояние. Но рывок и он уже не может двигаться из-за двух крепких рук, стискивающих его тело. — Ну Хо, отпусти, у меня синяки останутся. Минхо разжал объятия и легонько коснулся подбородка, разворачивая лицо Хенджина к себе — этот придурок слишком целовательный, когда весь раскраснеется от смеха: — Мы и правда подрались из-за лавки, да? — спустя несколько долгих минут. — Ага. Минхо помнил, как зареванный маленький Хенджин стоял перед ним и протягивал набор фломастеров в качестве извинений. За ним — расстроенная госпожа Хван, готовая оплатить и поездку в больницу, и накладывание гипса мальчику, с которым ее сын впервые в жизни подрался. — Минхо, что нужно сказать? — госпоже Ли неловко, Минхо уже сотню раз уверил ее, что упал сам и вообще почти ничего не болит. Она видит фингал под глазом у Хенджина и разбитые губы и понимает, что сломанная рука ее сына — равноценный обмен травмами. — Спасибо, — буркает Минхо и неловко прижимает к себе упаковку — не привык еще к гипсу и постоянно согнутой левой руке. — И еще? — матушка давит на затылок, заставляя склонить голову и извиниться в ответ. — Извини, — тихо фырчит ребенок, не чувствую и капли раскаяния. Посчитав свой долг выполненным, он убегает в комнату — рассматривать новый подарок и дуться на все вокруг: он вообще-то тут пострадавший, а не этот как его там! — Минхо, — мама кричит из коридора и принимается извиняться перед Хванами. Через десять минут женщины уже пьют чай в гостиной и обсуждают новый сериал, который обе смотрят вечерами. Минхо вытаскивает из стола альбом для рисования и пробует каждый цвет по очереди, открывая фломастеры зубами и нещадно слюнявя колпачки. — Можно мне к тебе? — Хенджин кажется неуверенным и грустным. Минхо смеряет его внимательным взглядом и кивает на стол: — Спасибо за фломастеры. Они крутые! Хенджин смелеет и подходит ближе, на автомате складывая уже протестированные цвета в упаковку: — А то! Мне мама такие в художку купила, — он гордо задирает нос, на что Минхо только смеется: — Эй, не смейся, я хорошо рисую. Госпожа Ким мне ставит только пятерки! Минхо смеется еще сильнее и бросает вызов: — А докажи! Нарисуй мне, — он огладывает комнату и останавливается на любимой игрушке кролика, лежащей на кровати, — нарисуй моего кролика на гипсе! Хенджин внимательно смотрит на белого кролика и уверенно берет в руки черный фломастер: — Поставляй руку давай. Минхо удивленно наблюдает, как Хенджин склоняется над его рукой и, высунув кончик языка, выводит неровные линии на бинтах: — Ой, ты правда хорошо рисуешь! Спасибо! — он так ярко улыбается, приоткрывая зубы и становясь сам похожим на кролика, что Хенджин не может не улыбнуться в ответ. Он смотрит на Минхо и выпаливает: — А давай дружить, а? И тогда и лавку делить не придется — будем вместе там играть! Минхо смотрит на него в ответ и медленно кивает: — Договорились, но будешь брать мои машинки без спроса — накормлю тебя песком! — он сжимает кулак и трясет им у Хенджина перед лицом. — Да я же не специально! — Хван отходит на пару шагов: он ни в коем случае не испугался, это просто предосторожность. Через месяц они вместе играют на лавке во дворе, смеясь и воруя друг у друга игрушки. Через два года — впервые сбежав с последнего урока в школе, дожидаются родителей, поедая такие вредные чипсы. В 12 — Хенджин впервые влюбляется и несколько часов подряд рассказывает Минхо, какой объект его любви потрясающий. Минхо пытается не зевать и все поглядывает на часы — дома нужно быть ровно в 10. В 14 — Минхо мажет зеленкой разбитые костяшки Хвана, который, не долго думая, вызывает