Ритуал

Стопка свёрнутых пергаментов с шорохом падает на пол при неосторожном движении рукой; Юнги мельком косится на него, вновь переводя взгляд на книгу рун перед ним, поглощенный исписанными заклинаниями страницами. В уставших глазах рябит от множества чернильных чёрточек, складывающихся в уже знакомые и ещё малопонятные руны, превращающиеся в строки непривычных заклинаний. Профессионалом в области вызова кого бы то ни было он никогда не был — сказывается старое увлечение всевозможными зельями, в создании которых он со временем стал профессионалом — а потому содержание многовекового фолианта было для него тёмным лесом, в котором ему всё же придётся разобраться. Юнги вздыхает, силясь заставить замолчать один из голосков в голове, продолжающий особо настойчиво твердить о том, что ему, зельевару, знание того, как вызвать ту или иную потустороннюю тварь, ну никак не пригодится — в крайнем случае, зачем ему тогда друзья-демонологи? — и стараясь прислушаться к другому, утверждающему, что знать хотя бы простейшие формулы вызова нужно просто на всякий случай. Подобные заклинания, предназначенные для общения с различными демонами, требовали не только полного уединения и концентрации — привычных атрибутов деятельности почти каждого, работающего с тем или иным видом магии, будь то создание зелий или написаний рун заклинаний и проклятий — но и непосредственного контакта с тем, кого ты призываешь в этот мир. Везло, если пришедший оказывался дружелюбным; в иных случаях вызывающий рисковал остаться без какой-либо части себя — физической, духовной или магической — или и вовсе распрощаться с жизнью, а потому Юнги до последнего откладывал сеанс призыва и встречу с обитателем потустороннего. Откладывал бы и дальше, но острая потребность в определённых ингредиентах, которые гораздо более быстро и менее энергозатратно можно было найти у мелкоранговых демонов, чем добывать самому, всё сильнее давала о себе знать, а потому фолиант с заклинаниями, оказавшийся на рабочем столе, был скорее вынужденной мерой, чем прихотью. Заклинание с пометкой на полях, записанной непонятным почерком Намджуна, медленно строка за строкой переносится на чистый пергамент; зельевар косится на четыре последние строки, те, которые нужно прочитать, чтобы призвать владеющего необходимыми ему порошками духа, и тихо вздыхает, откладывая перо. Незнакомые звуки путают язык, когда Юнги начинает взволнованно проговаривать по слогам переписанные слова призыва, раскладывая в необходимом порядке кусок блестящего розового кварца, остро наточенный серебряный кинжал и пустой пузырёк, в который ему необходимо будет до последней капли и крошки собрать всё то, что даст ему демон. Он путается в слогах, запинаясь, начинает с начала, не замечая, как в какой-то момент к его голосу добавляется ещё один — он сладкой патокой растекается в воздухе, стекая с приоткрытых в усмешке тонких розоватых губ. Закончить третью строку не получается — вздохнувший Юнги замолкает, не сразу понимая, что звуки чернилами выведенных на странице книги слов продолжают мерно звенеть в воздухе, кем-то уверенно проговариваемые. Голос незнакомца звучит куда чётче и звонче, чем робкие бормотания зельевара — взволнованно распахнувший глаза Мин замирает на своём пошатанном стуле, изо всех сил вцепляясь в потрёпанный переплёт. Обернуться к источнику неожиданно приятного голоса почему-то почти страшно — лёгкими мурашками скользящее по коже волнение легко превращается в колючий холодный страх и обратно — вынуждая оттягивать неизбежную встречу с тем, кого он сам в этот мир пригласил. Последний резкий звук, на бумаге записанный замудрённой завитушкой, срывается с губ неконтролируемым неровным вздохом одновременно с зазвеневшим в проколотых ушах сладостно-беспечным незнакомым смехом. — Даже не поздороваешься? — глумливой усмешкой тянется тот, мешаясь с едва различимым звоном серёжек. — Ну же, сладкий, это невежливо — сначала приглашать гостей, а потом игнорировать их. Обернуться всё же приходится — слишком уж возмутительным оказывается это фамильярное "сладкий", так бесцеремонно обронённое незнакомцем — хотя бы для того, чтобы прекратить этот плавный поток издевательского раздражающего смеха, липко стекающего с чужих губ. То, что он видит перед собой, наконец обернувшись, почти буквально лишает дара речи — зельевар лишь удивлённо приоткрывает рот, из-за чего лицо застывает комичной гримасой. Сидящее напротив существо совершенно не похоже ни на одну из тварей преисподней — призванный Мином демон похож скорее на молодого охотника за нечистью, чем на саму нечисть. На вытянутом лице играет ухмылка; "Симпатичный", мелькает в голове непрошеная мысль, когда его взгляд доходит до растянутых в ухмылке тонких розовых губ; "Очень симпатичный", догоняет её вторая, когда мужчина тихо посмеивается, из-за чего скрытый бронзовой кожей кадык пару раз подпрыгивает, натягивая тугие синие вены. — Какой ты очаровательный. В следующее мгновение после того, как