Практикант.

Мой день начался не очень хорошо. Ну прямо пиздец плохо. Встал не с той ноги. Как только я встал, успел споткнуться об кошку и чуть ли не вывихнуть ногу из‐за этого. Разлил кофе на свою белую рубашку, которая мне ахуеть как идёт, поэтому пришлось надеть уебищную кофту. А хотелось выглядеть хорни, но, видимо, не судьба. Опоздал в школу, где, кстати, встретил очень красивого практиканта на входе. Успел 1488 раз пожалеть о испорченной, белой рубашке. Я прихожу в школу с кислой миной на лице. Одноклассники пялятся на меня так, словно впервые увидели в своей жизни. Чёртовы уебаны, как же они меня все бесят. Так, какой сейчас урок? Математика, отлично, её ведёт практикант, парень около школы, которому где-то двадцать один год, возможно чуть больше, чёрт его разберёт. Но мне нравится этот милашка. Я запал на него сразу же. Он очень симпатичный, ах! А как-то раз пришёл на занятие в одной майке, так я тогда вообще чуть не потек. Вот серьёзно. Не понимаю, как можно быть таким милым и сексуальным одновременно? Меня всегда раздражал этот урок. И вовсе не потому, что это алгебра — причина негодования большинства школьников, а по той причине, что я должен быть все эти несчастные сорок пять минут сосредоточен на каком-то дурацком задании, а не на красавчике-учителе, лишь от единого взгляда которого у меня мгновенно сердце уходит в пятки. Ах, какой же он всё-таки горячий! —Лёша, а ты почему до сих пор не решил пример? — раздаётся его пронзительный тенор у меня прямо над ухом, после чего я сильно вздрагиваю, так, словно меня сейчас ударило током в несколько тысяч вольт. — Да не пугайся ты так, это же я, Александр Владиславович, — усмехается он, а вот мне совсем не смешно. Представляю, как же глупо я сейчас выгляжу, да ещё и с покрасневшим от смущения лицом. Боже, за что ты послал мне эти мучения? — Снова в облаках витаешь? — ага, как раз точное определение моего состояния, он как будто мысли мои читает, этот чёртов… соблазнитель. И только потом я замечаю, что до сих пор неосознанно кусаю губу. Вот же ж… проклятье! — Да нет, — шепчу невинным голоском я, чуть повернув голову в сторону блондина, а значит — попав в плен его серо‐зелёных, каких-то… демонических, что ли, глаз. — Просто этот пример такой сложный, да я ещё с темой этой до конца не разобрался, — надеюсь, что мой голос не дрожит, иначе это сразу же меня выдаст. — Давай посмотрим, что ты тут не понимаешь, — наклоняется ко мне ещё ближе, я даже ощущаю его горячее дыхание у своей вспотевшей от напряжения шеи. — Интегралы — это на самом деле очень просто. Вот, смотри, — лёгким движением руки забирает у меня ручку, а от его прикосновения по коже пробегает целый рой мурашек, и я снова вздрагиваю, мотая головой, которая сейчас забита непонятно чем, в разные стороны, лишь бы прогнать это проклятое возбуждение куда подальше. Учитель-практикант что-то записывает в моей тетради, наверное, решает за меня пример, а я тем временем исподтишка рассматриваю его руку, в некоторых местах проступают ярко-синие вены. Настоящий мужчина, чёрт бы его побрал. — Да-а-а, теперь всё понятно, — протягиваю я, слабо улыбнувшись и наконец забрав у него тетрадь, после чего Александр Владиславович как ни в чём не бывало принимается помогать другому ученику. По окончании занятия я с грацией кошки медленно подхожу к практиканту. Хочется облизать ямочку на его щеке, сладкие пухловатые губы, широкую шею, зелёные вены, живущие исключительно на его сильных, в меру накачанных руках. Да вообще хочется зализать его всего вконец. Но я воздерживаюсь. Потому что за такую вот шалость меня могут мигом исключить из школы. Нет, но вы представляете: ИСКЛЮЧИТЬ ИЗ ШКОЛЫ! Как же это всё-таки несправедливо. Ах да, забыл упомянуть о том, что я являюсь старостой этого класса и по совместительству отличником. Бред наиполнейший! Всегда терпеть не мог эту школу, тогда почему в дневнике у меня буквально по каждому предмету стоит твёрдая пятёрка?! Наверное, всё благодаря феноменальной памяти. Входная дверь захлопывается вслед за последним вышедшим в коридор учеником. Вот и всё, мы с красавчиком остались наедине. Воздух сразу же пропитывается электрическими зарядами, дышать становится трудно, а низ живота тянет ещё