Проклятие Августины

* Аврорские будни Гарри осенила очередная прихоть начальства. Им вынь да положь необходимо проверить некоего фармацевта, якобы приторговывающего 'запрещёнкой'. Мол, дошли слухи, что Айзек Флоберс был замешан в тёмных делишках ещё 'с тех самых времён'. С каких тех самых — Гарри не понимал. Ещё и десяти лет не прошло после окончания войны. Вообще, излишняя патетика, к месту и не к, порой выводила Поттера из себя. Оставалось только мысленно закатывать глаза и стараться сосредоточивать внимание на сути, дабы окончательно не свихнуться. Суть на сей раз была крайне расплывчатой. По каким причинам Айзека Флоберса сочли опасным для магического сообщества элементом, было толком неясно. Зато необходимость участия аврора Поттера в этом сомнительном предприятии отчего-то не подлежала обсуждению. С пользой для расследования ценную информацию проще было выудить у рядовых авроров, нежели у вышестоящих чинов. Поэтому Гарри узнал, откуда растут ноги у всей этой кутерьмы, благодаря бродящему по отделу слуху, что в предполагаемом месте 'дислокации врага' был замечен не кто иной, как Драко Малфой собственной персоной. Маниакальная сосредоточенность аврората на наблюдении за бывшими Пожирателями была у Гарри вторым по популярности поводом для раздражения. Поскольку по-настоящему промышляющим злодействами магам хватало ума оставаться в тени, а объекты слежки Министерства чаще всего представляли из себя.. таких, как Малфой. Конечно, следить за послушными гражданами проще, нежели за преступными элементами! Халтура и видимость действий — два извечных кита, на которых зиждется значительная часть работы аврората. Поттера не устраивал этот цирк, но изменить что-либо без акцентирования внимания на собственном общественно значимом положении не представлялось возможным. Посему Гарри до поры до времени терпел и старался по крайней мере добросовестно работать сам. То, что Малфой заделался коллекционером тёмномагических артефактов, могло возмутить лишь наивных читателей зачастую отдающей желтизной прессы или чрезмерно бдительных (и мстительных) стражей порядка, совершенно незнакомых с Драко. Гарри помнил об этой наследственной причуде Малфоя ещё со школы и не видел в ней ничего, помимо дани отжившим традициям. В конце концов, полностью искоренить склонности своей натуры никому не под силу. Какое это отношение имеет к 'высокоопасному' фармацевту? Поттер сильно подозревал, что Малфой, например, мог неосторожно идти по своим делам мимо жилища Флоберса и был замечен одной из ищеек Министерства, не преминувшей раздуть сенсацию на пустом месте: бывший Пожиратель Смерти задумал создать эликсир всемогущества на пару с нечистым на руку продавцом ингредиентов для зелий! Словом, Гарри находил задание попросту смехотворным и вовсе не жаждал лицезреть Драко Малфоя в принципе, а уж тем более — на допросе с пристрастием. Но работа есть работа. * — Ошалел, Поттер?! — Проходи, проходи... Располагайся! — добродушно откликнулся Гарри, между делом пережёвывая сэндвич и прихлёбывая кофе из пластикового стаканчика. Малфой заозирался по сторонам, оглядывая кабинет, означенный в повестке, дверь в который только что яростно распахнул. Стол, пара стульев, стена с отражающей поверхностью и полнейшее отсутствие окон. Минималистичный стиль оформления интерьера навевал определённые догадки. — Какого соплохвоста ты вызвал меня в Министерство? И это что, комната для допросов, как в маггловских детективах?! — О, я смотрю, ты достаточно информирован! — восхитился Поттер, жестом указывая на свободный стул. Казалось, подобное проявление 'гостеприимства' лишь больше распалило Малфоя. Щёки его покрылись розовыми пятнами, серые глаза едва не метали молнии. У Гарри промелькнула небесприятственная мысль, что некоторые вещи никогда не меняются. — Тебя это забавляет, Поттер? Устраивать спектакли с обвинениями в вымышленных преступлениях, вместо того чтобы следить за настоящими правонарушителями. Достойная деятельность нашего доблестного аврората! — саркастично уничижительничал Драко. Гарри был всецело солидарен с ним, но вслух сказал: — Успокойся, Малфой. Никто тебя ещё ни в чём не обвиняет. Хотя твоё поведение начинает наталкивать на определённые подозрения... Не поведаешь, что у тебя за дела с Айзеком Флоберсом? Вероятно, Драко достиг наивысшей точки кипения. Он открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на сушу и лишившаяся кислорода, но не мог произнести ни слова. Гарри с большим интересом наблюдал за проявлением крайнего негодования школьного закадычного неприятеля, как вдруг всё прекратилось — Малфой взял себя в руки, напустил маску пренебрежительной непринуждённости, неспешно прошествовал к стулу и сел, развязно возложив ноги на стол. — Так что у тебя с Айзеком? — проигнорировал Гарри Малфоевскую эскападу, комкая упаковку от сэндвича и сосредоточенно отряхиваясь. — Я не знаю никакого Айзека... Как его там, Флоббера? — Флоберса, Малфой! Не надо делать вид, будто даже не запомнил его фамилию. — Мне вот интересно, Поттер, если этот Флоберс такой опасный преступник, почему бы тебе не допросить его? Я начинаю думать, что ты просто соскучился по мне! — ухмыльнулся Драко. — Тебя видели с ним, — пресёк паясничанье Гарри, обходя стол и присаживаясь на его край. — Знаешь, для обладателя целой коллекции тёмномагических побрякушек ты слишком самонадеян. Малфой несколько подобрался, но в остальном сумел сохранить лицо, взирая на Гарри снизу вверх. — Ключевое слово — 'обладатель'. Можешь проверить любой из моих артефактов — ни на одном не найдёшь и следа использования! — Потому что на каждом из них антиследящее?.. В общем так, Малфой, если ты утверждаешь, что твоя связь с Флоберсом — досужие домыслы, то тебя не затруднит составить мне компанию при нанесении ему визита. — С чего бы мне это делать? — фыркнул Драко. — Если ты не справляешься со своей работой — попроси напарника. А лучше несколько, чтобы появилась хоть какая-то вероятность благополучного исхода. Никакие беспочвенные подозрения не дают тебе права привлечь мага, не проходившего аврорскую подготовку, к службе. — Конечно, я не могу принудить тебя, — спокойно согласился Гарри. — Просто хотел увидеть твою реакцию. — В таком случае, ты её увидел. Я могу идти? — не дожидаясь ответа, Драко встал и пошёл к выходу. — Малфой! — окликнул его Гарри, когда тот уже взялся за дверную ручку. — Ты действительно хочешь, чтобы я узнал о твоих с Флоберсом сношениях от него? Драко замер на несколько секунд, раздумывая, а затем обернулся с широченной улыбкой, больше напоминающей оскал: — Твоя взяла, Поттер. Пришли время и место встречи. * Гарри и сам прекрасно понимал — нельзя брать Малфоя на задание. В конце концов, что это за альтернатива: 'Либо ты рассказываешь всё, либо — раз утверждаешь, будто нет никакой опасности, — идёшь со мной?' Гарри непозволительно безмятежно отдался собственной интуиции и совершенно непрофессионально поступил в данной ситуации. Он был настолько уверен, что Малфой от испуга выложит любую информацию, что даже не задумался, как будет действовать, если внезапно получит согласие на совместную вылазку в 'угодья' Флоберса. По-хорошему надо было остановить самовольничающего слизеринца у двери и потребовать ответа сию же минуту, в комнате для допросов. Но Гарри позорно замешкался, а после уже не было смысла пытаться догнать Малфоя. Безусловно, можно уведомить о смене планов или прислать ещё одну повестку... И дать лишний повод для насмешек и серии новых препирательств. Ну уж нет! Малфой фактически и так признал: ему есть что скрывать. Пусть состоится очная ставка. Они вместе пойдут к Айзеку и выяснят, кто и в чём виноват. * Гарри аппарировал прямиком в переулок, находящийся позади аптекарской лавки и по совместительству квартиры Флоберса. Малфой поджидал его, недовольно постукивая кончиком лакированного ботинка. — Я уже было подумал, ты не придёшь! Гарри ощутил, насколько сюрреалистично происходящее, и, заметив нервное смущение Драко, тоже начал волноваться. — И тебе здравствуй! Не объяснишь, кстати, почему в ответной записке ты настоял, чтобы мы встретились именно здесь? Малфой неопределённо махнул рукой и предложил подойти ближе к зданию. Обогнув дом, они остановились за углом, из-за которого просматривался вход в аптеку. — Поттер, — неуверенно обратился Малфой, — тебе правда необходимо говорить с Флоберсом? — У тебя был шанс высказаться, но ты предпочёл его упустить, — напомнил Гарри и шагнул вперёд. Тут же произошли две вещи: Малфой резко дёрнул его за руку, заставляя пригнуться, и аккурат возле аврорской головы пролетела очередь разномастных вспышек. — Какого чёрта?! — разъярённо прошипел Гарри, оборачиваясь к Малфою. Тот, похоже, основательно перепугался, поскольку побелел как мел. Он ошарашенно смотрел на Поттера, по-прежнему держа его за предплечье. Однако чем быстрее Драко приходил в себя, тем явнее испуг в его глазах сменялся на нечто совсем несвойственное. Гарри не сразу догадался: то была вина. Малфой почувствовал себя виноватым. Вот только, что могло..? О! — Ты знал! — и вслед за первой пришла вторая догадка, которую Поттер также не преминул выпалить вслух. — Ты согласился пойти со мной, так как знал, что вход охраняем! Малфой моментально порозовел от скул до кончиков ушей и яро запротестовал, пытаясь перевести тему: — Я просто не хочу оказаться в Азкабане за покушение, после того как обнаружат твоё проклятое бездыханное тело! Слышал о мерах предосторожности? Заклинаниях, проверяющих объект на наличие защитных чар?.. Ах да, о чём это я! Ты же учился на Гриффиндоре, где девиз: 'Сначала делаю — потом думаю!' Скажи, каким образом тебя ещё не уволили из аврората? Неужели былые заслуги настолько превалируют над профессиональной компетентностью? Поттера не слишком задела эта гневная отповедь, он в большей степени следил за невербальными сигналами — его руку, несмотря на язвительные подначки, Малфой так и не отпустил. Гарри подхватил Драко под локоток и оттащил под сень растущего поодаль раскидистого платана. — Рассказывай, — тоном, не допускающим возражений, потребовал аврор. Малфой чуть помялся, огляделся по сторонам и нервно провёл рукой по и без того идеально уложенным волосам. — Может, не здесь? — наконец вымолвил он. Гарри несколько выпал из реальности, но, возвратившись усилием воли, рассеянно спросил: — Что, прости? Малфой возвёл очи горе и пояснил: — Очевидно же, что Флоберса тут нет. Едва ли ты собираешься проникать в жилище в его отсутствие, поэтому предлагаю сменить локацию, если уж тебе непременно хочется побеседовать со мной. — Между желанием и необходимостью — большая разница, Малфой, — поспешно возразил Гарри. — К тому же Флоберс может вернуться в любой момент. А из-за твоих недомолвок я начинаю думать, что ты просто пытаешься увести меня подальше от потенциального места преступления. — Поттер!.. — вспылил было Малфой, но затем прикрыл глаза и глубоко вздохнул, с трудом успокаиваясь. — Если я пообещаю тебе рассказать, зачем посещал Айзека в прошлый раз, ты согласишься наконец уйти отсюда? Несколько секунд сомнений спустя Гарри всё-таки позволил Малфою аппарировать их. * По прибытии на новое место Поттер сразу зацепился взглядом за вывеску над небольшим, но наверняка дорогим заведением: 'Мирддин Эмрис'. Этот паб, выглядящий претенциозно и элитарно, моментально вызвал у Гарри ощущение собственной неуместности. Такое по вкусу Малфою — не ему. — Расслабься, Поттер. Тебе понравится, — ухмыльнулся Драко, видимо, прочитав невысказанные тревоги Гарри по выражению его лица. Вопреки ожиданиям, в полумраке паба оказалось довольно уютно. Гарри с интересом осматривал стены древесных оттенков, покрытые всевозможной кельтской символикой в серебристо-изумрудных тонах, а также едва ли претендующий на достоверность портрет старца, вероятно, долженствующего изображать Мерлина. Некстати вспомнилось, что великий волшебник учился на Слизерине. Пока Поттер занимался праздным созерцанием, Малфой успел перекинуться парой слов с официантом, а затем потащил зазевавшегося спутника вглубь заведения. Увидев небольшой коридор, по бокам которого располагалось несколько комнат, отгороженных плотными, тяжёлыми портьерами, Гарри вынужден был признать (разумеется, не вслух), что данное место действительно можно счесть подходящим для их с Малфоем разговора. Правда, мысль, что придётся что-то заказать, не пришла заблаговременно Гарри в голову, и спохватился он, только когда Драко, выбравший себе салат из груши и голубого сыра, спросил: — Ты определился? Гарри судорожно вцепился в меню, пытаясь сориентироваться как можно быстрее и не задерживать официанта. К счастью, в разделе десертов оказался пирог с патокой, который Поттер тут же выбрал, за что был награждён умеренно снисходительным взглядом Малфоя. — Желаете какие-нибудь напитки? — любезно предложил официант. Малфой неторопливо пробежал глазами по строчкам меню: — Бутылку эльфийского вина, будьте добры. Когда официант ушёл, Драко не без насмешки добавил: — Надеюсь, ты не имеешь ничего против? Гарри и правда не обладал глубокими познаниями в отношении качественного алкоголя, однако не считал неосведомлённость в данной области хоть сколько-нибудь постыдной, поэтому решил осадить Малфоя: — Надеюсь, ты помнишь, что мы пришли сюда не развлекаться? Драко, казалось, слегка