Укрощение строптивого

- Не-е-ет! Истошный крик ворвался в уши и заставил угасающее сознание поверженного ангела вновь пробудиться, пусть и совсем ненадолго. - Сэр, сэр! Не покидайте меня! Сквозь мутную пелену, висящую перед глазами, едва проступало перекошенное от ужаса лицо Лют, покрытое золотистыми потеками. Кажется, она до сих пор не могла поверить в то, что ее наставник, обладавший невероятной мощью, вообще способен умереть. Адам и сам не представлял, что кто-то или что-то способно убить его. Попав на небеса и сделавшись главой экзорцистов, он уверовал в свою неуязвимость, и с каждым прошедшим веком эта вера только укреплялась. Именно поэтому он никогда не задумывался, что его ожидает в случае повторной смерти. Переродится ли он в аду или просто исчезнет, как унесенный ветром дымок потухшего костра? Эти вопросы не посещали его разум, занятый постоянным поиском новых развлечений в попытке развеять тысячелетнюю скуку. А теперь, когда представился шанс выяснить, что же произойдет дальше, все мысли куда-то улетучились, и лишь горькое сожаление наполняло насквозь пробитую грудь. Собрав оставшиеся силы, мужчина сумел послать прощальную улыбку своему преданному лейтенанту. Ее голос, надрывно зовущий его по имени, начал затухать, отдаляться, и вскоре все вокруг поглотила непроглядная тьма. А потом пришла боль. Резкая боль в предплечье, будто от впившихся в кожу острых зубов. Издав мучительный стон, ангел судорожно дернул рукой, но ее тут же обхватили чьи-то цепкие пальцы, и в тот же момент кто-то настойчиво потянул в сторону левое крыло. Адам попытался крикнуть, но из горла донесся лишь жалкий хрип. Силы совсем покинули его, стылое онемение расползалось от груди по всему телу, и застилающая взор пелена стала еще гуще. Мужчину словно засасывало в бездонное болото, в чью мутную воду не проникали сияющие солнечные лучи, которые он так жаждал увидеть. Стиснув зубы в отчаянной попытке пробудить свой ореол, дающий божественную силу, ангел застонал от напряжения, но, несмотря на все усилия, не сумел нащупать ни крупицы былой мощи. - Нет… не может быть! – едва шевеля окровавленными губами, просипел Адам. – Неужели эта сучка решила, что я сдох, и забрала нимб?! Если я выберусь из этого дерьма, я… Его оборвала новая вспышка острой боли, молнией пронесшаяся по телу. Содрогнувшись, он вновь попытался собрать остатки святой благодати, но тщетно. Вокруг него слышались нетерпеливые возгласы, словно неизвестные враги подначивали друг друга напасть на поверженного противника. Совсем скоро они поймут, что опасаться бывшего предводителя экзорцистов больше нет нужды, и тогда… Внезапно все восклицания разом смолкли, как будто кто-то отключил звук, и вместо них до истекающего кровью мужчины донесся ехидный смешок. - Надо же, какая живучая сволочь! А я-то пришел избавиться от твоего обглоданного костяка… При звуках этого голоса сердце Адама натужно застучало в груди, хотя еще минуту назад почти прекратило биться. Не было сомнений – ненавистный конкурент по жизни и единственный, кто был способен расправиться с главой ангельской армии, явился добить беспомощного врага. Приоткрыв опухшие веки, мужчина увидел склоняющееся к нему округлое белое лицо с горящими алыми глазами, а затем грудь пронзила такая неимоверная боль, что крик застрял в горле. Тело павшего ангела выгнулось, будто пытаясь вывернуться наизнанку, пару раз судорожно дернулось и обессиленно распласталось на земле. Когда сознание вновь вернулось к Адаму, он сначала просто не поверил собственным ощущениям. Ну, действительно, как он вообще может продолжать существовать после финального удара Люцифера? Было всего два варианта, которые объясняли этот парадокс: либо прямое вмешательство небес, либо… Похолодев от пронесшегося в мозгу предположения, мужчина резко вскинул голову, пытаясь ощутить на ней лишний вес рогов или иных атрибутов демонической сущности, но тут же задохнулся от боли, каленой иглой вонзившейся в виски. Скривившись, он опустил лицо вниз, мелко и часто дыша. Это немного помогло справиться с головокружением и подступившей к горлу тошнотой. Очень хотелось пить, и пересохшие губы потрескались, словно он неделю провел в пустыне. Проведя