сильнее прежнего. Нет, ну я точно пошляк, больше меня никак нельзя назвать. — Почему ты до сих пор не заполнил этот раздел в журнале? — заинтересованно спрашивает парень, проведя рукой по своим шикарным платиновым кудрям, пока я продолжаю вовсю глазеть на него. — Я напоминаю тебе об этом уже, наверное, в сотый раз, — усмехается одновременно с покачиванием головы. Ах, как же всё-таки мило он это делает! Я уже теку... — Простите, в последнее время я стал слишком рассеянным, — виновато поджимаю губы и хмурюсь. — Да, я это заметил. Скажи, у тебя что-то случилось? Проблемы в семье? — заботливо спрашивает практикант. Эх, если бы... — Дело в том, что мне очень нравится один человек, — честно признаюсь я, многозначительно добавляя с покусыванием нижней губы: — ОЧЕНЬ нравится. Но есть одна проблема… Мои чувства не взаимны. — Что ж, сочувствую тебе... — А может, и взаимны, — перебиваю его я. Всё, больше не могу терпеть! Я так его хочу, господи! И пусть это даже прихоть чёртовых гормонов, плевать, мне хочется трахнуть этого красавчика прямо здесь и сейчас. В школе, за партой. Да, я прям сама оригинальность. Благо уже давно не девственник и опыт в подобных делах имеется, поэтому можно взять инициативу в свои руки. — Что ты делаешь, Деревяшкин? — недоумённо спрашивает парень, когда я, приблизившись к нему настолько близко, насколько это вообще возможно, обхватываю его лицо ладонями, внимательно вглядываясь в зелёные глазки, которые всегда сводили меня с ума. Ах, как же это всё-таки крышесносно! Касаться его вот так вот... просто, без какой-либо особой причины. Чистая похоть в сочетании с желанием, бегающим электрической волной по венам. — Вы такой симпатичный, можно вас поцеловать? — лукаво ему подмигнув, спрашиваю я тоненьким голосочком, соблазнительно проведя языком по собственным губам. — Ну мо-о-ожно? — повторяю с прикусыванием нижней губы и невинным морганием глаз. — Ты несёшь какую-то... — незамедлительно затыкаю его рот поцелуем. Ненасытным. Жарким. Манящим. Самым охуительным из всех вообще существующих в этом мире поцелуев. Язык тщательно исследует его рот, проходясь по идеально ровным белоснежным зубам и касаясь его языка так, что тяга внизу живота только усиливается. Блять! Как же я сильно его хочу, вы даже представить себе не можете! Сминаю его губы своими, посасывая и постанывая. Образовавшаяся слюна стекает вниз по подбородку, к шее, но мне плевать. Со всяческими причмокиваниями я продолжаю засасывать практиканта, словно самый вкусный на свете леденец, пошло стонать ему в губы и зарываться подрагивающими пальцами в шелковистые волосы. Хочу большего, мне так этого мало, ах! — З‐закрой кабинет на замок, — с трудом отстранившись от меня и тяжело дыша, шепчет математик. Я молниеносно выполняю его просьбу, после чего возвращаюсь к нему и снова накрываю его губы своими, на этот раз намного увереннее прежнего. Тот факт, что он тоже меня хочет, придаёт мне сил. Господи, какой же он сладкий! М-м-м... я облизываюсь, словно сытый котик, наевшийся сметаны, на этот раз занявшись его аккуратной шеей. Но для начала вбираю в рот его выступающий сексуальный кадык, о да, всегда мечтал это сделать. Аккуратно впиваюсь зубами в кожу, так, что парень издаёт рык, а после по месту укуса провожу влажным языком и смачно целую этот чёртов костлявый бугорок. Ах, какой же он всё-таки горячий и чувствительный. Я получаю пиздец сильное удовольствие и заряд энергии из‐за его томных вздохов. Мать твою, это же шикарно! Спускаюсь ещё ниже, на этот раз занявшись его ключицей. Нет, ну это уму непостижимо, почему и она мне кажется жесть какой сексуальной? А эти кости под кожей... м-м-м... да я прямо каннибал какой-то, нет, скорее маньяк. — Чёрт, такими темпами ты меня и съесть можешь, — шипит практикант, всё же сползая вниз, до самого пола, и откинувшись головой на ножку стула, тем самым облегчив мне задачу по исследованию его тела. Я медленно расстёгиваю пуговицы на рубашке молодого мужчины, с нетерпеливостью кусая губы и ловя на себе дурманящие голову взгляды парня. Да, сладкий, смотри на меня, когда я буду делать это, мне так нравятся твои глаза, ах! Обхватываю губами участок кожи на груди около ореола соска, оставляя небольшой след, а мой