незнакомец встаёт, выпрямляясь во весь рост, скромного "Симпатичный" резко перестаёт хватать — Юнги шумно сглатывает, во все глаза рассматривая красную атласную рубашку, струящейся холодной тканью обтягивающую крепкий торс, выглядывающий из расстёгнутого воротника серебристый медальон и плотно обтянутые чёрными брюками стройные ноги, и невольно тянется к воротнику свитера, оттягивая ткань в попытке вернуть незаметно исчезнувший доступ к необходимому кислороду. Он не замечает, как мужчина делает пару тихих шагов, приближаясь к нему почти вплотную, и наклоняется, обхватывая округлый подбородок холодными пальцами. — Возможно, я даже не возьму с тебя плату, — низким голосом шепчет он, мягкой подушечкой большого пальца проводя по губе отпрянувшего Мина, и, прежде чем тот успевает очнуться, резво забирается на чужие колени, устраиваясь на худых бёдрах. — Плату за что? — тупо переспрашивает зельевар, сжимая пальцами подлокотники деревянного кресла — мужчина на это его действие закатывает глаза, обхватывая его руки своими, и перемещает их на свои бёдра, посильнее прижимая широкие ладони. — Все такие стеснительные в первый раз, — убедившись, что парень под ним не перестанет крепко сжимать пальцами упругую кожу под легко скользящей под хваткой тканью, ворчливо бормочет он, проскальзывая освободившимися руками под подол тёплого свитера Юнги, и, дразнясь, мягко проводит пальцами по худому бледному животу. — Да ты кто вообще? — наконец не выдерживает Мин, отпуская крепкие бёдра и хватая его за запястья сквозь мягкую шерсть, не позволяя нагло скользящим по коже рукам пробраться дальше вверх, к груди. — В смысле кто? Ты сам меня вызвал! — восклицает возмущенный вопросом и откровенным недоверием к себе демон, всплёскивая вырванными из неожиданно крепкой хватки руками, почти не сопротивляясь, когда Юнги ненавязчиво подталкивает его вниз, вынуждая слезть со своих колен. — Что-то я сильно сомневаюсь, что у тебя есть то, что мне нужно, — бормочет Юнги, проводя рукой по шее, ощущая, как пустота холодом обжигает его ноги там, где секунды назад к ним прижималось горячее тело. — Я попытался дать то, что тебе нужно, а ты взял и оттолкнул меня, — презрительно фыркает мужчина, поправляя чёлку, и демонстративно отворачивается, принимаясь голыми руками чертить что-то на деревянном полу. — Сомневаюсь, что травы и порошки отдают так, как это собирался сделать ты, — складывает руки на груди Мин, не собираясь уступать нагло отчитывающему его существу, несколько секунд назад нагло попытавшемуся залезть ему в штаны. — Какие ещё травы и порошки? По-твоему, инкубы подрабатывают доставщиками в травяных лавках?! — выгнув бровь, недовольно переспрашивает демон, застёгивая верхние пуговицы на рубашке. — Какие ещё инкубы? — вконец перестав понимать, о чём говорит мужчина, жалобно переспрашивает зельевар, зарываясь пальцами в пряди чёлки. — Одного из которых ты призвал, идиот! — закатив глаза, раздражённо цедит мужчина, вновь наклоняясь и продолжая выводить на досках очертания ритуального круга. — Вообще-то я призывал демона со второго круга, но никак не кого-то из вашего борделя! — Какой второй круг? — презрительно фыркает демон, поднимая голову. — Ты таким заклинанием спалишь этого несчастного раньше, чем он ступит на пентаграмму! А ну покажи, — раздражённо фыркает он, резкими шагами направляясь к не менее недовольному парню. Юнги шумно вздыхает, когда пугающе-быстро оказавшийся рядом демон вновь бесцеремонно забирается к нему на колени, заполняя горячим телом пустое пространство между грудью Мина и деревянной столешницей, заваленной стопками пергаментов и книг, и протягивает руки, хватая фолиант. В груди удивлённо уставившегося на него зельевара что-то неожиданно щекотно сжимается, когда мужчина забавно морщит нос и наклоняет огненно-рыжую голову, пытаясь разобрать каракули Намджуна. — Как тебя зовут? — тянет демон, не поднимая взгляд, продолжая скользить взглядом по корявым строчкам. — Агуст, — не задумываясь, отвечает Мин, на автомате крепче обхватывая ладонями горячие бёдра, когда наклонившийся вперёд парень начинает медленно соскальзывать с его колен. — Не настоящее, — хмыкает инкуб, ловко елозя заключёнными в крепкую хватку бёдрами, и наконец оборачивается к Юнги. — Но как хочешь. Скажи мне, Агуст, где ты нашёл это заклинание? — Знакомый посоветовал, — решает не вдаваться в подробности зельевар, и недоверчиво косится в сторону тома. — А что? С ним что-то не так? — То есть, по-твоему, то, что вместо чертёнка с травками со второго круга ты призвал готового разложить тебя на любой плоской поверхности инкуба — абсолютно нормально? — усмехается демон, откидываясь на подлокотник. — Сладкий, не хочу тебя расстраивать, но благодаря этому твоему шутнику-знакомому свои порошочки ты сегодня не получишь. Юнги, услышав неутешительный вердикт, лишь удручённо вздыхает, не задумываясь очерчивая небольшие круги на скользящей по крепким бёдрам ткани. — Ну зашибись, — бормочет он, ощущая, как инкуб