***
Стайлз пытался подняться, думая о том, что утро просто не могло начаться хуже. Было ощущение, что его придавило бетонной плитой. — Чуяблятьтвоюзаногу! — прошипел он. Чуя хмыкнул, пафосно откидывая волосы за спину. Он закинул ногу на ногу и повел плечами, размазывая стаю, пришпиленную к полу его силой, еще больше. — А кто вас заставлял открывать рот по поводу моей прически? Я оскорбился. Стайлз застонал. Кто же знал, что Накахара такой ранимый по поводу своих, блять, кудряшек. Стайлз вообще не знал, что тот настолько кудрявый! Его раньше как-то мало волновало, что Чуя каждое утро, оказывается, вытягивал закрученные локоны до легкой волны с помощью стайлинга. Но пошутить был обязан! — Я тебя придушу, — прошипел Дерек, которому даже сила альфы подняться не помогала. Отабек и Юра своими взглядами обещали сделать тоже самое. Дазай, вышедший из ванной, хмыкнул, оглядев всю картину. — Может, поможешь? Отвлечешь там его как-нибудь? — попытался Стайлз. Дазай только рассмеялся, чмокнув Чую… воздушным поцелуем, чтобы не обнулить экзекуцию. Аллен и Тики застонали. Их прижимало к ковру. — Мы вообще молчали! — простонал Юра. — И кого это волнует? — хохотнул Чуя. Настроение у него было прекрасным. Похмелья не было, в отличие от остальных, которые выглядели зеленоватыми от головной боли и явной тошноты. — Чуя, — прохрипел Стайлз, — я сейчас блевану. Ну прости, а? Чуя покачал ногой, раздумывая над помилованием, как вдруг из спальни выскочил взъерошенный Алек, на ходу натягивая на себя штаны. — О, — Чуя перевел на него взгляд, — ночка прошла хорошо? — он глянул на засосы Алека, алеющие на шее. — Блять, нет, — простонал Алек, — ничего не было. — Уверен? — ехидно заулыбался Дазай. — Вдруг ты не заметил? — он заржал, говоря последнюю фразу явно для ушей вышедшего за Алеком Магнуса. — Я бы заметил, — Алек смотрел на Чую умоляюще, — можно я пойду в душ? Пожалуйста. Чуя мотнул головой, давая Алеку понять, что ванная полностью в его распоряжении. — В смысле?! — возмутился Стайлз, — почему Алеку можно, а нам нет? С каких пор он стал твоим любимчиком? — С тех пор, как он сказал, что обожает меня. Тики возмущенно вздохнул. Он вообще-то тоже постоянно говорил, что Чуя потрясающий. Но имел привычку подолгу торчать в ванной, а в похмельное утро это был слишком большой куш. Магнус хотел пойти следом за Алеком, но Чуя, ловко соскочив со стула, коснулся его плеча, и Магнуса тут же приплющило рядом с Отабеком. — Гравитация бьет телекинез, — хмыкнул Чуя, — особенно если я успею раньше. Магнус пытался подняться, но безуспешно. Впрочем, следовало отдать ему должное, за счет его сил попытки были более успешны, чем у остальных. Когда станет посообразительнее, то поймет, что в этой ситуации можно было просто чем-нибудь кинуть в Чую так, чтобы его отшвырнуло к обнуляющему все и вся Дазаю. А пока пусть постоит, подумает над своим поведением. — Отвечая на твой вопрос, — Чуя повернулся к Стайлзу, — Алек пойдет готовить, избавляя меня от утренней работы над завтраками. Чуя плюхнулся обратно на стул, снова закидывая ногу на ногу. Осталось дождаться, пока Алек почистит зубы и переживет свой маленький экзистенциальный кризис после пьяного петтинга с Магнусом, а потом занять ванную и привести себя в идеальный порядок. Какое прекрасное начало дня. Алек выпил аспирин. Спустя минут двадцать закинул еще. Гудящая голова стала полегче, и он зарекся впредь мешать дорогущее вино и коктейли. Парочка последних явно были лишними. Он зевнул, загружая панини на поднос и вынося в зал. Аллен уже возился за баром и, увидев Алека, мотнул головой в сторону витрины. Эмили как раз раскладывала печенье. Ей повезло также, как и Алеку. Чуя не стал ее кошмарить с утра пораньше, отправив умываться в туалетные комнаты кофейни. Остальные тусовались тут же, пытаясь прийти в себя и устраивая бои за таблетки от головной боли. Алек в очередной раз порадовался своему решению работать с Чуей, потому что к ним на кухню боялись соваться лишний раз, из-за чего запасы всяких полезных штук делились на Алека и Чую. Ну, и Дазая, но Алек как-то перестал его в принципе отделять в своей голове от Накахары. — А почему никто не работает? — он оглядел зал «Лазарета», где сидели, собственно, все. Только Аллен и Эмили занимались делами, остальные, судя по всему, пытались прийти в себя. Юра сражался с колтуном на волосах, пытаясь привести в порядок прическу. — Погоди-ка, — Алек скинул перчатки и подошел к Юре. — У тебя просто резинка запуталась. Можно? Плисецкий кивнул, сжав пальцами виски. Алек аккуратно выпутал резинку и прочесал светлые пряди. — Косичку заплести? — он глянул на Юру. — А ты умеешь? — тот задрал на него голову и тут же застонал, вставая ровно. — Хотя похуй. Делай там что-нибудь. Алек рассмеялся. — Да, у меня же есть младшая сестра. — Серьезно? — Дерек посмотрел на него, отвлекаясь от Стайлза, который ныл ему в плечо о нелегкой судьбе. — Почему ты не рассказывал? Алек пожал плечами, прихватывая пряди на висках Юры и заплетая аккуратные колоски. — Да вы как-то не спрашивали. У меня есть родная младшая сестра, ее зовут Изабель. Сейчас она учится на адвоката. Еще есть брат, но он приемный. Его взяли на воспитание родители, когда семья Джейса попала в аварию. Все погибли, кроме него. Он помешан на спорте и, вроде бы, собирался стать тренером или что-то такое. Вот, готово, — он завязал хвостик Юре, обмотав резинку двумя косичками, которые заплел с висков. — Прикольно, — Плисецкий посмотрелся в камеру на телефоне. — Спасибо. А ты не общаешься с ними? — он зевнул и посмотрел на Алека. — Неа, — Алек вздохнул. — Я же в ссоре с отцом. Он известный человек, и ему дорога репутация. А сын-гей как-то не особо способствует, сами понимаете. — А сестра-то тут причем? — удивился Отабек, — или у тебя запрет на общение с ней тоже? — Там все сложно, — Алек скрестил руки на груди, — отец не особо жалует меня в принципе. И только мама смогла на него повлиять в том плане, чтобы он оплатил мне образование. Но если бы я общался с Изабель или Джейсом, это повлияло бы и на отношение отца к ним. Поэтому мы решили пока прервать контакты, по крайней мере до тех пор, пока не станем финансово от него независимыми. Конечно, если случится что-то серьезное, у нас есть номера телефонов друг друга. Но в остальном, — Алек грустно отвел глаза, бездумно глядя на вход в кофейню, — мы давно уже не разговаривали. — В целом-то правильно сделали, — подошедший Чуя ободряюще хлопнул Алека по плечу, — лучше чуть-чуть подождать, зато потом спокойно общаться. Алек кивнул, но грусть не прошла. Ему всегда становилось тошно, когда он вспоминал о сестре. Если разлуку с Джейсом он переносил как-то легче, то по Изабель просто безумно скучал. Алек даже успел поговорить об этом с Дино, на что тот только улыбнулся и, как всегда, сумел Алека отвлечь и моментально успокоить. И как у него это получалось? Алек все еще бездумно глазел по сторонам, пытаясь абстрагироваться от мыслей о сестре. Он увидел, как к дверям «Лазарета» подошла смутно знакомая красивая женщина. Он нахмурился, потому что никак не мог вспомнить, где же он ее видел. Точно! Это же… — Слушайте, — заговорил он, — мне кажется, приехала… Дверь «Лазарета» открылась, впуская гостью. — Добро пожаловать в… — хором заговорили Аллен и Эмили, но их прервал ошарашенный голос Отабека. — Мама?! — Камалия? — опешивший Магнус вышел вперед, — милая, как ты тут оказалась? — он повернулся к сыну и тут же прошипел: — ты нажаловался, да? Отабек замотал головой. — Вы почему такие помятые? — Камалия вглядывалась в лица Магнуса и Отабека, — что за внешний вид? Чуе очень сильно хотелось заржать, потому что он впервые видел, как одна красивая (безумно красивая) женщина одним взглядом смогла сделать из Магнуса и Отабека двух пристыженных пиздюков. Он прищурился, глянув на Магнуса и вдруг усмехнулся, быстренько сбегая на кухню. В голове возник план. И ему нужен был Дазай. — Здравствуйте, — Дерек снова сориентировался первым, — рад увидеть вас не по видео-связи. — И в более приятных обстоятельствах, — рассмеялась Камалия. — Возьмет у меня кто-нибудь сумку? Кажется, мои мальчики растеряли хорошие манеры. Дерек перехватил кожаные ручки и поставил сумку на диванчик, где обычно сидел кто-то из их компании. Это место даже гости не занимали практически, за исключением времени, когда в зале была полная посадка, уже зная, что сотрудники «Лазарета» вечно кидают там свои задницы. — Мам, рад тебя видеть, — наконец отмер Отабек, — ты какими судьбами? Почему не предупредила? — он обнял миниатюрную по сравнению с ним маму, покружив ее. — Сюрприз, — Камалия улыбнулась, — на самом деле, в соседнем городе ночью состоится съезд некромантов. Меня пригласили для проведения пробного ритуала. И я просто не могла не заехать. Отабек кивнул. — Дорогой, — Камалия строго посмотрела на Магнуса, — ты его назвал обычным? Она указала пальцем на Юру, который настороженно замер, не зная, что делать из-за внезапного знакомства с мамой своего парня. Вообще-то, он не был готов к знакомству. Если бы знал, то не заливался бы вчера алкоголем. Хорошо хоть, что возраст позволял ему быть не таким помятым, как все остальные. Магнус нервно хохотнул, дернув плечом. — Он же красавчик, — Камалия подошла к Юре и схватила его ладонями за щеки. — Такой хорошенький сосуд. Юра, который выглядел, как мопс сейчас, нахмурился. — Я вижу суть всех магических существ, — пояснила Камалия, убирая руки и поглаживая Юру по плечам, — поэтому сразу же понимаю, кто из вас есть кто. — Здрасьте, кстати, — сказал Юра, прокашлявшись. — Приятно познакомиться наконец-то. А то ваш сын хлеще барана, я давно просил нас представить. Камалия улыбнулась. Отабек действительно бывал бараном, так что сейчас мог не закатывать обиженно глаза. — И мне приятно, Юрий. Уверена, Бек просто завидовал твоим прекрасным глазам. Алтын фыркнул. Юра показал ему язык. Высокие отношения, что поделать. — А ты, — она повернулась к Магнусу, ткнув в него пальцем, — должен мне очень многое объяснить! — Может, потом? — заискивающе улыбнулся Магнус, — тут очень вкусный кофе. И еда. Алек готовит и Чуя, — он попытался перевести внимание на Лайтвуда и как раз вернувшегося с кухни Накахару. Даже пальцем на него указал. Впрочем, то, насколько ослепительным всегда выглядел этот мелкий хер, не могло не раздражать. — Доброе утро, — Чуя галантно склонил голову, снимая на мгновение шляпу с волос. В китель он переодеться так и не успел, поэтому предстал в своих раздражающе-дорогих шмотках. — О, — Камалия подошла поближе и прищурилась, — очень красиво. И внешне, и внутренне, — она оценивающе прошлась взглядом по Чуе вверх, а потом вниз. — Благодарю, — мило улыбнулся Чуя, — приятно слышать комплимент от женщины, которая может обворожить любого мужчину одним лишь взглядом. Камалия усмехнулась уголком губ, а Чуя протянул ладонь для рукопожатия. — Меня зовут Чуя Накахара. Я отец Юры. Это вызвало, конечно, легкое удивление, но Камалия только представилась в ответ. Магнус подошел поближе. — Хватит заигрывать с моей женой, — прошипел он. — Бывшей женой, может? — Стайлз помахал Камалии, здороваясь тоже. — Почему бывшей? — та откинула густые темные волосы за спину, — мы не разведены. — Что? — Отабек, судя по его виду, охренел, — я думал, это как-то само собой разумеющееся. — Сынок, нет, — Камалия улыбалась, — ты же знаешь политику наших кланов. Это такой геморрой. На меня начнут давить, заставлять искать себе мужчину, зачем мне это? А так я всегда ссылаюсь на Магнуса и говорю, что он мне запрещает. Ну, буквально все, — Камалия ехидно глянула