Шоколадный апельсин

— Миш, я дома… — хлопает входная дверь, Леша наощупь шарит рукой по стене, ища выключатель. Спустя секунду во всей квартире загорается свет, разрывая полумрак реальности, — Ты ещё на репетиции… Ягода тихо вздыхает от усталости, но собирает себя в кучу и уходит в спальню, попутно раздеваясь. С удовольствием снимает с себя надоевшую за день одежду, оставляет лишь нижнее бельё, накидывает халат и садится перед зеркалом, уставленным всевозможными баночками с кремами и тюбиками. Одно за одним с изящных пальцев исчезают кольца. Леша не без тени брезгливости смахивает их в коробку и убирает её в ящик. До следующего помпезно грандиозного мероприятия, а проще говоря, культурной звёздной попойки. Золото, младший никогда не любил украшения из него. Хоть оно и придавало ему величественный вид. Вместо золотых колец Леша одевает два серебряных. С виду простых, скромных с незамысловатыми узорами, но очень важных для парня. Ведь они были подарены возлюбленным. Возлюбленным, который снова пропадает на работе. Ведущий музыкальных шоу по сути имеет право не задерживаться на работе допоздна. Вот только Миша придерживается своих правил и принципов. Перфекционист до мозга костей. Проверяет телефон. Ни входящих, ни смс. И так каждый раз. Беспокоиться не о чем, но в уставшую голову как назло лезут отнюдь нерадостные мысли. Быстро строчит несколько слов и отправляет. «Всё, не паникуй. С Мишей всё хорошо, он просто как обычно занят.» — успокаивает себя Леша, протирая лицо лосьоном. Выбрасывает в ведёрко рядом кучу ватных дисков. Коричневые пряди волос ниспадают волнами на плечи. Леша слабо улыбается, глядя на собственное отражение. «Мих, я соскучился… Когда же ты приедешь?» Но телефон по-прежнему молчит, отправленное сообщение висит непрочитанным. Телефон улетает куда-то в сторону кровати, а Леша уходит из комнаты. «К чёрту всё, я просто устал.» Включает электрический чайник, шуршит конфетным фантиком и уже немножко повеселевший отправляется в ванную комнату. Рисует на запотевшем стекле рожицы и человечков, бросает в ванную пару апельсиновых бомбочек, наполняя комнату соблазнительным ароматом цитрусов. Невольно облизывается. Слишком уж яркий аромат. И погружается в горячую воду с тихим вздохом наслаждения. За стенкой слышится шум закипевшего чайника. И квартира вновь погружается в тишину, изредка нарушаемую лишь всплесками воды. Горшенев почти засыпает, утопая в наслаждении. Как вдруг хлопает входная дверь. — Лееш? Ягода с чуть обиженным видом поднимает глаза, увидев наконец своего любимого кота. Парень топчется на пороге комнаты, виновато опускает глаза, пытается улыбнуться. Боится, что его любимое высочество окатит его горячей водой или бросит в лицо мочалку или гель для душа. Но Леша слишком расслаблен, чтобы что-то делать. — Я писал тебе смс, а ты не ответил, — немного сонно бурчит, опираясь на бортик ванны, и тянет руку к Мише. Тот без раздумий подходит к брату, мягко целует в губы, касается мокрых волос. Под нежным взглядом карих глаз исчезают все обиды и усталость. Леша и сам как котёнок ластится к любимому, но чуть отстраняет его. — Я буду ждать тебя на кухне, — хрипло шепчет на ушко Миша и уходит из комнаты, тихонько закрыв дверь. Младший сползает обратно в воду, позволяя себе ещё чуть-чуть понежиться. А после вытирается полотенцем и, надев халат, отправляется на кухню. Миша, вооружившись ножом, разрезает на кусочки торт. В вазе на столе букет белых роз, так любимых Лёшей. — С днём рождения, любимый, — в глазах Лёши проблёскивает удивление, но когда он бросает взгляд на часы, не может не улыбнуться. 