по ним языком, Адам в недоумении обнаружил, что они по-прежнему покрыты коркой спекшейся крови. Его изумление сделалось еще сильнее, когда расплывчатое темно-синее пятно перед глазами, наконец, обрело резкость и оказалось не чем иным, как подолом его собственной ангельской мантии. Значит, все-таки не демон! Облегчение накрыло Адама, как приливная волна. Плевать, что произошло, главное – он избежал той участи, которой страшился больше всего. Лучше сдохнуть, чем превратиться в одно из тех мерзких существ, коих он всегда презирал и ненавидел! Однако вскоре радость ангела поутихла, когда он не уловил ни единого отголоска блаженной райской ауры, пропитывающей все уголки Небес. Он почуял бы ее где угодно, даже в самом глубоком подвале Дворца правосудия. Здесь же ощущалась лишь пустота… странная, зияющая пустота, словно из окружающего пространства вынули то, что его наполняло, и ничего не положили взамен. Недоуменно вскинув брови, мужчина сделал вторую попытку поднять голову и осмотреться. Впрочем, разглядывать было нечего – все вокруг тонуло в темноте, и он понял лишь, что находится в каком-то небольшом помещении. Онемение постепенно отступало, и вскоре Адам вновь начал ощущать сильную ноющую боль в груди и спине, будто сотни вонзившихся в тело спиц с каждым движением погружались еще глубже. Стараясь шевелиться как можно меньше, он попытался приподнять руки, чтобы стереть с лица перемешанный с грязью пот, но они почему-то отказывались повиноваться. Расправить крылья также не получалось. Недоуменно хмурясь, ангел удвоил усилия, но все, чего он добился – нового прилива жгучей боли. Лишь спустя несколько долгих минут, когда покалывание в конечностях возвестило о возвращении чувствительности, он потрясенно понял, что его руки заведены назад, за спинку стула, на котором он сидел, и крепко связаны в локтях и запястьях. Лодыжки также оказались стянутыми вместе, и его крылья, прекрасные золотые крылья были опутаны многочисленными веревками, разрезающими стройные ряды маховых перьев. - Блядь! – в сердцах выругался мужчина. – Это что еще за нахуй?! У кого хватило наглости… Оу! Его зрачки расширились, когда в памяти возникло выплывающее из тумана проклятое лицо. Значит, по какой-то причине Падший не стал добивать соперника, а предпочел сохранить ему жизнь. И Адам уже сомневался, что второй вариант был лучше первого. Для него, уж точно, ничего хорошего это не предвещало. Зажмурившись, ангел попытался успокоиться и собраться с мыслями. Он не сомневался, что Люцифер не станет затягивать с визитом, поэтому нужно использовать все время, что у него осталось. Предположений о мотивах врага он пока не строил, решив выяснить все по ходу дела, сейчас же ему следовало взять себя в руки и действовать спокойно и хладнокровно. Только вот взрывной темперамент первого человека не особенно способствовал этой цели… И чем дольше тянулось ожидание, тем сильнее Адам выходил из себя. - Ну, где же ты, сука?! – прорычал он после очередной безуспешной попытки растянуть путы на запястьях. – Давай уже, не томи! Я знаю, что ты меня слышишь, чертов засранец! Разумеется, этот его призыв был проигнорирован. Равно как и пять последующих. Судя по ощущениям, прошло несколько часов, прежде чем тюремщик, окутанный мягким свечением, наглядно подтверждающим его титул «Лучезарный», соизволил предстать перед взбешенным узником. И нет, он не материализовался в воздухе, а просто вошел через дверь, напялив на лицо глумливую ухмылку от уха до уха. - Ну, как поживает наш милый ангелочек? – глубоким звучным голосом произнес Люцифер, будто не замечая кипящую ярость во взгляде пленника. - Тварина! – выпалил Адам в ответ, скрежеща зубами. – Тебе же в кайф издеваться над другими, мерзкая змеюка! - А тебе как будто нет, – парировал Морнингстар, остановившись в паре шагов от экзорциста. – Честно говоря, я до сих пор не могу понять, почему тебя еще не изгнали из Рая. То, как ты выражаешься, как себя ведешь, какое наслаждение испытываешь от истребления заблудших душ – все это больше присуще демонам, чем посланцам небес! У тебя вообще есть хоть какие-то моральные принципы, или ты руководствуешься лишь своими низменными желаниями?! - О, ну простите, ваше