на драку каждого, кто косо смотрит в его сторону и бросает презрительное «педик». В 16 они пьют соджу все на той же лавке и впервые задумываются о будущем: «Хочу уехать отсюда, дурацкая школа, дурацкий город и лавка тоже дурацкая!» — «Я тоже дурацкий?» — «Нет, что ты! Хо, я же не про тебя, я же…!» — они не разговаривают месяц, пока Хенджин не ловит его за углом школы, тыча в лицо пирожными из столовой и предлагая пойти домой вместе. В 17 — впервые, кажется, целуются, все на той же лавке, неловко сжимая друг друга в объятиях и стукаясь носами. Запутавшись в веренице воспоминаний, Минхо яростно отогнал от себя сцену, как в почти 19 — перед самым отъездом в университет — он пытался отсосать у Хенджина все на той же лавке. Тогда оба поклялись забыть и выкинуть этот эпизод из памяти навечно. Сейчас, судя по громким стонам по вечерам и недовольным взглядам от соседей по утрам, минеты у него получаются много лучше. *** 24.06.2023 — Как Джисон? — Хенджин вышел из спальни, лениво потягиваясь и почесывая плечо. Непонимающе взглянул на удивленные будничным вопросом лица парней и тихо рассмеялся: — Что? Думали, я не в курсе кто и что тут готовил последний час? Он раздвинул шторы и открыл окно, пустив в квартиру немного прохладного воздуха. Каждый шаг Хенджина на пути от двери спальни к столу на кухне представлялся в голове Минхо шагами палача к плахе, на которой стоял, уже не противясь и смиренно склонив голову, ожидающий казни пленник. На первом Ли сжал мокрые и холодные ладони в кулаки, до красных лунок вдавив в плоть короткие ногти. На втором — резко выдохнул, пытаясь заставить колотящееся сердце хоть немного сбавить ритм. Третий, четвертый, пятый — все прошли в бесконечно глупой надежде испариться на месте и избежать неловкого разговора. На десятом Хенджин («Черт, слишком быстро, почему эта дурацкая квартира такая маленькая?!») оказался в кухонной зоне: — Доброе утро, — Чан быстро поцеловал Джинни в щеку и подал чашку кофе. — Тебе нужен сахар? — Нет, — от синхронного ответа в два голоса Чан сразу же погрустнел и сел обратно на стул. Его раздражение выдавала лишь сжатая челюсть и позвякивание перебираемых браслетов. — Спасибо, но я не люблю сладкий кофе, — Хенджин, тепло улыбнувшись, подвинул стул к нему ближе и закинул руку на плечо, тычась носом в щеку и дразня. — Я же не такой сладкоежка, как ты. Из Минхо, пытавшегося изображать статую, вырвался то ли смех, то ли негромкий хмык, потому что: — Ты серьезно все еще шутишь про смазку? — он опустил момент, что коробку смазки с фруктовыми вкусами притащил в их кровать именно Минхо. — Ага, персиковая все никак не кончится, — Хенджин счастливым котом растянулся на плече Чана, поблескивая глазами-щелочками и широко улыбаясь. — Хотя Чани ооочень старался. Да? Крис покраснел ушами на эту полу шутку и буркнул что-то несуразное в ответ. Но заметно расслабился, откинулся назад и снова захрустел тостом. А Минхо… Его внезапно отпустило. Он громко расхохотался, закинув голову назад и чуть не опрокинув половину посуды на пол. Потому что он идиот. И Хенджин идиот. И даже если его сердце и ревниво колыхнулось от не гипотетического, а вполне реального осознания, что Джинни теперь спал с другим, улыбался другому и называл «любовью всей жизни» не его. Он все равно оставался с Минхо, оставался его Джинни. А Чан пусть придумает новое прозвище. — Хо? — Хенджин, пережидая истерику лучшего друга, успел съесть половину омлета и стащить почти весь бекон с общей тарелки. — Так как Джисон? — Эээ… — Михно прокашлялся и неуверенно ответил: — Хани в порядке. Ну то есть, — он