на Магнуса, — такой вот муж-тиран. — Тебе запрети, ага, — Магнус наконец чуть-чуть расслабился, — так значит сходка некромантов? Кого хороните? — Еще не знаю, нужны добровольцы, — она глянула, наконец, на барную стойку. — Боже, что за милые создания, — она подошла ближе к Аллену и Эмили. — Сколько вам лет, юная леди? Та задумалась, улыбаясь Камалии. — Перестала считать после нескольких десятков. Камалия звонко рассмеялась. — А вы, — она осмотрела Аллена, — очень редко можно встретить… — Хотите кофе? — перебил Аллен, — какой предпочитаете? Камалия прищурилась, а потом кивнула чему-то своему, садясь за барный стул и изящно закидывая ногу на ногу. Из глубокого выреза юбки показалось стройное бедро. Магнус тут же встал рядом с женой, сверля взглядом остальных. — Хватит на нее так смотреть! Все что, резко забыли оттенок собственной ориентации? Ревность в его исполнении выглядела по-глупому мило. — Ты не можешь нам запретить созерцать прекрасное, — Дерек растянул губы в оскале. — Ты же понимаешь, насколько она красивая. — И кто вообще в здравом уме не захочет… — начал Алек, но его прервал Отабек, максимально громко покашливая. — Смотреть на прекрасное, да. Ну правда. У него даже ревновать Магнуса не получалось, настолько эффектной выглядела эта женщина. Которая уже тихо что-то говорила Аллену, с удовольствием отпивая приготовленный для нее кофе. — Так, вы работать-то идете? — Тики глянул на часы, — пора открываться. Внезапно дверь «стаффа» открылась, являя всем… …Дазая. Который выглядел просто… — Ебать, — охуел Алек. — Что происходит? Конец света? Небо сейчас упадет на землю? — Стайлз ошалело распахнул глаза. Дазай выглядел настолько хорошо, что его можно было смело принять за кого-то другого, если бы не уже знакомые холодные глаза и наглая улыбочка. Чуя почему-то довольно оскалился. Дазай, блять, причесался и не выглядел как бомж помойный, вытащив, видимо, свои самые дорогие шмотки из закромов чемодана. Сошел, блять, со страниц Пинтереста по запросу «олд мани стайл». У Стайлза даже челюсть отвисла. Тики присвистнул, стараясь не думать, что с таким вот Дазаем пососался бы с еще большим удовольствием. Алек сделал себе зарубку докопаться до него на кухне. — Меня зовут Осаму Дазай, — он подошел к Камалии, галантно беря ее руку и касаясь губами запястья, — очень рад знакомству. — Камалия. — Ты охуел? — Магнус моментально засверкал золотистым взглядом, — не смей подкатывать к ней! — он ткнул в Дазая пальцем. — Никто не смейте! Вы совсем уже? Камалия же стрельнула игривым взглядом на Дазая. — О, не обращайте на него внимание, он всегда метит территорию. Как кот. Даже глаза себе отхватил кошачьи. — Не буду, если он обещает не ссать мне в обувь, — Дазай сел рядом с Камалией, так и держа ее за запястье, поглаживая кожу большим пальцем. — Могу я составить вам компанию, пока все остальные будут заняты работой и гостями? Он указал ей свободной рукой на диван. — Конечно, — Камалия, не без его помощи, спрыгнула с барного стула и позволила увлечь себя в глубину кофейни и бросила она через плечо: — Магнус, поговорим позже. Магнус простонал, бросая на Чую злобный взгляд. — Вам обязательно уводить у меня всю семью, да? Тот только гаденько ухмыльнулся. — А ты давай, учись контролю, — хмыкнул Дерек, пальцем указывая на стопку салфеток, которая чуть поднялась в воздух. — Кстати! — сказал он громче, привлекая внимание остальной стаи. — Официально разрешаю всем кошмарить Магнуса. — Чего?! — охуел тот. — Ты уже вышел на хороший уровень симбиоза с демоном. Теперь тебе нужно научиться контролировать эмоции и не показывать силу всякий раз, когда кто-то гладит тебя против шерсти, — безжалостно отрезал Дерек. — Ну и ты нам всем должен. Так что терпи. — Падаван, — не смог промолчать Стайлз. Магнус застонал и ушел в квартиру Тики, намереваясь все же принять душ. Он был единственным, кто не успел этого сделать. — Все, — Чуя хлопнул в ладоши, — работать! Алек, пошли, покажешь мне заготовки и решим по поводу обеда. Алек кивнул и вымелся в сторону кухни, бросив напоследок взгляд на Дазая и Камалию, которые смеялись и болтали так, будто были друзьями уже лет сто, как. Тики проводил их взглядом. Потом посмотрел на Отабека, который выглядел слишком спокойным. — Тебя это не беспокоит? — он указал пальцем на Камалию и Дазая. Отабек фыркнул. — О, ты плохо знаешь мою мать, — он рассмеялся. — Она не даст себя в обиду. А приятно провести время очень любит. Не парьтесь вообще. Что у нас по планам? — он посмотрел на Стайлза. — Шесть коробок молока, овощи для кухни и туда же партия мяса на стейки, — сразу же отчитался Стайлз. — Вы его в портал там скидываете, молоко это? — потянулся Дерек, — каждый день поставки. — «Лазарет» набирает популярность, — улыбнулся Стайлз, подтягивая к себе ноутбук, — Тики! — позвал он, — у тебя налоговая сегодня. — Опять? — простонал тот, — сколько можно? Стайлз рассмеялся. Рабочий день начался. — Как дела? — Чуя вышел из кухни, подходя к ребятам, которые расселись на диванчике вокруг Дазая и Камалии. — Народ куда дели? Он глянул на Юру, примостившего зад на подлокотник, и приобнял за плечи. — Так время перед обедом, — Юра зевнул, слегка наваливаясь на него, — минут через тридцать прибегут. — Что хотите перекусить? — Алек улыбнулся Камалии. — Можем сообразить что-нибудь не из меню. — На ваш вкус, — та ласково улыбнулась, поглядев в ответ, — ты выглядишь лучше, чем тогда. Гораздо. Набрался новых сил? — Еще в процессе, — Алек ответил на улыбку своей, — учусь. Рад увидеть вас, наконец, при свете дня, кстати. Камалия и правда выглядела совсем не так, как в тот момент, когда Алек видел ее на экране телефона Магнуса. Даже после перелета, который явно был долгим, она оставалась такой, словно вообще не устала. Черное платье облегало идеальную фигуру. Пальто, которое Камалия скинула на вешалку у входа, явно было дорогим, у Алека со всей их компашкой уже глаз был наметан на такие вещи. На запястье Камалии поблескивали браслеты с цветными камнями, а на шее висело несколько, судя по всему, амулетов. Подобные постоянно таскал Магнус. Длинные распущенные волосы густой копной спадали по плечам, чуть завиваясь на концах. Алек моргнул, приводя в порядок мысли. Затем добавил: — А у вас нет книг по друидской магии, кстати? Я читал, что в кланах, подобно вашему, тоже есть библиотеки, но они не оцифрованы, поэтому в сети ничего найти нельзя. — Есть, — Камалия подперла подбородок ладонью. — Могу тебе выслать парочку. Будут полезными. — Спасибо, — просиял Алек. — А еще, — Камалия вдруг посмотрела на Дазая, — этот милый юноша согласился на тренировочное погребение. Он будет моей моделью. Стая подвисла. То ли от «милого юноши», то ли от «тренировочного погребения». В целом, от первого они ахуевали сильнее. — К тому же, он согласился меня отвезти на наше собрание, — добавила Камалия. — Я думал, ты меня попросишь, — Магнус скрестил руки на груди. — И ты разрешишь снова себя закопать? — Снова? — охуел Стайлз. — Простите? — он перевел на Магнуса взгляд. — Она заподозрила меня в измене, — вздохнул Магнус, — еще когда мы встречались. Наколдовала паралич и закопала на два часа, — его передернуло. — Это было ужасно. — Я была беременна Отабеком, меня обуревали гормоны, — мило улыбнулась Камалия. Чуя расхохотался, не сдержавшись. В целом, лично его вообще не парило, что кто-то прикопает Дазая на пару часиков. Тот был большим фанатом флирта со смертью, может отшибет желание резаться на пару недель хотя бы. — А это не опасно? — Стайлз покосился на подозрительно довольного Дазая. — Не то, чтобы я переживал за этого, — он скривился, — милого парня. Но все же погребение! — Нисколько, — отмахнулась Камалия, — мне просто нужно научить новеньких некромантов правильно хоронить заживо. Так, чтобы тело испытуемого оставалось в сознании как можно дольше. Это нужно для их дальнейшей работы. — И Дазай согласился? — Дерек был действительно удивлен. Нет, конечно, Дазай психопат и у него с эмоциями не очень, но все же позволить себя закопать на неопределенный срок… это как-то совсем крипово. — Осаму знает, как очаровать даму, — Камалия стрельнула глазами в сторону Дазая. — Перестань, — прошипел Магнус, тыкая в него пальцем. — Что? — Дазай приподнял брови. — Делать это со своим лицом! — Это называется искренняя доброжелательная улыбка, Магнус, — Дазай пожал плечами и закинул руку на спинку дивана. Так, будто собирался обнять Камалию. — Что-то хочешь сказать? Стол, за которым они собрались, тряхануло. — Контроль, Магнус, — Дерек пихнул его локтем. Магнус прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Гости идут, — Юра встал с подлокотника. — Рассосались быром! — Приготовлю для вас что-нибудь особенное, — Алек улыбнулся Камалии, а потом глянул на Чую, — ты сиди, отдыхай. Если будет запара, позову тебя. Магнус вперился в Чую, который точно не собирался уходить, взглядом. Тот опустился на освободившееся кресло напротив Камалии. Дазай, шепнув ей что-то на ухо, пересел за соседнее, поближе к Чуе. Магнус наконец-то смог спокойно выдохнуть, стоило психопату отсесть от его жены. Он занял его место и сложил руки на груди. «Лазарет» зашумел заказами и кофемашиной. Стайлз и Дерек же остались за столом с семьей Бейн-Алтынов и парочкой мафиози. Дазай, конечно же, приобнял Чую. Камалия улыбнулась, отпив немного кофе по-восточному, который пряно пах кардамоном. — Так, значит, вы воспитываете мальчика-Бога, с которым встречается наш Бек? Алтын делал вид, что разговор его не касается. Чуя кивнул. — Да, так вышло. — Вы в браке? Магнус отпил свой кофе по-ирландски и очень об этом пожалел, потому что поперхнулся. Дазай фыркнул, глянув на Чую. — Не думаем, что это хорошая идея. Нам не нужны условности, чтобы быть партнерами. Наши способности поженили нас вместо государства. Камалия махнула ладонью. — Вот и правильно. Брак очень переоцененная штука. Магнус опять закашлялся, а Дерек и Стайлз нагло хихикали с его реакций. Камалия же продолжила свой допрос, хитро прищуривая чернющие, как и у Отабека, глаза. — Еще одного завести не планируете? Ребенка, в смысле. Стайлз тут же сгенерировал миллион шуток и фыркнул, чтобы их озвучить, когда Накахара как-то странно глянул на Дазая, а потом вздохнул. — Планируем, если честно. Дерек замер. А потом встал и решил удалиться. Это было выше его сил. Лучше он пойдет поработает. — Простите? — ошалел Магнус. — Вы совсем ебанулись? За что тут же получил подзатыльник от жены. Камалия неодобрительно глянула на пристыженного Магнуса и помотала головой. Чуя же предпочел игнорировать его мнение. Он просто перевел взгляд на Камалию, которая поинтересовалась: — Приют или суррогатное материнство? Нет, они же не серьезно? Стайлз просто сидел с отвисшей челюстью, пытаясь понять, глумятся они или нет. Чуя же пожал плечами, нервно потерев ладони друг о друга. Дазай, даже не глядя на него, перехватил его руку, переплетая пальцы, чтобы успокоить. — Хотелось бы своего. Камалия воодушевленно приосанилась. — Слушайте, а чей будет материал? — Какой, блять, материал? — потирая переносицу, прошептал Магнус. — Биологический, — фыркнул Чуя весело, а потом ответил: — мой. Ну, объективно, Дазаю не следует размножаться. Тот оскорбленным не выглядел. Камалия рассмеялась, проведя кончиком пальца по краю кружки, на стенках которой остались крупинки специй. — Жаль, конечно, что невозможно соединить ваши гены. Это был бы самый красивый ребенок на свете. Отабек вздохнул. — О, не переживай, сынок, ты тоже прекрасен, — тут же подбодрила она. Тот в ответ лишь сделал ебало кирпичом. Чуя спохватился. — Не говори