Если вы попросите меня остаться.

...Как он оказался в такой ситуации? Промелькнуло где-то на подкорке и тут же исчезло, когда происходящие совсем рядом, напрямую с ним действия стремительно сменяли друг друга, стоило пройти всего двум секундам и вновь ещё двум, и вновь. Ни тело, ни взгляд, ни скорость анализа ситуации – ничто не могло поспеть за ловкими и выверенными движениями партнёра, элегантно держащего Гепарда одной рукой за талию, а второй, как положено, за руку, ведущего за собой так уверенно и искусно, что всё потраченное на изучение базовых элементов длиной в две-три недели время кажется просто бессмысленным. Было потрачено столько времени, столько попыток сделать из деревянного (скорее, каменного) тела нечто более гибкое и расслабленное, достичь хотя бы того уровня, на котором танцевальные движения граничат с самым удовлетворительным минимумом, чтобы повторить их на масштабном мероприятии, посреди освещённого и заполненного разношёрстными людьми зала. Чтобы хотя бы соответствовать изысканной форме, которая сменила привычную форму капитана Среброгривых стражей, уже вызывающую мысли, а есть ли у её обладателя другая одежда вовсе. Белоснежный костюм, дополняемый благородно-синими и золотыми деталями, вставал в невероятный и крайне привлекающий внимание контраст: чёрный костюм партнёра, дополняемый малиновыми и фиолетовыми оттенками. Блондинистые волосы напротив тёмно-синих, голубые глаза, ловящиеся изумрудными раз за разом. Подол каждой из одежд подхватывается воздухом вместе с каждым движением, следует за ним, а мысли капитана всё никак не могут успокоиться от внезапной перемены и сейчас были больше похожи на снежинки, что всё сносились резким потоком воздуха с разных сторон, хоть и поочерёдно, раз за разом, и никак не могли осесть, украсив то, что находилось под ними, белоснежным одеялом, на котором рассыпан, словно звёзды, завораживающий серебряный снежный блеск. Всего несколько секунд назад Гепард был ведущим в этом танце, а его партнёром явно не был крупный мужчина в выделяющемся цветовой палитрой и в целом фасоном костюме, который перехватил его себе во время смены партнёров. Что ещё в нём так сильно выделялось? Маска. Напоминающая больше карнавальную, чем театральную, единственная маска, которая была хоть у кого-то в этом огромном зале на лице. Но, несмотря на её наличие, глаза были видны, и эти ромбовидные зрачки на изумрудном фоне было невозможно не узнать. К слову, возможность видеть глаза в маске это ведь довольно логично, верно? Именно, ведь не существует масок-наоборот, в которых человек будет способен видеть сквозь неё в принципе, поэтому не стоит обращать на это столько внимания. Есть вещи, требующие куда большего внимания, гораздо больше, и причём прямо сейчас. Как Сампо вообще смог сюда попасть? И эта мысль мелькает в голове вместе с остальными, но вслед за ней быстро приходит ответ, сменяя её, ведь речь шла о том, кто после всех своих преступлений ни разу не предстал перед правосудием, разве что проводил некоторое время за решёткой, а после благополучно оттуда сбегал, снова, снова и снова, поэтому другой вопрос выходит на передний план: "Что он здесь делает?" — Что ты здесь делаешь? – удивлённое лицо капитана, дополненное характерными оттенками недоумения и негодования, пусть и в гораздо меньшем количестве, не меняло своей эмоции ни после какого-либо поворота в танце, разве что чуть сжималось и щурилось на пару секунд, а затем снова ловило чужое напротив в ожидании ответа. В ответ слышится короткий смех с закрытым ртом и ведущий выдерживает паузу перед ответом, и чтобы немного над ним подумать, какой будет наиболее уместным во всех отношениях, и чтобы очередной поворот не помешал собирающейся начаться речи. — Так праздник ведь сегодня, разве нет? – в танце важно смотреть партнёру в глаза и у Сампо с этим нет ни капли проблем. Как будто всё то, что находится за пределами статной фигуры в белоснежном костюме вовсе потеряло значение и перестало существовать. — Да, но кто тебя приглашал? Ты преступник, – Гепард не мог просто прекратить этот танец прямо сейчас, не в этой обстановке и не в такой ситуации, и всё, что ему оставалось делать – держаться дальше, как было возможно в его положении, хотя каждый поворот заставлял его стать ближе с телом его партнёра вновь. — А мне казалось, что все меня разыскивают, раз понавесили плакатов по всему городу, – Коски вновь посмеивается и продолжает вести капитана за собой, настолько элегантно и умело, что, как минимум, заслужил оваций со стороны всех присутствующих гостей или хотя бы благодарности от своего партнёра, чьи довольно печальные навыки профессионально сглаживались его собственными, хотя бы во взгляде, без слов. Однако