Духи цветов

Карета неторопливо везла Чжоу Цзышу по долгой дороге, что вилась по серым, пустынным холмам. Путь лорда Чжоу лежал в Усадьбу Времён Года, загородное поместье, что много лет тому назад досталось ему в наследство. Придворные интриги и доблестные сражения не оставляли времени, чтобы наведаться в эти края, где он последний раз был в далёком детстве. Цзышу не испытывал тяги к родным местам, не был склонен к ностальгии. Окружающие вообще считали его жестоким и бессердечным, впрочем, он тоже разделял это мнение. Для Цзышу благополучие и процветание страны было важнее, чем личное счастье. Он помог стране пройти смутный период смены власти и был доволен. Теперь он был даже готов умереть. Мысли о смерти портили его и без того нелёгкий характер. У Цзышу было много ран, полученных на тайных миссиях или военных сражениях, но ни одна из них не оказалась настолько опасной, как тянущаяся долгие годы незамеченной болезнь. Врачи разводили руками: чахотка начала разъедать лёгкие Цзышу, не оставляя надежды на выздоровление. Кто-то давал ему несколько месяцев, кто-то — пару лет. Цзышу лишь скрипел зубами. С этим противником нельзя было сойтись в схватке или убить с помощью интриг. Весь его блистательный ум был беспомощен перед укоренившейся в его теле заразой. Император отпустил его на заслуженный отдых, чтобы поправить здоровье, прекрасно понимая, что может больше и не увидеть своего самого доверенного человека. Цзышу же предвкушал свою отставку: наконец-то он сможет скинуть оковы придворной службы и жить так, как захочет сам. В своём поместье, расположенном так далеко от столицы. Усадьба Времён Года не выглядела заброшенной, слуги старательно следили за домом, дворовыми постройками и внутренним садом. К его приезду подготовили хозяйские комнаты, и Цзышу с наслаждением прошёлся по чистым и светлым помещениям, где ещё стоял запах свежей древесины. Так не пахнет дом, но так пахнет новое начало. И пускай это начало конца. Отдохнув с дороги, Цзышу вместе с управляющим Ли Цинвэем обошёл все здания и убедился, что усадьба в полном порядке. За забором начинался лес, куда Цзышу был намерен отправиться на охоту. Управляющий не разделил его желаний. — Лорд Чжоу, гиблые здесь места, нечисть всякая водится. Даже в усадьбе от неё спасу нет. — В усадьбе? Что такое, домовые духи расшалились? Ли Цинвэй помотал головой. — Гораздо хуже. Господин, вы видели сад за каменной оградой в западной части усадьбы? — Нет ещё. Я не был на женской половине, и не думаю, что есть смысл её открывать. У меня нет супруги и вряд ли я успею жениться. — Вот и хорошо. Не ходите туда, особенно по темноте. Там живут страшные демоны! Цзышу скривился, кому как не ему было знать, что самые страшные монстры это люди. — Я приглашу буддийского монаха, чтобы он почитал сутры. Для того, чтобы вам было спокойнее. — Ох, поможет ли. Цзышу улыбнулся. Конечно, не поможет. Ведь демонов не существует. *** Цзышу страшно раздражали разговоры о духах, которых видели на женской половине усадьбы. Он даже наведался туда днём, и, естественно, не обнаружил ни единой души, ни живой ни мертвой. Северный павильон обветшал, пугливые суеверные слуги им не занимались. Цзышу прошел его насквозь и вышел в красивый внутренний сад. Там росли старые раскидистые сливы, у небольшого полностью заросшего лотосами пруда склонилась ива. Рядом росли многочисленные цветы, от привычных местных пионов до привезённых по Шелковому пути роз. Часть из них Цзышу и вовсе не узнал, лишь подивился этой красоте. Наверное, весной здесь будет очень красиво. Чем не повод накопить силы и дожить до этого цветения? Цзышу долго бродил по