Юре, я сам хочу ему рассказать. Отабек ответил взглядом, дающим понять, что ему вообще до пизды. Пусть хоть нигерийского ребенка усыновят прикола ради. — Милая, — Магнус кашлянул еще раз, — а ты с какой целью интересуешься? — А ты забыл, что нам нужен еще один ребенок? — Камалия сердито посмотрела на Магнуса, — меня этим уже достали. — В смысле еще один ребенок? — охренел Отабек. — Па-а-ап?! Магнус закатил глаза, но тут же сел спокойно, понимая, что этот жест забронирован Чуей. — По правилам клана Камалии у таких союзов, как наш, должно быть два наследника. Пока мы успешно обходили эту тему, потому что Камалия ссылалась на мой мерзкий характер и то, что я не разрешаю ей заводить ребенка, — со вздохом пояснил Магнус. — И чем ты это объясняла? — Отабек все еще был в шоке. — Моим здоровьем, — Камалия снова сделала глоток кофе. — Ты ж даже простудой не болела никогда, — Отабек перевел на нее взгляд. Магнус постучал пальцами по столу, нехотя рассказывая: — Рожать тебя ей было тяжело, уж извини за подробности. Пришлось долго восстанавливаться. Камалия едва не умерла. Отабек ошарашенно молчал. — Но я не жалею о тебе ни на мгновение, — Камалия ласково улыбнулась сыну. — Такие вещи нельзя предугадать. Магнус просто кивнул. — Видимо, сейчас твое здоровье не подлежит сомнениям, да? — он посмотрел на жену. — Вообще удивительно, что мы протянули с этим так долго, — Камалия серьезно смотрела на Магнуса, — но сейчас даже твой характер не является отмазкой. Поэтому я и задала вопрос про суррогатное материнство, — она вдруг перевела взгляд на Чую и Дазая. — Нет, — Магнус даже выставил руки вперед, — блять, нет. Остановите планету. Конечная, нахуй. Убери эти мысли из своей головы. Отабек просто сжал пальцами виски. — Это одна из причин, кстати, из-за которой я навестила вас обоих лично, — добавила Камалия. — А вторая? — Отабек посмотрел на мать. — Позже скажу. — Извините, — заговорил Чуя как более адекватная часть этой части стола, — вы же понимаете, что в случае с суррогатным материнством вы не увидите ребенка и не будете иметь на него никаких прав? — Естественно, — Камалия спокойно кивнула. — В клане есть традиция, согласно которой ребенка может забрать отец. Вообще изначально мой план состоял в усыновлении новорожденного ребенка, но сейчас я думаю, можно и переиграть. Отабек был со мной все детство, поэтому никто не удивится, если я скажу, что Магнус забрал нашего второго к себе. — Нет, я пас, — Стайлз резко поднялся, — чувствую себя лишним, — он быстренько сбежал к Алу и Эмили. Магнус тоскливо проводил его взглядом. — Как ты вообще до этого дошла? Ты их знать не знаешь. — Если вы оба в какой-то момент умрете, — вдруг сказала Камалия, смотря на Чую и Дазая, — ребенок всегда сможет приехать ко мне. Там его никто не найдет. Резонно. — Я смогу помочь вашей паре, а вы поможете мне. Подумайте по этому поводу, — спокойно сказала Камалия. — Блять, милая, — Магнус все еще не мог вылезти из ахуя и, если честно, испанского стыда, — нельзя просто приехать и предложить мафиозникам стать суррогатной матерью их ребенка. К тому же, один из них сосуд для Бога разрушения, а второй психопат. Не в обиду, — он глянул на Чую и Дазая. Тем было похуй. Они оба внимательно смотрели на Камалию. — Дед Бауыржан тоже психопат, — вдруг сказала Камалия. — Что? — Магнус выпал в осадок, — серьезно? Он же такой… — он прищелкнул пальцами, подбирая слово, — адекватный? — Конечно, — спокойно сказала Камалия. — Психопаты очень тонко воспринимают социум, и быстрее, чем мы, учатся взаимодействовать с окружающими так, чтобы оставаться в выгодном положении. Они умеют просчитывать наперед все шаги, как свои, так и остальных. Что уберегает их от неверных поступков. Особенно, если у психопата есть объект фиксации, — она бросила взгляд на Чую. — Я же с ним столько выпивал, — Магнус уронил лицо в ладони, — я думал, мы хорошие друзья! А он просто вел себя так, как мне было нужно? Камалия рассмеялась. — В общем, у вас есть пища для размышления, — она снова вернулась к разглядыванию Чуи и Дазая, — что с ней делать, решать вам. Если захотите перевести разговор из разряда шока в разряд «мы действительно хотим это сделать», возьмите у Отабека мои контакты. Чуя только и мог, что кивнуть. — А теперь вторая причина, — Камалия посмотрела на сына, — завещание. — Точно, — Магнус встрепенулся, — ты взяла все документы? Камалия кивнула. — Какое, нахрен, завещание? Вы собрались помирать или что? — Отабек перманентно пребывал в состоянии шока. — Дело не в этом, — серьезно сказала Камалия, — как показали недавние события, смерть может наступить достаточно внезапно. И наш с Магнусом план относительно действий после, мне больше не нравится. — План? — Я знала, что Магнус должен был умереть, — Камалия перебирала пальцами браслет на своем запястье, — и поэтому отправила тебя в Эдинбург. Чтобы ты мог хоть немного побыть с отцом и запомнить его. — Ты поэтому вообще уехал? — спросил Отабек. У него в башке сейчас переворачивалась картина мира. Магнус кивнул. — Когда мы созвонились в тот раз, перед твоим отъездом в Италию, я вдруг поняла, что передавать сыну какое-то имущество посмертно — глупость, — Камалия мотнула головой. Густые локоны рассыпались по плечам, и она откинула их за спину. — Я привезла завещание, согласно которому к тебе переходит все мое имущество, имущество отца, наши артефакты и книги. Еще после нашей смерти ты автоматически исключаешься из моего клана, мы обыграли это как посмертное желание Магнуса. Для того, чтобы никто не мог тебя сковывать в дальнейших действиях. Магнус говорил, вы работаете вместе с сыном? — Камалия посмотрела на Дазая. Тот кивнул. — Такое завещание исключает конфликт интересов, — она кивнула сама себе. — И еще ты должен будешь подписать инструкции о том, что знаешь, как работать с артефактами. Я скину тебе копии по почте, чтобы ты их прочитал и, по возможности, выучил. Надеюсь, это не пригодится, но ты должен быть готов. — Мам, — Отабек выглядел совсем растерянным. — Эта прекрасная женщина права, — вдруг сказал Дазай, — о таких вещах лучше позаботиться заранее. — Милый, — Камалия обратилась к Магнусу, — подкинь мою сумку. В ней все документы. Магнус кивнул и поднялся с места. — Пойду проверю Алека, — Чуя тоже встал. Он коснулся плеча Отабека, сжимая его в жесте поддержки. То вскинул на него благодарный взгляд. Чуя направился на кухню, понимая, впрочем, что Алек там справляется, тем более гостей в «Лазарете» было пока не много. Но Чуе нужно было подумать. Он глянул на столик, за которым над документами склонились Магнус, Камалия и Отабек. Удивительно, но они выглядели сейчас настоящей… Семьей. Они вошли на кухню, где Алек самостоятельно отдавал немногочисленные блюда. Тот улыбнулся, выглянув из-за раздачи. И заметил, кажется, потерянное выражение лица Чуи. — Эй, вы в порядке? Чуя кивнул. Потом, видимо, подумал и еще раз кивнул — не многим увереннее, чем секунду назад. Просто… Легко было рассуждать о ребенке, как о какой-то отдаленной теоретической перспективе. — Эй, чиби. Дазай обошел его, чтобы чуть наклониться и глянуть в глаза. Чуя вскинул растерянный взгляд. — Парни, серьезно, что случилось? — Алек поставил блюдо на раздачу, а потом подошел ближе, обеспокоенно оглядывая Чую. — Небольшая перезагрузка системы, — хмыкнул Дазай. А потом притянул Чую к себе, заставляя уткнуться носом в грудь. Провел ладонями по напряженным плечам, явно в попытке растормошить хоть немного. Чуя все это воспринимал как-то фоном. Но, почувствовав аромат одеколона Дазая, выдохнул с облегчением, кажется, до этого даже не осознавая, в каком моральном ступоре находился. Дазай глянул на Алека: — Попроси Аллена перехватить Юрины заказы. А Юру позови сюда. Алек тут же кивнул, прихватывая заказанное блюдо и выходя в зал. Дазай же утянул Чую на кухню, чтобы самостоятельно развернуть и посадить на пустую кухонную столешницу. Тот только сел поудобнее, снимая шляпу и откладывая в сторону. Взъерошил уложенные локоны, почесав голову. Когда ладони Дазая коснулись колен, поднял все-таки взгляд. — Мы можем не говорить об этом сейчас, — напомнил Дазай. Чуя кивнул. На большее его не хватило. Но все равно тяжело выдохнул и передернул плечами. — Я просто… Я в идеале правда хотел, чтобы мы оба были биологическими родителями. Дазай хохотнул. — И как ты себе это представлял, крошка? Что наш биологический материал смешают как джин-тоник и поместят в рандомную женщину? Вроде, это не так работает. Его веселый тон заставил и Чую усмехнуться, сбрасывая часть напряжения. Он поймал ладонь Дазая своей и поглядел в глаза. — Ага, и мы бы смогли определить, у кого более резвые сперматозоиды. — Ставлю на тебя, — безапелляционно заявил Дазай. — Гравитация, знаешь ли. Чуя не выдержал и расхохотался, когда дверь приоткрылась, впуская Юру и Алека. Плисецкий вздернул бровь, удивленный, что его позвали на разговор. Алек кашлянул тактично. — Мне выйти? — Да нет, ничего такого, — отмахнулся Чуя. — Маленький семейный совет. Алек кивнул, видимо, все еще чувствуя себя немного некомфортно от того, что придется присутствовать. Чтобы Чуя мог смело отлынивать от работы, ему приходилось строгать салаты и отдавать уже готовый суп Минестроне. Юра подошел поближе. — М-да, не планировал знакомить наши семьи сегодня, если честно, — сказал он. — Чего кислые такие? Чуя только кивнул Дазаю на полку под столом. Тот без комментариев вручил ему чупа-чупс, чтобы помог заглушить все еще сильную никотиновую зависимость. — Короче, — начал Чуя, запихивая леденец в рот и глядя на Юру, — мы с Дазаем ребенка хотим завести. Мысли и мнения? Юра хохотнул беззлобно. — И куда он работать пойдет? В ВДА или мафию? Делайте сразу близнецов, чтобы никому обидно не было. — Тройняшек, — фыркнул Дазай, — третьего в Хомру. Юра рассмеялся, а потом пожал плечами. — Да рожайте кого хотите. Мне, в целом, фиолетово. Как говорится, чем бы родители не тешились, лишь бы не сравняли Йокогаму с землей. Я-то тут причем? Только не думайте, что я с этой личинкой сидеть буду. На няню раскошелитесь. Чуя вздернул брови. — Ну, ты вроде как часть этой отбитой семейки. Имеешь право знать. — Птенец вылетел из гнезда, — отмахнулся тот. Дазай закатил глаза. — Ты не птенец, Юра, ты крыса. Тот нервно хохотнул и уставился в ответ на Дазая. — Че так ласково-то? — А ты думал я не узнаю, что ты переманил эспера со способностью стирать улики из спецотдела к себе? Чуя посмотрел на Юру почти с гордостью. — Когда? — Перед отъездом, — вздохнул Юра. — Анго принялся кошмарить нас. Он очень не хочет, чтобы Хомра получила сертификат от МВД на законность деятельности. — А ты решил отомстить и заодно взять в Клан человека, который будет обелять вам репутацию после каждой кровопролитной стычки? Юра покосился на Алека. Тот почувствовал взгляд, но только повел плечом, давая понять, что ему все равно, чем на самом деле в Йокогаме занимался новоиспеченный Красный король. — Это еще и рычаг для сотрудничества с Мори, на секундочку, — ответил Юра. — Вам тоже иногда не помешает его способность. Чуя кивнул. — Хорошая работа. Потому что Плисецкий с каждым днем становился настоящим лидером для своей Хомры. И это не могло не вызывать гордости. — Короче, — хлопнул в ладони Юра, оглядев их, — заводите кого ходите. Хоть хомячка, хоть крокодила, хоть орущего спиногрыза. Вам же с ним водиться и пеленки менять. Дазай ухмыльнулся. — Мать Отабека предлагает выступить инкубатором. Юра переварил новость достаточно быстро. — То есть в теории он будет не моим младшим братом, а Отабека? Лол. Ну вы и нахуевертили. Ладно, рад, что в этом