на вид совершенно ненавязчиво толкается бёдрами, плотно упираясь ими в пах растерянно уставившегося на него парня. — И... Что теперь будем делать? — охрипшим голосом спрашивает зельевар, ощущая, как во рту под пристальным смешливым взглядом скапливается вязкая слюна, а тело немеет от не пойми откуда взявшегося напряжения, жаром охватившего мышцы. — Что же мы будем делать, — слегка надув тонкие губы, томно тянет мужчина, откидываясь на подлокотник, и протягивает тонкую руку, проводя кончиком пальца по резко вздрогнувшей груди Юнги. Демон на это тихо хихикает, продолжая выводить кривые узоры на мягкой ткани свитера, и плавным движением руки соскальзывает прикосновениями ниже, вновь заговаривая. — Зачем тебе травки? Промышляешь веществами? — Что? Нет конечно, — хмурится зельевар, стараясь сконцентрироваться на низком голосе, а не на нагло лапающих его руках, и протягивает свою, отстраняя цепкие пальцы от своего тела. — Я лечебные зелья для лавок варю. — Зелья, значит, — бормочет инкуб, закусывая губу. — Думаю, я могу помочь тебе, сладкий. За небольшую услугу, — хитро сверкнув глазами, приближает он своё лицо к лицу Мина, и вновь поднимает руку, бесстыдно сжимая длинными пальцами чужую грудь. — Дай угадаю, за какую. — У тебя одна попытка, — усмехается инкуб, накрывая свободной рукой руку зельевара, и проскальзывает ими меж своих бёдер. — Да не бойся ты так, Агуст. Не убью же я тебя, — смеётся он, проводя кончиком пальца по ярко покрасневшей щеке Юнги. — Я жду, — шепчет мужчина, наклоняясь к чужому уху, и мягко обхватывает губами мочку, слегка сжимая. — Чего? — тупо переспрашивает Мин, непроизвольно сжимая рукой крепкое бедро под довольное мычание принявшейся активнее расцеловывать линию его челюсти нечисти. — Согласия, — пожимает плечами тот, отстраняясь. — Я же не совсем мудак. — А если я не соглашусь? — хрипло шепчет Юнги, без задней мысли помогая демону пересесть поудобнее и сжать его бёдра своими горячими в очевидном намёке, и с шумным вздохом безропотно стискивает их пальцами, когда инкуб толкается вперёд, проезжаясь по его паху. — А что ты делаешь сейчас? — ухмыляется существо, отстраняясь и принимаясь расстёгивать приятной прохладой скользящую по коже ярко-алую рубашку под лихорадочно мечущимся между его лицом, грудью и бёдрами взглядом. Мин вздыхает, пытаясь собраться с беспокойно кишащими в голове мыслями — неизвестно, сказывается ли так на его поведении довольно долгое отсутствие близости или откровенно горячий демон похоти, сейчас выписывающий тугие бесконечности-восьмёрки на его бёдрах и бесстыдно стягивающий с себя одежду — и протягивает руку, зарываясь пальцами в рыжие пряди на чужом затылке, пропуская их между пальцами. — Как твоё имя? — Джей, — довольно ухмыляется инкуб, быстро расправляясь с оставшимися пуговицами и распахивая полы блузы, и хватает парня за руку, крепко прижимая раскрытую ладонь к груди. Юнги мелко вздрагивает от контраста температур, когда прохладная ладонь касается по ощущениям раскалённой груди существа, продолжающего плавно ритмично толкаться бёдрами, и непроизвольно с силой сжимает упругое тело, пытаясь не задохнуться — Джея в один короткий миг стало слишком много; он — везде: скользит прикосновениями по подбородку и шее, гибко извивается в руках и растекается жаром на бёдрах, без стеснения отдаваясь. — Не настоящее, — будто в трансе шепчет Мин, стискивая пальцами рыжину волос. — Но как хочешь, — коротко ухмыляется он и силой тянет существо на себя, впечатываясь губами в чужие в жадном поцелуе. Инкуб отвечает мгновенно, будто только этого и ждал с самого начала их встречи — голодно прижимается к горячему рту, шумно выдыхая через нос, терзает и мнёт мягкие губы, довольно что-то мыча. Неожиданная напористость ещё несколько минут назад так уверенно отталкивающего его мужчины удивляет, невольно ненадолго отвлекая — забывшись, инкуб не замечает, как оказывается прижатым к жёсткой столешнице, не сразу поднимая на отстранившегося зельевара слегка затуманенный удовольствием взгляд сверкающих глаза. Руки сами тянутся к излишне тёплой одежде, сталкиваясь с прохладными чужими, помогая рваными жадными движениями снять свитер и отбросить его подальше — куда с тихим, едва слышным шорохом падает вещь, он уже не видит, полностью увлечённый стоящим перед ним мужчиной. Белоснежная кожа отливает контрастно холодной синевой — демон тянет к ней горячий руки, мгновенно обжигая нежный холод жаркими прикосновениями, и нетерпеливо тянется вперёд, жадно ища новый поцелуй. — Настолько понравилось? — успевает усмехнуться Юнги, когда крепко вцепившийся в него парень соскальзывает губами на шею, присасываясь к синеве взбухшей вены. — Ты даже представить себе не можешь, насколько, — неожиданно даже для самого себя искренно шепчет Джей, с нажимом обводя ладонями очертания рёбер под бледной кожей. С его плеч сползает рубашка, собираясь в локтях крупными складками — с готовностью подставляющийся под поцелуи Агуст настойчиво стягивает её ещё