саду, наслаждаясь тишиной. Когда-то тропинки были засыпаны галькой, но теперь поросли травой, нужно будет попросить слуг обновить их. Цзышу очень понравилось это место, несмотря на соседство с заброшенным павильоном, где, по слухам, бродили призраки и демоны. Ли Цинвэй наотрез отказался подходить к северному павильону. — Лорд Чжоу, а вы видели... сад бывшей хозяйки? — Конечно. Там очень красиво, я бы хотел ещё немного его почистить и любоваться им. — А... и как он выглядит? — Неплохо. Кто-то из слуг за ним ухаживает, раз лишь дорожки нужно заново отсыпать. Ли Цинвэй смертельно побледнел. — Но ведь там более десяти лет никто не бывал! И сад не зарос? О, небо! Не ходите туда! Демоны живут именно там! — Управляющий Ли, не бывает никаких демонов, поверьте. Всё это сказки, чтобы детей пугать. Впрочем, я приглашу монаха. Думаю, после чтения сутр вы поверите в безопасность северного павильона. — Да... лорд Чжоу. *** Цзышу действительно пригласил буддийского монаха, старого и внушающего доверие своим статным и умиротворённым видом. Монах осмотрел северный павильон и прилегающий сад и остался доволен. — Я буду два дня читать сутры, чтобы успокоить привязанных к этому месту духов. Это должно помочь. Ли Цинвэй смотрел на монаха с благоговением, а Цзышу лишь сухо поблагодарил его. Монах уселся прямо на полу посередине северного павильона, зажёг ритуальные благовония и начал читать молитвы. Цзышу вместе с управляющим покинули его. На следующее утро Цзышу узнал, что монах исчез. Горничную Су послали отнести ему завтрак, но в павильоне было пусто, лишь курильница слабо тлела. Девушка, преодолев страх, прошлась по павильону, но не нашла его следов. Из усадьбы никто не выходил, поэтому слуги были убеждены, что монаха утащили демоны, и поспешили сообщить об этом хозяину. Цзышу в сопровождении Ли Цинвэя обошёл павильон и убедился, что монаха там нет. Более того, когда солнце поднялось выше, стали заметны свежие следы на занесенном пылью и мусором полу. Конечно, служанка там хорошо натоптала, но отпечатки соломенных сандалий монаха остались заметны. И они вели в сад. Ли Цинвэй наотрез отказался даже подходить к лестнице, что вела из павильона в сад. Цзышу спустился вниз, несмотря на причитания Ли Цинвэя. — Господин... Не ходили бы вы туда. — Умолкни, — грубо осек его Цзышу и приступил к осмотру сада. Монах как сквозь землю провалился, и если бы Цзышу верил в сверхъестественные силы, то решил бы, что так оно и было. К сожалению, Цзышу был уверен, что он обязательно найдёт следы монаха. Цзышу два раза обошёл сад, но не нашел ничего подозрительного. На втором круге его внимание привлёк один из кустов розы. Цзышу был уверен, что накануне все растения в саду уже подготовились к зимней спячке, но на самом роскошном и пышном кусте роз появились бутоны, причем уже на грани раскрытия. Белые лепестки ещё не распахнулись, но уже были готовы распуститься под самую зиму. Цзышу подошёл к этому кусту и провел кончиками пальцев по одному из бутонов. Как жаль, что так не вовремя, но у него ещё будет шанс насладиться их красотой. Под ногой что-то хрустнуло, и Цзышу наклонился, чтобы подобрать деревянный шарик, который оказался бусиной из чёток монаха. Значит, он действительно вышел в сад. Цзышу внимательно осмотрел траву, практически ползая на коленях, и нашёл ещё несколько бусин. Одна из них откатилась к заросшему пруду, и Цзышу внимательно осмотрел берег. Трава была примята, как он раньше не заметил? Неужели по ней тащили тело? Цзышу подошёл к самой кромке воды и раздвинул листья лотосов. Растерзанное тело монаха лежало в воде, покоясь на толстом слое ила. Вода была грязной