плане никто из вас не меняет пол и не пытается отрастить матку. Адьес, амигос, я пошел работать, а то Ал потом начнет мстить как заправская сука. Он развернулся на каблуках своих остроносых леопардовых челси и удалился обратно в зал — покорять сердца посетительниц и срубать большие чаевые. Чуя проводил его взглядом. Что ж, чего-то иного от Юры и не следовало ожидать. Он уже достаточно нахватался от Алтына похуизма касательно того, что творят окружающие. Но поставить его в известность все-таки было нужно. — Ладно, — вздохнул Чуя, — надо работать. Дазай оглядел его внимательно, а потом кивнул. — А я пойду собираться на свое триумфальное погребение. Буду поздно, обещаю не приставать к дамам в соседних могилах и прежде, чем лечь к тебе в кровать, помыться. Он склонился, выхватывая чупа-чупс изо рта Чуи и оставляя поцелуй на сладких из-за леденца губах. Чупа-чупс, кстати, после этого пихнул в рот себе и удалился наверх. — А ты что скажешь? — Чуя покосился на Алека, когда они остались одни. Тот задумался на мгновение. — Дазай специально вырядился, чтобы Магнуса доводить? — выдал он. Чуя кивнул, чуть подвиснув. Он ожидал не этого вопроса. Алек усмехнулся, закрывая контейнер с заготовками на салаты. Чуя вздернул брови, доставая себе новый чупа-чупс. — Еще вопросы? Алек рассмеялся. Хитро посмотрел на Чую. — Раз ты тут, могу я свалить на время, чтобы позвонить? — И никакого интереса по поводу Камалии и гипотетических детей? Алек вздохнул и вдруг непривычно-вдумчиво посмотрел на Чую. — Знаешь, — он прислонился бедром к столу, — я считаю тебя другом. Чуя открыл рот, чтобы ответить, но Алек выставил вперед ладонь, прерывая его. — Я знаю, что ты вряд ли ответишь тем же. Но я просто говорю, как есть. Друзей у меня не то, чтобы много, — Алек снял перчатки и запихал их в карман, — точнее, вроде бы как, вообще толком нет. И я просто рад, что ты позволяешь мне принимать участие хотя бы в части твоей жизни. Пусть даже это и видимость, которую я сам себе придумал. Чуя просто моргал, не понимая, к чему клонит Алек. — Ну и поэтому я по-дурацки рад за тебя, как-то так, — неловко закончил Алек. — И мне хочется, чтобы ты улыбался. Даже если это ребенок от ныне фиктивной жены моего бывшего парня, — Алек хохотнул от пиздецовой фразы. — Бывшего? — уцепился Чуя. — А как же сегодняшняя ночь? — он указал рукой на засосы Алека. — Я не знаю, что это значит для нас. Не хочу пока думать про это, — признался тот. — Так что, можно мне позвонить? Чуя махнул на него рукой. Посмотрел в спину, пока Алек выходил из кухни, и усмехнулся, оставшись в одиночестве. Друг… бля. Интересно. Алек прислонился спиной к кирпичной стене, вслушиваясь в гудки. Он не был уверен, что уже можно звонить, но решил попытаться. — Как раз хотел тебе написать, малыш. Как чувствуешь, — раздался голос Дино. — Привет, — Алек моментально расплылся в улыбке, — как ты? — Заживаю, — Дино, судя по всему, зевнул. — Как дела? Что там твой Маркус? — Ты знаешь его имя, — все еще улыбаясь, сказал Алек. — Мы вчера все знатно напились, и я проснулся с ним в постели. Ну, если точнее, на матрасе на полу, но сути дела это не меняет. — Ох, пропустил такую групповуху, — расстроился Дино. — Вы же там все вместе в «Лазарете» живете? — Мы не спали! — воскликнул Алек. Проходящая мимо тупичка парочка покосилась на него. Алек поджал губы и отошел чуть ближе к мусорным бакам от греха подальше. — И что, теперь твой Мариус тебя достает? — спросил Дино. Алек фыркнул и закатил глаза. — Нет, тут приехала его жена и они решают с Отабеком семейные дела. — М-м, — промычал Дино, — слушай, про дела. Из-за небольшого недоразумения, которое я как раз уладил, образовалась партия оружия, которая никому не нужна. Не предложишь Накахаре? — Я? — офигел Алек, — почему? И с чего бы ты… — он осекся, догадавшись, — из-за Бенни, да? — Не люблю быть в долгу. Что ж… Признался мафиози в дружеских чувствах, будь готов притаскивать ему подарки в виде партии огнестрела. Где-то тут следовало задуматься, а по верному ли пути повела Алека жизнь. — Ладно, спрошу, — Алек откинулся затылком на стену, смотря на проплывающие по серому небу Эдинбурга облака, — когда ты возвращаешься в Италию? — Как только смогу ходить при этом не кряхтя, как старый дед, — хмыкнул Дино. Алек понял, что «парочка ножевых» оказались куда серьезнее, чем Дино хотел показать. Впрочем, навестить его все равно было нельзя. — Думаю, заскочу к тебе, малыш. Надо же побесить твоего Маурисио. — Дино-о-о, — протянул Алек. Он помолчал. — Что мне делать? — вдруг спросил он. — Я вообще не знаю, чего хочу. Веду себя, как идиот. Если мы расстались, почему я позволил все это? И раз я позволил, значит, что-то должен сделать дальше? Дино молчал, слушая Алека. Как всегда внимательно, в этом не было никаких сомнений. — Спрошу банальность, но все же, — Дино чем-то шуршал, судя по всему, садясь удобнее в кровати, — чего ты хочешь сам? — Да не знаю я! — психанул Алек, — это меня и бесит. Я понятия не имею. Может быть, попробовать поговорить? — Может быть, попробовать не встречаться с женатыми мужчинами? — вдруг жестко спросил Дино. Алек чуть не выронил телефон. Что? Какого? — Малыш, ты прекрасный, честный парень, который даже за наше не столь длинное знакомство уже дал мне понять, что сделаешь все и даже больше для тех, к кому привязался. Но ты почему-то позволяешь себе быть на вторых ролях у тех, кто тебе нравится. Алек хмурился, сжимая пальцами телефон. — Я не говорю о том, что ты должен ненавидеть жену Магнуса. Насколько я понял, их связывает общее прошлое и сын. Алек кивнул, а потом ответил, понимая, что Дино его не видит: — Да. — И ты наверняка проникся к ней симпатией, верно? — Да, — снова сказал Алек. — Луиза от тебя в восторге, — вдруг сказал Дино. — Мне кажется, она готова взять тебя третьим в наш брак. Это впервые. Алек опешил. — Она беременна, у нее гормоны, — хохотнул он. — Черт, вокруг меня слишком много разговоров о детях. — Ты пускаешь в свое сердце всех, кто связан с теми, кто тебе нравится, — снова повторил Дино, — а следовало бы этого не делать. Держать дистанцию. Алек закусил губу. — Я что, такая тряпка? — горько спросил он. — Нет, Алек, — строго возразил Дино, — ты не услышал меня правильно. Ты должен хотеть быть единственным. Даже при наличии прошлого у твоей пары. Кажется, Алек начинал понимать. — Я Хюррем-султан, блять, — выдохнул он. — А? — опешил Дино, — ты о чем? — Мафиози вообще не смотрят культовые сериалы, да? — усмехнулся Алек. — В общем, я уловил суть того, что ты пытался мне донести, спасибо. Есть, над чем подумать. — Вот и думай. А потом реши уже, чего тебе хочется. И если это Магнус, заставь его думать только о тебе. Поверь, это в твоих силах. — Ты все-таки помнишь его имя, — не смог промолчать Алек. — Я пока еще молод для деменции, — Дино, судя по голосу, улыбался, — а если будешь тупить, исполню угрозу и заберу тебя работать в итальянскую мафию. — Я не буду с тобой работать! — привычно возразил Алек. — Ты уже работаешь, — хмыкнул Дино и первым положил трубку. Алек тупо уставился на потухший экран телефона. Просьбы поймать крыс. Узнать у Чуи про оружие. Блять! Кому: Дино Каваллоне «Вот ты жопа. Я тебе это припомню.» От кого: Дино Каваллоне «Называть жопой босса семьи итальянской мафии? Смело, малыш.» Алек усмехнулся и хотел уже убрать телефон в карман, как он пиликнул новой смс. От кого: Чуя «Если ты сейчас же не вернешься, я засуну тебе в задницу слайсер! У нас запара!» — Блять! — Алек быстро убрал телефон и поскакал в «Лазарет» дорабатывать смену и думать о том, что ему сказал Дино. Алек зевнул, переворачиваясь на другой бок. Хотелось пить и ссать. Он открыл глаза, фокусируясь на темноте вокруг. Стояла тишина. Все спали, утомленные попойкой предыдущей ночи и прошедшей смены. Алек перевернулся на другой бок и сел, потирая лицо. Он глянул на экран мобильника. Три утра. Алек поднялся, откидывая одеяло, и подцепил телефон, почесывая голый живот. Он поддернул трусы и зевнул, решив спуститься вниз, потому что еще днем заныкал на кухне любимый яблочный сок. Он, подсвечивая себе телефоном и шаркая тапками, спустился вниз, стараясь не переебаться на лестнице. — Блять! — Алек шарахнулся назад, внезапно высветив перед собой лицо Чуи, — еб твоего Бога мать, — выдал он. — Что за рандомный набор слов? — хмыкнул Чуя. — Ты меня напугал. Ходишь тут, как призрак отца Гамлета, — Алек прижал ладонь к груди. Сердце билось, как сумасшедшее. — Чего не спишь? — спросил он, хоть немного успокоившись. Чуя вздохнул, неловко поведя плечом. Выглядел он, если не брать в расчет криповое освещение от фонарика, почти мило. Футболка на несколько размеров больше явно принадлежала не ему, а волосы были собраны в растрепанный нелепый пучок. — Дазая нет еще. Не могу один уснуть, — признался он. — А ты? — А я заныкал вкусный сок у нас в холодосе, — признался в ответ Алек. Чуя хохотнул. — И пошел вершить захват? На правах шефа требую откат. — Пошли, — усмехнулся Алек. — Там почти литр. Они, не включая света, обогнули раздачу, чтобы пройти в зону кухни. Ноги ощутили что-то холодное. Алек замер. Протекло что-то? Чуя уткнулся Алеку в спину и выглянул из-за его плеча, также нихрена не видя в темноте. — Алек, что за затуп? — Эм… — Алек нашарил выключатель на стене, — происходит какое-то новое дерьмо, — закончил он, когда кухня озарилась ярким светом, заставив обоих поморщиться. Чуя вышел из-за спины Алека и чертыхнулся. Ноги сразу же наступили в воду. В которой уже стоял сам Алек, насквозь промочив тапки. Вода, что удивительно, не вытекала за края кухни, ровной гладью покрывая светлый кафель. В центре плавала какая-то, судя по длинным светлым волосам, девушка. Алек и Чуя переглянулись. Медленно сделали шаг ближе. Девушка резко повернула к ним голову и распахнула белые, мутные глаза. Она была синюшная, кожа кое-где сгнила и торчала неопрятными лохмотьями. Рваное платье прикрывало еле как, расползаясь по коже, как старая тряпка. — Откуда на нашей кухне взялась мертвая девица? — пришел в себя Чуя. — Это ундина, — Алек пристально вглядывался в ее светлые глаза, — или утопленница. Я в них не очень разбираюсь. Надо Стайлза позвать. Девушка открыла беззубый рот. — Вы пришли меня любить? — кое-как прошепелявила она. Чую пробило на истерический смех. — Женщина, вы не по адресу. Чуя вот тоже жаждал любви, но объект его обожания и будущий отец его ребенка был закопан где-то под Эдинбургом и прямо сейчас изображал из себя труп. Наверняка, полностью довольный сложившимися обстоятельствами. — Давай-ка позовем остальных, — Алека передернуло. Он сделал шаг назад из кухни. — Ты остался меня любить? — утопленница (или ундина) попыталась подняться, но тут же упала обратно в воду, поскользнувшись на собственных гниющих руках. — Ебаный, — Чуя скривился и выскочил следом за Алеком, даже не оглядываясь. Алек прямо на ходу стянул с себя тапки и принялся отжимать, заливая лестницу на второй этаж. — Ита-а-ак, — Стайлз уверенно шагнул на кухню, а затем развернулся на сто восемьдесят, — ундина? — он посмотрел на Алека. — Или утопленница? Вроде же разлагается. Стайлз вздохнул и молча потопал мимо раздачи в зал. Алек просто посеменил следом, стараясь игнорировать драматично развалившуюся мертвую девушку на его рабочем месте. Стая в разной степени одетости и помятости собралась на первом этаже «Лазарета». Стайлз вздохнул и плюхнулся на диван, открывая ноутбук. Все нещадно зевали, и Аллен, издав страдальческий вздох, пошел включать кофемашину. — Ты мой герой, — простонал Юра, не поднимая головы с подложенных под нее рук, — ну почему