смутился, но всё же ответил: — Безусловно. Но, боюсь, на трезвую голову диалог с тобой покажется невыносимым. * Откушав значительную часть пирога и пригубив вина, Гарри побыстрее хотел перейти к выяснению обстоятельств дела. Но Малфой явно не разделял подобный настрой и ел, будто нарочно, медленно свою скудную порцию салата и так же неспешно попивал вино. Попытка Поттера поторопить бывшего однокурсника была встречена презрительным обвинением в бескультурье. Гарри ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и погрузиться в собственные мысли, не забывая при этом время от времени прикладываться к бокалу. Раздумья аврора были далеко не радужными — сложно уложить в сознании факт происходящего. Поттер всерьёз начинал подумывать об отпуске, потому что его подход к выполнению рабочих обязанностей оставлял желать лучшего. Вместо того чтобы быстро выудить из Малфоя всю необходимую информацию, Гарри поддавался на сомнительные провокации и занимался не пойми чем. Но в тот момент, когда он готов был уже сорваться и поставить вопрос ребром, Драко, промокая губы салфеткой и отчего-то слегка улыбаясь, заявил: — Итак, Поттер. Думаю, пора бы нам перейти к разговору о Флоберсе, пока ты вовсе не перестал воспринимать чужую речь, - в заключение мерзавец намекающе кивнул на бутыль с эльфийским вином. Гарри в ответ скорчил кислую мину и тут же спросил: — Почему ты сразу не сказал правду насчёт Айзека? Ты же не мог не понимать, что с большой вероятностью мы попадём под его охранную систему, и тебе рано или поздно придётся объясниться. — Трепаться направо и налево — прерогатива гриффиндорцев. А 'охранная система', как ты изволил выразиться, называется чаромётом, — Малфой поморщился и нехотя добавил: — Я надеялся, что всё как-нибудь обойдётся без объяснений. — Что ж, твои надежды не оправдались! — съёрничал Гарри. — И я сомневаюсь, что применение этого, как ты изволил выразиться, 'чаромёта' в охранных целях — законно. Малфой сердито зыркнул на него и осторожно спросил: — Ты же знаешь, что обычно входит в ассортимент аптеки Айзека? — Приблизительно догадываюсь, Малфой. К чему ты клонишь? — раздражённо вздохнул Гарри, желая перейти наконец к сути. — Хотел удостовериться... А, неважно! — Драко неопределённо-досадливо взмахнул рукой. — Просто скажи, Малфой, — потребовал Гарри. — Хорошо. Мне нужны были алхимические рукописи из архивов Фламеля, — выпалил слизеринец, — и я слышал, что Айзек Флоберс косвенным образом связан с теми, кто мог эти записи достать. Поттер плеснул себе ещё вина. * — Да ладно тебе, Поттер! — Драко перехватил бутыль, несколько нервно наполняя и свой бокал. — Можно подумать, это какое-то преступление — интересоваться алхимией! Аврор не ответил, предусмотрительно решив для начала разобраться с напитком, а затем уже с вконец охреневшим Малфоем. Выбор себя оправдал, поскольку Гарри удалось заговорить практически спокойно: — Хочу тебе напомнить, что последний 'заинтересованный' данной отраслью волшебник мечтал о бессмертии как одном из ключевых условий достижения власти и развернул масштабную войну. И — да, Малфой — это преступление. Драко передёрнуло. Видимо, не стоило всё же Гарри поднимать больную тему. Но, подумал он в своё оправдание, нынешнее увлечение слизеринца было уже за гранью. Не говоря о том, что Поттеру вообще-то ещё надо будет писать об этом отчёт начальству. — Мерлин, я вовсе не собираюсь... Ты не можешь подозревать меня в таком всерьёз! — вероятно, Малфой последовал поговорке 'Лучшая защита — это нападение'. — Правда? — Гарри наклонился к нему поближе, стараясь придать взгляду суровость, а заодно и чёткость фокусировки. — Я, конечно, не слишком сведущ в алхимии, но что-то мне подсказывает — Философский камень тебе понадобился отнюдь не для невинного приумножения состояния. Так просвети меня, Малфой: откуда вдруг такое стремление к бессмертию? Неужели это закономерный апогей твоей незамутнённой любви к себе ищет способ воплощения? К удивлению Поттера, Драко не разозлился на очевидную подколку. На несколько мгновений он принял крайне растерянный вид. Скулы его раскраснелись, глаза блестели, а взгляд рассеянно скользил по лицу аврора. Так что последнего озадачила степень крепости вина, кроваво-красную каплю которого он ненароком заметил в уголке рта ошалевшего Малфоя. Тот, словно прочитав мысли Гарри, быстро облизал губы, прежде чем наконец ответить: — Весьма занятно, что потенциально неограниченная добыча золота кажется тебе невинной. А касаемо твоих разглагольствований о моём грядущем бессмертии... Безусловно, мне лестна столь незыблемая уверенность в достижении мною успеха при создании легендарной субстанции, коей является Философский камень. Однако вынужден тебя разочаровать: рукописи Фламеля едва ли напоминают учебное пособие с подробными инструкциями для всех желающих. — Тогда тем более неясно, какого соплохвоста ты их приобрёл! — резонно заметил Гарри. А затем поймал себя на том, что сознание потихоньку уплывает вслед за зрением и мысли начинают меняться самопроизвольно, поскольку внезапно добавил: — Или это твоя очередная попытка привлечь моё внимание? — Что? — опешил Драко. Поттер и сам задавался этим вопросом, в то время как совершал не самый разумный, но иллюзорно спасительный поступок — снова прикладывался к вину, мысленно жалея, что не наложил на себя Силенцио до произнесения подобной несусветной чуши. Теперь надо было выкручиваться и постараться не показать себя идиотом: — Должен признать, в этот раз ты пошёл на крайние меры: не каждый смог бы поставить на уши аврорат только ради встречи со мной. Малфой поперхнулся вином. Откашлявшись, он подозрительно прищурился и, протянув руку через стол, забрал у Гарри бокал. — Так, Поттер. Тебе явно хватит. Ты и до этого не блистал способностью соображать здраво, а теперь, смотрю, окончательно мозгами поехал. Гарри хотел провалиться сквозь землю или как минимум аппарировать подальше от злосчастного паба. Да уж, выкрутился, нечего сказать! И, главное, совсем не показал себя идиотом. Теоретически можно было согласиться с Малфоем: свалить всё на алкоголь и закрыть тему. Однако шестое чувство подсказывало Поттеру, что в его спонтанном выпаде присутствует зерно истины. — Да брось, Малфой! Хочешь сказать, годы слежки, пакостей и издевательств привиделись мне? Лицо Драко моментально скривилось в столь знакомой злобной гримасе, что Гарри на миг увидел перед собой надоедливого мальчишку, досаждавшего ему в школе. Но теперь Малфоевские ужимки отчего-то забавляли, а не раздражали. Может, потому, что были насквозь фальшивы и не несли угрозы. — У меня начинает складываться впечатление, что весь этот