архангельское величество, что какой-то человечишка осмеливается вести себя так, как ты бы никогда не посмел! – огрызнулся мужчина, забыв о своем решении действовать аккуратно и осторожно. – Именно поэтому ты и решил отомстить мне, забрав то, что было моим по праву! Улыбка на лице Падшего превратилась в оскал, от которого самые смелые и жестокие демоны спешили забраться под лавку. - Это ты Лилит так назвал? Или Еву? Неудивительно, что ты лишился обеих, самодовольный нарциссический ублюдок. И знаешь, мне даже не пришлось уговаривать Лилит присоединиться ко мне. Она была готова на все, лишь бы убраться от тебя подальше! Стиснув зубы, Адам с трудом удержал рвущиеся с языка оскорбления. Нет, грубой бранью победу в ментальной схватке не одержать. Нужно играть по правилам врага… - Что ж, – наконец протянул он, язвительно щурясь. – Судя по всему, от тебя она убежала не менее охотно. А ты ведь только начал познавать простое человеческое счастье… которого был лишен с самого момента сотворения! Внезапно выросшие на голове Люцифера громадные рога с бушующим между ними пламенем ясно доказывали, что эти слова сильно его зацепили. Впрочем, он быстро сумел подавить вспышку гнева. - Смело. Я бы даже сказал, безрассудно, – ласково проговорил он, подходя ближе к замершему пленнику и протягивая руку к его горлу. – Похоже, за время, проведенное на небесах, ты совсем утратил инстинкт самосохранения. Из-за попустительства серафимов ты превратился в избалованного, капризного ребенка, который падает на пол и вопит, когда не получает желаемого. Видимо, придется мне заняться твоим воспитанием, раз уж больше некому. Несмотря на бегущие по спине мурашки, Адам нашел в себе силы ухмыльнуться в ответ. - Да пошел ты! Можешь пугать других своим грозным видом, но я-то знаю, что ты до сих пор тоскуешь по утраченному божественному свету! Так вот, слушай сюда, Падший – я вернусь на небеса, а ты навсегда останешься здесь, среди отбросов! Мужчина был уверен, что эти слова вновь лишат противника хладнокровия и заставят допустить ошибку, но, к его удивлению, на сей раз Люцифер лишь снисходительно покачал головой. - Признаю, раньше такая перспектива вводила меня в глубокое уныние, но теперь… Теперь я вижу, что нужен здесь, что, возможно, мне удастся сделать нечто такое, чего не удавалось раньше. Моя дочь искренне верит в искупление, и я сделаю все, что угодно, чтобы ей помочь! - А, ну да, – усмехнулся Адам, кривя губы. – Папочкина принцесса с радугой вместо мозгов. Какой же тупицей надо быть, чтобы поверить, будто здешнее отребье и впрямь способно попасть на небеса! Жгучие когти впились в шею, и ангел судорожно сглотнул, глядя в пылающие адским пламенем глаза Падшего. - Советую выбирать выражения, когда говоришь о моей дочери, – пророкотал Люцифер, сжимая пальцы сильнее. – Что же касается местных обитателей… Ну, могу сказать лишь, что они достойные потомки своего прародителя. Серафимы явно напортачили при создании изначального образца. Мужчина даже дышать перестал, когда острия когтей вонзились глубже. Казалось, еще чуть-чуть, и из-под них хлынут золотистые струи, но в последний момент Морнингстар вдруг отнял руку и отступил назад, задумчиво глядя куда-то поверх плеча узника. - Раньше я и сам не верил в искупление, – помедлив, произнес он, будто через силу выдавливая фразы. – Именно поэтому я согласился с планом истребления, раз не видел иного выхода. Но сейчас… сейчас мне кажется, что некоторые все же способны измениться к лучшему. Тем, кто попал сюда из-за собственной слабости или по трагической случайности, кто действительно хочет исправить прошлые ошибки – им нужно дать такой шанс. - Ну, допустим, пара десятков найдется на весь Ад, – с неохотой вынужден был признать экзорцист, все еще ощущая пылающие когти на своей коже. – А что делать с остальными? Не будет истребления – проблема возникнет вновь! Сомневаюсь, что ты сможешь контролировать всех Повелителей, когда они обзаведутся избыточным количеством душ. - Тогда придется решать проблемы по мере их возникновения. Но, разумеется, необходимо действовать согласованно с небесами, чтобы не допустить новой войны. И ты мне в этом поможешь! - Да уж, в одном ты охеренно