от крови, листья лотоса проросли прямо сквозь труп. И когда успели? — Цинвей, помоги мне его вытащить. Цзышу сам забрался в воду, не дожидаясь замешкавшегося управляющего, и вдвоём они оборвали мешающиеся листья и вытащили труп на берег. Цинвэй шептал молитвы, изгоняющие нечисть, и теперь Цзышу мог его понять. Казалось, что тело монаха растерзали дикие звери, руки и ноги были выдернуты из суставов и висели на тонких обрывках мышц. Грудная клетка была разломана мощным ударом, острые осколки ребер торчали из алой плоти. Живот был разворочен, кишки уродливой гирляндой тянулись за трупом. Цзышу хладнокровно осмотрел рану на животе, а затем засунул в неё руки и перебрал внутренние органы. Не хватало селезёнки и печени, которыми любили лакомиться дикие звери, и одной из почек. Но зачем зверям было прятать труп в пруду? Чтобы не испортился?.. — И кому этот монах насолил, что его так жестоко убили? Цинвэй уже был на грани обморока, но смог взять себя в руки. — Демоны не захотели, чтобы их изгнали! Это они его убили. Нельзя ходить в северный павильон ночью. Цзышу вытер руки об одежду трупа и отвернулся, потеряв к нему интерес. — Верните тело в монастырь. Демоны, значит? Нужно на них посмотреть. — Лорд Чжоу! Вы же погибнете! — Демонов не существует, а с человеком я справлюсь. Цинвэй не заметил холодной усмешки, мелькнувшей на лице его господина. *** Цзышу действительно решил наведаться в сад ночью, чтобы подловить жестокого убийцу. Он был уверен, что кто-то из обитателей поместья потерял рассудок и убивал всех, кто явится в неурочный час в северный павильон. Возможно, сам Цинвэй, некоторые безумцы хорошо умели притворяться здоровыми. В павильоне было пустынно, лунный свет падал через распахнутые двери в сад. Цзышу решил, что этого освещения будет достаточно и оставил факел во внешнем дворе, чтобы не спугнуть подозреваемого. Возможно, стоило спрятаться в тени и подождать, когда явится убийца, но Цзышу решил сам поработать приманкой и вышел в сад. Цзышу хотел отправится к пруду, где было спрятано тело, но сразу же заметил постороннего. На высокой стене, опоясывающей поместье, кто-то сидел. Цзышу старался держаться тени и подкрался поближе. На ограде сидел обнажённый мужчина, нагота которого была прикрыта лишь длинными белыми волосами и змеящимися по стене цветами, в которых Цзышу с удивлением узнал белые розы. Мужчина лениво оглядывался по сторонам, пока не заметил Цзышу. — Ты пришёл! Голос мужчины оказался неожиданно нежным и звенел подобно колокольчику. Он спрыгнул с забора и плавно подошёл к Цзышу, ни капли не стесняясь своей наготы. Зловещие побеги розы тянулись за ним, на ходу превращаясь в некое подобие одежды. Острые шипы не ранили молочно-белую кожу сверхъестественного существа. — Кто ты? — севшим голосом спросил Цзышу. — Вэнь, Вэнь Кэсин. Лучше скажи, кто ты, красавец. — Чжоу Цзышу, хозяин этого поместья. Почему ты решил, что я красавец? — ляпнул Цзышу. Болезнь наложила свой отпечаток на его тело и выпила из него все соки, сделав Цзышу лишь блеклой тенью себя прошлого. Кэсин подошёл к нему вплотную, Цзышу, наконец, вышел из ступора и хотел отпрянуть, но его ноги будто приросли к земле. Цзышу бросил взгляд вниз, его сапоги было оплетены вылезшими из земли корнями. Кажется, он тоже начал верить в существование демонов. Кэсин тем временем бесцеремонно положил руку ему на пояс, прижимаясь ближе. Цзышу был зачарован, но острые шипы возвращали его в реальность болезненными уколами. — Я рассмотрел тебя днём, когда ты изучал труп. У тебя очень красивые лопатки. Цзышу хотел скинуть бесцеремонную руку, но неожиданно прочные побеги розы уже оплели