сейчас? Почему-у-у? Я так хочу спать. Дерек и Отабек сидели на диване, одинаково скрестив руки на груди и, кажется, спали прямо так. С открытыми глазами. — В общем, — Стайлз подавил очередной зевок, — это утопленница. — Класс, — Магнус поднял вверх большой палец. Он сидел, привалившись боком к Тики, который, кажется, планировал улечься на него в ответ. — И куда ее девать? — закончил он, подавив зевок. — Тут такое дело, — Алек поджал губы. — Бля-я-ять, Лайтвуд, — Тики принял от Аллена кофе и, дотянувшись до него, благодарно чмокнул в щеку, — ты специально, да? Опять тянешь резину? — Ну, потому что! — Алек взмахнул руками, — снова это говно. — Какое говно? — Чуя навис над Алеком и Стайлзом, перегнувшись через спинку дивана. — Ну вы серьезно?! — воскликнул он. — Этой девушке надо признаться в любви! — Я пас, — Магнус тут же открестился. — Никаких признаний в любви в три, — он глянул на часы, — почти четыре утра. И я уже дважды был дежурным по хтони. — Я тоже дежурил, — заржал Юра, которому зашла шутка. — Дерек? — Стайлз глянул на своего волка. Тот дернулся, заставив вздрогнуть и Отабека. — А? Я не сплю! — Понятно, — скривился Стайлз. — Тут дело не просто в признании, — Алек вчитался внимательнее, — надо сделать это так, чтобы она поверила. То есть, настолько искренне, чтобы мертвая женщина убедилась в правдивости слов. И еще надо ее поцеловать. Его передернуло от перспективы. Чую, впрочем, тоже. Целовать мертвую женщину было, как минимум, страшно. — Я не буду сосаться с мертвячкой! — хором открестились Аллен и Тики. Стайлз вздохнул. — Давайте признаем, ни один из нас не способен поцеловать трупешник и не блевануть при этом, — он затарабанил по клавишам ноута. — Сейчас попробую поискать еще способ. Этот не канает. — А если ее поджечь? — вяло предложил Юра, хлюпая кофе. — Вместе с нашей кухней? — взвился Алек. — Нет уж. Жечь мы никого не будем, — он задумался, — по крайней мере, сегодня. Дверь «Лазарета» открылась и, звеня ключами, внутрь зашел Дазай. Он удивленно приподнял брови, осматривая всю полуночную компанию. Выглядел, кстати, весьма отдохнувшим. Словно проспал все время, что его там хоронили эти странные некроманты. Везучий говнюк. Тики старался не думать, что вообще-то, он не давал Дазаю ключи. Когда тот успел спереть их и сделать дубликат — вопрос уже чисто риторический. — Вы все-таки решили в оргию? — Дазай отряхнул тренч, снимая и бросая на вешалку у входа. На пол посыпались комки земли. — Никаких оргий в моей кофейне, — Тики почесал щеку. — А нельзя было отряхнуться снаружи? Дазай только улыбнулся. — Камалию я отвез в гостиницу, — он глянул на Отабека, — она заедет утром, хотела тебе что-то передать. Тот молчал. — Он что, спит? — удивился Дазай. — У нас на кухне утопленница! — радостно сообщил Стайлз, оторвавшись от ноутбука. Дазай осмотрелся и, не увидев Эмили, вопросительно посмотрел на Тики. — Ты сдурел? — охренел тот, — мы просто не стали ее будить! — Ну, мало ли. — Тут только ты психопат, блять, — Аллен плюхнулся на диван рядом с Тики, едва не придавив Магнуса, который-таки задремал на его плече. — Двинься! Магнус заворчал и кое-как притулил свой зад. — О, — вдруг сказал Алек, внимательно смотря на Дазая. — О-о-о. Чуя навис над ним, как коршун. — Что задумал? — Дазай же хорошо врет? — Алек поднял голову, смотря на Чую. Тот моргнул, поняв моментально, к чему клонит Алек. — И моральные принципы у него явно занижены. — Что вам надо? — Дазай скрестил руки на груди. — Меня откопали два часа назад. Будто в подтверждение его слов с волос упало несколько комков земли. — В общем, — Алек решил все же пояснить, — на кухне откуда-то взялась утопленница. Чтобы она ушла, ей нужно признаться в любви так, чтобы она поверила. Типа искренне, — он почесал плечо. Зевнул, пытаясь собрать мысли в кучу. — И поцеловать. Дазай хмыкнул. — И все? — Она мерзкая и разлагается, — ввернул Стайлз. — Мерзкая и разлагается — это женщина, сверху на которую меня положили для захоронения, — Дазай спокойно направился в кухню, — сейчас все сделаем. Я спать хочу. Все встрепенулись и гуськом потащились за Дазаем, слабо веря в то, что тот и правда собрался спасти их от премерзкой участи. Он как раз зашел на кухню и, быстро осмотрев утопленницу, плюхнулся перед ней на колени. Прямо в воду. Из-под Дазая начали расползаться грязные пятна от смывающейся земли. — Да не пихайтесь! — Чуя, который, конечно же, вылез в первый ряд, пытался отмахаться от навалившихся на него полуголых тел, волос, рук и пыхтения в затылок. — Тихо! — шикнул он. — Милая, — Дазай погладил девушку по волосам, словно не замечая, как они прядями слезают прямо с омертвевшей белесой кожей. Та моментально посмотрела на него. — Ох, ты так долго была совсем одна, моя милая. Не представляю, как ты смогла справиться с одиночеством. Прости, что задержался так надолго, — он провел кончиками пальцев по остаткам когда-то, наверное, ровной и нежной щеки. — Я так скучал. Его голос был пропитан настолько искренней нежностью, что все тихо выдохнули, будто не веря в то, что Дазай вообще способен выдавать что-то подобное. — Ждала, — прохрипела утопленница. Изо рта у нее вылилась вода. — Я никогда не встречал женщину красивее тебя. Твои глаза, твой шелк волос, твоя нежная кожа… Ты заставляешь меня забыть обо всем остальном мире. Ты мой свет, мой глоток свежего воздуха, — Дазай наклонился чуть ниже. Утопленница прикрыла глаза и попыталась поднять руки. Они соскальзывали, у нее явно не было сил для каких-то более решительных действий. Дазай взял ее за запястья и закинул их себе за шею, перехватив одной рукой. Второй он снова погладил утопленницу по щеке. — Я так тебя люблю, родная, — он улыбался, словно действительно видел перед собой любовь всей свой жизни. — Смотрите, — прошептал Алек, — вода уходит. И действительно, вода, собираясь со всех сторон кухни, медленно сползалась к утопленнице, будто та впитывала всю влагу в себя. — А ты, — Дазай склонился еще ниже, — любишь меня? — Да, — тихо, на грани слышимости, выдохнула та. Дазай улыбнулся и коснулся губ утопленницы, прикрывая глаза. Он чуть сильнее сжал пальцы на ее щеке, будто в попытке притянуть мертвое лицо к себе ближе. — Любимая, — оторвавшись от ее губ, нежно прошептал он. Вода почти исчезла. Когда ее совсем не осталось, утопленница начала растворяться, будто испаряясь прямо на кафельном светлом полу. Дазай еще несколько мгновений шептал слова любви безумно нежным голосом, сидя на коленях около исчезающей мертвой девушки. Когда все закончилось, а утопленница бесследно исчезла, он выпрямился и, хрустнув спиной, поднялся на ноги. — Черт, еще и промок. Теперь мне нужны новые шмотки, чтобы кадрить родственников Магнуса, — он зевнул и обернулся. В ответ на него смотрел десяток ахуевших глаз. — Что? — Ты просто… — отмер Стайлз. Он взмахнул руками, заехав по лицам сразу и Дереку, и Отабеку. — Сорри! Но ты просто… просто… охуеть. Дазай закатил глаза. — Учитесь, пока я жив. О, мини-мафия, надеюсь, ты не приревновал! — он шагнул к Чуе, распахнув объятия. — Иди нахуй! — Чуя не по-мужски взвизгнул и вжался спиной в Алека, — ты мокрый, грязный, вылез из могилы и сосался с мертвой девушкой. Сначала в душ! И рот продезинфицируй! — Ты такой скучный, — протянул Дазай и почесал усыпанную землей когда-то красиво уложенную голову. Он огляделся. Ахуевшие взгляды никуда так и не делись. — Вы свалите с прохода или мне и вас всех расцеловать надо? — Свалим, — Юра быстрее всех адаптировался к ситуации, — я досыпать! Остальные, как по команде, потянулись за ним. Что ж, это было самое быстрое решение их хтонических проблем.Глава 10
13 мая 2024 г. в 15:14
— Трахаться в шляпе — глупый бред, — озвучил Чуя единственную мысль, что крутилась в голове.
Потому что других у него не было. Дазай с утра отдувался за то, что посмел отказать вечером в сексе, пока Чуя был в режиме сопливого подростка. Нет, конечно, тот объективно поступил верно. Но трахаться-то хотелось!
— Зато никаких свидетелей, — Дазай пожал плечами.
— Кроме Дерека с его сверх-слухом.
— Вообще кристаллически похуй.
Чуя фыркнул и оглядел запотевшую ванную, откидывая голову на бочок унитаза, на котором и пытался прийти в себя последние минут десять. Дазай, не стесняясь наготы, прибирался за душевой перегородкой так старательно, словно смывал следы преступления. Чуя вытянул ноги, потирая превратившиеся в желе мышцы на ногах.
И вздохнул.
— Курить хочу.
— Мог не бросать, — равнодушно отозвался Дазай. — Но мне нравится, что ты кидаешься ртом на мой член, словно из него вместо спермы польется никотин.
Чуя не сдержался и заржал в полный голос. Фу.
По установленному графику их маленькой коммуны, ванная с семи до восьми утра была предоставлена им в полное распоряжение. При одном условии. Чуя пообещал не орать. Ни вслух, ни мысленно. Стая просто не знала, что Чуя обычно стонет и похныкивает, а эти звуки очень легко заглушить поцелуями или чужой ладонью. Хорошо, что внешность взрослого человека вернулась, как по расписанию, в шесть утра.
Чуя потер покрасневшие глаза и протянул без иронии:
— Не припомню, чтобы ты выходил курить в последние дни.
Дазай на это только глянул через плечо, тоже не смеясь и не ухмыляясь. Он всегда очень тонко чувствовал, под какое настроение ему следует подстроиться.
— Ты же сам знаешь, почему. Хочешь, чтобы я это озвучил?
Чуя мягко улыбнулся. На самом деле, ему достаточно знать, почему так вышло. Дазай просто решил его поддержать и тоже не курил, чтобы не раздражать и не нервировать. К счастью, у самого Дазая и не было шанса стать зависимым от никотина, ведь строилось это по большей части на психологических установках и рефлексах.
— Мне приятно, — протянул Чуя негромко. — Все, что ты для меня делаешь.
— Что стал твоим песиком?
— Эй, — негромко возмутился Чуя, — имею полное право на тебе отыгрываться за то, что ты мне жизнь портил!
Дазай фыркнул:
— Да я не против. Как и сказал — все, что пожелаешь, и никаких исключений.
Дазай закончил с уборкой и обернулся, оглядывая его с ног до головы. Если он не перестанет пялиться, то Чуя быстренько будет готов к еще одному заходу. И плевать, что ноги уже не слушаются. Дазай, словно прочтя все мысли по лицу, приблизился, склоняясь в три погибели, и чмокнул в губы. Смотрел, конечно же, прямо в глаза. Его губы тронула легкая довольная улыбка.
— Выглядишь затраханно.
— И горжусь этим, — парировал Чуя в ответ, впрочем, не выказывая вообще никаких претензий. — У меня не шевелятся ноги и болит челюсть.
— Доволен?
— На сто процентов.
Дазай усмехнулся, забирая с полки их чистое белье. Присел и принялся помогать Чуе одеваться.
Чуя подумал вдруг, насколько давно было их недопонимание касательно заботы после секса. Теперь каждый раз после того, как самому получить удовольствие, Дазай делал все, чтобы Чуя чувствовал себя в безопасности — окруженным заботой и видимостью любви. Он протянул руку, касаясь щеки Дазая, когда тот помог ему натянуть боксеры и оставил поцелуй на остром колене.
Дазай поднял взгляд.
Чуя улыбнулся.
— А как ты?
Это было чем-то новым, брать еще и безопасность Дазая в расчет. Тот позволил потрогать чуть покрасневшую кожу на шее после пальцев Чуи. Вообще, эта часть их секса Чуе не то, чтобы нравилась, ведь он всегда боялся переборщить. В его теле было куда больше физической силы, чем у простого человека. И свернуть Дазаю шею, отвлекшись на мгновение, было делом одной секунды. Чуя всерьез не понимал, как Дазай может просить придушить его. Не понимал, откуда вообще идет это доверие. Знает, что Чуя никогда не позволит себе причинить серьезный вред тому, кого любит?