балаган с допросом ты устроил только для личных мелочных разбирательств. Стоило ожидать, что при злоупотреблении служебным положением национальному герою закон не писан! Но, если уж на то пошло, не я один был одержим слежкой. Тебе напомнить о шестом курсе? Драко разгорячился и снова перешёл в атаку. Он впился в Гарри пронзительным, выжидающим взглядом и стал весь как оголённый нерв. Поттеру понравилось. Он вдруг ощутил, что в этом противостоянии от эмоционально обнажившегося Малфоя может узнать нечто значимое, долгое время сокрытое за масками и отыгрываемыми ролями. — Так значит, ты признаёшь, что был одержим? — Драко залился краской от шеи до кончиков ушей и хотел было выразить протест, но Гарри не дал ему вставить и слова. — Шестой курс я хорошо помню, спасибо. Ведь именно тогда я всячески пытался не допустить осуществления твоих безумных планов. Малфой порывисто отставил бокалы, едва не сбросив их на пол, и резко придвинул пышущее гневом лицо к Поттеру. Тот даже не попытался отстраниться от разъярённого собеседника, так как почувствовал необъяснимое довольство от столь яркого отклика. — О, ещё скажи, что заботился обо мне! — съязвил Малфой. — Нет, — честно признал Гарри. — Просто не хотел, чтобы ты совершил страшную ошибку, из-за которой могли погибнуть люди. И было бы гораздо проще справиться с этим, если бы ты не убегал, измышляя всё больше злодеяний, а сразу бы обратился за помощью! Гарри резко выдохнул и замолчал. Он и не заметил, как к концу своей тирады также перестал быть равнодушным. Малфой упрямо стиснул зубы и процедил: — Ты не понимаешь, о чём говоришь, Поттер. В его облике отчётливо проступила усталость. Опустив голову, Драко вновь взял бокалы и разлил Поттеру и себе остатки вина. — Нам всем приходилось делать выбор, — заметил Гарри. — Оставь свои банальные сентенции при себе! — Малфой снова стал зол. И искренен. — Тебе никогда не узнать, каково это! На кону стояла моя семья! — Какое прелестное напоминание! — прорычал Поттер. Но Драко лишь отмахнулся от него: — Я не это имел в виду. Гарри хотел продолжить спор, но в глубине души действительно понимал: если бы Лили и Джеймс были живы, он тоже сделал бы что угодно для их защиты. На некоторое время в комнатке воцарилась тишина. Драко ушёл в свои мысли, высматривая что-то в глубине бокала. Вряд ли истину, конечно. Гарри уставился невидящим взором на незамеченную прежде картину. Изображённые на ней суровые горы, покрытые вечнозелёными лесами, навевали холодное умиротворение. Казалось, диалог по мотивам воспоминаний себя исчерпал. Но что-то продолжало зудеть в подсознании, не давая Поттеру покоя. Малфой настаивал, что никакого выбора не совершал и родители всегда стояли у него в приоритете. Только это ведь было не так. * — А что тогда произошло в мэноре? Малфой с сожалением допил вино и флегматично отозвался: — Ты не мог бы говорить ещё менее конкретно, а то твоя речь недостаточно непонятна. — Ты не выдал нас. Хотя мог тем самым повлиять на положение своей семьи. Драко дёрнулся, будто порываясь уйти. Он схватил салфетку и начал нервно комкать её своими длинными бледными пальцами. У Гарри мелькнула глупая нетрезвая мысль, что Малфою повезло иметь столь изящные руки, поскольку в противном случае Люциус наверняка был бы недоволен дефицитарной аристократичностью сына. Когда Драко наконец решился взглянуть на Гарри из-под чёлки, его серые глаза казались очень тёмными. Что всё-таки не так с этим вином? — А почему ты не бросил меня в Выручай-комнате? — Драко вытащил волшебную палочку и неосознанно стал водить ею над измятой салфеткой, вычерчивая абстрактный узор из фигур и линий. — Зачем вступился за нас на суде? Гарри с раздражением откинулся на спинку стула. Малфою искусно удавалось переводить стрелки. Однако, если смолчать, и без того крошечный шанс на ответное откровение станет ещё меньше. — Было бы кощунством бросить гореть кого-то заживо, — Поттер старательно подбирал слова, дабы не сболтнуть чего лишнего, хотя сам толком не знал, что именно подразумевает под этим 'лишним'. — Ты ведь не убийца. Сколько ни пытался доказать обратное. А Нарцисса оказала существенную помощь, солгав о моей смерти. Два к одному — вы перевесили деяния Люциуса. — Так просто? — Драко усмехнулся, но Гарри почудилась горечь в этой усмешке. — Синтез совести и рационального подхода, значит? — Никогда не пытался дать этому название, но если тебе угодно, то — да, — рассеянно пробормотал Поттер, параллельно пытаясь понять, что же творится с Малфоем. Или это он, Гарри, не в порядке? — Ты не ответил на мой вопрос. — Поттер, уже поздно. А твоё праздное любопытство не имеет никакого отношения к первоначальной причине нашей встречи. Посему предлагаю её завершить. Драко явно решил сбежать. Но Гарри не мог ему этого позволить. Был вариант опять завести речь о записях Фламеля, использовав их как предлог. Но раздумья аврора повернули уже совсем в другое русло. * Выходя из паба в чернильные сумерки, Поттер ухватил Малфоя за предплечье. Тот так резко замер на месте, что Гарри уткнулся носом в его волосы, ощутив мягкость приятно пахнущих белоснежных прядей и начисто забыв, о чём думал секунду назад. Драко не спешил оборачиваться и высвобождать руку из захвата, что позволило Гарри прийти в себя: — Ты уверен, что аппарировать в таком состоянии — хорошая идея? Малфой молча и со значением посмотрел на него через плечо. Гарри отчего-то смутился, неловко прочистил горло и отступил на шаг. Драко медленно, но довольно ровно побрёл за угол заведения, по-прежнему не говоря ни слова. А Поттер мысленно клял себя на все лады, продолжая идти за ним вслед. За углом оказалась небольшая аппарационная площадка в виде круга диаметром около трёх футов. Малфой остановился перед ней и сделал приглашающий жест. Но Поттер не торопился уходить даже после устранения проблемы с аппарацией. Гарри был пьян. Гарри просто хотел проверить: — Ты не хочешь отвечать, я понял, но у меня есть предположение... Драко смятенно нахмурился, и Поттер выпалил как можно быстрее: — Закрой глаза. Малфой недоумевающе моргнул. — Обещаю, потом я сразу уйду, — продолжал увещевать его Гарри. Ему вдруг стало отчаянно необходимо, чтобы Малфой согласился. И — о чудо! — после недолгого колебания тот действительно закрыл глаза. Не давая себе передумать, Гарри подошёл вплотную и поцеловал его. Малфой задрожал всем телом, но не отстранился, невольно отвечая на поцелуй. Губы вечно жёсткого и желчного Драко оказались на удивление мягкими и податливыми. Гарри совершенно потерялся в ощущениях, забыв, что всего-навсего проверяет дикую догадку в отношении школьного неприятеля, и непроизвольно обвил его