Сокровище

Дом встретил тишиной и кромешной темнотой. На часах стрелка переползла за одиннадцать. Чонгук запустил гостя и зашёл сам, разулся, достал тапочки себе и Тэхёну. - Боже! - громко шепнул парень, когда из гостиной выбежал Бам, виляя хвостом. Пёс замедлился, чуть пригнул голову, не сводя глаз с Тэхёна. - Не бойся, он добрый малый, - Чонгук забрал пальто и пиджак гостя, тоже говоря шепотом почему-то, и повесил одежду в шкаф. Пока Тэхён гладил собаку, хозяин дома прошёл на кухню, включая мягкий свет в смежной гостиной, - выпьешь чего-нибудь? - После душа и удобной одежды, если можно, - Чонгук улыбнулся сам себе, наливая в стакан виски, - чувствую, нас ждут задушевные разговоры, а их нужно проводить в комфорте. - Можем обойтись без этого, - Чон бросил пару кубиков льда в бокал, развернулся к Тэхёну, делая глоток. Тот рассматривал задний двор через панорамную дверь, поджимал губы и явно о чём-то размышлял, пока пальцы скрещенных на груди рук отбивали ритм по локтям. Боже, Чона тянуло какой-то неведомой силой. Слишком нагло просить у вселенной прикоснуться к Киму, она и так многое ему сегодня позволила. Кажется, они за два года знакомства провели меньше разговоров и времени друг с другом, чем в ближайшие часы. И сейчас, когда Тэхён так близко, в его доме, умело пытается скрыть грусть и неловкость, у Чонгука пролетает в голове мысль, что он отдал бы очень многое, чтобы провести с ним вот такой вечер тет-а-тет. Послушать этот бархатный голос, который будет звучать только для него, без лишних ушей и без шума вокруг. Посмотреть на него столько, сколько захочется, без страха быть пойманным с поличным. Взгляд Чонгука на Тэхёна всегда был слишком очевиден для окружающих - слишком открыт и читаем, слишком эмоционален и навязчив. Тэхён - единственный, на кого Чонгук не мог смотреть иначе, наигранно и пусто. - Нет, не можем, - Ким сделал вздох и уверенно заглянул Чону в глаза, - в такой вечер будет грешно не воспользоваться моментом. Я так давно.. так давно хотел побыть в твоей компании безо всяких дурацких притворств. Глупо это отрицать. Поговоришь со мной? - С удовольствием, - сердце Чонгука забыло, как стучать, а потом бросилось бежать стометровку. Он осушил бокал и пошёл к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. Чтобы не было видно его растерянного и счастливого лица. Нужно держать марку. Хотя бы для самого себя, - пойдём, покажу тебе комнату и выдам одежду. Дом Чонов был спроектирован очень грамотно и удобно. На первом этаже большая прихожая, переходящая в просторную гостиную, смежную с кухней. Там же - выход на задний двор, где вся семья любила проводить время. Вместо бассейна Чонгук сделал там сад с полянкой, деревьями и качелями. Ещё одна дверь из прихожей вела в небольшой спортивный зал. Передний двор был меньше, имелся цокольный этаж - там парковали машины. На втором этаже пять комнат, две из них детские, две гостевые, одна - Чонгука. К каждой из них была своя уборная с душевой кабиной. Небольшой домик для прислуги так же стоял чуть сбоку от основного дома, где жили Луи с женой, порой оставался водитель и ещё одна уборщица. Чонгук не любил огромные пустые дома. Хотел сделать что-то небольшое, но комфортное для всех. Кабинета не было - работу в дом он старался не тащить, иногда лишь сидел за ноутбуком недолго. Детей всё устраивало более чем; даже когда он предложил сыну построить футбольную площадку, тот отказался. Остановились на том, что всех всё устраивает. Вместо бассейна - сад. Вместо площадки для игр - поле для Бама. Вместо шезлонгов - уютные качели под деревом. Чонгук выдал своему гостю одежду, проверил детей в кроватях - обязательно перед сном заходил и целовал, поправляя одеяло. Пока Тэхён был в душе, Чон и сам быстро искупнулся, переоделся в черные штаны и толстовку. Ожидая Кима, спустился на кухню, открыл бутылку красного и достал бокалы, себе плеснул ещё виски. Свет исходил только от кухонного