его по самую грудь, не давая пошевелиться. Цзышу отчаянно вырывался, но побеги не уступали. — Хозяин, — раздался переливчатый голос, и Цзышу увидел, что к ним приближается девушка в мокром пурпурном платье, — это он отобрал у меня ужин! Мы же его съедим?! — А-Сян, не пугай А-Шу. Он решит, что мы звери какие-то. — Вы не звери, вы демоны-убийцы, — холодно подметил Цзышу. Кэсин широко улыбнулся, обнажая острые зубы. — Мы всего лишь духи цветов. Я жил здесь задолго до того, как пришли люди и построили поместье. Это моя земля. Не трогайте нас, лишь изредка кормите, и мы вас не тронем. В качестве жеста благодарности я прослежу, чтобы ты круглый год мог наслаждаться цветением в этом саду. — Хочешь, чтобы я скармливал тебе других людей? Кэсин пожал плечами. — Не хочешь? Хорошо. Тогда просто не беспокойте нас. Ночь — наше время. Только тебе, красавец, можно навещать нас. — Вы убили монаха, потому что он явился сюда ночью? Кэсин нахмурился. — Его глупые молитвы не испугали бы нас, но он заметил меня и хотел познакомиться поближе. Он что-то шептал про небесную красоту и тянул ко мне свои руки. Отвратительно. Цзышу усмехнулся. — Ещё бы он не соблазнился твоим видом. Кэсин вскинул брови. — Так я тебе понравился, А-Шу?! И ты меня не боишься? Цзышу покачал головой и тут же ощутил, что тиски побегов ослабли. Так просто? — Зачем мне тебя бояться, видел и похуже. Война за власть уродует души людей. — А-Шу! — голос Кэсина был полон восторга. — Я так рад, что ты меня не боишься. Обычно люди даже подходить к нам опасаются. — Я их понимаю, мне же нечего терять. Тем более, если бы ты хотел, то уже давно убил меня. Цзышу закашлялся, приступ болезни был совсем некстати. Он прикрыл рот рукавом, на котором остались уже привычные пятна крови. Улыбка Кэсина тут же померкла, он вцепился в рукав Цзышу с такой силой, что мог его оторвать. — Кровь? Ты болен? — Да. Так что твоё предложение с цветением очень кстати. Возможно, я не доживу до весны. Кэсин покачал головой и порывисто обнял Цзышу за пояс. Тот машинально обнял его в ответ, поражаясь, что колючие побеги больше не ранили его. Похоже, Кэсин полностью управлял растением и заставил его втянуть шипы. — Так нельзя. А-Шу, ты слишком красив, чтобы рано умирать. — Это уже не мне решать. Ни один из целителей не может меня вылечить, я приехал сюда, чтобы дожить в мире и покое последние дни. Кэсин ласково погладил его по щеке, его взгляд был полон печали. — А-Шу, мой прекрасный А-Шу... Если ты умираешь, то хотел бы присоединиться к нам? — К вам? Улыбка Кэсина стала похожа на звериный оскал. — Ты тоже станешь духом цветов, бессмертным и прекрасным. Другие испугались бы такой судьбы, но не ты, А-Шу? Цзышу не мог поверить, что у него есть шанс исцелиться, но был готов на всё, лишь бы не испытывать эту боль. — Что от меня требуется? — Всего лишь принести себя в жертву. Избавившись от оков этого больного тела, ты станешь одним из нас. — Меня это устроит. Кэсин кивнул и поцеловал Цзышу. Его губы были сладкими на вкус подобно меду, и эта сладость постепенно проникала в рот Цзышу и спускалась ниже, в горло и лёгкие, унимая боль и вызывая слабость. Несмотря на всю нежность прикосновения, Цзышу вскоре обмяк в руках Кэсина, который заботливо уложил его на траву. — Теперь ты мой, А-Шу. Цзышу ощутил смертельную усталость и уже не мог пошевелиться, даже дышать было тяжело. Кэсин ещё раз нежно погладил его по щеке и закрыл ему глаза. Острая вспышка боли пронзила горло, и Цзышу окончательно потерял контроль над своим телом. Не было ни боли, ни страха, ни жара, ни холода, а из чувств остался только слух. Возможно, было бы обоняние, но Цзышу