прав, – не скрывая злорадства, заметил Адам. – После того, как здешние отродья уничтожили святых воительниц, война почти неминуема. Базара нет, потери будут огромными с обеих сторон, так что я не удивлен твоему желанию этого избежать. Вот только с чего ты взял, что я стану тебе помогать, мудила? - Ну, кажется, ты сказал, что хочешь вернуться наверх, – протянул Морнингстар, пропустив оскорбление мимо ушей. – Могу этому поспособствовать, взамен на ответную услугу. Мужчина громко расхохотался. - Вот умора! Нахуя мне вообще сдалась твоя помощь?! Я все еще ангел, причем один из сильнейших! И порталы открывать пока не разучился. Так что засунь свое предложение себе… - И много ли святой силы в тебе осталось? – со сладкой улыбочкой перебил его Люцифер. – Может, ты все еще в состоянии шока и не понимаешь, что произошло? Давай объясню. Ты лишился своего нимба, а с ним и доступа к райскому источнику. Твое тело перестало регенерировать; я сумел закрыть раны, но ты будешь слабеть с каждым днем, пока не утратишь последнюю крупицу небесной благодати. Так что можешь забыть про порталы, полеты и прочие ангельские штучки. Лучше вспомни, каково это – быть обычным человеком! Если до сего момента Адам старательно гнал от себя подобные мысли, хотя они настойчиво лезли в голову, то теперь в его сознание будто ворвался сошедший с рельсов поезд, круша все на своем пути. Сердце подскочило к горлу, по спине разлился мертвенный холод, и в опустевшем черепе билась лишь одна фраза: «Этого, блядь, не может быть!» Видя отражение мучительной внутренней борьбы на лице противника, Падший решил дать ему время, чтобы осознать весь трагизм его нынешнего положения. Мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик, Люцифер прошелся по комнате, зажигая прежде невидимые светильники, и вскоре то, что казалось тесной каморкой, превратилось во вполне уютное помещение, обставленное с претензией на утонченность. Окон здесь, правда, не было, зато стены украшали тканые гобелены, обрамляя высокий дубовый шкаф, изящный стол, украшенный тонкой резьбой, и большую кровать под балдахином, застеленную отливающим атласным покрывалом. Закончив обход, Морнингстар снова встал перед пленником, с некоторым сожалением глядя на его опущенную голову и поникшие плечи. - Кстати, если ты еще не понял, где находишься, то подскажу: это гостевые покои в моем дворце. Правда, гости у меня редко бывают, поэтому комната до сего момента пребывала в запустении, так что не взыщи. Но если что-нибудь понадобится, можешь не стесняться и попросить. - Как-нибудь обойдусь, нахуй, – проскрежетал Адам сквозь зубы, с трудом пытаясь собрать воедино скачущие галопом мысли. Лучезарный недовольно поморщился. - Советую проявить немного уважения к тому, кто спас тебе жизнь. Хоть изначально я и не собирался так поступать, но потом решил, что от тебя еще может быть польза. Кстати, если ты надеешься, что райское воинство с минуты на минуту явится тебя спасать, тогда я тебя разочарую, приятель. В обоих мирах все считают тебя мертвым – заколотым ничтожной мелкой демоницей и без остатка сожранным каннибалами. Я изолировал это помещение, создал искусственный вакуум, который никому не позволит тебя обнаружить. С одной стороны, это мера предосторожности на случай, если какой-нибудь Повелитель захочет прибрать к рукам столь ценный актив, как бывший предводитель ангельских легионов, а с другой… Скажем так, я не хочу, чтобы кто-нибудь с Небес вмешался в мои планы и преждевременно раскрыл факт твоего существования. Пока ты находишься здесь, никто даже не узнает, что тебе удалось спастись. Сам видишь, выбор у тебя невелик – либо принять мое предложение, либо сидеть взаперти, теряя последние силы. Надеюсь, ты не станешь затягивать с ответом? Но сперва дважды подумай, прежде чем ляпнуть очередную грубость. Стиснув зубы, мужчина исподлобья взглянул на противника. Похоже, тот был вполне искренен, когда в красках расписывал безрадостное будущее поверженного экзорциста. Адам уже в полной мере ощутил свое бессилие, не сумев избавиться от стягивающих запястья веревок. В прежние времена он порвал бы их, почти не напрягаясь, но теперь… Теперь приходилось признать, что былая мощь действительно