руками, крепче прижимая к себе. Драко не отставал — он вцепился в волосы Гарри, потянув за вороные пряди, и углубил поцелуй. Малфой вёл себя с такой обречённой самоотдачей, будто он, а вовсе не Поттер, был инициатором происходящего. Когда их языки соприкоснулись и процесс стал уже слишком жарким и интимным, одурманенное сознание Гарри начало проясняться. Вечерняя улица пустовала, и не было ничего, могущего воспрепятствовать внезапному сближению двух недругов. Но внутренний голос призывал Поттера выяснить, что происходит. Гарри неохотно отстранился, разрывая поцелуй, и почувствовал, как напрягся Драко, прежде чем выскользнуть из объятий. Глаза Малфоя оставались закрытыми. Поттер медлил, памятуя о своих словах, но не решаясь уйти, так и не разузнав, что за чертовщина здесь творилась. Оба мага пытались восстановить дыхание, и это давало отсрочку неизбежному 'потом'. Драко выглядел необычайно уязвимым: нахмуренные брови, дрожащие исцелованные губы. И только глаза по-прежнему скрывали эмоции под защитой век. Гарри очень хотелось пробить эту защиту. — Ты обещал сразу же уйти, — прошептал Малфой, словно предугадав его намерение, и зажмурился сильнее. Поттер досадливо закатил глаза, признавая его правоту. В тёмно-синем небосводе тихо мерцала звезда. Невольно зацепив её взглядом, Гарри испытал алогичный прилив счастья и, шагнув в круг, аппарировал. * На следующий день Поттер снова стоял возле жилища Айзека Флоберса, но уже в одиночку. Предусмотрительно держась на расстоянии, невыспавшийся аврор пытался собрать мысли в кучу и включиться в рабочий процесс. Табличка 'Открыто' на входной двери внушала надежду, что в этот раз посещение фармацевта пройдёт успешнее. Не то чтобы Гарри не верил Малфою, но после вчерашних событий начал сомневаться в самом себе. Большую часть ночи он промаялся в борьбе с не желающим расслабляться мозгом, на повторе крутившим события прошедшего дня. Гарри и сам точно не знал, почему произошло то, что произошло. Он смутно помнил, что, будучи в подпитии, был совершенно уверен в неожиданной догадке и поспешен в действии. Но на трезвую голову случившееся не казалось таким уж однозначным в понимании. Как бы то ни было, Гарри решил, что наилучший выход из ситуации — держаться от Малфоя подальше. Авось само всё уляжется и забудется. Поттер вошёл в аптекарскую лавку без инцидентов. В помещении царили тишина и полумрак. Покупателей, равно как и хозяина, не наблюдалось, поэтому Гарри решил осмотреться. Обстановка напоминала классы зельеварения в Хогвартсе. Повсюду стояли шкафы, полки которых ломились от склянок и флаконов, наполненных растворами и смесями. Некоторые препараты вызывали у Поттера знакомое чувство опасливой брезгливости. Он поспешил отойти от них и направился в глубь магазина: туда, где виднелись витрины с артефактами, пустеющий нынче прилавок и лестница на второй этаж. У Гарри глаза разбегались от изобилия всевозможных статуэток, ювелирных изделий и свитков. Но, как только аврор потянулся к товару, помеченному странной завитушкой, его отвлёк приятный глубокий голос: — Здравствуйте. Желаете что-то приобрести? Человек, неслышно спустившийся по лестнице, смотрел на Гарри непроницаемым взглядом. Весь облик незнакомца источал невозмутимое спокойствие и сдержанное достоинство. — Мистер Флоберс? — маг утвердительно кивнул. — Аврор Поттер. Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Сколько Гарри ни вглядывался в ожидании реакции, ему не удалось заметить каких-либо перемен в мимике аптекаря. Он лишь медленно моргнул и тем же размеренным тоном предложил: — Может быть, хотите чая? Поттер неловко кашлянул, несколько сбитый с толку. — Нет, спасибо. Я бы предпочёл сразу перейти к делу. Флоберс сделал приглашающий жест. Гарри ещё раз окинул интерьер взглядом, пытаясь собраться с духом. Отчего-то во время беседы с этим человеком аврор сам чувствовал себя словно на допросе. — Это правда, что вы продали Драко Малфою алхимические рукописи Фламеля? Возникла краткая пауза. На лице Флоберса мелькнула тень задумчивости. — С ними что-то не так? — слегка обеспокоенно уточнил Айзек. — Не так? — Гарри растерялся. — Полагаю, вам лучше знать. — Да-да, конечно, — поспешно откликнулся Флоберс и скорбно вздохнул. Поттеру это не понравилось. И он решил заодно уточнить другой вопрос: — Я уже приходил к вам, но внезапно подвергся атаке. Ваш эксперимент — чаромёт, кажется?.. — Ах, какая незадача! — Айзек всплеснул руками. Он казался искренне раздосадованным. — Поверьте, у меня и в мыслях не было причинить кому-либо вред. Дело в том, что в моей лавке множество ценных, редких вещей. Некоторые из них вовсе уникальны. Видите ли, я экспериментатор, мистер Поттер. И, к сожалению, возникает немало тех, кто желает заполучить мои изобретения... даром. Поэтому, когда мне приходится спешно покидать магазин, без защитного средства от криминальной среды не обойтись. В таких случаях я и заряжаю чаромёт — исключительно предупреждающими, безобидными заклинаниями. Гарри скептически хмыкнул. — И всё же, вам необходимо зарегистрировать изобретение, прежде чем использовать его. Может, подобная въедливость была больше в стиле Гермионы, но, в конце концов, разве не для упреждения незаконной деятельности аврорат начал это дело? По крайней мере, официально. — Понимаю, мистер Поттер. Я и сам давно подумывал о том, чтобы запатентовать чаромёт, однако опасался, что его станут использовать отнюдь не в оборонных целях. Но, раз вы готовы поручиться за благоприятный исход, я, безусловно, не премину последовать вашей настойчивой рекомендации. Гарри снова подвис. Витиеватые речи Айзека окутывали разум дымкой, причудливо искажая суть. Суть. Именно. Надо вернуться к основному вопросу. — Так что насчёт рукописей, мистер Флоберс? Могу ли я узнать, откуда в ваших руках оказалось столь необычное наследие? — Мне посчастливилось приобрести его абсолютно случайно. Не так давно я ездил на встречу с моими поставщиками ингредиентов в Париж. И один из деловых партнёров — коренной парижанин — невольно поделился со мной прелюбопытной информацией. Он сообщил, что близкая родственница великого алхимика, Августина Фламель, в настоящее время проживает на улице Монморанси, 51 и является обладательницей внушительного архива записей почившего учёного. Обстоятельства явно складывались в мою пользу, и буквально на следующий день мне удалось условиться о визите к дражайшей мадемуазель. В итоге я был не только радушно принят хозяйкой, но и смог выторговать тот сокровенный свиток, что впоследствии перепродал Драко Малфою. Айзек ненадолго умолк, что-то сосредоточенно обдумывая. Но, когда Гарри собрался было уточнить, что именно