сильнее вниз по крепким рукам, свободно оглаживающим его тело, и силой отодвигает от себя прижимающегося к нему инкуба. Раззадоренный Джей шумно недовольно вздыхает — зельевар на это не обращает внимания, парой движений снимая с его рук ярко-алые рукава, и не глядя откидывает одежду на пол, оставляя лежать бесформенной гладкой лужицей рядом со своим свитером. Юнги вздрагивает, когда по комнате разносится звонкий шум от громкого чмока, выжженного на его губах губами инкуба, и сам принимается целовать чужую горячую кожу шеи, оставляя на ней влажные следы. "Долго тянешь", — шепчет Джей, запрокидывая голову, когда зельевар осторожно прикусывает его шею, и сам забирается на стол, немного раздвигая ноги в приглашающем жесте. "Слишком спешишь", — шепчет в ответ Мин, с готовностью подаваясь вперёд, когда демон протягивает руки, притягивая его к себе за волосы. Он встаёт, нависая сверху, придавливая инкуба своим телом к жёсткому дереву, больно упирающемуся тому в поясницу, и умопомрачительно хорошо целует — демон шумно выдыхает ему в рот, испуская слабый, едва слышный стон, ощущая, как чужое возбуждение горячими волнами отдаётся в собственном теле. Для него подобная вспыхнувшая в зельеваре жадность — лучшее, что только можно было представить для голодного инкуба, а потому он до малейших крупиц собирает всё, что даёт ему осмелевший в своих действиях человек. — Давай быстрее, — недовольно рычит Джей, хватая его за запястья и опуская их к застёжке на своих брюках — руки Мина мелко вздрагивают, когда тот промахивается, укладывая его ладонь на свой пах, и непроизвольно сжимает пальцы, вторя чужим движениям. Инкуб действительно горяч — ладонь Юнги обжигает исходящим от него жаром, как только она касается чужого тела сквозь одежду, скользя по нему прикосновениями. Лицо зельевара горит, когда демон охотно подставляется под ласки, активно напитываясь так и плещущейся из Мина энергией, и сам торопится перейти к большему, притягивая мужчину ближе, спускаясь прикосновениями к поясу его мягких штанов. Утянувший его в поцелуй зельевар давится воздухом и собственным глухим стоном, когда к паху вслед за уверенным цепким прикосновением длинных пальцев приливает горячая кровь, и тяжело выдыхает в поцелуй, прижимаясь ближе к притягивающему его к себе существу. — Сними это, — нетерпеливо требует демон, когда у него самого не получается стащить с плотно прижимающихся к его собственным бёдер человека ткань одежды. Юнги лишь вздыхает, отпуская из цепкой бесконтрольно жадной схватки тело инкуба, и тянется к поясу штанов, стягивая их вниз под внимательным взглядом демона похоти. Тело охватывает жар — ему почему-то становится тяжело вдохнуть душный воздух, а в глазах начинают плавать размытые силуэты, среди которых едва получается разобрать очертания тела мужчины перед ним. Джей протягивает к нему руку, хватая за подбородок, и тянется на себя — взгляду мгновенно возвращается резкость, позволяя чётко рассмотреть чужое нахмуренное лицо, а дышать, находясь на крошечном расстоянии от чужих губ, к удивлению, становится легче. — Говорю же, не тяни. Юнги, сам не понимая зачем, послушно кивает — демон в ответ на это почти снисходительно усмехается — и завлекает его в очередной поцелуй, принимаясь непослушным пальцами расправляться с тугой застёжкой, как назло не поддающейся беспомощным усилиям слабо контролирующего себя мужчины. Демон хрипло задорно смеётся, когда Мин от нетерпения шумно клацает зубами, кусая его губы, и сам расстёгивает гладкие выскальзывающие из пальцев пуговицы, позволяя зельевару проскользнуть рукой под ткань. Он шумно выдыхает в чужой мягкий рот, когда горячей кожи касаются прохладные мягкие подушечки пальцев, невесомо на пробу оглаживая, и крепко хватается свободной рукой за мягкие волосы, с силой их сжимая. "Подожди", глухо шепчет Юнги в тонкие губы, на считанные мгновения разрывая поцелуй, и спешно хватается пальцами за мягкий пояс, принимаясь осторожными движениями стягивать брюки и бельё с жадно прижимающегося к нему инкуба. — Ну наконец-то, — не сдержавшись, ворчит оставшийся полностью обнажённым Джей, беспрепятственно скользя прикосновениями горячих рук по бледным груди и животу, слегка пощипывая мягкую кожу под недовольные вздохи Агуста, и жмётся ближе, ощущая, как волны исходящей от человека энергии безустанно впитывает собственное тело. — У меня ничего нет, — предупреждает Юнги, покусывая его ключицы и кадык — на золотистой коже остаётся ровный полукруг неглубоких следов от его зубов, влажно поблёскивая в желтоватом полумраке — и рассыпает поверх укуса лёгкие, будто дымка, поцелуи. — Кто бы сомневался, — нарочито обречённо вздыхает демон. Зельевар осторожно придерживает его за бока, когда инкуб опирается на локти, пытаясь встать, и на удивление ловко переворачивается, ложась на жёсткое дерево грудью. — Просто вставь, ничего со мной не будет. Юнги шумно вздыхает, не зная, куда себя деть, когда Джей вплотную прижимается обнажённой кожей ягодиц к его