взгляд напротив выражал явно не благодарность, а лишь дополнился нахмуренными бровями после услышанного. Что ж, может быть, конкретно эта шутка не очень удачная, Сампо довольно гибок и открыт в плане получения критики, – хэй, я ведь целую неделю нигде не появлялся. Неделю! Ты представляешь, сколько это денег?? Небольшое удивление и недоумение вместе с отчётливо видимыми оттенками негодования от такой наглости, появившиеся на лице напротив, почти мгновенно приструнили говорящего. Да, это он погорячился, свои дела денежные с капитаном Среброгривых стражей обсуждать, да ещё и в такой возмущённой манере, хорошо хоть, что вместо денег "бабки" не использовал, хоть какой-то прогресс. Артистичная неловкость отображается на лице Коски и он так же неловко посмеивается, пытаясь снизить градус в воздухе между ними и перевести тему, после кашлянув и даже заметно выпрямившись немного. — Я имею в виду, я ведь снизил твоё количество работы, верно? Хотел, чтобы ты отдохнул перед праздником, поменьше нервничал, – даже когда Гепард больше концентрируется на анализе и своих мыслях, а не на танцевальных движениях, Сампо прекрасно его страхует, совмещая и плавность своих сладких речей, и танца, – и поэтому я ведь заслужил появиться на празднике, да? Ну, хоть одной ногой. Он был прав, Ландау это понимал. Прав, конечно же, не в том, что заслужил быть и стоять здесь даже одной ногой, а в том, что действительно не был замешан ни в одном преступном деле за последнюю неделю. И да, с одной стороны это сделало график Гепарда посвободнее, а с другой вызывало подозрения, наводящие на то, что готовилось нечто посерьёзнее очередного мошенничества или провоза контрабанды, гораздо серьёзнее. К такому нужно было быть готовым или хотя бы оставаться начеку, а на самом деле оказалось, что торговец временно отошёл от дел. И ради чего? Ради Гепарда? Эта мысль вызывает немного противоречивых чувств, заставляет не верить и искать подвох – это явно просто удачно сложившиеся для оправдания обстоятельства или же тактика, которая, опять же, на руку только преступнику. И вообще зачем ему об этом думать в принципе? Сейчас главная проблема в том, что происходит прямо сейчас – Сампо находится здесь. К счастью или к сожалению, смотря для кого, у капитана всё прямо на лице написано и уже, конечно же, мгновенно прочитано Коски. Однако тот специально не собирался продолжать диалог первым, ему было интересно узнать продолжение чужой реакции и в том числе дать тому время на обдумывание и собственные выводы. Тем более что он выглядел просто очаровательно. Как всегда. — Нет, не заслужил, – Ландау заметно отводит ненужные и лишние мысли в сторону, решив разбираться с той проблемой, которая актуальна в эту же самую секунду. Его брови вновь нахмурились с новой силой, а попытки не быть слишком близко снова продолжились, при этом с сохранением достаточной близости, которая больше характерна для намерения поймать и схватить преступника. Это же намерение ощущалось под ладонями, которые заметно сжались сильнее, – ты сейчас заканчиваешь это представление, и я- Незаконченное предложение обрывается внезапным наклоном назад, к которому Гепард явно не был готов и резко отдалился назад лишь потому, что лицо Сампо, как и его грудная клетка, на долю секунды стали слишком близко к его собственным. Дыхание встало на месте в тот же момент, а после вернулось на выдохе через нос вместе с удивлённым, граничащим с шоком выражением лица. Тело совсем забыло о танце, о необходимости его продолжать, ладонь невольно разжалась в чужой, однако, к счастью, партнёр был достаточно силён и искусен, чтобы и эту проблему вмиг скрыть за своим танцевальным мастерством, задержав не только чужое тело, но и руку в своей. Танец продолжился, а вот предложение Гепарда – нет. Его ноги путались меж собой, и теперь он был больше похож на напольную вешалку, с которой учились танцевать, только гораздо больше, шире, крепче, значительно тяжелее и более неуклюжую. Однако он всё-таки возвращается обратно в процесс, чувствуя, как его уже с приложением силы ведут за собой, хватается и сжимает ладонь на крепком плече, а вторую совсем немного сжимает в чужой, теперь чувствуя вторую волну странных ощущений, после первой, которая случилась при смене партнёров ранее и внезапном ощущении крупной руки на своей талии, а после и в ладони, которая оказалась даже больше его собственной. Гепард будто всё ещё ощущает это тёплое дыхание на своём лице, лёгкие нотки чего-то освежающего и цветочного, видит перед собой лицо Коски, неприлично близкое к его собственному настолько, что можно было заметить мельчайшие изъяны в материале изготовленной маски и кожи, у которой, если честно, их, кажется, совсем не было. Собственное