lines dissecting love

      Во вторник Ким Докча принимает одно из Трех Самых Худших Решений в его жизни. Если оценивать объекивно, то оно даже не одно из Десяти Самых Худших, но в его субъективном, следовательно, единственно важном мнении, это решение делает его жизнь бесконечно более смущающей, и поэтому он не хочет даже вспоминать о нем. Он, наверное, мог бы сохранить все в секрете с помощью мольб, подкупов и взываний к сочувствию, вот только канал был открыт, и все его обычные зрители активно смотрели. Особенно Уриэль.       [Созвездие Демоноподобный Судья Огня спонсировало 500 монет!]       — Я не стану снова это делать, — твердо говорит Ким Докча.       [Созвездие Демоноподобный Судья Огня делает грустное лицо.]       [Созвездие Демоноподобный Судья Огня спонсировало 1000 монет!]       — Эй… Думаешь, я бедный?       — Я думаю, что Докча-сси зря остановился. С виду тебе вроде было приятно, — произносит Джун Хивон. Ю Сана прикрывает рот ладонью ради приличия, но Ким Докча знает, что она тихо смеется. Хан Суен, в свою очередь, даже не пытается скрыть свою истерику. Он оборачивается к Шин Юсон, надеясь исцелить свое сердце, и мгновенно теряет всякую надежду, когда она быстро сжимает губы в недовольную линию, пряча улыбку.       — Мне не было приятно, — Ким Докча игнорирует неверящее фыркание Хан Суен и вздыхает, разминая плечи. Честно говоря, он действительно чувствует себя более расслабленно после того, как они сделали… ту штуку. Он бы чувствовал себя еще лучше, если бы дал остальным закончить, но едва он пришел в себя и осознал, что Ю Джунхёк может вернуться в любой момент и узреть все это, он понял, что такую ошибку будет просто невозможно повторить.       [Ким Докча подумал: Интересно, сделает ли такое Ю Джунхёк ради меня.]       Я ничем таким не интересовался, он думает очень уверенно (и очень лживо), а затем убегает в одиночку искать скрытые предметы, прежде чем Ю Джунхёк имеет шанс прийти и услышать, какую идиотскую глупость Ким Докча совершил сегодня. И если созвездия давятся недовольством от его побега — их проблемы. Он свое тело продавать не будет — даже если монеты будут сыпаться на него дождем.       Этой ночью он крадется назад в их лагерь так тихо, как только может, и надеется, что все уже спят. Ю Джунхёк, конечно же, обязательно проснется — этот идиот не сможет познать прелести глубокого сна даже если тот станцует чечетку прямо у него на груди. И теперь Ким Докча необъяснимо застрял с изображением обнаженной груди Ю Джунхёка.       [Четвертая стена трясется!]       Я знаю, что ты надо мной смеешься.       [Четвертая стена дрожит!]       Слова поменялись, а смысл — нет… Он решает игнорировать свой предательский навык и ставит палатку. Но, прежде чем он успевает зайти, что-то хватает его за запястье, и он вздрагивает так сильно, что едва не опрокидывает ее.       — Ким Докча, — и, конечно же, его поймал Ю Джунхёк. Потому что кто еще настолько не умеет читать атмосферу?       — Чего, — отвечает Ким Докча. Его чувства фокусируются на руке, обхватившей его запястье, на неожиданно холодной коже. Наверное, температура его тела выросла немного после того, как он стал Демоническим Королем, но с тех пор никто еще не прикасался к нему без намерения причинить вред — и он не уверен, комфортно ли ему это. Впрочем, Ю Джунхёк есть Ю Джунхёк, и прикосновение очень быстро может начать причинять вред. Почему-то от этой мысли спокойнее.       — Ты что-то скрываешь, — объявляет Ю Джунхёк. Его пальцы крепче сжимают запястье. Киму Докче кажется, что его кости сейчас сотрутся в пыль.       [Созвездие Демоноподобный Судья Огня увлеченно наблюдает за этим разговором!]       [Созвездие Демоноподобный Судья Огня спонсировало 1000 монет!]       [Созвездие Скрытный Интриган находит ситуацию забавной.]       [Созвездие Скрытный Интриган спонсировало 200 монет!]       — Это- Ким Докча не успевает договорить, обрывая слова вскриком, потому что Ю Джунхёк вдруг его разворачивает.       — В последний раз, когда ты что-то скрывал, ты… — Ю Джунхёк замолкает, глубоко вздыхая.       Ким Докча знает, что было в последний раз, и в предпоследний, и в предпредпоследний. Он чувствует немного вины, но в основном — удивление, что Ю Джунхёк вообще решил что-то по этому поводу сказать. Его, наверное, волнует непредсказуемость поступков Кима Докчи.       — Ничего серьезного не случилось. Просто- это просто смущает, и тебе знать не нужно.       [Персонаж Ю Джунхёк использовал Детектор Лжи ур. 6.]       [Ваши слова были подтверждены как ложь.]       У Кима Докчи челюсть отвисает от шока, а Ю Джунхёк сщуривает глаза и тащит его подальше от палаток и костра.       — Я не лгал! — он протестует, но Ю Джунхёк, очевидно, не слушает. Ким Докча мысленно возвращается к своим словам и не может понять, какие из них были неправдой. Ничего серьезного действительно не случилось, это правда смущает, и Ю Джунхёку… Ю Джунхёку не нужно знать. Верно?       [Ким Докча понял, что, по его мнению, Ю Джунхёку нужно знать.]       Заткнись, он отчаянно думает Четвертой стене, но уже слишком поздно. Он не может расслышать это предложение назад. И, еще хуже, он не может его отрицать.       Когда они отошли достаточно далеко, настолько, что их не услышат в лагере, Ю Джунхёк швыряет Кима Докчу об стену, и перемещает свою бульдожью хватку с запястья (безопасно) на шею (очень опасно). Ким Докча ненавидит, что так ему комфортнее.       — Говори, — требует Ю Джунхёк.       — Я против насилия, — на одном дыхании произносит Ким Докча.       — Не заговоришь — придется надеть на тебя ошейник, — Ю Джунхёк замолкает, наблюдая, как Ким Докча извивается в его хватке, и сильнее прижимает его к стене. — Может, придется надеть ошейник в любом случае. Тебе нельзя доверять.       Ким Докча не хочет знать собственной реакции на эти слова, но Четвертая стена услужливо продолжает свой монолог о том, как сильно бьется его сердце и краснеет кожа. Он смотрит на небо, где звезды, которых он мог бы почти назвать друзьями, ждут его ответа. Они, наверное, не понимают, почему он сопротивляется, хотя до появления Ю Джунхёка относился к этому так небрежно. На самом деле, нет никакой реальной причины, кроме смущения и смутного подозрения, что он потом об этом пожалеет, но сейчас кажется, что будет гораздо труднее сохранить все в секрете, чем рассказать. И часть его действительно хочет, чтобы Ю Джунхёк- чтобы- Ким Докча проклинает себя прошлого и неохотно сдается.       — Я не планирую ничего глупого, — говорит он сначала, в качестве предупреждения.       [Персонаж Ю Джунхёк использовал Детектор Лжи ур. 6.]       [Ваши слова были подтверждены как ложь.]       — О господи боже, — Ким Докча едва не кричит, прежде чем Ю Джунхёк действительно заедет ему по лицу. — То есть- Я думаю, что рассказывать тебе — глупо, и я планирую рассказать, у меня нет никаких козырных карт самопожертвования за пазухой!       [Персонаж Ю Джунхёк использовал Детектор Лжи ур. 6.]       [Ваши слова были подтверждены как правда.]       Ю Джунхёк, кажется, слегка расслабляется, но его хватка на шее — нет. Будь Ким Докча обычным человеком, он бы умер уже раз пять.       — Ты о чем?       [Созвездие Демоноподобный Судья Огня благодарит воплощение Ю Джунхёк за настойчивость.]       Ким Докча скрипит зубами.       [Созвездие Демонический Король Спасения раздраженно смотрит на созвездие Демоноподобный Судья Огня.]       [Созвездие Демоноподобный Судья Огня обещает не болтать.]       — Биё, — все равно говорит Ким Докча, потому что знает, что лучше не доверять таким хлипким обещаниям. Биё чирикает и ничего больше, но последующих вопросов от созвездий не поступает, а это значит, что его косвенные сообщения определенно заблокированы. Пусть смотрят, они видели его в ситуациях намного хуже — он просто не хочет знать, что они думают об этом, пожалуйста, спасибо.       