- о -
Поев ещё немного, бывший бессмертный снова отложил в сторону палочки. Чжоу Цзышу сделал то же самое, как и их ученики. – А-Йи? – Я думаю… – начал Е Байи и прервался из-за отрыжки. – Давай вернёмся в твою комнату, – предложил Чжоу Цзышу, вставая. Чжан Чэнлин, сидевший на месте Вэнь Кэсина, вскочил и поспешил к Е Байи с другой стороны. Все остальные ученики, как один, снова встали на ноги. – Сядьте и закончите свой обед, – без гнева приказал Чжоу Цзышу. – Сейчас никто из вас ничего не сможет сделать. – Да, шифу! Троица направилась к двери; Чжан Чэнлин поддерживал Е Байи под другой локоть. На полпути старший мужчина остановился и осторожно сделал вдох. – Ты можешь идти? – спросил Чжоу Цзышу. Е Байи кивнул, сделал ещё один шаг и снова остановился. По его щеке скатилась капля пота. – Хорошо. Я понесу тебя, – решил Чжоу Цзышу. – Ты не можешь. – Конечно, я могу. Я делал это раньше. – Это было прежде, чем я превратился в… это было прежде. – Нет, это было всего две ночи назад, если ты забыл. – Это не то же самое! – прошипел Е Байи. Неизвестно, чьё лицо покраснело сильнее – его или Чжан Чэнлина, который находился достаточно близко, чтобы слышать каждое слово. – Это то же самое, – настойчиво возразил Чжоу Цзышу. – Я вешу как корова! – Не будь смешным! – Не называй меня так! – Шифу, Е-цяньбэй, сейчас не время спорить, – простонал Чжан Чэнлин, закрывая лицо свободной рукой. – Чэнлин прав. Я несу тебя, вот и всё. Чжоу Цзышу тут же претворил свои слова в жизнь. В последний раз он носил мужа на руках, как принцессу, ещё в начале беременности, когда Е Байи потерял сознание во дворе, истекая кровью. Теперь он и вправду весил больше, но это не являлось проблемой для младшего мужчины, чьё тело было крепким и сильным благодаря тренировкам и внутренней энергии. – Цзышу, немедленно отпусти меня! Я тяжёлый! – запротестовал Е Байи, краснея до ушей. – Нет, это не так, – не согласился Чжоу Цзышу. – Чэнлин, пойдём с нами. Он оглянулся на других учеников, сидевших с круглыми глазами и открытыми ртами, позабыв об обеде. – Синмин, Цзычэнь, отправьте кого-нибудь, чтобы известить вашего шишу. Скажите ему, чтобы сначала уделил внимание неотложным случаям, прежде чем вернуться. Послеобеденные занятия сегодня отменяются. – Да, шифу! – хором ответили ученики. – И не паникуйте! – добавил Е Байи. – Да, Е-цяньбэй! Как только они вышли из обеденной, восьмилетний Лу Вупин подпрыгнул и захлопал в ладоши. У него была трёхмесячная младшая сестра, которую он обожал и нянчил каждые выходные, когда возвращался домой. – У нас будет младенец! – взвизгнул он во весь голос. – Нет! Двое младенцев!! И снова начался ад. Качая головой, Чжоу Цзышу продолжил шагать по дорожке. – Цзышу, ты не можешь нести меня всю дорогу до моей комнаты! Я огромный! – Я могу и я сделаю это. Кроме того… – младший сделал паузу, чтобы оставить нежный поцелуй на седых прядях старшего. – …ты прекрасен, А-Йи. Его слова эффективно подавили любые дальнейшие протесты, хотя неизвестно, чей униженный стон был громче: Е Байи или Чжан Чэнлина.- о -
После того, как за его последним пациентом закрылась дверь, Вэнь Кэсин подождал ещё пять секунд, прежде чем вздохнуть. Рядом с ним раздался ещё один порывистый вздох, за которым последовало – он был уверен – закатывание глаз, способное посоперничать с лучшим выражением Чжоу Цзышу. Небольшая клиника, созданная поместьем Четырёх Сезонов, уже три года пользовалась популярностью во всех окрестных городах и деревнях. С местных горожан плата не взималась, а с остальных – только символическая сумма, поэтому большинство людей старались приехать сюда, если это было возможно, в те дни, когда клиника была открыта. Это также помогало городу процветать, поэтому ни Вэнь Кэсин, ни Чжоу Цзышу не имели с этим никаких проблем. «Тяжёлая травма», обнаруженная у последней пациентки Вэнь Кэсина, – избалованной дочери богатого торговца из соседнего города, – была ничем иным, как порезом от бумаги, который зажил бы даже без вмешательства. Целителю претила мысль тратить на подобное больше времени, чем это было необходимо, особенно когда он заметил около дюжины людей, ожидающих своей очереди в комнате снаружи. Вэнь Кэсин осознавал, что его популярность отчасти объяснялась его привлекательной внешностью, необычными серебристыми волосами и тесной связью с поместьем Четырёх Сезонов. Это приносило ему много кокетливых взглядов и соблазняющих улыбок от его пациентов женского пола (и нескольких мужского). Он отвечал на это с профессиональным, но незаинтересованным видом, и следил за тем, чтобы его помощница – женщина почтенного возраста, перевязывавшая ободранные локти и коленки своих детей и внуков, – всегда была рядом с ним, чтобы предотвратить любые возможные сплетни и неприятности. Что касалось самого Вэнь Кэсина, то ни один из его пациентов не мог сравниться с Чжоу Цзышу. Приобретя второго партнёра по совершенствованию и супруга в лице Е Байи, обладавшего собственным неоспоримым очарованием, Вэнь Кэсин не имел ни времени, ни желания смотреть на кого-то ещё. Он был очень счастлив в браке и скоро должен был стать отцом. Покашливание заставило его осознать, что госпожа Лань смотрит на него с приподнятой бровью. – Целитель Вэнь, если вы закончили мечтать о своём муже, могу ли я позвать следующего пациента? – А-ха-ха, вы снова поймали меня, Лань-и! Да, пожалуйста. Да, Вэнь Кэсину действительно следовало заняться своими пациентами, а не просто пялиться в пространство с глупой ухмылкой на лице. В конце концов, неизвестно, когда у Е Байи могли начаться… Быстрый стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда госпожа Лань начала открывать её, в результате чего двое юных учеников чуть не упали внутрь. – Шишу! Это Е-цяньбэй! – Шишу, у Е-цяньбэя начались… э-э-э… – второй ученик резко замолк и сглотнул, когда его ткнули в рёбра. – Э-э-э, вы нужны Е-цяньбэю, шишу!