дорогой «учитель» в это время стонет, как самая настоящая шлюха. Чёрт, как же это всё-таки мило. Провожу дорожку поцелуев по его груди, а когда достигаю кубиков пресса — чуть ли не кончаю. Он так великолепен, боже. Скольжу пальцами по этому совершенству, опускаясь всё ниже и ниже. Вот я и пришёл к самому главному: его возбуждённый член выпирает из штанов, и выглядит это чертовски сексуально. Хочу сделать этому красавчику минет, сейчас же. И мне уже как-то глубоко насрать на то, что учителя вместе с учениками и директорами там всякими могут услышать его стоны, я просто, блять, хочу отсосать ему! Высвобождаю его член из плена джинсов с боксерами сразу, по-быстрому стягивая одежду вниз, чтоб не мешала, зараза. Аккуратно провожу языком по головке, заметив, что парень с трудом сдерживается, дабы не застонать, и прикрывает рот рукой с уже закрытыми глазами. Нет, мне не нравится. Я хочу, чтобы он смотрел на меня, как я делаю ему самый ахуенный минет в его жизни. Между прочим, я делаю минеты получше девчонок. Поэтому хочу, чтобы Александр внимательно наблюдал за всем процессов. А ещё, чтобы крепко сжимал мои волосы и тянул на себя, чтобы я задыхался в собственных слюнях и не мог дышать. Блять, как же я хочу его грубости. Именно поэтому я слегка сжимаю зубами его член, от чего учитель сразу распахивает глаза, и смотрит на меня. Я докасаюсь губами до головки, и произношу, чтобы по члену прошлась вибрация: — Сашенька, у меня и зубки есть, так что смотри на меня, пока есть такая возможность. Как же я кайфую с его румянца на щеках от смущения. Вроде такой взрослый парень, но всё равно смущается зрительного контакта, как семиклассница какая‐нибудь. Я беру его член в рот сразу на половину, отчего тот издаёт стон и поддаётся вперёд, на секунду складывая бровки домиком. Какой же прекрасный парень, я теку с него. На вкус ничего так... солёненько. И ощущения довольно‐таки приятные. Исследую ствол, не пропуская ни единой венки, а практикант в это время сдавленно стонет, минутами ранее зарывшись пальцами в мои распущенные волосы и массируя кожу головы. Чёрт… как же это… блять… Вы бы видели выражение его лица — полный восторг! И этот широко распахнутый от наслаждения рот, и язык, путешествующий по губам, которых я совсем недавно касался, чей сладенький привкус всё ещё не выходит из головы. Мой сексуальный партнёр вздрагивает, когда я по чистой случайности задеваю уздечку, хихикнув и с какой-то странной неохотой отстранившись от него. — А вы очень вкусный, Александр Владиславович, — выдаю свой вердикт я, добавив: — Но я вами всё ещё не насытился, мне этого мало, — не успеваю сказать что-либо ещё, как блондин резко срывается с пола, одновременно с этим отбрасывая в сторону, словно ненужные безделушки, джинсы с боксерами, и вплотную подходит ко мне, прижимая меня к стене и не отрывая от моих губ своего внимательного взгляда. — Ты... — нервно зарывается пальцами во взъерошенные волосы, при таком вот дневном освещении отливающие серебром, — Так нельзя, чёрт возьми! — Можно, — усмехаюсь я, протянув руку вперёд и проведя указательным пальцем по его нижней выпяченной губе, которую так и не терпится облизать. Снова. — Я вас хочу, и вы меня тоже, противиться этому совсем ни к чему, так что... возьмите меня. Ах! — громко вскрикиваю, когда он начинает тереться членом о мой живот, тем самым принося мне ебать какое охуенное удовольствие. Но это только цветочки, о да... Всё самое сладкое ещё впереди. — Трахните меня уже, Александр Владиславович, — принимаюсь стонать ему прямо ухо в то время, когда он уже освобождает меня от одежды, причём настолько быстро, что я не успеваю оглянуться, и уже предстаю перед ним обнажённым на нижнюю часть. — Са‐а‐аша, — сладостно протягиваю я, наклонившись прямо к его уху и похотливо, даже слюняво, посасывая его, порой покусывая зубами. М-да уж, кто бы мог подумать, что во время плохого настроения секс гораздо острее и крышесноснее обычного. Учитель продолжает двигаться во мне, и каждый новый толчок отзывается ещё большим желанием. Отбросив так некстати мельтешащие перед глазами волосы на затылок, я наклоняюсь к красавчику и жадно накрываю его губы своими, сладостно посасывая нижнюю и сплетаясь языком с его языком