Empathy

Никты нигде не было. Мне оставалось только самому разобраться с новой должностью. Таким образом я оказался в архиве. К моему негодованию под руку попадалось все, кроме нужного: хронологии событий, отдельные подвиги, список умерших, но ничего о том, какие обязанности у подрядчика дома. Что он делает? У кого он получает информацию о происходящем в залах Тартара? Асфоделя? Элизиума? С кем он работает? Какие у него связи? Кто ему помогает? Я утонул в этих размышлениях и даже не заметил, как Никта вошла в свои права. Во всех трех мирах наступила ночь. Гипнос уже пустил в ход свои чары, и я стал засыпать прямо над свитками. Чтобы не напускать слюни на пергамент, я собрал все свои находки и положил на специальную полку. Когда Никта оставит свой пост, и начнется время Гемеры, в архив вернуться тени и разнесут свитки по местам. А я, собственно, уже и не помню, где они все они должны лежать. Время потеряно. По идее сегодня я должен был уже начать восстановление залов. Но в растерянности от происходящего, просто брел по сонному Дому, в единственное место, где еще что-либо происходило. В комнату отдыха. Как я и ожидал, тут было относительно немнодушно. Редкие тени сидели то тут, то там. Торговец редкостями закрыл свою лавку и отправился на покой. А на доске почета висел свиток с лицом героя Ахилла. Помню, как в детстве зачитывался историями о его подвигах. Скромный от природы герой не спешил делиться своими деяниями при жизни. Я увидел ее сразу, как зашел. Мег. Она сидела в углу, практически незаметная. Утонувшая в мягкости большого замшевого кресла. На столе рядом с ней стояла баночка в которой еще было немного нектара. - Контрабанда? - Я подошел к ней и сел рядом, передвинув для себя ближайший свободный стул. - Какая ты правонарушительница. Из меня вырвался нервный смешок. Она промолчала. Какое-то время мы так и сидели. Тот, кто не знает Мег, подумал бы, что она спит. Но только не я. Спустя время она произнесла. - Новая должность? Ты теперь важная шишка. - Я слышал усталость ее хриплого голоса. На это раз она была цела. Только несколько синяков темнели на коже. Я протянул ладонь, чтобы коснуться ее. Но она шлепнула меня по руке. - Я хочу помнить. - Она приоткрыла глаза. Я счел это примирительным жестом. - Хочу помнить эту боль, чтобы оставаться сильной. Нельзя забывать какой он на самом деле. Ее взгляд был тяжелым. Бесконечно утомленным. Глубоким. Моя рука так и осталась висеть в воздухе. Чтобы хоть куда-то ее пристроить, я взялся за бутылочку нектара. Мне было неловко с такой Мег. Побежденной. Уязвленной. Я бы хотел, чтобы этого никогда не происходило с ней. Она снова закрыла глаза и воцарилась тишина. Не зная как быть, я попытался снова заговорить. - Ты красивая. И сильная. - Я запнулся. Решил не продолжать, чтобы совсем не испортить атмосферу. Она промолчала, только легонько толкнула кулаком мою руку с нектаром. - Займи свой рот чем-нибудь, тошно слышать эти жалкие попытки утешить. - Это не... - Но она не дала мне договорить. Снова приоткрыла глаза и посмотрела на меня. Я не смог произнести ни звука. В этот раз взгляд ее был предупреждающий. - Когда вернешься в комнату, оглядись хорошенько. Ты теперь Подрядчик Дома. Настало время соответствовать статусу. - Звучит зловеще. - Я неловко хихикнул, а она промолчала. Мне не хотелось ее оставлять. Но решил про себя, что так будет лучше. - Отдыхай, Мег. Надеюсь, что скоро все наладится. Обнимаю. - Я отодвинул стул и встал. Направился к выходу. Передо мной сверкнуло что-то небольшое и гибкое. Я вытянул руку и поймал. Это оказалась цепочка с подвеской из тоненького отреза перламутрового камушка. Размером с ноготок мизинца. Я ничего не спросил. Просто надел на шею. А она ответила на мой немой вопрос. - Небольшое напоминание. Они парные. И от этого небольшого жеста, напоминания о нашей дружбе, мое сердце пропустило несколько ударов и затихло. Кровь медленно потекла по венам. Внутри что-то приятно согрело меня. - Спасибо. Я вышел и закрыл за собой дверь комнаты отдыха. Завтра я обязательно разберусь, что мне делать! И тогда мое существование измениться. И возможно... я смогу прекратить ее страдания.