члену, настойчиво потираясь о горячий пульсирующий орган, и опускает руки, обхватывая ладонями мягкую плоть. Горячая кожа легко мнётся под пальцами, обжигая чувствительные подушечки бархатистым жаром, когда он мягким движением сжимает податливое тело, прижимая ближе, и осторожно скользит пальцами между, нащупывая гладко скользящую под прикосновениями липкую влагу. Инкуб глухо стонет, сжимая пальцами край столешницы, и призывно толкается бёдрами навстречу, самостоятельно притираясь сильнее — зельевар удивлённо вздыхает чужому голоду, и, решившись, давит сильнее, желая его утолить. — Ты уверен? — тихо переспрашивает Мин, всё же решая лишний раз убедиться; демон с силой закатывает глаза, испуская из-за сомкнутых губ нетерпеливый тихий рык, и, прогибаясь в пояснице, привстаёт, протягивая руку назад. Тёплые пальцы оплетают тонкое запястье зельевара цепкой хваткой и тянут руку вперёд, приставляя прямиком к почти истекающей липкой смазкой коже и силой на неё надавливая, так что кончики пальцев едва проскальзывают в горячую полость. Зельевар давится вздохом, когда пальцы окутывает влажным жаром, и сжимает свободной рукой упругое крепкое бедро под довольное тихое мычание распластавшегося на столе инкуба. Осторожным движением немного глубже погруженные в тугое тёплое нутро пальцы охватывают тёплые мягкие стенки, пуская по руке волны непривычно-ярко ощущающегося тепла, оплетающего тело лёгким контрастно прохладным покалыванием, скользящим по коже; затерявшийся в ярких ощущениях Мин не сразу слышит нетерпеливое хриплое "Агуст", саднящим низким стоном сорвавшееся с тонких влажных губ. Рассматривающий его через плечо нахмурившийся Джей выглядит почти раздражённым, виляя бёдрами в попытке насадиться глубже, желая как можно быстрее и больше получить то, зачем он пришёл. Свободная рука сама по себе тянется вверх по чужому бедру, перехватывая его покрепче, так, чтобы зафиксировать в одном, удобном для него положении — в глазах инкуба мелькает огонёк одобрения — пока Юнги прикусывает губу, куда более уверенным движением толкаясь внутрь, ощущая, как пальцы пачкаются в липкой смазке, скользя по упругой плоти. — Добавь ещё один, — бормочет Джей, вновь ложась на  стол и толкаясь бёдрами назад, поближе к неумело разбирающемуся с его телом человеку, ощущая, как грудь и подбородок неприятно упираются в холодную жёсткость стола. При следующем резковатом толчке тело простреливает нечто почти приятное, слабой щекоткой отдаваясь в кончиках держащихся за край деревяшки пальцев — инкуб выдыхает, приоткрывая губы, не сразу замечая, как до этого внимательно рассматривающий его мужчина отстраняется, лишая и без того крошечного контакта, так необходимого изголодавшемуся демону. "Привстань", горячо опаляет ухо полупросьба-полуприказ раньше, чем он успевает встать и обернуться — по пояснице невесомо скользит ласковое прикосновение, вынуждая потянуться следом; на стол падает мягкое мятое нечто, раскидываясь тёплым облаком под грудью. Мягко подталкиваемый широкими ладонями инкуб неожиданно даже для самого себя покорно ложится обратно, укладывая подбородок на мягкую складку, и вновь расслабляется, когда зельевар вновь толкается пальцами — на этот раз их, к удовольствию прикрывшего глаза Джея, больше. — Доволен? — наклонившись, шелестит Юнги, касаясь губами горячей отливающей расплавленной бронзой кожи на его шее, и уверенно двигает рукой, размеренно растягивая туго поддающееся напору тело. Приглушённое низкое мычание растекается в воздухе низким гулом, когда демон нетерпеливо подаётся назад в поисках большего, и запрокидывает голову, неожиданно для зельевара нагло усмехаясь. — Нет, — гримасничает он, невозмутимо приподнимая брови. — Буду доволен, когда ты перейдёшь наконец к делу. Черти, Агуст, я уже битый час соблазняю тебя всеми силами, а ты... Договорить он не успевает, задыхаясь собственным неожиданным стоном, когда выскользнувшие прохладные пальцы сменяются горячим членом, куда лучше растягивающим мягкие легко поддающиеся давлению мышцы. В теле мгновенно разливается жар — энергии в прижимающем его к себе человека очень много, она льётся через край неконтролируемым потоком на радость голодно собирающему каждую каплю инкубу. Кожа трётся о кожу, истекая липкой смазкой и пачкая друг друга сливающимися друг с другом пятнами, растирающимися жидкими разводами. — Ну что? — хрипит на ухо загнанно дышащий зельевар — Джею даже оборачиваться не нужно, чтобы узнать, что мужчина голодно смотрит на него из-под прикрытых век, пытаясь окончательно не потеряться в нахлынувших ощущениях — прижимаясь губами к влажной коже шеи. — Теперь доволен? — Да, — на выдохе протяжно выстанывает инкуб, прогибаясь под прикосновениями к пояснице, крупно вздрагивая при плавном толчке. Мин довольно усмехается, проводя подушечками пальцев по раскалённой бархатной коже, не спеша набирать скорость в прерывистых неглубоких толчках, сопровождающихся его шумными вздохами и глухими стонами сбито дышащего демона. Ощущения