Помнить и любить

Годжо пришёл домой, переоделся и сел на кровать. Всё как обычно, ничего не изменилось, обычный вечер. За исключением того, что всё было по-другому. Два часа назад он ещё мог что-то исправить. Он мог поступить по-другому, он должен был подумать ещё раз, это не то, чего он хотел. Гето Сугуру мёртв. Годжо Сатору убил его. Мягкая улыбка появилась на таком знакомом, но уже таком чужом лице, и Сатору не уверен, что чувствовать в тот момент. Как будто его тело перешло в авторежим. Он не контролировал свои действия, он не думал он не хотел- Годжо посмотрел на свою руку, ожидая, что она будет трястись, но не видел ничего, кроме крови. Кровь была не его, это была кровь того, кому он бы не задумываясь отдал всё, что имеет. Он убил его, он убил его. Годжо больше никогда не увидит этих прекрасных глаз, в которых раньше отражались самые яркие эмоции, он никогда больше не сможет надеяться на то, что ещё можно изменить, он больше не подержит его за руку, никогда не пойдёт с ним на прогулку, не будет шутить глупых шуток, которые понимают только они, никогда не обнимет его и не скажет как сильно он им дорожит. Годжо больше не мог смотреть на туда. Он сам не заметил, как левая рука оказалась в его волосах. Он не чувствовал боль, не чувствовал, как сжимает свою голову, он просто знал, что это происходит. Даже зная, что Годжо собирается сделать, Сугуру улыбался ему. Он не был психопатом, каким хотел казаться всем вокруг, Годжо знает это. Да, он совершал ужасные поступки, но это всё было для того, чтобы защитить тех, кто ему дорог, тех о ком он по-настоящему заботился. Годжо обхватил голову двумя руками, стараясь не думать о том, как кровь Гето теперь отпечатается на его волосах. Сугуру всегда был таким внимательным. Он всегда присматривал за Сатору. Иногда они ссорились, и именно он чаще всего выступал первым к примирению, даже если виноваты были оба. А как сильно Сатору любил прогулки с ним. Даже в компании Сугуру умудрялся незаметно уделять больше всего внимания Сатору. Если остальные и видели это, никто ничего не говорил. Все видели то, что происходит между ними, и никто не смел вмешиваться. Сатору чувствовал себя живым, когда находился с Сугуру. Он был его музой, его смыслом жизни, его- О, теперь он чувствует дрожь. Видимо, осознание начинает постепенно проникать к разуму Годжо, потому что он сам не заметил, как прижался к коленкам, локти сжались перед лицом, руки выдёргивают всё больше волос… Сугуру всегда говорил, что у Сатору красивые волосы. И глаза… как часто он делал комплименты его глазам. Кажется, он подбирал такие слова, каких не могли подобрать самые начитанные люди во вселенной. Но иногда его взгляд передавал даже больше. Сатору всегда смешило то, что он считал себя холодным и расчётливым человеком. Как он мог быть холодным, когда его объятия были самым тёплым местом на земле, а в океан в глазах, вопреки законам физики, был тёплым Он больше никогда не увидит ничего из этого. Он убил его. Ладно, теперь Годжо откровенно трясло. Он попытался вдохнуть, но лёгкие будто закидали камнями. Единственный раз, когда Годжо было тяжело дышать, это когда Сугуру ушёл. Да, это было больно, но сейчас Годжо понимает, что что угодно лучше, чем то, что происходит сейчас, потому что Сугуру был жив. Он попытался выпрямиться, но тело не слушалось, кажется, что контроль над его телом окончательно утерян. Первая слеза скатилась по его щеке. Это было неправильно. Годжо Сатору не плакал. Но после ухода Сугуру он перестал быть Сатору, теперь он просто Годжо, сильнейший маг современного поколения. Никто больше не называет его по имени и Годжо не против. Он и не связан с кем-то настолько близко, чтобы обращаться по имени. Когда-то они были сильнейшим дуэтом. Годжо не мог перестать плакать. Он сам всё испортил. В голове не было ни одной чётко сформулированной мысли. Ты не замечал, ты игнорировал, ты убил его. Наконец, Годжо оторвал взгляд от пола. Вокруг была тишина. Ни единого звука. Он сам виноват. Его действия привели к тому, что сейчас происходит. Всё могло быть по-другому, но уже ничего не изменить. Он просыпался с надеждой каждый день. Есть ли что-то сейчас, ради чего стоит просыпаться?