дыхание сбилось. — Что ты делаешь?? – прозвучало гораздо спокойнее и тише, чем могло бы быть, если бы причина шока была совсем в другом. В чём-то, что не касается внезапной близости и странных ощущений. — Танцую? – Сампо выдыхает через нос с приподнятым уголком губ и продолжает вести партнёра за собой как ни в чём не бывало. Гепарду было нечего ответить на это. И Коски это прекрасно понимал, не желая ни на секунду ускорять приближение конца происходящего. Стоит ли говорить об удовольствии, с которым он, не отрываясь, наблюдал за сменяющимися оттенками эмоций в выражении лица напротив? Противоречия, непонимание, недоумение, отрицание, неизменное очарование и даже какая-то потерянность, ох, как же это волнует, будоражит изнутри. Однако Ландау вновь стал забывать одно из основных правил во время танца – смотреть партнёру в глаза. — Капитан, позволите слово? – привычный голос стал ниже и тише, а его обладатель – ближе, слегка наклонившись к уху напротив, плавно, когда собеседник только поднял взгляд, полный недоумения и некоторой растерянности, заметно не в силах пока что ответить что-либо вслух. Ничего, Сампо всё понимает и всегда готов протянуть ему руку помощи. В любой момент. – Вы выглядите сегодня просто великолепно. Ещё одна волна окатывает всё тело Ландау, который не в силах понять, как ему нужно реагировать на всё это. На поле боя всё гораздо проще, что во время самого боя, что вне него, есть задача, есть средства, есть цель, достаточно лишь использовать всё это на максимум и когда нужно – и на этом всё. Не нужно ставить приказы, отданные вышестоящим, под сомнения, не нужно искать оправдания врагам, искать обходные пути ради спасения самого себя в первую очередь, не нужно задумываться о конечной цели, ведь она неизменна – защищать народ Белобога, не нужно беспокоиться о неэффективности средств или их непригодности, ведь у Гепарда прекрасная боевая подготовка во всех отношениях, в том числе в отдаче приказов. Но что делать с чувствами, в которых он совсем юн и действительно неопытен? Что делать, когда ты внезапно ощущаешь странные вещи от того, кто совершенно не должен был их вызывать? Что они в принципе означают? С какого фронта зайти? Нет, к чему вообще обращать войска? Кто враг? Какая у него цель? А какая цель у меня самого? Как ей следовать, защищать и не дать узнать врагу, если я и сам не знаю, какая она? И всё же нужно действовать, пока ещё для этого есть пространство и возможность. Чтобы скрыть что-то от врага, нужно скрыть это в первую очередь от себя. — Кхм, спасибо, – Гепард хотел и ответил нейтрально, больше со стороны условностей, вежливости и формальности – за комплиментом следует благодарность, не включающая какую-то особую эмоциональную и личную составляющую. Наконец определившись с тактикой, пусть и не железно и до конца уверенно, он даже заметно выпрямился и стал чуть более собранным, серьёзным, наконец посмотрел прямо в глаза, – итак, продолжая свою мысль. Сампо Коски, ты сейчас заканчиваешь всё происходящее и идёшь за мно- Внезапный поворот кругом и ведущий партнёр будто делает пару шагов назад от танцующих вместе с ними пар, заслоняя собой видимость того, что теперь происходит за его спиной. На самом деле как раз подошло время для ещё одной смены партнёра, однако Коски такое развитие событий никак не устраивает, и это несоблюдение повлекло за собой одну немного неловкую ситуацию, когда двое из танцующих не сразу нашли себе пару. Это определённо привлекло к таинственному гостю в маске, танцующему с самим капитаном Среброгривых стражей, ненужное внимание, не говоря уже о том, что оба партнёра каким-то образом оказались мужчинами. Стоит действовать побыстрее. — Простите, капитан, – слышится краткий смешок, а на губах всё та же довольная, с хитрыми и томными оттенками улыбка, – продолжайте. Ландау потребовалось пару секунд, чтобы вновь вернуться в состояние, позволяющее анализ происходящего, и он сам уже понимал необходимость ускориться из-за привлечённого к ним внимания. — Ты идёшь за мной, – голубые глаза, словно непробиваемый и стойкий лёд, ловят изумрудные напротив и их обладатель смеряет преступника суровым взглядом, словно защёлкивая уже надетые на его запястья наручники. Стоит ли говорить насколько красиво он выглядел в этот момент? В дополнение к мурашкам от пронизывающего холода, серьёзности и непоколебимости мурашки были и от его красоты. — Прямо сейчас? – конечно же, Коски способен торговаться даже в самом невыгодном для него положении, даже с самим капитаном Среброгривых стражей. — Да, прямо сейчас, – разумеется, успехом эта затея не увенчалась, но Сампо ещё не выложил все свои заманчивые предложения. — Прямо посреди праздника? – он немного хмыкает и