— На седьмом небе, — ответил наконец Дазай и поднялся, чтобы протянуть Чуе моток свежих бинтов.
Чуя улыбнулся и принялся за дело, возвращая свою часть заботы. Когда бинты покрыли все шрамы, Дазай натянул легкий свитер и помог Чуе подняться.
Потом шепнул на ухо:
— Если ты бросил курить из-за перспективы ребенка, мини-мафия, то и с алкоголем придется попрощаться.
Чуя в ответ недовольно простонал.
— Слишком большие жертвы! Я готов пересмотреть наши планы на семейную жизнь.
Чуя вошел на кухню, потягиваясь от души. Все-таки находиться в теле двадцатипятилетнего нравилось ему куда больше. Период, когда ему было тринадцать, запомнился в основном тупорылыми решениями в составе «Агнцев» и бесконечными драками с использованием гравитации. Алек обернулся и тут же закатил глаза.
— Фу быть таким довольным.
— Алек, — протянул Чуя, собирая волосы в высокий пучок на затылке, — меня выебали, я кончил три раза, а еще так глубоко в глотку пропихнул член Дазая, что буквально расплакался от счастья.
С губ не сходила широченная улыбка.
— То-то Дерек в семь утра сбежал до магазина, — протянул Алек, видимо, представляя, сколько его альфе пришлось бы выслушать пошлятины от Дазая, который принципиально не переходил на японский язык, потому что был тем еще мудилой.
— Утренние пробежки полезны.
— Как и утренний секс?
— А он в особенности.
Алек только цокнул и, видимо, замечая довольную леность Чуи, все-таки отчитался:
— Бискотти не подгорели, я уже отдал их на витрину. Сегодня у нас будут только панини с тунцом, так что большую партию я уже собрал и выдал Уолкеру. Можем немного передохнуть.
Алек без проблем согласился дать Чуе очухаться после ночных приключений с Бугименом и взял в свои руки все дела по кухне. Он чувствовал себя уже достаточно уверенным с завтраками, учитывая, что касательно меню у них были полностью развязаны руки.
— Я тебя обожаю, — от души протянул Чуя, потому что желания работать у него не было совершенно.
Алек с улыбкой оглядел его, растекшегося по стулу.
— Ты и правда выглядишь довольным.
— Я просто хочу в старости умереть на члене Дазая, затраханный и счастливый.
Алек уже от души расхохотался. В его представлении Чуя не был похож на человека, который собирался дожить хотя бы до сорока. Ну, с его-то образом жизни. Но почему-то видеть его таким влюбленным было все-таки здорово. Алек искренне обожал Накахару. То, какой он шумный и честный, как может раздавать пиздюли направо и налево, и как правильно хвалить, если человек заслужил. Алек, пожалуй, даже был слегка влюблен в его любовь к Дазаю. К неправильному, нечеловечному в полном понимании слова. И просто наблюдать за ними было уже приятно. Алек словно сам наполнялся этой легкой искрящейся радостью.
В понимании Алека долгое время были лишь обычные отношения. Он был простым парнем, пока не получил силы медиума. И ему казалось, что все должно быть правильно. Честно. Искренне. Без ругани и драк. Но сейчас, когда у него имелся свой тяжелый бэкграунд, было важно знать, что… Что даже поломанный человек может найти такого же, и построить с ним отношения, в которых будет хорошо.
Чуя вопросительно приподнял бровь. Впрочем, мечтательная улыбка с его губ никуда не делась. Алек отложил в сторону полотенце и заглянул в технологички на сегодняшний обед.
— Как прошла совместная миссия с Магнусом? — спросил он.
Потому что Чуя Магнуса в последнее время не жаловал (за дело, если уж быть честным), но вернулись они даже не подравшимися.
Тот пожал плечами, нашаривая на полке под рабочей зоной коробку с чупа-чупсами.
— Нормально. Если не считать, что эта его готическая часть личности угнетала меня всю дорогу.
М-да уж. Алек рассмеялся, все еще шарясь в распечатанных листах.
— И что, даже не поругались?
— Пытались, — честно признался Чуя, — но было немного не до этого. Как вспомню Бенни в лапах этого тентаклевого теневого ублюдка, так злость берет.
Алек подумал, как же не повезет человеку, который когда-нибудь, в теории, решит обидеть ребенка, которого Чуя с Дазаем заведут.
— Главное, что все закончилось, — примирительно ответил Алек. — Но я рад, что обошлось без жертв.
— Что я не сломал Магнусу челюсть?
Алек повел плечом. Ну, даже если бы Чуя так сделал, Алеку не за что было злиться. Это их личные разборки, в конце концов. Магнус нарывался неделю, Магнус теперь получает пиздюли от Чуи.
— И это в том числе, — ответил по итогу он, а потом взмахнул технологичками в воздухе. — Что готовить-то будем?
Чуя призадумался, катая чупа-чупс во рту, а потом поднялся на ноги, видимо, собравшись с мыслями для рабочего дня.
— Знаешь, настроение приготовить цыпленка Парминьяна.
— Звучит… вкусно. И сложно. И долго, — признался Алек, выглядя, наверное, напуганным.
Чуя фыркнул и изящным жестом распахнул холодильник с овощами.
— Вытаскивай куриные грудки и пармезан.
Сам же он подкинул в руке алого цвета томат и отправился на поиски базилика, тимьяна и орегано.
Алек, готовый к новым секретам европейских блюд аля Накахара, принялся выполнять поручение.
Понедельник выдался совершенно тухлым. Лишь утром привычные студентки-постоянницы забегали за порцией кофе и немного поныть о тленности бытия. Аллен слушал всех с католически-праведным терпением и делал скидку самым заебавшимся. Юра жевал панини, спертый с витрины, а Стайлз валялся на стойке. Всех преследовала некоторая сонливость после тяжелой длинной ночки. Разве что Магнус с Дереком были воодушевлены: им разрешили не торчать в «Лазарете», а отправили затариваться бухлом.
Попойка была очень нужна. Срочно.
Прямо сегодняшним вечером.
Судя по тому, сколько денег отвалил Дазай с карточки Чуи, тусовка грозилась перерасти в настоящий алкогольный ад. Стайлз ждал с нетерпением.
— Кстати, — протянул он, глянув через стойку на Аллена, — в прошлый раз, когда мы бухали после нападения Ордена часовой башни, ты решил не пить. Планируешь быть единственным трезвенником и собирать на нас компромат, хитрая задница?
Ал только фыркнул и передал Эмили новую пачку молока.
— Да кому вы сдались, — ответил он с привычным оскалом, играя с шилом между пальцами, которым прокалывал тетрапаки сверху, чтобы молоко не бурлило, когда только вскрыто. — Стайлз, мне будет восхитительно похуй, даже если вы устроите оргию. Главное, не вовлекайте в это нас с Тики.
Стайлз переглянулся с Плисецким.
— Фу, — сказали они одновременно.
Эмили захохотала, пользуясь отсутствием гостей и протирая кофемашину.
Стилински тут же невольно принялся представлять некоторые картинки в своем перманентно встревоженном мозгу, а вот Плисецкий, присосавшись к трубочке со своим латте-айс, хмыкнул.
— А ты всегда был таким умельцем в том, чтобы уходить от неудобных вопросов?
Стайлз удивленно моргнул, поняв, что тот в упор смотрит на Уолкера. Точняк. Он же не ответил на вопрос.
Ал с хитрой лыбой вернул шпильку:
— А ты недавно начал быть таким проницательным?
— Работа детективом сказалась, — просто пожал плечами Юра. — Второй раз пытаешься. Но не прокатит.
Аллен хохотнул.
— Ладно, ваше высочество, отвечу честно, — выделив последнее слово, протянул Аллен, — я не переношу алкоголь и людей, которые под ним не умеют себя контролировать и отвечать за собственные действия. Меня пиздили в приемной семье в алкогольном угаре достаточно часто, чтобы теперь от одного только запаха воротило.
Стайлз ошарашенно моргнул.
Этого он не знал.
Ну, наверняка, никто не знал. Потому что Ал вообще ничем из своего прошлого не делился.
— Почему не сказал? — нахмурился Юра.
— Чтобы что? — не понял Ал, отбирая у него оставшийся кусок панини и запихивая в рот.
— Чтобы мы не пили при тебе.
Ал дожевал и поинтересовался:
— С чего ты взял, что мне не похуй, когда вы пьете? Вы взрослые люди, хоть завтракайте текилой. Мое мнение об алкоголе касается только меня. А любого из вас, если решите творить хуйню, словив белку, я легко задушу бедрами.
Что ж, Стайлз видел, на что Уолкер был способен, еще во время плена у альф. Аллен даже разбил нос одному из тех оборотней, что, если честно, казалось безумством.
Юра выглядел так, словно призадумался. Сам, конечно, в отличие от Ала, был не таким легким на подъем. Его много что бесило, много что волновало, и много что злило. Ал же вполне мог дать фору Дазаю со своим равнодушием. Распространялось оно, правда, только на личные травмы.
Юра хотел уже что-то спросить, но его телефон зазвонил какой-то русской песней. Плисецкий тут же ответил… по-японски.
О, прекрасный повод протестировать программу, которую Стайлз все-таки написал. Он включил динамик, перепрыгивая за стойку к Аллену и Эмили. Те притерлись поближе, глядя, как умная программа сама переводит в текст все услышанное.
«Кусанаги-сан, что случилось?»
Видать, кто-то с работы или из этого его странного Красного клана, про который Юра не распространялся. Он весь сразу приосанился и принял настороженный вид.
«Передайте ему телефон!»
«О, Сакагучи Анго собственной персоной, да прямо к дверям Хомры. Чем я обязан специальному отделу?»
Плисецкий выглядел спокойным, ни одним своим жестом не выдавая, о чем был этот разговор. У Стайлза мурашки по коже пошли от понимания, что это не просто дружеская беседа.
«Значит так, крыса ты очкастая. Размахивать сборником законов ты будешь исключительно в Йокогаме, где эсперы тебя пока еще слушаются. В Токио же рекомендую не качать права. Сейчас я расскажу тебе, как будут обстоять дела. Твои люди в полицейском управлении отпустят Яту и пожелают ему хорошего дня. Потому что я уверен, что закусился он с вашим стажером из-за его грязного языка. Твой пацан не умеет фильтровать базар, а мой — церемониться. Поэтому выпускай Яту, извиняйся перед ним, а своего психованного помощника держи подальше от моего Клана.»
Стайлз воспринимал Плисецкого как шумного подростка когда-то. Да, с Богом внутри. Но все же безобидным, добрым и совершенно не способным на злодеяния.
«Или, Анго, я сожгу твое управление дотла. Мы поняли друг друга? И нет, не надо на меня скалиться. Не забывай, с кем говоришь. Как ты там называл меня? Точно. Безжалостная, наглая и бесстрашная из-за покровительства Чуи Накахары дрянь. И не пытайся давить на количество убитых мною человек. У тебя нет никаких доказательств. Знаешь, почему?»
Юра улыбнулся так, словно слышал хорошие новости.
«Потому что я переманил вашего сотрудника в свой Клан. Того самого, который умеет подчищать улики. Он больше не работает на спецотдел, и ты бесишься, что у меня получилось это провернуть. Ирония в том, что ты этого никогда не сможешь доказать. Пока-пока, Анго. И если я увижу, что ты хоть единым взглядом косишься в сторону Хомры, я лично спалю тебя дотла. И, поверь, Чуя о тебе плакать не будет.»
Стайлз переглянулся с Алленом и молча свернул программу. Плисецкий говорил еще что-то прежде, чем завершить звонок. А Стайлз стер запись и решил, что переводы с японского глупая и совершенно ненужная затея. В конце концов, на этом языке здесь говорили лишь люди, чья темная сторона всегда проявлялась пугающе и некрасиво.
Юра сбросил звонок и поглядел на них своими потрясающими зелеными глазами. И сюрпнул холодным кофе так, словно ничего не случилось.
— Эй, а там печенье осталось еще? — растянув губы в ухмылке, поинтересовался Плисецкий, заваливаясь прямо на барную стойку и сам пальцами залезая в витрину.
— Кто звонил? — мило улыбаясь, поинтересовался Аллен и помог Юре достать стопку бискотти от Алека.
Юра пожал плечами.
— Да по съемной квартире, — беззаботно отозвался он, — всякие глупости.
— Почему бы тебе не пойти страдать хуйней куда-нибудь еще, мумия? Мы заняты.
— В зале даже народу нет.
— Звучит как идеальное время, чтобы случайно засунуть твою голову в раскаленный гриль.