почти иссякла. И без нимба получить ее было просто неоткуда. - Хорошо… – глухо выдавил ангел. – Если ты и впрямь вернешь меня в райские кущи, тогда я выполню свою часть сделки. Чего именно ты от меня хочешь? - Да ничего сложного. Ты явишься в небесный суд и признаешь себя виновным в недавней резне. Тогда назревающий конфликт удастся погасить в самом начале – твои бешеные девки успокоятся, а Сэра согласится пересмотреть прежние условия нашего соглашения, учитывая проявленное мной великодушие при спасении твоей задницы. - Да ты в конец охренел, что ли? – выкрикнул Адам, не в силах более сдерживать кипящую в душе ненависть. – С какой стати я должен каяться за то, что совершал во имя Всевышнего?! Уничтожение грешников – обязанность экзорцистов, и на протяжении тысячелетий я с ней успешно справлялся! - И к чему это привело, тупица? – вопросил Люцифер, пожимая плечами. – Подумай, ведь именно твоя спесь и безрассудство обрекли на смерть многих твоих подчиненных! Каким безмозглым идиотом нужно быть, чтобы сознательно пойти на нарушение единственного запрета в моем договоре с небесами? Я бы и пальцем не шевельнул, если б ты прикончил остальных, но нет, тебе надо было напасть на мою дочь! Ты что, действительно считал, что я не стану вмешиваться? Или всерьез решил, что сумеешь со мной справиться?! Да, ты и раньше не отличался интеллектом, но тут будто совсем с катушек слетел! Осознание собственной недальновидности обухом ударило мужчину по голове. По спине прокатилась холодная волна, горло сдавили ледяные клещи, и сердце натужно рванулось из груди, словно пытаясь убежать от пронзившей его боли. Каждое едкое слово каленым железом отпечатывалось в мозгу, заставляя павшего ангела безмолвно стонать от невыносимой горечи. И хуже всего было понимать, что Люцифер полностью, абсолютно прав. Перед глазами Адама стояли лица воительниц, которые беспрекословно ринулись в бой по одному его слову и погибли, потому что он не сумел обуздать свою ярость и как следует обдумать план нападения. Более того, он уже знал, что ангелов возможно убить, но не предпринял никаких мер, чтобы обезопасить своих подчиненных. Каким же дерьмовым предводителем он оказался! Может, ему и впрямь следует остаться в Аду, чтобы искупить грех своей гордыни?.. - Я согласен, – хрипло произнес он, содрогаясь от мучительных спазмов в груди. – Я полностью признаю свою вину в гибели моих людей и понесу за это заслуженное наказание. Падший внимательно вгляделся в его лицо, будто пытаясь понять, насколько искренним было это раскаяние, затем довольно усмехнулся. - Что ж, рад, что у тебя наконец-то проснулась совесть. Впрочем, тебе не стоит сильно волноваться – уверен, Сэра настолько обрадуется твоему возвращению, что простит все, что ты натворил. Не знаю, почему, но она всегда была слишком благосклонна к такому нахальному и эгоистичному ублюдку, как ты. Адам ничего не ответил; словно придавленный невыносимой тяжестью, он опустил лицо вниз, с трудом перебарывая охвативший его приступ гневного отчаяния. Злость на самого себя смешивалась с опаляющим желанием уничтожить всех, кто посмел противостоять его армии, и эта гремучая смесь вырывалась наружу сбивчивыми вздохами. Внезапно что-то твердое уперлось ему снизу под подбородок и, несмотря на сопротивление, заставило приподнять голову. Мужчина побелел от ярости, когда понял, что это был кончик архангельской трости. - Ну вот, ты уже опять на взводе, – с оттенком разочарования протянул Люцифер, разглядывая тяжело дышащего противника. – А я-то, было, понадеялся, что ты обуздал свой бешеный нрав, который едва не стал причиной твоей гибели. Впрочем, должен признать, наша битва была довольно занимательной, я давно так не развлекался… Даже жаль, что все закончилось слишком быстро и жестко. Кстати, скажи спасибо моей дочери – если б она меня не остановила, ты бы так легко не отделался. - Заметано, – с кривой ухмылкой ответил мужчина. – Как снова встречу эту сучку, выражу ей благодарность. Глаза Люцифера вновь ярко полыхнули; сжав набалдашник своей трости, он надменно процедил: - Да ты и впрямь лишился разума. Осмеливаешься дерзить мне, при этом находясь в полной зависимости от моей воли. Прямо не