00:01. — Мишут, — с лёгким смущением он подходит к брату, тут же заключённый в сильные, но нежные объятья, — Спасибо… Я. Я совсем забыл, — тихо вздыхает и получает нежный чмок в лоб. — Всё хорошо. Я буду всегда напоминать тебе об этом, — невесомо касается кончиками пальцев лица возлюбленного и приникает к губам, целуя мягко и будто бы осторожно. Не прерывая поцелуя, усаживает Лёшу на стол. А Он послушно раздвигает ноги, позволяя Мише быть ещё ближе. Хотя хочется ещё ближе, ощущать его в себе. Стать единым целым, биться в сердце одним пульсом на двоих. Старший нежно касается его бедра, скользит пальцами по разгорячённой коже, задирая мягкую ткань халата. Заставляя братца чуть выгнуться от такого мимолётного прикосновения, с тихим стоном разрывая поцелуй. Леша не даёт ему отстраниться, судорожно шарит рукой по халату, развязывая узел на поясе. А Миша, воспользовавшись моментом, с нежностью целует Алексея в шею, приспускает халат с его плеч, обнажая соблазнительные ключицы. Будто бы случайно касается рукой затвердевшего от возбуждения соска, срывая с губ любимого прерывистый стон. Тихонько усмехается ему куда-то в шею, чуть прикусывает кожу и отстраняется. «Детка, как же ты прекрасен сейчас…» — Не хочешь тортика? — хрипло шепчет, не сводя взгляда, и подцепляет на пальцы мягкий белый крем. Пачкает чуть опухшие губы и вновь увлекает Лёшу в поцелуй, стискивает пальцы на талии. Целует глубоко, играясь с язычком. Чувствуя как напрягается в его руках младший брат, безмолвно просит продолжения. Как хочет раствориться в нём без остатка. — Миш, — с треском разорванная надвое футболка летит на пол, обнажая подтянутое тело. Леша с наслаждением касается кожи, пачкает пальцы кремом и рисует узоры. А после слизывает сладость с нежной кожи, позволяя уже себе вести в этой игре. Играется с сосками, чуть прикусывая и обводя языком. Не может сдержать улыбки, глядя на прифигившее лицо Михаила. Тянет пальцы к ремню, но его хватают за руки и возвращают их на стол. Миша отрицательно качает головой, хитро улыбаясь. — Сегодня твой день рождения, Леша. Поэтому наслаждайся, — испачканными в креме пальцами обводит соски и проводит пальцами по напрягшемуся животу к разгорячённой затвердевшей плоти. Заставляя брата выгибаться до хруста позвонков и цепляться пальцами за столешницу. От удовольствия закатываются глаза и почти теряется сознание, но Миша вновь и вновь возвращает Лёшу к реальности. Заставляет наблюдать за своими действиями, кусать губы чуть не до крови и охрипшим голосом просить большего. -Миша.. Мх.. а что это за коробочка? — чтобы не кончить раньше времени Ягода пытается отвлечься, переводя взгляд с чёрной макушки на что-нибудь другое и замечает прямоугольную коробочку около вазы с цветами. А рядом внушительную пачку бумажных салфеток, что вызывает тихий смех сквозь стоны. — Это мой маленький подарок тебе, — Миша проводит языком по члену любимого, слизывая растаявший крем, — Маленький, но очень приятный. Получишь его позже. Но Леша уже не слышит его, вновь окунаясь с головой в обжигающие волны удовольствия. Стоит только старшему провести языком по головке, параллельно скользя пальцами по влажной от слюны коже. Без колебаний обхватывает губами член, вбирая сразу весь, расслабляя горло. — Мишут, нет. Пожалуйста… — Леша мечется между да и нет, из последних сил цепляясь за стол, царапая ногтями несчастное дерево. Хрипло стонет, что-то бессвязно шепчет и кусает себя за руку, чувствуя приближающийся оргазм, когда Миша начинает активнее двигать головой. Зарывается пальцами в волосы любимого, уже не в силах здраво мыслить и что-то говорить. Чувствует, как стремительно темнеет в глазах. А после