Время лечит

— Тэ, амх, Хён.. мне не хватает твоей теплой руки.. Чон стонет, опираясь на холодный памятник и закрывая глаза. Вены на высохшей конечности очерчиваются, покрывая небольшое количество мышц. Когда-то Чонгук занимался спортом, имел мотивацию на каждый день и обычные цели в жизни. Сейчас же, если он физически ходил куда-то, то не значит, что морально занимался этими делами, ему по большей части плевать было, зачем, когда и хотел ли он чего-то в жизни. Лицо искажается от желания, молодой парень, выглядящий очень несчастным и больным, тяжело дышит, стоя со спущенными штанами посреди пустого кладбища. Боль утраты съела его полностью, и сейчас воспалённый мозг хотел разрядки, подкидывая остатки адреналина. Не столько думал о самом Тэхене, сколько о том, что дрочит на могиле любимого, возбуждая себя уже который раз. Тёплый приятный ветер ласкал голую кожу, отвлекая от пожирающих изнутри чувств, что Чонгук где-то спрятал. Природе не выгодно, чтобы он отправился вслед за покойником. Поэтому, всячески отвлекаемый окружающим миром, он не успевал грустить. Коленки подрагивали, но парень уверенно водил рукой по стволу, представляя то, как перед ним на коленях стоит его уже мёртвый физически, но навсегда живой в памяти муж. Долго находиться в одной позе неудобно, приспускается на камешки, щебень неприятно покалывает кожу голой задницы. Одну ногу вытягивает вперёд, вторую сгибает в колене, головой и спиной опираясь на памятник. Щекой притирается к граниту, где на чёрном материале виднеется лицо некогда ходившего по земле человека. Чон скулит, отчаянно не понимая, почему так холодно, а Тэ не может дать хоть немного тепла в ответ. Всё это время левая рука непрерывно двигается вверх вниз, принося волны удовольствия, неприятно отдающие в голову. Осознание так и не наступило, Чонгук не принял, застрял на стадии отрицания, прожив до этого всё разом и, зайдя в тупик, вернулся в начало. До безумия любил своего хорошего мальчика, не допускал даже мысли о том, что больше никогда не увидит его. Раз в пару дней обязательно приходил на могилу, больше по зову сердца, чтобы увидеть его. Даже если достать труп и показать сейчас всем, он покачает головой и уйдёт. Ну как мог умереть его малыш, если они видятся каждый день? Во снах, в его воображении, на кладбище. Засыпал и просыпался бедный паренёк с фотоаппаратом в руках, обнимая его как что-то, что последнее сохранило воспоминания о них. Бесчисленное количество снимков счастливого младшего, его тело, эмоции такие живые, а цвет кожи такой здоровый, что Гук снова заводился, пачкая простыни своим семенем. Шептал перед сном "Тэхен-и, ты только мой, всегда будешь со мной, да? Я тебя люблю, мальчик мой драгоценный". В другие дни, когда жизнь пролетала незаметно, события сменяли друг друга, парень улыбался, слёзы уже не текли по его щекам. Мясо этой части тела, казалось, уже можно было срезать и добавлять понемногу в суп, вместо соли. Целовал бережно маленький экранчик, растягивая уголки губ в стороны, и говорил довольным голосом "Ты же знаешь, что я люблю тебя, да, Чон?" И засыпал безмятежно, видя во снах живого парня, общаясь с ним как всегда, несмотря на то, что тот никогда ответить то и не мог. Просто молча принимал всё, что выливал Чонгук: все эмоции, рассказы о неважном, объятия с неосязаемым, просто видением, что по сути уже разложилось за два года лежания в земле. Уродливые остатки в виде грязных костей на глубине трёх-четырех метров, сколько точно, он не знал. Конечно, была мысль о том, чтобы после похорон сразу забрать тело домой, однако это было временное помутнение рассудка, и парень быстро пришёл в себя. Как видно, ненадолго. Тёплые капли обыкновенной спермы пачкают руки, стекая по тонким пальцам вместе с долгожданным расслаблением. Сознание успокаивается, тело медленно обмякло, заставив уставшего парня улечься прямо на похоронном месте. Сердце громко стучит, и он слабо улыбается "Слышишь меня, да... Чувствуешь, я рядом?" Не считает нужным хотя бы вытереть руку, однако спустя пару длинных минут порыв резко похолодевшего ветра заставляет вздрогнуть. Парень недовольно спускается ниже, ложась на спину и заглядывая небу в глаза "Почему ты забрал его у меня?". И тут на глаза наворачиваются привычные слезы, горло неприятно сдавливает, в груди сжимается сердце. — Тэхен, тебя и вправду больше нет? Спрашивает, прикрывая измученные веки. Изначально он хотел хотя бы прикрыть своё нагое тело на могиле, но сейчас увидел в сознании улыбающегося мужа и расплакался. Не мог улыбаться больше, смеяться, как обычно делал при их разговорах. Пустота и боль вновь наполнили его сердце, напоминая — Тэхен мёртв.