знаю, почему я еще вожусь с таким заносчивым хамлом! Может, послать нахер эту затею с твоим возвращением и просто оставить тебя подыхать в какой-нибудь местной подворотне? Это, кстати, будет наименее болезненным вариантом из возможных. - Я тебе нужен, – процедил Адам, выплевывая слова, как сгустки яда. – И можешь, блядь, не прикидываться, что вдруг передумал заключать новую сделку с Небесами. В грядущей войне ты рискуешь потерять все, что тебе дорого, так что будешь хвататься за любую возможность это предотвратить! Опаляющая волна вихрем пронеслась по комнате; мужчина натужно закашлялся, смаргивая слезы. Внезапно длинные острые когти вцепились ему в волосы и заставили запрокинуть голову назад. - Ты снова забыл, с кем разговариваешь, – хищно скалясь, прошипел Падший, нависая над ошеломленным пленником. – Я вовсе не обещал, что доставлю тебя на небеса в целости и сохранности. Будешь меня провоцировать – вернешься туда с переломанными конечностями! Несмотря на горячее желание ответить, экзорцист сумел удержать рвущуюся с языка колкость. Хватит! Нельзя позволять эмоциям застилать разум. Они уже стали причиной недавнего поражения, так что нужно держать их в узде, как бы тяжело это ни было! - Лады… – прохрипел он, задыхаясь от исходящего от врага жара. – Я все понял. А теперь отпусти, а то спалишь нахуй! С неохотой разжав пальцы, Люцифер выпрямился и брезгливо отряхнул ладони. - Что ж, полагаю, главный вопрос решен. Осталось обсудить детали. - Да чего тут обсуждать-то? Просто закинь меня наверх, и я выполню свою часть уговора. - Если б ты удосужился внимательнее прочитать наше соглашение, то знал бы, что мне запрещено открывать прямые порталы в небеса. Я могу делать это только по предварительному согласованию с Высшим советом, но сейчас, сам понимаешь, эта опция исключена. Райское руководство готовится к войне, так что любое действие со стороны Ада будет расцениваться, как сигнал к атаке. - Тогда я не догоняю, о какой помощи ты говорил? – недоуменно протянул Адам. – Если ты не можешь открыть портал… - Значит, ты должен сделать это сам, – пояснил Люцифер, с видимым удовольствием наблюдая за растерянным собеседником. Мужчина побагровел от гнева. - Да ты, блядь, издеваешься надо мной?! Сам же несколько раз повторил, что во мне почти не осталось ангельских сил! - Все верно. Однако это не значит, что их нельзя влить заново. - И откуда ж они возьмутся в сраном Аду? – с горечью произнес экзорцист. – Мой нимб был единственным источником… - Не единственным, – поправил его Лучезарный, обнажая зубы в широкой ухмылке. – Ты забыл про меня. Уставившись в сияющие глаза противника, Адам почти минуту молчал, пытаясь сообразить, что тот имел в виду. Когда истинный смысл сказанного наконец достиг его разума, мужчина резко рванулся вверх, отчаянно пытаясь разорвать проклятые путы. Рассудок скручивался в тугую спираль, и все его существо восставало против этого мерзкого, отвратительного, богохульного предложения. - Так что ты скажешь, м-м? – вопросительно вскинул бровь Люцифер, оглядывая взбешенного до крайности собеседника. - ИДИ НАХУЙ! – выкрикнул тот, разом позабыв о прежнем намерении сдерживать эмоции. - Что ж, хорошо. Я дам тебе время все спокойно обдумать, – вздохнув, Падший неторопливо направился к двери и, уже стоя у порога, вновь обернулся. – Однако имей в виду, что чем дольше ты тянешь, тем хуже для тебя. В конце концов, настанет момент, когда твои крылья просто отвалятся, и тогда о возвращении на небеса уже не будет идти речи. Поэтому советую поторопиться с решением, пока еще не поздно. Усмехнувшись напоследок, он щелкнул пальцами, и в тот же миг с пленника спали стягивающие его веревки. Мужчина намеревался вскочить, броситься к затворяющейся двери, вырваться наружу, любым способом подать сигнал в Рай, но ноги его подкосились, и он обессиленно растянулся на полу. Чувствуя, как к горлу подступает тошнотворный комок, он крепко зажмурился и ударил кулаком по доскам. Потом еще раз, и еще – до тех пор, пока растущая боль не отрезвила его стонущий в агонии разум. Решив дать себе небольшую передышку, он с трудом добрался до постели, упал на покрывало и закрыл глаза, погружаясь в тяжелый, беспробудный сон.