сквозь темноту как мощный фейерверк врывается оргазм, выбивая из лёгких кислород. Заставляя жадно хватать губами воздух, изливаясь горячими тугими струями в горло любимого. Оргазм пьянит не хуже алкоголя, заставляя плавиться в руках любимого подобно шоколаду. — Алеш, не отключайся. Веселье ещё только начинается, — слышится хриплый шёпот на ушко, бегущий по коже мурашками, — Открой ротик. Леша послушно приоткрывает рот, чувствуя обжигающую сладость вина. Позволяет Мише влить в себя целый бокал. Сейчас он так послушен, что готов абсолютно на всё. Абсолютно НА ВСЁ. — Пойдём, Леша — Миша приобнимает одной рукой брата, другой же сует в карман халата салфетки и прихватывает ещё ту самую коробочку. Расслабленный и уже немного пьяный Леша пытается прийти в себя, цепляясь мыслями за эту таинственную коробочку, гадая, что же в ней. Зная брата, в ней может скрываться всё что угодно. От продукции секс-шопа до дорогих украшений. В голову прокрадываются пугающие мысли и образы, но ягода прогоняет их прочь. Он доверяет своему возлюбленному целиком и полностью. И поэтому позволяет усадить себя на кровать, снять халат. Чуть вздрагивает от прохладного воздуха и предвкушения чего-то нового, грандиозного. — Не поворачивайся, детка. Закрой глаза и не открывай, пока я не разрешу, — Лешка безмолвно кивает, прислушиваясь к звукам за спиной. Но они глохнут от бешено бьющегося в груди сердца. Кровать рядом проседает, бедра касается что-то прохладное. От чего Леша дёргается, но вновь садится прямо. Миша встаёт позади него на колени, нежно целуя в шею, чуть прижимается. И резко скрещивает руки Лёши на груди, связывая поясом от халата. На мгновенье младший открывает глаза, во взгляде в пустоту плещется удивление. Никогда до этого Миша не связывал его. Вообще никогда, даже когда страсть накрывала обоих с головой в самых неожиданных местах. Не пресекал попыток обнять или просто прикоснуться. Это немножко страшно и волнительно. — Ты такой послушный, — беззлобно усмехается старший, оставляя нежный поцелуй-укус на коже. Шуршит салфетками и спустя секунду мягкий бумажный кляп оказывается во рту Горшенева младшего. Тот мычит, чуть дёргает связанными руками. Но послушно держит глаза закрытыми. — Не бойся, просто доверься мне. Этот день рождения ты запомнишь надолго, — Миша выдавливает немного смазки из тюбика, осторожно и нежно касаясь прохладными пальцами напрягшегося колечка мышц, вводя сначала один палец, затем второй. Аккуратно растягивая и наблюдая, как постепенно расслабляется Леша, готовый принять в себя что-то куда большее, чем пальцы. Мычит недовольно, чувствуя пустоту, чуть елозит, прося продолжения. В ответ получает сильный шлепок по ягодице. А после вместо пальцев ощущает что-то гладкое и холодное, аккуратно проникающее внутрь. — Ты бы видел себя сейчас, — облизывается старший и одаряет Лёшу ещё одним смачным шлепком, от которого тот выгибается, желая ощутить горячую кожу любимого. Но он не торопится слиться с любимым в единое целое, хочет довести его до исступления. Невесомо гладит по ягодицам и вновь шлёпает, оставляя на коже красные следы. Губы расплываются в улыбке от заманчивой идеи, Миша вновь садится ближе, максимально близко. Позволяя почувствовать собственное возбуждение, поблескивающее от выступающих капель смазки. Стискивает одной рукой нежную талию, другой же прикасается к животу, обводит кончиками пальцев пупок. Слышит бессвязные стоны сквозь кляп. Леша расслаблен, послушен. А ведь мог спокойно и вытащить салфетки изо рта. Но нет, он не хочет проигрывать в этой страстно азартной игре. Изящные пальцы спускаются всё ниже, обхватывают член, мягко