продолжает плавно и искусно вести Ландау за собой в танце, как и продолжает свою мысль. – Не лучше было бы сделать это тихо и не поднимать тревогу среди празднующих? После праздника, например. Его слова, может, и имеют какой-никакой смысл, однако встречаются хмуростью и ожидаемой скептичностью в выражении лица. — Во-первых, тебя здесь быть не должно. А во-вторых, к тому времени ты просто сбежишь или даже обманешь кого-нибудь из присутствующих. — Хэй, погодите-ка, во-первых, я веду честный бизнес и просто даю людям то, что они хотят, – если бы у него были свободны руки, то он бы наверняка поднял указательный палец в дополнение к приподнятому сейчас подбородку, ведь речь идёт о его бесценной чести торговца, а затем дополнил бы и его, подняв средний палец следом по мере перечисления фактов, – а во-вторых, я никуда не сбегу. На довольную, уверенную и спокойную улыбку Гепард недоверчиво хмурится, решая не тратить ни силы, ни время на попытки отрицать утверждение о "честном бизнесе." О чём можно было говорить с человеком, лицо которого не покидает листовки определённого типа на стенах Надземья ни на день? — И я просто должен поверить твоим словам о том, что ты не сбежишь? — Я клянусь, – Коски артистично закрывает глаза на пару секунд и выпрямляется, без возможности положить руку на сердце, но мысленно он это сделал, а затем немного хитро смотрит из-под век, продолжая, – клянусь своей бесценной честью торговца, что никуда не сбегу, если. Ещё один поворот в танце, всё та же улыбка и всё та же подозревающая хмурость в ответ. — Если вы попросите меня остаться. На лице Ландау вновь появились оттенки удивления, который пока ещё не понял спрятанное неловкое значение в этом, казалось бы, обычном условии. Просто попросить и всё? Настолько просто? Будто читая чужие мысли, которые точно не написаны в выражении лица их владельца, Сампо опережает их озвучивание. — Да, это всё, отличное предложение, не находите? – с точки зрения логики и стратегии Гепард совершенно ничего не потеряет, если просто скажет пару слов, которые, разумеется, могут быть и не исполнены позже, но это до сих пор всего лишь пара слов. Всего лишь пара слов... Была бы, если бы он наконец не понял, как на самом деле они звучат. Приход к таким мыслям отобразился на его лице: удивление, осознание, неловкость, растерянность, сомнения, противоречия. Но, даже несмотря на это, Коски не спешит прибегать к дополнительным мерам, лишь не отрываясь от отведённых глаз напротив ни на секунду и ожидая ответа, в то же время наслаждаясь чужой реакцией и сменой эмоций в лице. С точки зрения капитана, который пытается поймать действительно неуловимого преступника, не согласиться на такие простые условия ради даже минимального шанса на их исполнение со второй стороны – глупо, даже если это может звучать неловко, разве он должен обращать внимание на такие мелочи? Его задача – защищать народ, неважно, если ради этого придётся сказать пару смущающих фраз. И, кажется, это размышление также отобразилось на его лице. Гепард собирается с мыслями, кратко кашляет и поднимает взгляд, заглядывая в глаза напротив и стараясь сделать это решительно, но сомнения и неловкость всё равно никак не получается скрыть, что делает представшую перед Коски картину максимально прекрасной. — Останься после праздника, чтобы я посадил тебя в тюрьму. Сампо не спешил отвечать, отдав предпочтение неспешному наслаждению происходящим, однако ответить ему всё-таки нужно. — Вы меня просите? – довольные и лёгкие нотки хитрости дополняют приподнятые уголки губ. — Да, это была просьба, потому что таковы были твои условия и я их принял, – брови были нахмурены уже больше не из-за суровости, а неловкости, а голубым глазам заметно становилось всё сложнее держать прямой зрительный контакт. Кажется, Коски остался доволен. — Отлично! – милая улыбочка появляется на его лице и её обладатель ловко и в то же время плавно останавливает танец, сделав шаг назад и отдав своему партнёру самый галантный и чувственный поклон, на который он только был способен. После он поднимает голову и плавно выпрямляется полностью. – Спасибо за танец, капитан, для меня это было великой честью. Без шуток. Сампо вкладывает одну свою ладонь в другую, отчего разница в цвете перчаток становится как никогда очевидной, будто из чёрной и белой пар пропало по одной, поэтому оставшиеся пришлось совместить. На его лице прямо-таки написано, что он отлично провёл время и собирается подождать ещё, сколько угодно для того, чтобы это удовольствие продолжилось, но уже один на один, наедине. — Я желаю вам прекрасного вечера. Надеюсь, время нашей встречи подойдёт гораздо быстрее, чем я того ожидаю, ха-ха. ...Гепарду предстоит подумать о многих вещах.