определённо отличаются от того, что удавалось испытывать раньше, непроизвольно отмечает Юнги, постепенно входя во вкус — так и плавящийся в руках инкуб податливо откликается на каждое движение, с готовностью принимая всё, что даёт ему человек, гораздо ярче, чем любой из его предыдущих партнёров. Дышать вновь становится тяжело — шею будто крепко сжимают чьи-то невидимые сильные руки, не давая свободно вдохнуть — а голова начинает кружиться; вспомнивший указание демона зельевар прижимается губами к влажной горячей коже, пачкая их жаром бронзы, отпечатывая на ней голодные поцелуи под довольные постанывания опирающегося о стол парня, понимая, что ощущение головокружения постепенно отступает. "Быстрее", лихорадочно шепчет Джей, силясь толкнуться навстречу в желании ускорить неторопливый мучающий ритм — новую попытку податься назад пресекают широкие ладони, крепко обхватившие бедра. — Агуст, быстрее! — не выдержав, со стоном взмаливается он, запрокидывая голову — на шее мгновенно смыкаются зубы, оставляя на коже мелкие влажные вмятины. Юнги шумно вздыхает, не сразу улавливая смысл сказанного; взгляд встречается со сверкающими алым глазами обернувшегося к нему демона, неровно дышащего и то и дело обводящего кончиком языка припухшие губы. "Да, да", невпопад шепчет он, напротив, отпуская Джея, и садится на стул, протягивая к инкубу руки; тот лишь усмехается, поворачиваясь, и делает шаг вперёд, останавливаясь напротив. Мин хватается за острые локти и стройные бока, помогая ему вновь взобраться к себе на колени, ощущая, как бёдра вспышкой обжигает жар гибкого тела. Хриплый вздох срывается с губ в унисон с протяжным стоном крепко держащегося за его плечи демона, когда тот вновь опускается на при мягких непроизвольных толчках потирающийся о горячую кожу бёдер член, плавно толкаясь тазом, и откидывается назад, опираясь локтями о край столешницы. — Как тебе вид? Неплохо, да? — усмехается раскрасневшийся Джей, смахивая чёлку со лба, и сильным уверенным движением вращает бёдрами, выписывая изящную восьмёрку. — Да, — выдыхает зельевар, не зная, куда смотреть — слишком уж хочется увидеть каждую черту и каждое движение инкуба сразу — и соскальзывает пальцами с обтянутых горячей кожей рёбер на остро выпирающие тазовые косточки, крепко обхватывая. Прикрывший было от удовольствия глаза демон удивлённо приподнимает бровь, поднимая на мужчину изумлённый взгляд, когда тёплые ладони плотно ложатся на его бёдра, ненавязчиво увеличивая амплитуду и без того смелых движений. Тягучие томные стоны сами срываются с покрасневших губ безмолвными мольбами не останавливаться, продолжать, отдавать распалённому ласками инкубу всё больше и больше; он силой разжимает пальцы, поднося их к лицу человека, и на удивление нежно проводит тёплыми подушечками по бледной коже, не сводя с Мина глаз. Зельевар выдыхает, когда чувствует, на губы осторожно давит тонкий палец, и слепо тянется вперёд, ища чужие. На них играет слабая улыбка; Юнги понимает это, лишь когда утягивает плавно двигающегося демона в неторопливый поцелуй, собирая мягкими движениями тихие томные стоны, теплом оседающие на припухшей розовой коже. Горячие ладони соскальзывают на грудь, обволакивая кожу невесомыми прикосновениями, растирая её до пунцовой сладостно горящей дымки, мгновенно растекающейся по телу волной желанного будоражащего кровь жара, которым, кажется, инкуб пропитан с ног до головы, источая его, будто медленно действующий губительный яд. Дышать вновь тяжело — на этот раз из-за жадно терзающих его собственные алых губ, трепетно впитывающих каждое касание, каждый безвольный звук мучительного удовольствия, вырывающегося изо рта тихими стонами. Целовать Джея так, когда он плавно выскальзывает из рук и так же плавно затекает обратно в ритм с глубокими толчками, отдающимися в теле неровными вибрациями, ощущается чем-то более, чем просто невероятным — кажется, будто за всю свою жизнь он не сможет сварить зелий столько, сколько смогут вместить в себя всю ту магию, что густыми парами витает сейчас между ними. Мин слепо пялится на искажённое неконтролируемым удовольствием лицо, когда демон ощутимо нехотя разрывает поцелуй, запрокидывая голову в гортанном глубоком стоне, и прижимается губами к его шее, выжигая на ней чувственные поцелуи в виде размазанных отпечатков, невидимо глазу сверкающих на золотистой коже. Силуэт перед глазами плывёт; Юнги на это, впрочем, всё равно — он продолжает жадно рассматривать открывшуюся перед ним соблазнительную картину, утопая в ощущениях, понимая: просто чувствовать — недостаточно, нужно ещё и видеть. Просто чувствовать прижимающегося к нему инкуба действительно оказывается мало после первого же взгляда на него, бесконтрольно растекающегося от прикосновений рук и губ — всё внутри вмиг простреливает жаром, дурманя ещё сильнее. — Хэй, Агуст, — на выдохе шепчет демон, склоняя рыжую голову к плечу, и закусывает густо покрасневшую пухлую губу, когда бёдра мелко вздрагивают от очередного глубокого