Он наклоняется вперед, касаясь груди Ю Джунхёка, чтобы освободить место у себя за спиной. Ю Джунхёк напрягается:       — Ким Докча-       С шорохом и звуком рвущегося шелка появляются крылья. Он расправляет их медленно, растягивая мышцы, которых не должно существовать, выгибает их вперед, чтобы Ю Джунхёк мог видеть. Части их, в основном большие маховые перья по краям, лежат гладкими и блестящими благодаря тому, что группа ранее радостно уложила их. Эффект был почти терапевтический. Другие части оперения спутаны и растрепаны из-за крови и сражений, и, без отвлекающего его боевого адреналина, приходится признать, что ощущения довольно неприятные.       — Я же сказал, что это смущает, — говорит он, осторожно избегая взгляда Ю Джунхёка. Его пальцы все еще на шее Кима Докчи, но уже не в сжимающей хватке. Они просто касаются его точки пульса и ужасно отвлекают. — Я показал их Шин Юсон раньше, и она подумала, что они выглядят не очень, так что. Ну. Мы узнали, что- Я просто…       [Ким Докча обнаружил, что он физически не мог произнести слова.]       В кои-то веки Четвертая стена идеально отражала его мысли. Ким Докча сглатывает и мельком бросает взгляд на Ю Джунхёка. Он выглядит странно; выражения его лица, как и все остальное в «Путях выживания», всегда были описано в мельчайших подробностях, но Ким Докча никак не может распознать то, что на нем сейчас. Ну, что ж, оно хотя бы не убийственное. С вот этим он хорошо знаком.       >Ты просто что?       Ким Докча подпрыгивает от внезапно возникшего перед ним окошка Полуденного Свидания, сопровождаемого голосом Ю Джунхёка прямо у его ушей. Абсолютно без его согласия крылья опускаются ниже, так, чтобы Ю Джунхёк мог их достать. Тот смотрит на это без комментариев и не шевелится. Ким Докча уныло принимает тот факт, что ему придется признаться.       >Они причесали мои крылья, и мне понравилось.       Он выплевывает слова так быстро, как только может, а затем пытается вырваться из хватки Ю Джунхёка. Конечно, Ю Джунхёк, как всегда раздражающе быстро схватывающий информацию, небрежно обхватывает свободной рукой основание левого крыла и удерживает его на месте. По телу Кима Докчи словно пробегает электрический разряд, и ему приходится вцепиться в руку Ю Джунхёка, чтобы заземлиться.       >В каком смысле?       >Ну то есть. Уложили перь, перья- Ю Джунхёк ты точно знаешь о чем я не прикидывайся тупым.       Ким Докча цепляется за его руку так, будто умрет, если отпустит, потому что теперь пальцы Ю Джунхёка рассеянно пробегают по густому оперению там, где крылья соединяются с спиной, будто он не особо обращает внимание, но Ким Докча уверен, что он точно знает, что делает.       — Ты чертов, — Ким Докча делает дрожащий вдох, — ублюдок-солнечник. Я отравлю твою еду.       Уголок губ Ю Джунхёка приподнимается в ухмылке, и он позволяет своим ногтям пройтись по коже, а не по перьям, и Ким Докча даже не знал, что он может издавать такие звуки.       [Четвертая стена сильно потрясена!]       Ким Докча вынужден согласиться с этим сообщением. Ю Джунхёк прямолинеен, и его брови нахмурены, и он так далек от нежности, что это почти смешно, и все же — Ким Докча раньше никогда не читал таких новелл, даже не смотрел порно кроме того, где большегрудых дам ебут безликие мужчины. Даже «Пути выживания» со всеми своими подробностями в подобных сценах скромно меркли. Ким Докча во времена средней школы был из-за этого расстроен, но сегодняшний Ким Докча горячо рад, что он не особо представляет, как выглядит возбужденный Ю Джунхёк. Сегодняшний Ким Докча еще хотел бы перестать связывать происходящее с порно, потому что у бывшего парня Ли Сольхвы, скорее всего, нет подобных намерений, но рациональность оставила его еще в тот момент, когда он с чего-то решил, что признаться в этой новой штуке с крыльями — хорошая идея.       — Почему они такие чувствительные? — говорит Ю Джунхёк так, будто это проблема, но теперь он обнимает Кима Докчу, поглаживая его крылья, что делает эту самую проблему бесконечно хуже. — Иметь такое большое слабое место — плохо для боя. — Вообще, в его голосе звучит любопытство, и что-то еще, что Ким Докча не может (не желает) осознать.       — Я не то чтобы хочу, чтобы они такими были, — говорит он. — И ты в курсе, что раньше никаких проблем не- ах-       Ю Джунхёк проводит пальцами сквозь зудящую путаницу перьев, и ощущение настолько потрясающе приятное, что Ким Докча не может не выгнуться поближе. Он чувствует под своей щекой ровное биение сердца Ю Джунхёка, ритм чуть быстрее, чем обычно. Он проглатывает любые звуки, которые хотят прорваться сквозь его предательский рот.       — И-и вообще, ты как-то не так это делаешь. Днем все было по-другому.       Вместо того, чтобы притворяться, будто он не понимает, Ю Джунхёк безошибочно находит напряженные мышцы в его крыльях и массирует их. Чем дольше Ю Джунхёк прикасается к нему, тем больше Ким Докча вынужден признавать, что он чувствует себя слишком взолнованным, слишком горячим, совсем не лениво-спокойным, как когда остальные в компании расчесывали его перья, будто он какое-то домашнее животное. Но уже слишком поздно что-то говорить, да и он боится открыть рот и издать лишь больше неловких звуков. Поэтому он только дрожит от жара, прожигающего его тело снова и снова, пока Ю Джунхёк не останется довольным своей работой, а Ким Докча сможет лишь цепляться за шею Ю Джунхёка, чтобы не упасть.       Какое-то время они просто стоят в тишине, если не считать дрожащего дыхания Кима Докчи.       > Ким Докча.       — Скажи уже нормально, — он ненавидит, что его голос звучит так тонко и пронзительно. «Полуденное свидание» только кажется отличным способом прикрыть это, но если Ю Джунхёк продолжить говорить ему на ухо, он просто потеряет сознание, да и что бы Ю Джунхёк не хотел там сказать, сильнее его унизить просто невозможно.       — У тебя стоит, — говорит Ю Джунхёк спокойно, и Ким Докча был не прав, он хотел бы вернуться назад во времени на 10 секунд и дать себе по лицу, его еще ждут невыразимые глубины унижения, и Ю Джунхёк персонально скинет его в них с высоких скал.       — Не стоит, — отвечает Ким Докча.       Они оба смотрят вниз. Словно в издевку, на его штанах даже появилось мокрое пятно спереди. Выражение лица Ю Джунхёка по-прежнему непроницаемое, и Ким Докча не уверен, хочет ли он знать, что у него на уме. То, как он просовывает колено между бедрами Кима Докчи, пожалуй, говорит достаточно.       — Что ты делаешь, — произносит Ким Докча. Его голос ломается на последнем слове. Уриэль, наверное, сейчас течет, думает он, и желает, чтобы его эгоизм позволил заставить Биё вообще закрыть канал. Но от этого будет больше проблем, чем пользы, так что ему нужно просто убедиться, что ничего больше не произойдет. — Ю Джунхёк.       — Разве не очевидно?       — Тебе нравятся девушки.       Ю Джунхёк смотрит на него, словно спрашивая, почему он такой тупой. Этот взгляд приводит Кима Докчу в негодование.       — Я знаю, что вокруг больше никого нет, но ты правда… — Ким Докча сглатывает и пытается отодвинуться от давящего бедра Ю Джунхёка, но с треском проваливается и вынужден сдерживать стон. — Это на тебя не похоже.       — Откуда тебе знать, что на меня похоже? Ким Докча мог бы ответить столько всего на этот вопрос. Он знает Ю Джунхёка лучше любого другого человека во всем мире, потратил десять лет на изучение каждой его грани, годы и мучительные годы, пытаясь им быть. Ничего этого он не может ответить вслух, но Ким Докча — последний, кому стоит задавать этот вопрос.       И все же, когда он собирает свои расшатанные нервы в кулак и смотрит на Ю Джунхёка, который открыто рассматривает его в ответ, Ким Докча обнаруживает, что он правда не знает человека, стоящего перед ним. Это необычайно пугающая мысль.       — Я не знаю, — говорит Ким Докча. Его голос трясется.       Ю Джунхёк щелкает языком. Его пальцы снова начинают перебирать перья, и Ким Докча опускает лоб на плечо Ю Джунхёка. Он не может дышать.       — Прекрати так много думать, — низкий голос Ю Джунхёка звучит в его ушах. — У тебя плохо получается.       — Неправда, — ногти Кима Докчи впиваются в спину Ю Джунхёка, бедра прижимаются ближе, — сукин ты сын.       Но он закрывает глаза и теряет себя.