содержат в себе рукописи, Флоберс заговорил вновь: — Правда, я не предполагал, что сей пергамент может быть использован иначе, нежели в виде коллекционного экспоната. В противном случае может возникнуть одна загвоздка... — Загвоздка? — напрягся Гарри. — Да, — не спешил продолжать Айзек. — О чём вы говорите? — поторопил его Поттер. У него появилось дурное предчувствие. — Если мистер Малфой собирается вплотную заняться исследованием рукописей, боюсь, это чревато неприятными последствиями. — Что вы имеете в виду? — Гарри настолько выводила из себя эта вальяжная манера общения, что у него возникло желание схватить аптекаря за грудки и встряхнуть. — Как хорошо, что вы пришли ко мне, мистер Поттер, — заявил вдруг Айзек серьёзно и посмотрел на Гарри в упор. — Вероятно, само провидение послало вас, чтобы предотвратить возможную беду. Гарри похолодел. По спине пробежали мурашки, а из головы исчезли все мысли, кроме единственной: Малфою грозит опасность! Видимо, паника отчётливо отобразилась на лице аврора, потому что Флоберс наконец-то перестал сцеживать слова по капле: — Понимаете ли, Августина довольно щепетильно относится к трудам месье Фламеля. Поэтому при передаче в чужую собственность даже столь малой крупицы знания своего именитого предка мадемуазель настояла на модифицированных чарах Конфиденциальности. — И в чём же состоит опасность для Драко? Выходит, он просто не сможет прочесть написанное? — Не совсем так, — помялся Айзек. — В отличие от обычных чар, эти способны покарать за излишнее любопытство. — Покарать?! - Гарри едва удерживал себя на месте, в то время как мысленно уже мчался к Малфою. — Да. В общем, Августина наложила на рукописи своего рода проклятие. Но не волнуйтесь так, мистер Поттер, — остановил Флоберс всполошившегося аврора. — У меня есть защитное зелье. — И почему же вы не продали его Драко сразу же, в комплекте с проклятым пергаментом?! — Право же, мистер Поттер, я и помыслить не мог, что юный Малфой ударится вдруг в алхимические эксперименты! Я усмотрел в подобном приобретении лишь дань семейной традиции — небезызвестно, что сей древний чистокровный род всегда был неравнодушен к артефактам определённой разновидности. Надеюсь, вы не сочтёте мою прискорбную недальновидность за злонамеренность. — О ваших мотивах я буду судить лишь после того, как удостоверюсь... в фактической стороне дела. А сейчас, мистер Флоберс, поскорее несите зелье! Айзек слегка поклонился и ненадолго исчез за неприметной дверью, вероятно, ведущей в подсобное помещение. Вскоре он вернулся с герметично закупоренным фиалом из непрозрачного стекла. Несмотря на клокочущую тревогу, Гарри всё ещё был на службе, поэтому, прежде чем взять зелье, намекающе вскинул палочку и с подозрением спросил: — Позволите? Айзек кивнул. Тогда Поттер быстро проверил фиал стандартными заклинаниями на наличие тёмной магии, буркнул некое подобие благодарности и, скомканно попрощавшись и пообещав вернуться позже, выскочил из аптекарской лавки. * Гарри взволнованно крутил в руках сосуд с зельем, нарезая круги по допросной. Может, стоило отправиться прямиком к Малфою домой? Вдруг тот вообще проигнорирует очередную повестку? С другой стороны, будь это неофициальное письмо, он точно бы не пришёл. Наконец, дверь со стуком распахнулась. Гарри встрепенулся: явился всё-таки! На мгновение маги застыли, буравя друг друга взглядами. В комнате повисло ощутимое напряжение. Гарри не выдержал — отвернулся первым — и сразу же попытался озвучить причину встречи. Он поставил сосуд на стол и успел проговорить только: — Это... Но Драко взметнувшимся вихрем подлетел к аврору, толкая его к стене, и прошипел: — Ты издеваешься, Поттер?! Опешивший Гарри невольно уставился в пасмурно-серые глаза, едва не метавшие молнии, и машинально обхватил тонкое белое запястье, мёртвой хваткой вцепившееся в его форменную мантию. Слишком близко. Тяжёлое от гнева дыхание Драко касалось лица Гарри, и он чувствовал уже знакомый аромат светлых волос. Поттер сжал запястье сильнее, и это вывело Малфоя из оцепенения. Он стушевался, нервно облизал пересохшие губы и спешно отошёл, встав так, чтобы стол служил ему защитой. В довершение Драко скрестил руки на груди и нарочито внимательно уставился на зелье. Гарри ощутил досаду пополам с весельем. Он бы непременно поддел Малфоя из-за его поведения, если сам не был бы так же смущён. Они оба вели себя глупо, притворяясь, что не замечают слона в комнате. — Я позвал тебя, потому что появились важные обстоятельства, — Гарри поморщился, ощутив нотки оправдания в собственных словах, и для весомости добавил: — Безотлагательные. Малфой приподнял бровь, не отрывая глаз от фиала. — Выяснилось, что рукописи Фламеля прокляты, — продолжил Поттер. — И это зелье необходимо для нейтрализации чар. Драко наконец-то перестал закрываться и снова посмотрел на Гарри: — Прокляты? — в его голосе явственно проскользнуло недоверие. — Почему же ты не прислал мне зелье совой? Поттер растерянно моргнул: и в самом деле — почему? Он помотал головой, не желая признавать тот факт, что вариант, при котором они с Драко не встретились бы лично, даже не приходил ему на ум. Малфой, почувствовав своё превосходство, усмехнулся: — Видимо, тебе просто нравится таскать меня на допросы как преступника, чтобы весь магический мир не вздумал разувериться в мерзких домыслах относительно моей семьи. Гарри закатил глаза. — Перестань! Ты знаешь, что это не так. — Тогда что? — Драко резко замолчал, а потом, не дав Поттеру ответить, глумливо предположил: — О, неужели ты опять не успел подумать?! Как неожиданно! Гарри сконфузился и разозлился. Зачем Драко несёт эту чушь? Очевидно, он отчаянно пытается скрыть страх за напускной дерзостью. Но Поттер не был силён в лицедействе, и ему просто хотелось в лоб спросить о поцелуе. Однако в таких разговорах Гарри был не силён ещё больше. К тому же сейчас приоритетом являлась безопасность Малфоя, а не... что бы то ни было между ними. — Так тебе нужно зелье? Или ты предпочтёшь мучительную смерть в процессе своих алхимических опытов? Драко нахмурился. На секунду его лицо приняло уязвлённое выражение, но в следующий момент надменная маска скрыла нечаянную слабость. Гарри не хотел задеть его и, решив, будь что будет, бросился в омут с головой: — Малфой... Внезапная мягкость, прозвучавшая в обращении произвела обратный эффект — во взгляде Драко промелькнул испуг, и Малфой выпалил тоном, не допускающим возражений: — Если у господина аврора больше нет никаких деловых вопросов, я могу быть свободен. 