толчка. — О чём задумался? — О тебе, — без раздумий прямо отвечает Мин, вызывая у него довольную ухмылку, и ярко краснеет в тон чужим губам, вмиг прижавшимся к горящей коже щеки. — Как мило, — насмешливо шепчет Джей, с наслаждением собирая губами тёплый багрянец с чужого лица, опаляя его горячим дыханием, и глухо выстанывает, податливо прогибаясь под прикосновениями широких ладоней к влажной пояснице. — И что же ты обо мне думаешь? Он беззастенчиво звонко смеётся, когда Юнги поднимает на него растерянный взгляд, и крепче перехватывает бледные плечи, с силой сжимая их тонкими пальцами. Тёплые губы зельевара с готовностью отвечают на новый поцелуй — игривый и обжигающий, будто сладкое вино — встречаясь нежными прикосновениями с резкой усмешкой существа, почти светящегося от удовольствия и переполняющей его энергии человека. "Долго ещё продержишься?", дразняще шепчет он, касаясь тонкими губами чужого уха, продолжая уверенно двигаться под чутким контролем осторожно придерживающих его рук, и ловко проскальзывает пальцами в мягкие чёрные пряди на голове зельевара. Лёгкие волны мнутся в цепких пальцах, неряшливо заламываясь — демон довольно посмеивается, когда замечает недовольство человека, и по-ребячески высовывает кончик языка, ощущая, как и без того крепкая хватка на бёдрах становится сильнее, бесцеремонно сминая горячую бронзу кожи. "А ты?", хрипло шепчет в ответ Мин, силой прижимаясь взмокшим лбом к чужому и заглядывая в сверкающие глянцевой чернотой безустанно следящие за ним глаза. Инкуба это, кажется, на мгновение вводит в заблуждение — он застывает, будто быстро что-то обдумывая, и вновь качает бёдрами, игриво ухмыляясь. — Зависит, сколько ещё ты мне сможешь дать. — Я бы на твоём месте на многое не рассчитывал, — нервно усмехается Юнги, с нажимом проводя большими пальцами по раскалённой коже, и тихо выстанывает, когда Джей крепко прижимается к нему, почти до боли стискивая пальцами волосы. "А ты постарайся", дрожаще шепчет демон, крепко держась за плечи человека, и напрягает бёдра в попытке увеличить резкость плавных, почти нежных толчков, неожиданно для себя на мгновения теряясь в трепетных лёгких прикосновениях мягких губ, оседающих на шее невесомыми горячими поцелуями. Уверенности в собственной выдержке почти не осталось — разомлевший от всех тех действий, что умело проворачивает с ним так стесняющийся поначалу зельевар инкуб безвольно растекается в чужих ладонях жгучим нечистым жаром, топя человека вслед за собой в томном удовольствии. На плоть неожиданно опускаются прохладные пальцы — сухие подушечки мягко потирают горячую кожу, неряшливым разводами размазывая липкую влагу и обводя прикосновениями слабо проглядывающие тонкие сизые вены. — Агуст, — хрипло вздыхает демон, задыхаясь собственным стоном, когда прикосновений одновременно становится слишком много и при этом почти возмутительно мало, и сам укладывает чужую руку себе на спину, крепко прижимая к влажной пояснице, пока голодно жмётся ближе, осыпая крошечными беспорядочными прикосновениями губ кожу шеи и плеч. Юнги тихо успокаивающе шипит, завлекая крупно дрожащего Джея в новый поцелуй, когда руку пачкает вязкая белёсая жидкость, а звучный стон инкуба сладко обжигает губы, растекаясь по ним густым алым поцелуем. Демон, кажется, намертво прикипает к коже — так крепко он прижимается к бледной груди, обжигая её жаром собственной кожи и прохладой висящего на шее медальона, глухо бьющегося о тела — застывая в неловкой позе, ощущая, как по бедру осторожно скользит тёплая ладонь, успокаивая неровную дрожь. За считанные секунды образовавшаяся на месте руки пустота ощущается почти неуютно, вызывая на коже острые прохладные мурашки волной разбегаются по рукам и спине; инкуб приоткрывает зажмуренные глаза, приподнимая голову, и поднимает взгляд на глубоко неровно дышащего зельевара. Бледная кожа на его лице горит алым, растекающимся на коже прозрачными разводами акварели, сочно отливающим на приоткрытых в беззвучно стоне влажных губах, нетерпеливо искусанных демоном похоти во время жадных поцелуев, а тёмные брови были заломаны над прикрытыми глазами. Внимательно рассматривающий человека Джей непроизвольно вздрагивает, когда на горящей от прикосновений коже ягодиц растекается что-то тёплое и липкое, и слабо откидывается назад, опираясь на стол. Шумно дышащий Юнги тянется следом, наклоняясь вперёд, утыкаясь лбом во влажную грудь, опаляя горячую бронзовую кожу дрожащими выдохами, и оставляет на ней короткий мокрый поцелуй, когда чувствует, как во влажные пряди осторожно проскальзывают тонкие пальцы, мягко поглаживающие его голову. Короткая улыбка на мгновение трогает губы демона, когда по его шее вдоль сонной артерии скользит прикосновение прохладного носа — он наклоняет голову, коротко клюя человека в макушку, и осторожно отодвигает от себя. — Мне пора, — с кажущейся дружелюбнлй улыбкой мягко произносит он, проводя ладонью по еле проглядываюшим красным пятнам на бледным коже груди