тепло улыбнулся при воспоминаниях о милом бельчонке, — плохо, конечно. Отравился чем-то или что-то такое. Врач оставил в больнице на пару дней. Так что вот. Ли виновато развел руками, кивая на по-прежнему стоящие посреди гостиной вещи: — Я уже вызвал грузчиков, через час уеду. Хенджин только махнул на него палочками: — Не торопись ты, сейчас позавтракаем и поможем отнести тебе вещи, — он привстал, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть скопление машин во дворе, — там все заставлено, так что придется тащиться к дороге с коробками. Минхо кивнул и, немного помолчав и тяжело вздохнув, тихо, но очень серьезно произнес: — Спасибо тебе, Джинни, — он собрал тарелки со стола и повернулся к раковине, сразу же включая воду и начиная намыливать губку. — Правда спасибо. Я… — Ого, решил все-таки в последний момент извиниться? — тон Хенджина был насмешливым, но не злым. Минхо обернулся и благодарно кивнул Чану, шепот которого оказался слишком громким в тишине: «Я пока пойду переоденусь, не буду вам мешать». Ли еще раз тяжело вздохнул и оперся руками о столешницу, разглядывая кактусы на подоконнике — Чонин дарил их на каждый праздник, шутя, что они еще не доросли до перехода на следующую стадию и заведению кота. — Джинни, я не знаю и все это время не знал, что сказать, — даже сейчас он не мог сказать это прямо в глаза. — «Мне жаль» — слишком мало, «я сожалею о своем поступке» — слишком много. Я просто не знаю, что ты хочешь услышать. Хенджин гонял остатки лука по тарелке, постукивая металлом о керамику. По правде говоря, все эти три месяца он тоже не знал, что сказать, поэтому пытался, как любила повторять Соен, «просто жить и быть счастливым»: — Простого «извини» было бы достаточно, я думаю, — он не смотрел Минхо в глаза. — И, наверное, спасибо, что сразу сказал. Хенджин обошел бар и положил свою тарелку в только что опустевшую раковину. Он стоял рядом с лучшим другом, не осмеливаясь обнять или хотя бы прикоснуться. Наконец он громко фыркнул и положил свою ладонь на руку Минхо: — Наверное, мне тоже стоит извиниться, — Ли вопросительно поднял брови. — За то, что сам не сразу сказал. — Что больше не любишь? — Что снова хочу быть лучшими друзьями, — Хенджин оперся лбом о плечо Минхо, закрывая глаза и грустно улыбаясь своим мыслям. Ли резко развернулся, крепко обнимая и прижимая к себе своего самого дорогого человека. Он чувствовал, как ткань футболки пропитывается теплыми слезами и сам пытался не заплакать. — Минхо? — Хенджин не выдержал и все-таки хлюпнул носом. — Если ты попытаешься сбежать от меня, просто выйти за порог квартиры и исчезнуть, я нашлю на тебя понос, понял меня? Даже угрожающий Хенджин с красным носом и заплаканными глазами был все так же очарователен, так что Минхо простил самого себя и легонько поцеловал парня в лоб: — Я обещаю не сбегать. Эй, — Ли возмутился легкому удару кулаком в грудь: — Я правда обещаю! На мизинчиках! Минхо отодвинулся от Хенджина и протянул ему руку с оттопыренным мизинцем. — На мизинчиках! — Джинни протянул свой палец в ответ и порывисто обнял, сразу же легко отстраняясь и крича: — Чааан, нам снова нужны твои мускулы сегодня! Минхо подавился смехом от такой перемены настроения и, молча подхватив одну из коробок, вышел на лестничную клетку. «Дурак, ты, Ли Минхо», — пронесся в голове голос Соен. — «А ведь и правда дурак» — повторил свой собственный. *** 01.04.2024 — Блять, блять, блять, блять, — Минхо чертыхаясь, как можно скорее открывал дверь, лишь бы дурной курьер перестал в нее звонить — и зачем только в приложении была функция «оставить