не мог сделать ни единого вдоха. Цзышу слышал шаги и шуршание одежды, видимо, к ним подошла А-Сян. Звук рвущейся плоти Цзышу узнал, он часто слышал его во время пыток за криками и стенаниями своих жертв. Он порадовался, что Кэсин помог ему закрыть глаза. Зрелище наверняка было не из приятных. — Хозяин, странно как выглядит, посмотри, — раздался удивлённый голос Гу Сян. — Выброси, он так кашлял, наверняка его легкие уже сгнили. Выбирай, что хочешь, я не голоден. Оставь мне только сердце. — Зачем? Оно же жесткое, все зубы обломаешь. — Потому что я хочу попробовать его. Сердце А-Шу, которого я полюбил с первого взгляда. Цзышу безразлично слушал этот разговор, перемещающийся хрустящими и чавкающими звуками, пока забытье не накрыло его. Неужели, это и есть смерть? Но почему так долго, если Кэсин, судя по всему, оторвал его голову, прежде чем заняться телом? Непонятно. *** Цзышу очнулся ото сна из-за громких криков людей. Он не мог пошевелиться и не ощущал своё тело, но зато мог слышать и видеть. — Я же говорил! — заламывал руки Ли Цинвэй. — Нельзя сюда ходить ночью! — Разберёмся, — хмуро осек его мужчина в форме Тяньчуан. Со спины Цзышу не мог его узнать, да и всё внимание привлекали пятна крови на траве и обрывки одежды, в которой Цзышу не сразу узнал свою собственную. "В пруду посмотрите!" — хотел крикнуть им Цзышу, но голос не слушался. Он мог лишь наблюдать, как ищут его тело, от которого вряд ли что-то осталось. Его тело так и не нашли. Когда на сад опустилась ночная тьма, ещё не разбавленная лунным светом, к Цзышу подошёл Кэсин. Он смотрел прямо на Цзышу, и в его взгляде плясали серебристые искры света. — Подожди немного, А-Шу, тебе ещё нельзя выходить, твоё новое тело не созрело. А старое мы похоронили под ивой, не переживай, его не потревожат. Посмотришь потом, если захочешь, но остались только косточки, мы с А-Сян хорошо пообедали. Цзышу не мог ничего сказать, но Кэсин и не ждал ответа. Он подпрыгнул и уселся на заборе, сверху лишь доносился его голос: — День промелькнет — Он короток, конечно, Но и столетье Улетит в простор. Когда простерлось небо В бесконечность? Десятки тысяч кальп Прошло с тех пор. * Цзышу слушал, да и что ему оставалось делать? Он был благодарен Кэсину, что тот развеивал его одиночество. *** Дни сменяли один другой, ночами ударяли заморозки. Когда первый снег покрыл пожухлую от холода траву, Цзышу смог пошевелиться. Он сделал шаг вперёд, вырываясь из оплетающих его тело побегов плюща. — А-Шу! — раздался радостный возглас Кэсина, и Цзышу обернулся к нему. Ступать по снегу было холодно, всё тело вело от слабости... Но он определённо был жив. Цзышу опустил взгляд, внимательно рассматривая свое тело. На нем не было ни единого боевого шрама, кожа была такой же белой, как и у Кэсина, на грудь не давила ставшая привычной боль. — Я... жив? — после долгого молчания голос был хриплым, но Цзышу с ним справился. — Да, только пока очень слаб. Давай я тебя покормлю, подожди. Кэсин куда-то ушёл, а Цзышу обернулся к ограде усадьбы, из которой он только что вышел. По стене вились побеги плюща, и под взглядом Цзышу они зашевелились, потянулись к нему и оплели его тело, создавая подобие одежды. Так было спокойнее, собственная нагота смущала. Кэсин вернулся с флягой и горшочком, в котором оказалось тушёное мясо с овощами. От одного запаха рот Цзышу наполнился слюной. Он точно был жив. — Ешь спокойно, никто не отберёт, А-Шу! Мы давно не охотились, поэтому засолили добычу. За свежей пойдём вместе. Цзышу с опаской посмотрел на содержимое горшочка. Неужели... — Ну что ты, А-Шу, это кролик! А в кувшине вино. Цзышу лишь подумал, что