Территория лжи

                    Они уезжают от монастыря на машине, которую он угнал, чтобы приехать сюда. Сэм смутно запоминает, как указывает на нее и отдает Дину ключи, когда не находит взглядом Импалу. Также смутно вспоминается, что Дин говорил о Кастиэле. Тот, очевидно, перенес его сюда. Это объясняет отсутствие Импалы. Дин бы точно предпочел ее.              Воспринимать реальность более-менее четко и мыслить связно Сэм начинает только в дороге. Он не понимает, из-за крови это или почему-то еще, но его сознание ведет себя странно. И все же разум старается разложить все по полочкам, как только в голове хоть немного светлеет.              Он держал жизнь Лилит в руках, мог ее убить. Сэм сжимает губы. В голове звенят слова Дина. Медленно приживается понимание, что он своими руками чуть не выпустил Люцифера. На самом деле — почти выпустил. Был меньше, чем в шаге. Но все-таки этого не случилось, и им надо думать, что делать дальше. А ему необходимо нормально извиниться перед братом. Дин был прав с самого начала, прав насчет Руби.              — Дин, слушай… — собрать слова сложно, и извинения с языка идти не спешат, но Сэм не сдается, ведомый совестью и чувством долга. — Прости меня. Я…              — Сэм, проехали, — обрывает Дин мгновенно, словно только и ждал, когда он начнет снова. — Нам надо думать, как остановить весь Ад и Рай и не дать самоубиться этой сучке. Хорошо бы еще узнать, что с Касом. Он остался, чтобы задержать архангела. Вряд ли тот погладил его по голове. Сейчас зарулим к Бобби и обмозгуем все.              — К Бобби, — эхом повторяет Сэм и сильно сглатывает.              Воспоминания накрывают мгновенно: Дин и Бобби, которые обманом приводят его в бункер и запирают там, изобилие жутких галлюцинаций, ощущение полной беспомощности, пожирающее отчаяние и бессильная злость. В голове возникает здравая мысль, что в этот раз не будет иначе. Что бы Дин ни говорил в монастыре, он ни за что не смирится с тем, что его брат пьет кровь демонов.              — Есть другие варианты? — с не явным, но уловимым вызовом интересуется Дин, не отвлекаясь от наблюдения за дорогой.              — Нет, — Сэм качает головой и даже выдавливает из себя слабую улыбку. — Конечно, едем к Бобби.              — Вот и чудненько, — бросает Дин и всем видом дает понять, что продолжать разговор не собирается.              Сэм плотнее вжимается спиной в кресло и сжимает губы. Он зря верил Руби и чудом не сотворил непоправимое — это факты, от которых никуда не деться. Но ничего не кончено. Лилит явно не успокоится, находясь в шаге от своей цели. Сэм от души надеется, что ей действительно нужно время, чтобы выбраться из Ада. Да ведь и не зря, она вместе с Руби придумала именно такой план. Сэм ищет объяснения, зачем Лилит понадобился именно он в роли ее убийцы, но думать тяжело.              Тревога нарастает. Внутри все бунтует против того, чтобы позволить Дину вновь запереть его. Сэм лихорадочно перебирает варианты. Мысли путаются. Дин сказал, что ангелы никогда не хотели останавливать апокалипсис, а напротив, помогали его устроить. Значит, они тоже враги.              Голова взрывается болью резко. Сэм едва не вскрикивает от ее силы. Виски давят, звенят, кажется, разрываются. Затылок ноет и щедро делится болью с шеей. Мелькает мысль, что он выпил слишком много крови, но чутье отвергает ее как объяснение. Дин, очевидно, замечает неладное. Сэм приходит к этому выводу, когда чувствует руку на своем плече.              «Сэм».              В первое мгновение мерещится, что его зовет Дин. Сэм хочет ответить, успокоить брата, но от боли перед глазами бело. Он не соображает ничего, но одна трезвая мысль есть: его зовет не голос брата. Страх накрывает удушливой волной. Нужно бежать, но бежать некуда, а сил нет. Сэм как в тумане обхватывает и сжимает голову руками.              — Дин… — голос хрипит и не слушается.              — Сэмми, я здесь, — этот голос знаком, он точно принадлежит брату. — Я здесь. Что?.. Какого черта?..              — Я не знаю, я… — Сэм сбивается и задыхается, когда новый приступ боли одолевает с такой силой, что, кажется, можно сойти с ума.              «Сэм».              Это снова другой, чужой и незнакомый голос. Сэм слышит его так четко, несмотря на боль, словно к нему обращается кто-то, сидящий рядом. Это пугает до чертиков.              Все проходит резко: уходит острота боли, в голове наступает тишина, даже мыслей будто бы нет. Сэм тянет носом воздух и пытается собраться. У Дина точно будут вопросы, они уже есть. Он не может сказать о непонятном голосе, который был или вообще примерещился. Дин не поймет. Хватит уже того, что брат знает про кровь.              Сэм едва не стонет, когда понимает, что Дин подумает в первую очередь. Даже если не упоминать голос, странный приступ брат видел. Он точно сочтет, что у него начинается ломка. Сэм делает еще один глубокий вздох. Он не может позволить запереть себя в бункере. Слишком многое поставлено на карту. Дин не справится с Лилит и прочим дерьмом.              — Сэмми?              — Нормально, — поспешно заверяет Сэм, когда слышит в голосе брата искреннее беспокойство. — Голова сильно заболела. Уже лучше. Я в порядке.              — Да? — с ярким сомнением тянет Дин. Сэм чувствует его взгляд, от которого по коже ползут неприятные мурашки. — Я так и понял, — добавляет Дин без интонации и прибавляет скорость до максимальной разрешенной.              Сэм чуть откидывает голову назад и прикрывает глаза. Голова продолжает ныть, просто теперь это раздражающая, но пассивная и терпимая боль. Мысли, которые приходят вновь, намного хуже. Ему нельзя ехать с Дином. Никак нельзя. Все в поведении брата говорит о том, что для себя тот все решил. Сэм не сомневается, что ему решение Дина не понравится, какие бы благие цели тот не преследовал.              В салоне висит тишина. Дин не пытается даже включить музыку. Сэм думает, что вряд ли это потому, что они не в Импале. Атмосфера тяжелая и мрачная. Сэм не видит ничего, что могло бы это изменить или исправить ситуацию в целом.              Он сбегает на первой же заправке, где Дин делает остановку. Брат флиртует с продавщицей в кафе. Сэм уверен, что несколько минут ему хватит, чтобы найти хоть какое-то укрытие. Дин, конечно, кинется его искать, а значит, надо действовать хитро.              Машина, которая припаркована немного в стороне, привлекает внимание. Сэм размышляет. Водителя нигде не видно, а между колонкой и машиной большое расстояние. Несложно предположить, что автомобиль принадлежит кому-то из сотрудников. Времени, чтобы подумать спокойно и как следует, нет. Сэм короткой перебежкой приближается к машине, падает на асфальт, неслабо нагретый солнцем, и закатывается под нее.              Дин предсказуемо его ищет. Он обходит заправку дважды, трижды заглядывает в туалет, кажется, расспрашивает девушку. Сэм наблюдает за этим и пытается унять бешеное сердцебиение. Дин точно понимает, что далеко на своих двоих он уйти не мог. Сэм почти уверен, что брат не сдастся так легко, но к его удивлению тот все-таки уезжает, обойдя заправку в третий раз.              Сэм ждет еще не меньше получаса, он не берется сказать точно, прежде чем вылезти и трусцой добежать до кафе, за которым можно укрыться. Просто на всякий случай. Он понятия не имеет, где его телефон. Память неуверенно подсказывает, что он держал его в руках еще до входа в монастырь. Но в кармане есть несколько сотен баксов наличкой, и это хоть какое-то начало.              Сэм устало прислоняется плечом к задней стене кафе. Если кто-то выйдет, наверное, будут вопросы. Но пока все тихо. Он позволяет себе короткую передышку. В голове много мыслей, но ярче других стучит одна, которая травит отчаянием:              Он снова один против всего мира.