гарнитура, тёплый и не слишком яркий. Мужчина на столешнице резал фрукты, мыл виноград и что-то тихо напевал себе под нос. - Годы тебе к лицу, - Чон обернулся. Тэхён рассматривал фотографии на стене, - хотя, если честно, почти не изменился. Ему чертовски идёт тёмно-зеленый костюм. Ким буквально тонул в нём - из-под рукавов выглядывали только кончики пальцев, а широкие штанины почти скрывали тапочки. Пшеничные волосы ещё влажные, щеки румяные после горячего душа. От такого домашнего Ким Тэхёна перехватывало дыхание, от его голоса мурашки понеслись от затылка к ладоням. Чонгук почувствовал, как дыхание становится глубоким и хриплым где-то внутри. "Я же ещё в машине обещал, что не съем" - Присаживайся, - он поставил большую тарелку с фруктами на столик перед диваном, где уже стояли наполненные бокалы. Тэхён устроился в самом уголке, поджимая под себя ноги, поправил капюшон на плечах. Чонгук сел чуть дальше, посередине дивана, стараясь соблюдать хоть какую-то дистанцию, - Чорин пять лет на этих фотографиях, Минхо - семь. Обожаю вспоминать этот возраст. Они тихо чокнулись и сделали по глотку. Тэхён оторвал виноградину от веточки, закинул её в рот и с заметным удовольствием пригубил вина. - Каково это? - Было сложно. Если бы мне предложили пройти этот путь ещё раз или же выбрать что-то проще, я бы повторил. - Почему ты один? - Чонгук глубоко вздохнул, задумался, закинув руки на спинку дивана. Ночь, чтобы узнать друг друга лучше, будет больше похожа на совместное интервью. Многое хочется спросить. Многое - рассказать. - Сложно объяснить. После ухода женщины, оставившей тебя с детьми, один из которых даже ходить толком не может, знаешь, как-то трудно. Доверять почти невозможно. Да и некогда было, я крутился, как белка в колесе. Доучивался в институте, работал много и еле сводил концы с концами. Родители помогли тогда - забрали часть обязанностей, но я всё же и о них думал. Давал им передышки, сам памперсы менял, в сад водил, оплачивал всё. Это уже потом стало проще, конечно, не без помощи тех, кто сидел сегодня с нами за столом в ресторане. Как итог - моя семья стала своеобразным коконом, который уже плотно оброс самозащитной плёнкой из наших внутренних отношений и привязанности, - Чонгук сделал глоток виски, не морщась, лишь поджимая губы и делая небольшую паузу, - в такой кокон очень трудно кому-то попасть извне. И так же трудно кого-то в него пустить - я всегда боялся, что эта самая плёнка истончится, в ней будут бреши и дыры. - А как же потребности? Твои личные, - Тэхён внимательно слушал, покачивая бокал в руке. Он не отводил взгляда от Чонгука, тот же смотрел лишь иногда, урывками, пока говорил, - может, так было бы проще жить, будь у тебя кто-то? - Не привык жить проще. Всегда всё трудно, и это норма. Когда ты один и ошибся в спутнике - это ничего. Когда вас трое, и своим уходом человек способен разбить не только моё сердце, а ещё и моих детей.. нет. Это слишком большая цена за мою же оплошность. - А секс? - Одноразовый, не более. - Интересно, - Ким снова стащил виноград со стола, - но без чувств и секса хорошего не будет. Только если хотя бы страсть есть, но и на этой коряге далеко не уплывёшь. - Твоя очередь, Ким Тэхён, - кубик льда полетел в стакан, виски утопил его наполовину. Глаза в глаза на пару секунд. - Задавай, - Тэхён снова смотрел на фотографии на стене, натягивая рукава толстовки по самые кончики пальцев. - Как ты себя чувствуешь? Сейчас. Конечно, Ким никому не признается. И виду не покажет. Даже самому себе. Эта забота в тихом мягком голосе Чонгука опалила, оплавила его легкие так, что кислорода на пару секунд перестало хватать. Как у него это получается? Так располагать к себе, не делая при этом ничего особенного. С первого же вопроса он позаботился о комфорте Тэхёна, и явно не физическом. - Спокойно. Умеренно хорошо и очень легко, - они улыбнулись друг другу, снимая маски безразличия и наигранности. Оба