от такого голода не отказался бы и от человечины. — Если вы... если мы можем питаться крольчатиной, то зачем убивать людей? — Ну что ты, А-Шу, ты же не кормишь младенца приправленным мясом. Вот окрепнешь, и мы пойдём на охоту. Набирайся сил, люди покинули Усадьбу Времён Года после твоей смерти, идти придётся далеко. Цзышу лишь кивнул, не отрываясь от еды. Ему нравился этот план. *** Зиму сменило лето, годы летели один за другим. С помощью Кэсина Цзышу научился управлять любыми растениями, а не только плющом, что создал его новое бессмертное тело. Они вместе с Кэсином и Гу Сян лунными ночами выходили на пустынный торговый тракт и ловили редких путников. Цзышу думал, что это будет тяжело, но его восприятие изменилось вместе с его телом. Люди для него стали всего лишь едой, что придаёт сил и насыщает голод. Не более того. За годами тянулись десятилетия, и Цзышу предложил перебраться поближе к людям. Кэсин поддержал эту мысль и сообщил, что они не прикованы к саду, нужно всего лишь пересадить в горшок своё родительское растение, без него силы цветочного духа сильно упадут, пока он не найдёт себе новое. Вскоре все трое переселились в небольшой город на торговом пути и притворились людьми. Теперь Цзышу учил духов жизни в обществе, от которой они отвыкли за долгие годы. Десятилетия сложились в века, Цзышу с удивлением наблюдал, как меняется мир. При этом суть людей не менялась, и в хаосе стремительных перемен и войн он смог оседлать волну. Новое тысячелетие по западному летоисчислению он встретил директором крупной компании по производству косметики и бытовой химии, что успешно росла уже долгие годы. Теперь Кэсина и Цзышу, а также покинувшую их Гу Сян было не отличить от простых людей. Связи и деньги позволяли самим не ходить на охоту, а также хорошо заметать следы. Цзышу руководил компанией, а Кэсин увлёкся искусством и курировал выставочный центр. Всё шло своим чередом. Закрыв ноутбук, Цзышу заботливо полил выставленные в зимнем саду цветы. Среди них был и куст белой розы, и горшок с раскинувшимся по решётке плющом, рядом стояли азалии, в которых теперь хранился истинный дух Гу Сян, ведь лотос было практически невозможно унести с собой. Цзышу с заботой протирал листву от пыли, и за этим занятием его застал вернувшийся домой Кэсин. — А-Шу, мне кажется, ты заботливее гладишь мои листья, чем меня самого! Цзышу наклонился и поцеловал едва раскрывшийся бутон, который по воле Кэсина тут же распустился в роскошный белый цветок. — Лао Вэнь, ревнуешь к самому себе? Цзышу обернулся и обнял Кэсина, приветствуя его нежным поцелуем. Пальцы путались в длинных белых волосах, которые были собраны в низкий хвост. Кэсин с лёгкостью менял свою внешность, как и Цзышу, но в эти годы смог вернуть привычный цвет, которые приходилось скрывать веками. Нежные поцелуи становились всё горячее, Цзышу плавно отступал в сторону спальни. Прикосновения Кэсина разжигали страсть, это не менялось за долгие годы. Что первый раз, в хозяйской спальне в заброшенной усадьбе, что в ультрасовременной квартире на неприлично роскошной круглой кровати, их желание не менялось. Цзышу вновь отдавался Кэсину со всей страстью, которая была гораздо сильнее, чем у простых людей. Впрочем, как и выносливость. Ночь и день теперь не имели значения, духам цветов больше не нужно было скрываться. Новый рассвет они встретили сидя у панорамного окна, греясь в объятиях друг друга. Цзышу лениво целовал Кэсина, наслаждаясь теплом и уютом. Так было годы и сотни лет, так будет всегда. За это время Кэсин стал его родственной душой, Цзышу всегда было хорошо рядом с ним. А кто сказал, что бессмертие это скучно?