чуть ли не до слюней. М‐м‐м… блаженство… Парень не сопротивляется, а стонет, кладёт свои горячие, да, почему-то именно горячие ладони мне на щёки, поглаживая подушечками больших пальцев скулы, продолжая от наслаждения постанывать, а я повторяю этот жест. Боже мой… жарко‐то как, ах! Дайте мне воды или лучше огнетушитель! Сро‐очно! Мои лопатки наверняка уже все в синячищах из‐за того, что Александр Владиславович чуть ли не со всей силы прижимает меня к стене, продолжая умело, слишком резко и быстро работать своим половым органом. Не выдержав очередного приступа боли в спине, я отталкиваю парня от себя, да так, что он чуть ли не падает на пол. После сего действия он встаёт, отряхивается, словно испачкался в пыли, и разворачиваясь, уходит за свой стол. Просто, блять, ушёл. Хочется выть и скулить, броситься под ноги, как щеночек к своему верному хозяину, который не закончил с ним игру. Даже то, что он отошёл и что‐то ищет в своём верхнем ящеке не мешает мне вновь приблизиться к блондину, при этом не разрывая с ним зрительного контакта и похотливо облизываясь. Но что-то меня останавливает. Я отворачиваюсь от мужчины, задумчиво приложив указательный палец к губам и прислушиваясь к собственным ощущениям. Сердце бешено бьётся о рёбра, всё тело трясётся. Господи… Голова слегка кружится даже. Он подходит сзади, внезапно так, знаете, спустя какие-то ничтожные мгновения плотно прижимаясь ко мне всем своим телом, да так, что я готов кончить прямо здесь и сейчас, даже без прелюдии. Я хорошо ощущаю его сильное возбуждение, и мне это до жути нравится. Парень обжигает мою шею своим горячим дыханием, проводит длинными пальцами по моим обнажённым рукам, а по телу сразу же проносится мелкая дрожь. Жадно исследует впалый живот, словно специально проводя ноготками по коже на рёбрах, это считается одной из моих эрогенных зон. Я машинально прочищаю рот языком, кусаю зубами изнутри щёки в предвкушении чего-то очень приятного, что впоследствии и получаю. — Хочу вас, Александр Владиславович, ещё… хочу, — шепчу это подрагивающим голосом. — Повернись ко мне, Деревяшкин, и открой глаза, — люблю, когда он обращается ко мне в официальном тоне. Это очень заводит и мгновенно сводит меня с ума. Я повинуюсь его просьбе, глядя на то, как он накатывает презерватив по своему члену, хотя я хотел сделать это сам, предварительно облизнув пару раз головку его огромного члена. Чёрт, чувствую, не к добру всё это. А затем он протягивает руки вперёд и накрывает мою талию, поглаживая подушечками пальцев, тем самым доводя меня до столь долгожданного пика, но я хочу секса. Блять, вставь мне уже, ебанный твой рот. Специально издевается и трогает эрогенные зоны. — Ещё, — нетерпеливо требую я, когда он, к сожалению, заканчивает эту пытку. — Ну уж нет, — с наглой лыбой на лице заключает парень, резко притянув меня к себе. Я задыхаюсь от нашей близости, настолько она крышесносна, и наши губы вновь встречаются. Его проворный язык нетерпеливо исследует мой рот, пройдясь сначала по верхнему ряду зубов, затем по нижнему, а я тем временем наслаждаюсь сладким привкусом Александра Владиславовича. Божественно… Его губы такие сладкие… м‐м‐м… — Я тоже хочу тебя, Деревяшкин… — с небольшими паузами говорит Александр. — Алексей, — громче произносит он, проведя ладонью по моим обнажённым ягодицам, из-за чего я приглушённо постанываю, и достигая заветной точки. Два его пальца во мне — и я заметно напрягаюсь, чуть ли не вскрикиваю, утопая в этой неге. Нет, мне нужно больше… больше ЕГО. Хочу взять его целиком и полностью. Правда, на этот раз наш секс должен длиться до бесконечности. Немедленно заставляю его взобраться на парту, что впоследствии делаю сам, медленно насаживаясь на вставший член. Я хорошо чувствую, как стенки меня расширяются, и мне это приносит неимоверное удовольствие. Опираясь дрожащими руками на крышку парты и сдержанно постанывая, я двигаю своими бёдрами и смотрю прямо в карие глаза парня, которые сейчас то ли от неожиданности, то ли даже от шока сильно расширены, как и ноздри его прямого носа, видимо, из-за тяжёлого дыхания. — Ещё, — требует он со вздохом, который перерастает в стон, кусая губы, прямо как я когда-то. Тааак, мне это уже начинает нравиться...