знали друг друга уже около двух лет, совершенно не разговаривая до этого вечера. И каждому хотелось копнуть поглубже, как и раскрыться, хоть на самую малость. - Что с Намджуном, расскажешь? - Чонгук налил в бокал собеседника ещё вина. - Я сказал ещё вечером, что это было ожидаемо. Даже если бы он не изменял, мы бы разошлись по его инициативе, - Тэхён уперся взглядом в столик, покусывая нижнюю губу, - мне грустно, но не так, как должно было бы. Я... встретил его в двадцать два года. Какое-то мероприятие, не вспомню уже - тогда агентство нас таскало чуть ли не каждый вечер выходного дня по всяким светским. Я зелёный совсем был, доверчивый, в каждом взгляде вместо обожания или интереса тут же видел и представлял себе искренность и любовь. Джун первый подошёл, заговорил. Высокий, красивый, явно не глупый мужчина. Он ухаживал потом за мной несколько месяцев. Мы сошлись, потом он уговорил переехать к нему, и покупку своей квартиры я отложил, со съёмной упорхнул к нему. Учился, уже тогда неплохо зарабатывал - мне хватало. Подарки не принимал от него дорогие. Я тактильный очень - мне хочется прилипнуть и не отлипать никогда, если переполняют чувства. Через год ему это осточертело. Позже пошли вопросы, не хотел бы я детей и почему выбрал мужчин, а не женщин. Какие дети, Чонгук? Я же не такой крепкий и мужественный, как ты, например. Студент без ничего, даже без имени тогда. Чуть позже он стал реже спать со мной, возвращаться домой не каждую ночь. У меня начались показы и командировки. Нас уже не тянуло так друг к другу. Я ластился - он отталкивал. Секс сошёл на нет, либо пресный. Потом он спалился с этой женщиной, как её там.. неважно. - Секретарша Хосока. - Да-да, она. До того момента я пытался всё наладить, но карьера пошла в рост. Мы ругались-то только один раз за всё время, и то из-за тебя,- Чонгук удивленно уставился, перестав жевать яблоко, - после ссоры я попросил тебя перестать смотреть так. Совсем не разговаривал, прости за это. Только слепой мог не увидеть наши гляделки, это было слишком очевидно. Но я верный, и лучшим решением было не злить Намджуна, как мне тогда казалось, очень влюбленного в меня. Потом опять эта женщина. И опять. И опять.. У меня куча поездок в Европу, долгих и частых. И обида жуткая. Я же верен тебе, какого чёрта? Хочешь семью, детей, влюбился, разлюбил - неважно. Скажи это, как мужчина, поговори со мной. Можно же было разойтись полюбовно спокойно. Но сегодня я не сдержался. Повисло молчание. Чонгук осушил стакан. Смотрел в упор на поникшего Тэхёна. Жуткое желание прижать к себе крепко и вдохнуть его запах. Алкоголь обволакивал эти мысли, прожигая всё внутри. - Тебе всё же нужно с ним поговорить. - Сделаю это завтра, когда буду забирать вещи, - снова пригубил вина, - не знаю, правда, куда я их, блять, дену. - Ты привезёшь их сюда, - снова глаза в глаза. Уверенный и спокойный голос Чонгука приковывал похлеще цепей. Ему не хотелось противиться, хотя Тэхёну было до жути неловко в такой момент, - если негде остаться, поживёшь здесь. - Чонгук, мне.. - Неловко, я знаю. Это пройдёт, - Чон забрал пустые бокалы и прошёл на кухню, включил воду в раковине и начал их мыть, говоря чуть громче, - моя дочь хотела тебе кое-что передать. Ты оставил хорошее впечатление о себе, лишь покормив её ночью бутербродами. Поживи, сколько потребуется. Чуть позже подумаешь, как быть дальше. "Остаться, например" - Господин Чон Чонгук, - Тэхён встал сбоку, убрал в холодильник тарелку с недоеденными фруктами и повернулся, облокачиваясь о столешницу, - Вы понимаете, что сейчас делаете? Вино плещется в этом игривом взгляде. Хитрая полуулыбка сводит Чона с ума. Такой тонкий, грациозный Тэхён в его больших вещах, с пшеничным беспорядком на голове и тонкой молочной кожей на открытой шее. Близко. Запах сводит с ума. Чонгук лишь мягко улыбается, протянув руку и потрепав волосы ему на макушке. - Пошли спать, Тэ. Я впускаю тебя в свой кокон.