'Опять струсил!' — с досадой подумал Гарри. Он видел, как дрогнули губы Драко в конце фразы, выдавая его неуверенность... и надежду? Хотя, быть может, Поттер лишь принимал желаемое за действительное. Поскольку сам он, взирая на заполошного Малфоя, с ужасающей ясностью понял, что зря вчера пенял на эльфийское вино. Ведь сейчас Гарри трезв, но совершенно не жалеет о случившемся. Не выдержав пристального разглядывания, Драко потупился, взял зелье и направился к выходу. Но Гарри не мог допустить, чтобы Малфой вот так сбежал, поэтому вновь судорожно ухватился за тему проклятых рукописей: — Что ты знаешь об Августине Фламель? Малфой замер и снова посмотрел на него: — О ком? Завладев его вниманием, Гарри перевёл дух. У Драко не было причин притворяться неосведомлённым. Неужели Флоберс не упоминал о ней? — Наследнице архива. Уточнение нисколько не помогло — Малфой, похоже, действительно не понимал, о ком идёт речь. — Айзек не говорил тебе, откуда взял рукописи? — прямо спросил Гарри. Драко насмешливо фыркнул: — С его стороны было бы крайне неосмотрительно сообщать о своих источниках. Товар очень быстро утратил бы эксклюзивность. Звучало логично, но Поттера не покидало чувство, что он что-то упускает. — И, кстати, я вообще не знал, что у Фламелей есть наследники, - продолжал Малфой, в то время как Гарри тонул в размышлениях. Ситуация казалась всё более странной. Поттер, конечно, тоже не слышал об Августине вплоть до сего дня, но, будучи привыкшим оставаться на шаг позади, когда дело касалось волшебного мира, вовсе не удивился пробелу в собственных знаниях. Драко же — иное дело. Мог ли он быть не в курсе чего-то личного, ненароком выясненного Флоберсом о знаменитом алхимике? — Впрочем... — Малфой сдвинул брови, вспоминая. — На рукописях есть Ансуз. Настал черёд Гарри недоумевать. — Руна, — пояснил Драко, вновь принимая покровительственно-снисходительный вид. Достав палочку, Малфой начертил в воздухе вертикальную линию и ещё две коротких, наклонных, отходящих от неё. Гарри это напомнило половинку ели, схематично нарисованной ребёнком. — Она скрепляет свиток. Сначала я решил, её трактовка — дар магического слова. Но теперь допускаю, что Ансуз просто является меткой предыдущей владелицы. В рассуждении Малфоя Поттер уловил основное: Драко считает, что заверения Айзека об источнике могут быть достоверными. К тому же руна, истаявшие очертания которой застыли перед внутренним взором Гарри, чудилась смутно знакомой. Где он мог её прежде видеть? Может, ещё в бытность в Хогвартсе, в одном из учебников Гермионы? Малфой, заметив, что Поттер глубоко погружён в раздумья, спохватился: — На этом всё? Гарри, озадаченный возникшей нестыковкой и собственным чутьём, подсказывающим, что дело нечисто, отпустил Драко мимолётным жестом. Малфой, прихватив с собой фиал, тут же поспешил ретироваться. Глядя ему вслед, аврор прикидывал, что неплохо бы пообщаться с Августиной и выяснить всё наверняка. Мельком проскочила запоздалая мысль, что стоило сначала отдать зелье на подробную лабораторную экспертизу. Но проверка заняла бы не одни сутки, а Малфой мог за это время, чем Мордред не шутит, уже попытаться создать камень. Со вздохом Гарри покинул допросную. * Ресторан! Обычный магловский ресторан — единственное, что он обнаружил в доме 51 на улице Монморанси. Гарри отправил сообщение в отдел сразу по возвращении из Парижа, так что Робардс уже должен был прислать авроров в магазин Флоберса. Поттер аппарировал в знакомый переулок под проливным дождём. Однако осторожность была излишней — авроры прибыли и, судя по гулу множества голосов и топоту, явно не скрывались. Гарри вбежал в распахнутую дверь. Или, лучше сказать, в то, что от неё осталось. Помещение выглядело разорённым, будто умелый вор постарался обнести его подчистую. Несколько пустых полок, обрывки бумаги, осколки стекла — всё, что осталось в прибежище изобретателя. Очевидно, Айзек успел ускользнуть и замести следы перемещения. Гарри в отчаянии взлохматил волосы, чувствуя себя полным идиотом, и шокированно оглядел сиротливую комнату со снующими туда-сюда аврорами, пытающимися добыть хоть какие-то улики. Беспокойство, овладевшее им вчера в допросной, стремительно набирало обороты. Направившись к выходу из магазина и прикидывая, что в Министерстве наверняка имеется доступ к камину мэнора, он невольно зацепился взглядом за блеснувшую у плинтуса завитушку. Поттер подошёл ближе, присмотрелся к кусочку металла и разом похолодел. Это была немного помятая, но узнаваемая половинка ёлочки. 'Руна... скрепляет свиток... является меткой предыдущей владелицы...' Или владельца? — Гарри. Гарри! — аврор Джемесон потряс его за рукав, заставляя выйти из лёгкого транса. — Что? — Поттер с трудом сфокусировался на его лице. — Это адресовано тебе. Мы нашли в подсобке, — Джемесон сунул ему в руки свёрнутую записку. Гарри едва не повредил пергамент, пока её разворачивал. И чуть не разорвал в клочки снова, но уже нарочно, когда прочёл аккуратные глумливые строки: 'Приятно было встретиться с вами лично, мистер Поттер. Весьма прискорбно, что наше знакомство оказалось столь непродолжительным. Но придётся смириться с разочарованием, поскольку оказаться с вами на рандеву в Азкабане особым желанием не горю. Засим вынужден откланяться'. Вместо подписи стояла ещё одна руна. * Когда Гарри сломя голову выбежал из лавки, на улице разыгралась нешуточная гроза. Вспышки молний то и дело разрезали тёмно-фиолетовые мрачные тучи. Раскатистый гром словно отмерял ударами утекающие минуты. Добравшись до Министерства довольно быстро, Гарри всё уже успел вымокнуть до нитки. Он пытался осадить бешено колотящееся сердце мыслью о том, что, если бы с Драко что-то случилось, авроры бы уже наверняка об этом знали. Но эмоции оставались неподвластны рассудку. Гарри вспомнил, какими тёплыми были губы Малфоя, как ярко горела звезда над пабом, и понял, что должен успеть. Непременно. Выйдя из камина в мэноре, Поттер тут же споткнулся о край большого пушистого ковра, по инерции сделал несколько шагов, чтобы не упасть, и выругался. Затем он поднял голову и наткнулся взглядом на сидящую в резном кресле Нарциссу, изумлённо взирающую на развернувшуюся перед ней картину. Гарри неловко переступил с ноги на ногу, оставляя на идеально чистом ворсе мокрые следы, и подумал, что слишком часто последнее время попадает в смущающие ситуации из-за семейства Малфоев. Но, к счастью, Нарцисса не стала комментировать внезапное появление гостя, а только сдержанно поприветствовала его: — Мистер Поттер. Это вывело Гарри из режима 'сгореть от стыда' и вернуло к цели визита: — Миссис Малфой, — слегка нервно кивнул он. — Прошу прощения за вторжение, но мне срочно нужно поговорить с Драко. Брови Нарциссы приподнялись, а губы дрогнули в намёке на улыбку. Но