у двери», если ее игнорировали? — Да, да, цветы мои, спасибо, хорошего дня, — скороговоркой произнес он, чуть не вырывая несчастный букет из рук девушки и захлопывая перед ее носом дверь. Он недовольно фыркнул и понесся обратно на кухню — дорезать фрукты для украшения торта, потому что — Мин посмотрел на экран смартфона — «о нет, Джисони вернется через двадцать минут». Минхо в третий раз протирал бокалы и выравнивал свечи на столе, когда дверной замок громко щелкнул, пуская второго жильца в квартиру: — Я дома! — Джисон скинул рюкзак у входа и прошел сразу в непривычно темную гостиную — Мин вроде планировал сегодня пораньше или он сразу пошел спать? Хан непонимающе уставился на накрытый стол со свечами, большим тортом и букетом белых роз — мозг судорожно перебирал важные даты, но именно первого апреля (помимо дня дурака) он ничего вспомнить не мог. — Эээ, я забыл про какой-то праздник? — неуверенно уточнил Джисон, застыв рядом со стулом и не решаясь сесть. Минхо суетливо вскочил и нервно поправил салфетку под тарелкой: — Нет-нет, это сюрприз, ты ничего не забыл, — его лицо было таким искренне взволнованным, что Джисон начал нервничать еще сильнее: — Нет, Мин, если я правда что-то забыл, то скажи сразу, ты же знаешь, как у меня плохо с датами. Минхо раздраженно обошел стол и, отодвинув стул, заставил Джисона сесть, уже спокойнее повторив: — Ты ничего не забыл, — он поправил растрепанные весенним ветром волосы Хана, — я просто решил отпраздновать этот день с тобой. — Тебе так нравится день дурака? — Джисон, все еще сбитый с толку, пытался докопаться до сути. Минхо снова сел и широко улыбнулся вопросу: — Да, мне нравится день дурака. — Почему? — Потому что, — танцор внезапно смутился, в его голове на секунду промелькнула мысль, что со стороны это все выглядит каким-то нелепым представлением. Но он загнал ее так далеко, как только мог и уверенно продолжил: — потому что сегодня ровно год, как я влюбился в тебя! Джисон растерянно моргнул, пока его мозг обрабатывал новую информацию: — Год, как ты влюбился в меня? — он попытался хотя бы примерно вспомнить даты. — Но мы были знакомы всего месяц… И встречаться начали только в сентябре… Хан помолчал недолго и все же спросил: — А как ты вообще понял? — Мм? — Минхо оторвался от нарезания торта. — Понял, что влюбился? Не помню уже, — он начертил что-то образное рукой с ножом в воздухе, пытаясь объяснить, но в итоге просто положил нож на стол и протянул парню руку. — Я просто понял и мне было этого достаточно. Джисон сжал ладонь Минхо в своей, разглядывая царапины от кошачьих лап на предплечьях — Суни был слишком мал и еще не умел прятать когти во время игры. — Почему сразу не сказал? — иногда спокойный и логичный Джисон его раздражал, но Минхо никогда бы не признался, как сильно он любил его в такие моменты. — Это было бы странно? — он задавал этот вопрос больше себе, чем Хану. Они погрузились в тишину. — Мин? — А? — Ты же знаешь, что в этой квартире никогда не было второй кровати, да? Шестеренки в голове Минхо поворачивались слишком туго, то потому что он имел наглость шокировано уставиться на Джисона: — Я мог сказать раньше? Потому что… да? Хан смешно сморщил нос, пытаясь не расхохотаться в ответ: — Ага. — Я дурак, да? Джисон только пожал плечами, наконец пробуя пирог и жмурясь от сладости крема: — Не я это сказал, но, — он отпил вина, смакуя сочетание вкусов, — да. Минхо не соврал бы, если бы уверенно сказал, что в этот момент на другом конце Сеула громко икнула Соен, потому что в его голове пронеслась только одна фраза: «Дурак ты, Ли Минхо».