— Обожаю, когда ты ругаешься, мини-мафия. От твоих угроз у меня сразу встает.
— Выйди!
Алек, не отрываясь от посыпания противня с курицей пармезаном и моцарелой, заржал.
— Я вас обожаю, честное слово, — признался он, — вы всегда так сретесь, словно от этого зависит ваша жизнь.
Сам он предпочитал замалчивать проблемы. И, возможно, именно это вышло ему боком в свое время. В конце концов, если делать вид, что ничего не случилось, ради сохранения комфортной обстановки, то она ведь и не изменится?
Чуя подтвердил его мысли:
— Зато никаких нерешенных проблем. Один удар в челюсть, и мы помирились.
Дазай на его слова только щеку потер, словно она помнила все удары тяжелого кулака Чуи. Но все равно никуда не ушел, хотя Чуя и пытался его выгнать. Даже шлепок по его длинным рукам не помог. Дазай стащил кусок наслайсованного томата и запихал в рот.
— Шато Петрюс будешь? — спросил он.
Чуя обернулся через плечо, не отвлекаясь от нарезания салата.
— Прямо сейчас?
Дазай закатил глаза.
— Вечером, мафия. У нас же тут великая попойка намечается.
— Это то вино, которое за двадцать кусков? — встрял Алек. Заметив взгляды в ответ, пояснил: — Стайлз распиздел. Его сердце болит за трату таких денег.
Чуя ответил:
— Да, двадцать кусков, как ты выразился. Это легендарное красное сухое вино восемьдесят девятого года разлива. В его аромате ягодный ликер, трюфели, земля и листья табака, к которым добавляются ноты обжаренных кофейных зерен и шоколада. Оно не попадает в простые магазины, потому что заранее забронировано торговыми домами.
— Это что-то на коллекционном, — потому что Алек себе слабо представлял, что он когда-нибудь решит купить такую бутылку просто попойки ради.
Чуя улыбнулся и сказал Дазаю:
— Купи нам с Алеком одну. Я же кидал тебе деньги.
Дазай уже забивал что-то в телефоне.
— Ага-а-а, — протянул он, — закуски?
— Я думал мы сами будем готовить, — признался Алек.
— Нет уж, — отрезал Чуя, — сегодня вечером я хочу красиво одеться и расслабиться, а не торчать на кухне, привлекая тут очередную хтонь, которая решит со мной спариться!
Алек, естественно, рассмеялся.
— Ну да, у тебя уже есть хтонь, с которой ты спариваешься, — тихонько протянул он, кивком указывая на Дазая.
— Мафия-я-я, — протянул тот, отведя взгляд от телефона.
Чуя тут же перечислил:
— Сырную тарелку под вино сто процентов, поищи где-нибудь в ресторанах нарезки мясные. Хочу чоризо.
— На солененькое потянуло?
— Очень смешно, умник. Долго про беременность шутить будешь?
— Пока наш потенциальный запланированный ребенок не съебнет из отчего дома. Чоризо нашел. Вителло тоннато тоже заказал, а то будешь ныть, что хочешь ростбиф. Алек?
Алек обернулся, услышав свое имя.
И заторможенно кивнул, поняв, о чем спрашивают.
— Да, на все сразу. Меня не часто кормят деликатесами.
— А твой итальянский ебырь?
— Саму! — одернул Чуя.
Алек фыркнул.
— Не страшно. Ебырь так ебырь. Да, с ним мы ходили по ресторанам. Но буду рад сегодня сесть к вам на шею.
— Наша приемная семья потихоньку обрастает нахлебниками, — трагично вздохнул Дазай. — Скольких ты там уже усыновил, мини-мафия?
Тот только лопаткой в его сторону махнул.
— Никого я не усыновлял.
— Кроме Юры, — ввернул Алек.
— И Отабека, — добавил хитро Дазай.
— И Бенни.
— И Акутагавы с Ацуши.
— Так, все, — взвился тот, — вы меня оба достали! Марш из кухни! Ты, Саму, озадачься заказом еды! Если тебе скучно, то придумай, чем можешь меня удивить до гастрономического оргазма. А ты, — глянул он на Алека суровым взглядом, — вали переодеться! Твой бомж-стайл давно вышел из моды!
— Ну как, испытываешь оргазм? — поддел Алек, чуть склонившись к Чуе.
— Обычно он плачет, когда его испытывает, — задумчиво протянул Дазай с другой стороны.
— Почему? Он расстроен?
— Да. Оплакивает свое существование.
Чуя врезал обоим.
Потому что Дазай мало того, что организовал ебаный фуршет, заняв всю барную стойку пустого уже после закрытия «Лазарета», так еще и несколько столов пришлось придвинуть.
— Что это? — вкрадчиво спросил Чуя, когда звуки боли стихли с обеих сторон.
Он указал на нечто.
Ну, внешне оно было похоже на фруктовое желе, конечно. Смущали плавающие в нем куски мяса. Чуя скривился. Чуть двинул стол, где восседало в центре само нечто.
Оно волнообразно подергалось. Алек не выдержал и принялся ржать. Предусмотрительно, кстати, отошел в сторону на пару шагов, чтобы не огрести по пузу еще раз.
— Смотри, — Дазай же пихнул Чую локтем и еще раз задел стол, заставляя его качаться, — оно даже двигается под музыку! Юра назвал это холодцом.
Мясная желеха затряслась, попадая точно в такт играющей клубной музыке. «Лазарет» был похож на настоящую тусовку. Неясно было, где Стайлз нашел неоновые лампы и стробоскоп, но он, очевидно, вознамерился воссоздать атмосферу отдыха и алкогольного угара по полной программе. Разномастный алкоголь пугающей батареей тянулся вдоль всей барной стойки. Часть, конечно же, была припрятана по холодильникам.
Чуя уже не был уверен, что завтра не придется закрывать кофейню на санитарный день. Кто-то сто процентов заблюет туалет.
Чуя делал ставку на Стайлза.
Который, кстати, потянул свои девятипалые лапки к Шато Петрюс. Алек ловко выхватил у него бутылку и ускакал под недовольные вопли. Вакханалия обещала быть безумной.
— Эй, давайте-ка все за стол! — позвал Тики, перекрикивая громкую музыку.
Магнус уже звенел пустыми стаканами.
Дазай подвел Чую к столу, усаживаясь рядом, а Плисецкий уже с полным стаканом рома отплясывал в центре, виляя своей подкачанной задницей в классических зауженных брюках. Леопардовые ботинки нашлись под общим столом, заботливо поставленные Отабеком словно по линеечке. Сам он валялся на диване, вытащенном на середину кофейни, рядом с Эмили, которая потягивала джин-тоник с содовой. Смотрелось это, конечно, диковато, но всем в стае следовало давно закрыть глаза на теоретический возраст в их компании.
Когда все разместились, Тики с открытыми бутылками, пританцовывая, подкрадывался к каждому, наполняя бокалы, фужеры и стаканы. Стайлз тараторил тосты, заглатывая виски с колой так, словно не собирался завтра остаться в живых.
Алек с Чуей чокнулись своими бокалами с красным вином, довольно скалясь, потому что из чистой вредности делиться ни с кем не собирались. Дазай пил чистый виски, раскинувшись в кресле. Дерек решил его поддержать соперничества ради. Тики налил себе терпко пахнущий порто.
Когда музыка сменилась на латинские веселые мотивы, то звон бокалов и смех сам собой поднялся над общей тусовкой. Стая разделилась на маленькие группы, общаясь по интересам, прерываясь только на закуски и добавку алкоголя. Говорить про работу или странную хтонь, что стала к ним наведываться, никому не хотелось.
Аллен прервал всеобщее веселье, на мгновение сделав музыку потише.
— Хей, бандиты, как насчет игр? Вы уже в достаточной кондиции?
— Нет! — хоть тут стая выдала единодушие.
Аллен недобро сверкнул глазами, садясь за стол, наполненный бутылками.
— Вот сейчас и догонимся!
Магнус страдальчески застонал, потому что знал толк в позорных играх на пьяную голову, а вот все детишки значительно приободрились. Когда еще творить ебанину и играть в стремные игры, если не на только начавшейся пьяной тусовке?
Тики вздохнул.
Если его кофейня доживет до утра в первозданном виде, то это будет ахуительная победа.
— Итак, — Аллен как истинный фокусник, крутанул свой стакан с соком на столе, — правила просты и стары как мир.
Все пододвинулись поближе, потому что этот засранец умел увлекательно заинтересовывать. Стоило помнить, что при этом он был еще и говнюком с ахренительно-плохими идеями. В конце концов, именно Уолкер додумался обворовать Национальный музей Эдинбурга.
— Каждый из нас по очереди будет говорить интересный факт о себе. Смысл в том, чтобы он не был банальным. Те, кто тоже делал это, делает это или практикует это, выпивают. Вскроем все ваши маленькие секретики, — хитро растянул губы в ухмылке Аллен, — только без читерства, уважаемые эсперы, Боги, друиды и прочие фантастические твари.
Он как фокусник вытащил из рукава собственного свитера монетку. Ту самую, что оставил им водяной в подарок. Дазай все еще называл это данью за матку Чуи. Ну и получал за это, соответственно.
Аллен добавил:
— Давайте обойдемся без перечисления ваших способностей.
И он кинул монетку Плисецкому. Тот поймал левой и прокрутил ее между пальцами, нисколько не парясь от обилия чужого внимания.
— Окей. Начнем сразу с козырей?
Все предвкушающе подбодрили улюлюканьем.
Юра сказал, делая глоток:
— Могу поднять ногу выше головы. Ровно сто восемьдесят градусов.
Стая разразилась громкими выкриками. Аллен и Чуя опрокинули в себя по глотку.
Стайлз тут же замахал руками.
— Ноль доверия ко всем вам! Демонстрацию в студию!
Остальные поддержали его веселым смехом. Чуя только фыркнул, поднимаясь первым и поднимая ногу вверх, как боец, выставляя сначала колено, словно собирался нанести удар, а потом уже распрямляя ногу до конца. Плисецкий сделал шпагат стоя с легкостью балетного танцора. Аллен ничего нового не показал — на то он и цирковой артист.
— Хорошо пошло, — прокомментировал Отабек, ловя монету от Юры. — У меня был секс втроем.
Нестройный гул ржача и улюлюканья тут же заглушил музыку.
Чуя вздернул брови.
Плисецкий, не глядя на него, выпил одновременно с Отабеком, не оставляя никаких шансов, что эта маленькая огненная парочка практиковала оргию отдельно друг от друга.
Чуя открыл рот.
Юра тут же указал на него пальцем.
— Презервативы были, давай-ка без лекций.
— Какого хера? — ошалел Магнус. — Вы там совсем в Японии ахренели? Чуя!
Тот закатил глаза.
Дазай же рядом тоже выпил. Ну, с ним-то все как раз было понятно, ноль вопросов. Из всех его сексуальных партнерш можно было собрать маленькую армию.
Отабек вместо ответа кинул Магнусу монету. Тот поймал и горестно вздохнул, понимая, что воспитание сына полетело к чертовой матери. А потом, кстати, выпил, оповещая, что и у него в жизни тройничок присутствовал. Плисецкий заржал, как лошадь.
Тики присоединился:
— Зато как возмущался!
— Не собираюсь перед вами оправдываться, — возразил Магнус.
— А если матери расскажу? — прищурился Отабек.
Тот пожал плечами.
— Она ответит, что присутствовала при этом событии и даже принимала непосредственное участие.
Лицо Отабека в кой-то веке отразилось эмоциями. Вообще не та информация, которую он хотел знать о своих родителях, блять.
Магнус же торжественно произнес:
— Раз уж вы все настолько невоспитанны, что сразу завели тему про секс, я ее продолжу. Я занимался сексом в общественном месте.
Чуя и Дазай выпили, не задумываясь. В целом, тоже не новая информация. Их секс давно стал достоянием общественности по тем или иным причинам.
А потом выпил и Алек.
Магнус ошалело распахнул глаза.
Тот лишь сконфуженно пожал плечами.
— Я же могу не пояснять? Балкон — это общественное место.
— Да мы сами все додумаем, раз уж Магнус так удивился, — ввернул Стайлз и поймал монету от Магнуса. — Ладно, детишки. О, кстати, — тут же спохватился он, — а секс с Дереком и его альфой считается тройничком?
— В таком случае и Чуя бы выпил, так что нет, — ответил ему Дерек.
— Ладно, — не расстроился Стайлз, — зато я почти ебался с волком.
Стая тут же заржала и засвистела, а Дерек только закрыл лицо ладонью, потому что, ну, блять.
— Неправильная формулировка, Стайлз.
— А. Ой, — тут же протараторил тот, выпивая, — ебался с почти волком.
Это, если честно, вызвало еще больше вопросов. Не выпил никто. И, честно говоря, был очень рад этому факту.