поглаживая, будто ненарочно задевают головку, размазывая липкие горячие капли по всему стволу. Младший дергает руками, желая разорвать мягкую, но прочную ткань. Но лишь смиренно прижимается к брату, чувствуя его горячее дыхание на коже. Кайфуя от их смешавшихся ароматов апельсина и шоколада. «Миш, пожалуйста, не мучай меня…» А Миша, словно услышав мысли возлюбленного, вытаскивает анальную пробку, заменяя её своим членом. Развязывает тугой узел на покрасневших запястьях одной рукой, другой же продолжая ласкать член брата. И тот не выдерживает, выплёвывает влажный комок и хрипло стонет, уже самостоятельно насаживаясь на бёдра Горшенева и упираясь в них руками. Его разрывает надвое от удовольствия, но он отчаянно держится в сознании. Гонит от себя обжигающе горячие как пламя вспышки приближающегося оргазма. Отстраняет руку Миши от своего члена, насаживаясь яростнее и чувствуя, как всё больше напрягается член любимого внутри. Сжимается, слыша громкие стоны, но не прекращает насаживаться. И сладко кричит, когда тугими струями в его тело изливается Миша. А вслед за ним кончает и сам. Практически теряя сознание, прижимается, вздрагивая от волн оргазма в руках любимого. Алкоголь добивает распалённую до невозможности нервную систему. Миша что-то говорит, но Леша уже не слышит, отключаясь от реальности. Миша устало улыбается, касаясь волос брата и целует того в лоб, укрывает одеялом. Убирает на полку в ванной комнате заветную коробочку до следующего раза. Запоздало сонно думает о том, что надо было бы получше спрятать от любопытных глаз. Но нещадно клонит в сон. Миша ложится рядом с уже посапывающим братом и обнимает. Душу греет мысль, что у них обоих впереди два выходных. И кто знает, возможно они уже вдвоём посетят ближайший секс-шоп. «Леша точно будет в восторге от пушистых наручников и хвостика…» Утро для младшего начинается не с кофе, а с лёгкой головной боли. Морщится, ворочается на постели, нехотя вырываясь из объятий. Во рту сухо, в голове пусто. Леша чуть приподнимается на кровати, нежная улыбка расцветает на губах, когда он видит мирно спящего рядом Мишу. «Мой любимый котёнок, что же мы делали вчера, раз у меня всё так болит?» Леша не без труда поднимается с постели, чуть не падая. «Нехило так погуляли, судя по всему». Пытается хоть что-нибудь вспомнить, но мысли как назло разбегаются, образы ускользают. Заходит в ванную комнату, включая свет. И тихонько присвистывает, любясь своим отражением в зеркале. — Если бы у меня сегодня были съёмки, то мой внешний вид вызвал бы немало вопросов, — хихикает, скользя пальцами по коже, обводя следы от засосов и укусов на шее и плечах. Включив воду, умывается, не сдержав очередного смешка. И тянется к зубным щёткам, заглядывает на полку в поисках новой упаковки пасты. Заметив спрятанную за баночками ту самую коробку, вытаскивает её на свет и открывает. Чуть не выронив из ослабевших пальцев. От накативших воспоминаний становится невыносимо жарко и сладко внизу живота. Леша оседает на пол, не в силах отвести взгляд от содержимого коробки. «Это так… красиво?» На ярко красной ткани аккуратным рядочком лежали три анальные пробки, от серебра так и веяло восхищающим холодом. Они завораживали одним своим видом, украшенные у основания распустившимися бутонами роз. Красных роз. На секунду ему показалось, что он уловил их еле ощутимый нежный аромат. Не удержавшись от соблазна, он взял одну, самую маленькую, наслаждаясь тяжестью и холодом металла, прикоснулся к ней губами и провёл языком. — Леша, ты уже проснулся? — появившийся на пороге комнаты, так и застыл на месте, приятно шокированный увиденным, — Малыш?