зельевара, и мягко соскальзывает с чужих колен, опуская ноги на холодный пол. — Эй, Агуст, — аккуратно зовёт Джей, когда человек на это не реагирует, и протягивает руку к взмокшему округлому лицу, проводя пальцами по щеке. — Всё нормально? —Да, — будто очнувшись, медленно отвечает Юнги, подняв растерянный взгляд на улыбающегося демона, и пару раз глупо моргает, указывая на его мокрую поясницу. — У тебя всё... мокрое. — Твоими усилиями, — ухмыляется инкуб, доставая из кармана валяющихся на полу брюк тонкий платок, и делает пару лёгких шагов, останавливаясь напротив зеркала. В глазах зельевара отражается гибкое тело, пока демон вертится перед рамой, старательно стирая с кожи липкие следы, недовольно пофыркивая время от времени; Мин непроизвольно вздрагивает, когда встречает его сверкающий взгляд, и, невольно густо покраснев, опускает глаза, обращая внимание на беспорядок, густо растекшийся на собственных бёдрах. Платка под рукой не оказывается — он тянется к чистому мягкому пергаменту, собирая липкую жидкость с бледной кожи, кончиками пальцев ощущая, как бумага насквозь промокает, прилипая к сухим подушечкам. К моменту, когда он заканчивает приводить себя в порядок и одевается, демон только заканчивает старательно вытираться; Юнги невольно засматривается на его растрёпанные волосы цвета огня и бронзовую кожу и на то, как упругие бёдра ловко проскальзывают в одежду, вновь оказываясь туго ей обтянутыми, а осыпанная прикосновениями его губ грудь скрывается за полами алой рубашки. — Спасибо за вечер, сладкий, — хрипло шепчет подошедший демон, наклоняясь и влажно целуя его в щёку, и игриво сверкает глазами, когда на бедро опускается широкая ладонь, с улыбкой отстраняясь. — Пентаграмму не стирай. Мин бездумно кивает, молча наблюдая, как демон исчезает во всполохе ярких искр, оставляя на полу лишь криво начерченный круг, и прикрывает глаза, зарываясь пальцами в волосы — слишком измотало его то, что произошло за этот вечер. — Открыто, — неожиданно для самого себя раздражённо выпаливает он, когда кто-то нерешительно стучит в дверь, и поднимает голову, обращая внимание на стоящего в проходе. — Хён, прости, что отвлекаю, — Намджун в извинении робко улыбается, поправляя на переносице очки, и заходит в комнату. — Я хотел попросить твою книгу, выписать пару заклинаний. Юнги лишь вздыхает, молча протягивая ему взятый со стола том, и вновь устало откидывается на спинку стула, пряча лицо в ладонях. — Хён, всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Ким, изгибая бровь, и обводит недоумённым взглядом его обнажённый торс с расплывшимися на коже красноватыми пятнами. — То заклинание, которое ты мне дал, — глухо бормочет Мин, не убирая рук от лица. — Сожги его. Оно неправильное. — Ты кого-то вызвал? — удивлённо восклицает Намджун, присаживаясь на край стола, и заинтересованно смотрит на старшего. — И как оно? — Оно не для демонов со второго круга, — нервно хмыкает Юнги, складывая руки на груди. — Оно для инкуба. — Так это он тебя так, — понимающе шепчет Ким, разглядывая потрёпанного Мина одновременно с сочувствием и благоговением. — Много забрал? — Нет, почти... Юнги запинается, когда слышит знакомый шорох, и удивлённо поворачивает голову, замечая на месте вспыхнувшей пентаграммы рыжего мужчину с тканевым мешочком в руках. Отряхнувший босые ступни от пепла Джей довольно ухмыляется, замечая его недоумение, и подходит ближе, протягивая свою ношу. — Вот, посмотри. Эти подходят? — Д-да, — бормочет заглянувший внутрь зельевар, обнаруживая там пучки трав и пряностей и узкие высокие колбы с мелко перемолотыми ароматными порошками, и поднимает на демона взгляд, благодарно улыбаясь уголком губ. — Спасибо. — Заслужил, — ухмыляется мужчина, наклоняясь и коротко целуя его в покрасневшие губы, не обращая внимания на протестующий шёпот и удивлённый кашель. — Агуст, это твой шутник? — неожиданно спрашивает он, выпрямляясь и переводя взгляд на замершего Кима, и тихо хмыкает, услышав едва разборчивое "Угу", глухо выдавленное смущённым зельеваром. — В следующий раз проверяй заклинания, прежде чем их кому-нибудь советовать, — назидательно произносит он, невесомо поглаживая Юнги по пылающей румянцем щеке. — Иначе украдут твоего друга, и будешь его потом искать по всем кругам. — Ладно, — послушно бормочет Намджун вслед отходящему инкубу, во все глаза рассматривая плавно покачивающего бёдрами демона похоти. — Вот и молодец, — хмыкает Джей, вновь становясь в центр круга, и переводит взгляд на наблюдающего за ним Юнги. — Пока, сладкий. Не забудь стереть пентаграмму, — напоследок с улыбкой подмигивает он краснеющему Мину, прежде чем исчезнуть в пламени ярких искр. — Это... Мне показалось? — Нет, — со вздохом качает головой зельевар. — Говорю же, заклинание неправильное. — Тогда что он тебе отдал? — Помощь за "небольшую услугу", — усмехается Юнги, и лишь тихо смеётся, слыша почти возмущённое "За какую такую услугу?!", прижимая к пышущей алыми пятнами груди мешочек с ароматными травами.