— Фу, серьезно? — скривился Аллен. — Ты что, блять, омежка из омегаверса?
— Что такое омегаверс? — не понял Чуя.
Ал закатил глаза. А еще японец!
Стайлз попытался объяснить на пальцах. Получились только неприличные жесты.
— Ну, там, короче, всегда мужики. Один как баба и может рожать, ловит течки как кошка и беременеет, а у второго всегда неебически огромный член. Обычно они ненавидят друг друга, а потом омега рожает от альфы ребенка, и они живут долго и счастливо.
Дазай только нервно хохотнул.
— Как удобно.
За что получил локтем в бок от Чуи.
Дерек же поймал монету и озвучил без лишних прелюдий:
— Связывание во время секса.
— О-о-о, — раздалось отовсюду.
Магнус выпил первым, Алек присоединился, поглядев на него, потому что это было их совместным когда-то развлечением. Стайлз долил себе колы в виски и отхлебнул тоже. Чуя только фыркнул и развалился поудобнее, чтобы чутка повисеть на Дазае.
— Эй, — окликнул Ал, — а вы почему не пьете?
Его вопрос поддержали и остальные. Чуя пожал плечами.
— Потому что мы не практикуем связывание и БДСМ.
— Какого хера? — лаконично поинтересовались все.
Потому что если кто и выглядел любителями попиздить друг друга в процессе, то точно они. Дазай даже бровь приподнял, не понимая всеобщего ахуя.
— Мы достаточно деремся вне койки. Это, знаете ли, надоедает.
Алек тоже удивился, хотя был почти уверен, что Дазай увильнул от честного ответа. На то он и был паталогическим лжецом, чтобы всегда игнорировать правду.
— Давай, передавай! — скомандовали Дереку, втягиваясь в процесс окончательно.
Тот передал первенство Эмили.
Бокалы пустели, наполнялись снова, смех не прекращался, а позорные факты, заставляющие краснеть, лились, как из рога изобилия. Алек только и успевал, что ахуевать и выпивать периодически. Пришлось даже спалиться, когда очередь дошла до него.
Потому что было сказано столько всего, что и не угнаться.
— Я делал минет в общественном месте.
Что ж…
Это, определенно, был не Магнус. Дазай заржал, кажется, складывая полную картинку его веселых каникул в Риме. Когда Алек озвучил и про позу наездника, вызывая у Чуи приступ хохота и солидарный глоток, у Магнуса дернулся глаз.
— Ты уверен, что провел с Каваллоне только одну ночь? — поинтересовался весело Тики.
Алек спрятался за бутылкой Шато Петрюс.
— Это была очень длинная ночь.
Что ж, осуждать его точно никто не собирался. Разве что Магнус сопел и пытался справиться с приступами злости. В конце концов, никто в этой компании не был святым. И Алек тоже имел право на личную жизнь. Пусть они с Дино и остались просто хорошими друзьями.
Когда придумывать стало нечего, Аллен оглядел компанию, которая больше не сбивалась в маленькие группки, а сидела за общим столом, перекрикиваясь друг с другом.
Он скомандовал, не собираясь терять эту дружественную волну:
— Так, все встаем и перемещаемся на пол! Отабек мне тут рассказывал про одну русскую забаву. Мы обязаны попробовать!
Стая отнеслась воодушевленно, подскочив и пританцовывая под бодрые мотивы музыки, чтобы расчистить пространство. На пол полетели подушки, сидения с кресел. Дерек даже успел сгонять за матрасами наверх. Закуски были свалены на пол, бутылки зазвенели о края бокалов, наполняя новые порции с алкоголем.
А Отабек довольно оглядел всех.
— Ну что, готовы пососаться вне сформированных пар?
В ответ ему донесся всеобщий хохот, потому что никто не воспринял его слова всерьез.
Зря.
Очень зря.
Потому что, когда пустая бутылка из-под джина крутанулась первый раз, Дереку досталось поцеловать Уолкера в щеку, а стае убедиться, что эта игра им ахренительно не понравится. Они веселились, пока поцелуи были детским лепетом. Это порождало только миллион шуток и щелканье камер телефонов.
Но потом начался третий круг.
— Французские поцелуи, — весело протянул Юра и крутанул бутылку.
Та завертелась на полу, останавливаясь горлышком на… Чуе.
Стая отозвалась веселым подбадриванием. Но Чуя только скривился.
— Вы совсем ебланы? Он мой сын. Пропускаем этот раз, и вы идете нахер, — безапелляционно сказал он.
Все скуксились. Ну, вообще, да… Он так-то прав. Это все равно, что Отабеку выпало бы засосать Магнуса. Где-то на грани инцеста и полного пиздеца.
Поэтому Чуя крутанул бутылку, согласный поцеловать следующего. Все пристально следили за их алкогольной юлой, пока она не замедлилась и не остановилась на… Тики.
Чуя замер.
Он заторможенно поднял взгляд, чувствуя полный ступор. В ответ на него смотрели такие же ошарашенные карие глаза. Потому что… Ну, потому что у них определенно были некоторые недопонимания и проблемы во взаимоотношениях.
Тики — главный повод для ревности Дазая.
Чуя — главный повод для ревности Аллена.
И это пиздец.
Стая замерла, не представляя, насколько быстро тут все взлетит на воздух. Чуя так и не пошевелился. Тики тоже.
А тишину разбил смешливый голос Уолкера:
— О, дорогой, я возьму эту мерзость на себя.
А потом Чуя почувствовал, как тот подцепил черным татуированным пальцем его чокер, разворачивая к себе и сразу же целуя.
Чуя закрыл глаза. Аллен же оставил их открытыми, так и держа рыжего ублюдка рядом. Он приподнялся, нависая над Чуей и проталкивая язык ему в рот поглубже, чтобы утянуть в мокрый поцелуй. Этого оказалось достаточно, чтобы Накахара отмер и, рванув вперед, ответил, хватая его за грудки.
Стая с открытыми ртами смотрела на поцелуй, больше напоминающий соперничество или ментальную драку, а Уолкер отстранился, глядя Чуе в глаза, и облизнулся, поиграв бровями.
Что ж, подумал Тики, после такого можно и умереть.
Чуя смущенно утер рот, не понимая, откуда вдруг в Аллене взялись эти доминантные замашки, но выглядел тот довольным и отмщенным. Чуя глянул на Дазая. Тот же веселился, развалившись рядом.
— Это было горячо, — прокомментировал он весело, делая глоток виски. И сказал Тики: — крути, раз уж зассал выполнить задание.
Тот отмер и крутанул.
Бутылка завертелась, а стая переглянулась, все еще пытаясь отойти от увиденного. Стайлз вдруг подумал, что камеру телефона стоило заготовить заранее. И оказался прав.
Потому что бутылка указала на Дазая.
Тики хватило только на нервный смешок. Больше он ничего сказать не успел, потому что Дазай одним слитным движением поднялся, протянул перебинтованную руку через круг и, ухватив Тики за шею, увлек в поцелуй. Чуя присвистнул.
Дазай умел мстить очень красиво, но даже для него это было верхом оригинальности. Чуя только промочил горло вином, когда тот навис над пораженно замершим Тики, который только и смог, что рот открыть, разрешая Дазаю утянуть себя в совершенно пошлый влажный поцелуй.
Дазай умел трахать чужой рот языком.
Уж Чуя то знает.
Стайлз издал нервный задушенный писк. Где-то щелкнула камера телефона. А Дазай отстранился, самодовольно глядя Тики в глаза да так и держа руку на его шее.
Тики только ошарашенно хлопнул длинными ресницами. А потом пришел в себя и сел, протараторив со всей искренностью:
— Ладно, Чуя, я тебя понял. Ноль вопросов.
Дерек нервно заржал.
Это нихуя, если честно, не объяснило. Магнус скривился. Он только молился, чтобы крутанувшаяся легким жестом руки Дазая бутылка не указала на него. Потому что нет. Нахуй. Это самый худший из раскладов.
Дазай самодовольно скалился через стакан с виски, а Чуя пытался сдержать смех. Ну, вообще-то, он немного гордился Дазаем. Тот и правда умел хорошо целоваться.
— Бля, хоть бы не я, — вздохнул обреченно Магнус, когда бутылка начала замедляться.
И его желание исполнилось, потому что горлышко указало на Алека.
Все замерли.
Дазай же оскалился, глядя на Алека так, словно тот был его новой жертвой. Алек ошарашенно моргнул.
И заторможенно поднял перепуганные глаза на Чую. Тот же не выглядел обеспокоенным. Пил довольно вино, чуть краснея от опьянения скулами, и лишь приподнял бровь, глянув хитро в ответ.
Дазай приблизился к Алеку, который не решался пошевелиться и, вдруг склонившись, прошептал:
— Есть шанс устроить маленькое представление, если кишка не тонка.
Алек отмер, когда шепот опалил его ухо.
И подался вперед, пихая Дазая в грудь так, что тот завалился на пол, чтобы оседлать его бедра. Стая ошарашенно пороняла челюсти, когда Дазай прихватил его за поясницу, а потом позволил внезапно властному Алеку себя поцеловать.
Чуя стрельнул глазами в сторону Магнуса.
Тот зеленел лицом, не веря собственным глазам. А потом, почувствовав взгляд, обернулся. Чуя отсалютовал ему бокалом с вином. С самой самодовольной, сука, рожей, на которую был способен.
Потому что предупреждал Магнуса — у Дазая есть ахренительно большой план, как испортить Магнусу жизнь. И, возможно, Дазай заранее рассчитал скорость движения бутылки, чтобы она остановилась в нужном месте. А, может, и нет. Кто знает, кто знает…
Ночь окутывала Эдинбург синим маревом, а «Лазарет», наполненный неоном, не спал. Голубые и розовые тени тянулись по лицам танцующих людей. Плисецкий, захвативший колонку, устроил тусовку под русские треки, отказываясь говорить переводы. Но всем было наплевать. Они танцевали, забывая про свои бокалы, про усталость последних дней, про проблемы, про недопонимания и ссоры. Лишь музыка, свобода движений, прикосновения, смех.
Алек чувствовал себя счастливым.
Он танцевал так, словно вновь оказался в Риме.
Нет, это другое.
Это иначе.
Он был собой.
Он был дома.
Он качался, подхватываемый ритмами, а кофейня плыла перед глазами — изображение отставало от звуков.
Он мотнул головой в сторону. Картинка сменилась через пару секунд. Он увидел на диване Дерека и Стайлза, которые целовались, не обращая внимания ни на кого.
Поворот головы. Аллен танцевал с Эмили, прижимая ее к себе. Тики — позади Аллена. Его ладонь касалась худой подвижной спины Уолкера. Тот закрутил Эмили в пируэте, который вообще не подходил под этот странный голос из колонки — он шептал, зажевывал слова, но почему-то танцевать под него было так прекрасно.
Поворот головы. Дазай обхватил танцующего Чую за бедра, прижался сзади и скользнул ладонями по его животу. А Чуя прикрыл глаза, продолжая двигать бедрами так, словно всю жизнь провел на танцполе. И они так красивы, двигаясь вместе. Чуя отдавался рукам Дазая, когда тот проводил ладонями по его бедрам, указывая направление движения. Алек подумал — это, наверное, похоже на их секс. Танец. Завораживающий и ослепительно красивый в цветном неоне. Волосы Чуи казались ему почти розовыми.
Поворот головы налево. Алек почему-то подумал, что это ему указывал голос из песни.
Поворот головы направо. Плисецкий танцевал с Отабеком, складывая руки ему на плечи и двигаясь в такт. Он единственный шептал губами слова песни, а его глаза не спускали с Бека цепкого взгляда. Отабек улыбался почти незаметно. И тоже шептал, подпевая. Их не было слышно. Но Алек подумал — они никогда не перестанут смотреть друг на друга. Отабек всегда будет видеть в Юре собственного, единственно-существующего Бога. Плисецкий же в Алтыне — своего самого верного последователя.
Поворот головы.
И Алек прикрыл глаза, когда его со спины обняли руки. Картинка опаздывала. Музыка казалась восхитительной. А на ногтях обнимающих его рук был черный лак.
Он улыбался.
Он не в Риме.
Он — Алек Лайтвуд.
Он — дома.
Он — центр своего собственного мира.
И теперь всегда будет следовать только за собственными желаниями. Делать, что хочет, трахаться с тем, кого хочет, дружить с кем хочет.
Теперь он хотел слушать только себя. И эту песню.
Поэтому откинулся спиной на чужую грудь и двигался в потоке музыки, отдаваясь танцу и чьим-то объятиям. Почувствовал поцелуй на собственном загривке.
И закрыл глаза.
Дорожка поцелуев сместилась вбок, прямо к яремной вене.
Поворот головы.
Под веками Алека лишь всполохи цветного неона.
В его голове — ноль трезвых мыслей.