ответной реплики не последовало, и Гарри решил уточнить: — Он дома? Он в порядке? Второй вопрос вырвался практически против воли. Поттер моментально пожалел о нём. Но Нарцисса, похоже, сочла его приемлемым, так как наконец промолвила: — Насколько мне известно, да. Кажется, Драко сейчас в оранжерее. Наверняка ищет компоненты для своих исследований. Не так давно в нём проснулся неутолимый интерес к зельеварению. Гарри постарался сдержать внешнее проявление ужаса, завладевшего им, и максимально спокойно проговорил: — Не могли бы вы подсказать мне, где находится оранжерея? — Чиззи! — позвала миссис Малфой. В гостиной тут же появился домовой эльф. - Проводи мистера Поттера к оранжерее. Эльф почтенно кивнул, украдкой взглянул на гостя и жестом пригласил следовать за собой. Гарри был как на иголках и не мог взять в толк, почему нельзя аппарировать сразу в место назначения. Но, слава Мерлину, оранжерея располагалась довольно близко. Гарри рассеянно поблагодарил тут же исчезнувшего Чиззи, судорожно вздохнул, пытаясь хоть немного успокоиться, и открыл дверь теплицы. И попал в новый чудесный мир. Повсюду, словно в гуще тропического леса, вились растения. Запахи и краски создавали чарующий калейдоскоп ощущений, так что измученный разум аврора растворился в покое безмыслия. Гарри брёл между рядами, вперив невидящий взор в фоновое изобилие цветов и листьев, и не хотел верить, что за поворотом может поджидать беда. А потом среди пестреющей флоры вспышкой мелькнула прядь светлых волос. Драко. Живой и невредимый. Наблюдающий за ним с мягкой поволокой во взгляде сквозь густые стебли невиданного растения. Поттер преодолел разделяющее их расстояние парой спешных шагов и не колеблясь притянул Малфоя в крепкие объятия. Тот обмер, явно не ожидавший столь бурной реакции, но затем позволил себе несмело приобнять Гарри в ответ. В этот раз не было никакой неловкости или же она перестала иметь значение — нахлынувшее облегчение поглотило Поттера с головой, сводя на нет обыкновенную его стеснительность. Когда он отстранился, лицо Драко отражало самые противоречивые эмоции, а взгляд не мог остановиться ни на одной точке, словно Малфой не знал, как себя вести. Но Гарри немедленно избавил его от сомнений, отшутившись: — Не волнуйся. Я встретил твою маму — она в курсе нашего свидания, так что тебе незачем убегать от меня. Драко невольно усмехнулся. Поттер уже привычно проследил за движением его губ и притянул их обладателя для долгожданного поцелуя. Теперь ничто не мешало отдаться захлестнувшим чувствам, поэтому вскоре Гарри обнаружил, что прижимает Драко к одному из столов с многочисленными кадками и горшками. Руки Поттера стали совершенно неподконтрольны разуму — они жадно кружили по телу Малфоя, очевидно пытаясь расстегнуть рубашку. Драко, судя по точно таким же безотчётным действиям в адрес Гарри, был вовсе не против. Когда растрёпанный и раскрасневшийся Малфой откинулся на локти и уставился штормовыми глазами из-под белёсых ресниц, Поттер понял, что окончательно пропал. Если прежде был хоть малейший шанс остановиться — в этот момент он полностью исчез. Гарри вовлёк Драко в очередной безумный поцелуй, притираясь как можно плотнее. Их тяжёлые вздохи эхом разносились по помещению. Малфой был явно возбуждён и практически невменяем. Тогда Поттер решился: быстро расстегнул обоим брюки, освободил от нижнего белья напряжённые члены и обхватил их рукой. Драко, не сдержавшись, застонал в голос. Глаза его закатились; в попытках сохранить равновесие он резко дёрнул рукой и опрокинул один из горшков. Гарри на мгновение замер, слегка приходя в себя. Но Малфою явно было плевать — он жёстко обхватил аврора за шею, притянул к себе и прошипел прямо в губы: — Остановишься, Поттер, — зааважу! Гарри спрятал улыбку в поцелуе и продолжил двигать рукой. Малфой никогда ещё не был таким открытым, и это сводило Поттера с ума, заставляя алчущее нечто внутри торжествовать. Приближаясь к пику наслаждения, Драко самозабвенно толкался навстречу руке Гарри, который и сам еле держался. Глядя, как Малфой, кончая, выгибается в объятиях дугой, ощущая на шее мёртвую хватку его пальцев, наверняка оставивших синяки, Поттер сорвался вслед, застигнутый волной собственного оргазма. Некоторое время в оранжерее царила тишина, разбавляемая лишь тихим стуком капель дождя по крыше. Сознание Гарри постепенно прояснялось, возвращая из блаженного забытья на бренную землю. Приведя в порядок свою, Поттер на автомате принялся за Малфоевскую одежду, но заметил насмешливо-тёплый взгляд Драко и вопросительно вскинул брови. — Ты такой старательный, когда захочешь! Может, мне нанять тебя в штаб мэнора? Гарри утомлённо закатил глаза: — Ты невыносим! Лучше скажи, что ты сделал с зельем? Малфой посерьёзнел, машинальным Репаро восстановил разбитый горшок, придирчиво оглядел помещение на предмет вероятных следов, могших остаться после спонтанной близости, и наконец сказал: — Исследовал, конечно. Насколько это возможно. История с Флоберсом изначально показалась мне довольно странной. — Ты догадался, что рукопись — подделка? — Не сразу, — Драко помялся, словно прикидывал риски, но потом всё же продолжил: — Я знал, что Айзек горазд впутываться в сомнительные дела, но никогда особо не вникал. Мне от него нужны были в основном новости об артефактах, появляющихся на теневом рынке. К тому же я ошибочно полагал, что Флоберс достаточно умён, чтобы не действовать так примитивно. — Что ты имеешь в виду? — Пытаться отравить каким-то — точнее не скажу из-за маскировочных — медленнодействующим летучим ядом, дабы избежать разоблачения торговли фальшивыми реликвиями — абсолютно не продуманный поступок с его стороны. Флоберса в любом случае обличили бы, только ещё и как убийцу. — Не такой уж и непродуманный, раз в итоге ему удалось сбежать. Он довольно быстро осознал безвыходность своего положения, а затем тут же сочинил складную небылицу и использовал отвлекающий манёвр с зельем, чтобы выгадать время, — вновь засокрушался Гарри. — Если бы ты не догадался исследовать фиал более тщательно... Не хочу даже думать о том, что произошло бы! — Не беспокойся, Поттер, — Драко лукаво прищурился, утешающе поглаживая его по плечу. — Ты наверняка бы примчался спасать меня, привычно играя в героя. Просто случилось так, что на этот раз я успел чуть раньше. Гарри беззлобно фыркнул и шутливо прикусил мочку Малфоевского уха. Позже всем аврорам придётся немало повозиться, разыскивая Айзека Флоберса, а Поттеру лично всё ещё надо было составить отчёт. Но сейчас, окружённый благоухающими цветами и обнимающий разомлевшего Драко Малфоя, Гарри чувствовал себя по-настоящему счастливым.