Starman

Didn't know what time it was, the lights were low Эндрю нравилось трястись в машине и смотреть на мелькающие за окном дома. Водитель был мировым мужчиной с тяжелой музыкой, гремящей из радио. Один из тех, кто не будет ругаться, если ты облокотишься о его дверь, дотронувшись до стекла. И Эндрю облокотился. Занимающийся закат, казалось, специально привлекал его внимание своими яркими красками. Мальчик приглядывался к небу, затевая игру, суть которой была найти там что-то. И он всматривался. I leaned back on my radio, some cat was layin' down some rock n roll. "Lotta soul", he said Эндрю не знал, сколько времени должна занимать дорога до его нового дома, поэтому не обращал внимания на то, что водитель, Том, решил прокатиться под свою любимую музыку и молчаливая компания мальчугана на заднем сидении только дополняла этот вечер. Своих детей у Тома не было, но он мечтал о сыне. –Знаешь, парень, а ведь рок-н-рол – это музыка души. Then the loud sound did seem to fade, came back like a slow voice on a wave of phase, that wasn't no DJ, that was hazy cosmic jive Эндрю сам не заметил, как грёзы о том, кто может жить там, в синеве небес, притихшая музыка и тихий шум мотора укачали его. В полудрёме он убрал руку с окна и откинулся на сидение. Музыка не стихала насовсем, песни продолжали сменять одна другую, но сквозь сон стали просачиваться новые строки. И даже повзрослевший Эндрю не сможет толком ответить, откуда они брались. There's a starman waiting in the sky Маленький Эндрю искал лишь каплю спокойствия, которое сможет избавить его от муки. Не того, которое обретаешь пребывая в одиночесве и занимаясь любимым делом, такое ребенку еще не понятно, он в этом не нуждается. Семилетний Эндрю искал того спокойствия, что многие зовут умиротворением. Его можно найти только рядом с кем-то, кто знает тебя полностью, но при этом ты всегда можешь его чем-то удивить, с тем, кому приятно делать что-то для тебя и для кого хочется стараться. С тем, к кому стоит только прислониться, и в голове загорится табличка: «в безопасности». Именно такого спокойствия сейчас искал Эндрю. Он был в том возрасте, когда, смотря в пустую комнату, еще веришь, что его можно найти. Словно учуяв его тревогу, из открытого окна донеслись тихие шаги. В страхе увидеть на улице то, что ему не понравится, Эндрю, медленно передавигая ногами всё же высунулся наружу. Лицо обдало ночной прохладой, когда мальчик решился опустить взгляд. В темноте было сложно что-либо заметить, единственными источниками освещения были звезды и соседские окна, в которых все еще горели лампочки. И всё же одно черное пятно выделялось из общего пейзажа. Оно никуда не спешило, как следовало бы в поздний час и этим приковало всё внимание Эндрю. Он задумался о свободе. О том, что тот, кто является этим черным пятном, наверняка очень легок, ведь на нем нет невидимых оков, и именно поэтому может поступать в разрез всем нормам, укоренившимся в голове семилетнего ребенка. Вроде не находиться на улице с наступлением темноты или если находишься, то неизбежно спешить домой. Хотел бы он быть таким же легким. Эндрю тяжело вздохнул, и ком из его горла прошел вниз по телу, на этот раз остановившись в районе живота. Кажется, пятнышко его услышало. На мгновение Эндрю решил, что спугнул его и почти успел расстроиться. Он не хотел, чтобы оно уходило. Но пятнышко повернулось к нему. Это оказалась девушка. С длинными волосами цвета вороньего крыла и такой же спортивной сумкой, перекинутой через плечо. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Мальчик был заворожен. Было в этом моменте что-то волшебное, казалось, что сейчас они поменяли ход событий, но никто не собирался их ругать за такое маленькое вмешательство. Эндрю подумал, что у пятнышка в голове сейчас то же самое. –Привет, –проговорила девушка на грани слышимости. У пятнышка был приятный голос, пусть и немного сиповат, –куда же ты так высунулся, а? Упадешь ведь. Пятнышко говорила без злобы, оно не ругалось. До этого забота была знакома Эндрю лишь смутно, но мягкость в словах того, кто не имеет к нему отношения, могла объясниться только этим словом. Он молча залез обратно в комнату, но от окна не отошел. –Кто вы? –наконец решился Эндрю. He'd like to come and meet us Если бы вы видели Эндрю глазами пятнышка, то заметили бы не только блондинистого ребенка, выглядывающего из окна, но и странное тепло, которое объединяло их. Робин не могла это точно описать, но за жизнь ей пришлось научиться терпению. Возможно, когда-нибудь ей откроется причина, почему именно этот мальчуган стал для нее особенным, почему именно под его окном ей хочется остаться и она будет рада наступлению этого момента. Но сейчас гораздо важнее эфемерного когда-то. But he thinks he'll blow our minds –Посланник. –ей потребовалось несколько мгновений, чтобы придумать ответ, –я посланник. Робин чувствовала, что должна ему что-то оставить. Она не могла остановиться, но и покинуть этого мальчика ни с чем тоже было ей не под силу. Потому она решилась на то единственное, что было для неё ценно. В конце концов, она хотела этим поделиться, так почему не с ним? There's a starman waiting in the sky –Не расстраивай его! Он же сверху! Эндрю рефлекторно шмыгнул носом. Оказалось, почувствовав нечто похожее на ощущение дома в этой компании, он сам для себя не заметил, как расслабился и по щекам начали течь слезы. Эндрю не стал поднимать взгляд, отчасти боясь, что если отвлечется, то пятнышко исчезнет, но спросил: –Кто? О чем ты? –Ну как же! Разве ты не видишь? –девушка указала пальцем на одну из не самых ярких звезд, –Звездный человек, конечно! Он там и теперь смотрит на тебя! Эндрю не удержался, и его глаза метнулись вверх. –Теперь он ждёт тебя там, мальчик. Не забывай об этом. He's told us not to blow it, ‘cause he knows it's all worthwhile В следующий раз, когда Эндрю вернет своё внимание к пятнышку, его уже нигде не будет. Но как только он будет готов ощутить тоску, ему на плечи опустятся мириады невидимых нитей до беспамятства нежных и напоминающих что-то родное, но еще не знакомое. Почему-то Эндрю казалось, что этот диалог будет длиться вечность, но пятнышко так быстро ушло. Мальчик ожидал почувствовать что-то: уже знакомый ком в горле или горечь в груди, но, подняв глаза вверх, понял, что пятнышко об этом позаботилось. Она оставила ему после себя что-то явно дорогое, пусть Эндрю пока и не полностью понимал что. Но больше в этот вечер он не чувстовал себя плохо. За ним будто присматривали и тому, кто это делал, мальчик с необычной легкостью смог доверить свой сон. He told me "Let the children lose it, let the children use it, let all the children boogie" Шли дни, прежде чем Эндрю начал догадываться о сущности того, что преподнесла ему девушка. Тем не менее, каждую ночь, как только на небе появлялась та самая звезда, он приходил к ней, ведь неизвестный «он» ждал его там. Стоя перед окном и общаясь с невидимым кем-то их собственным, недоступным другим способом, Эндрю чувствовал себя свободно. Звездный человек позволял ему всё. Громко говорить (разумеется, только мысленно, иначе можно кого-нибудь разбудить), жаловаться, рыдать, а иногда даже пританцовывать. При чем Эндрю казалось, что к пританцовывания он поощряет больше всего. Сидя напротив окна и смотря в бесконечную синеву, разрываемую яркими точками, Эндрю не чувствовал себя одиноким. Тяжелая реальность не смогла лишить детские грезы права на существование, вместе с тем оставив и тонкие нити. А благодарить за это нужно ту, что доверила свой секрет тому ребенку. И за это Звездный человек обязательно скажет ей спасибо. I had to phone someone so I picked on you –У меня есть брат, –сказал ему Эндрю однажды. Тогда он сидел на газоне у дома. Ему посчастливилось ночевать одному. –Не знаю, как реагировать. Я должен был кому-то рассказать, – произнес он одними губами. Эндрю всё еще смотрел на ту звезду, что когда-то была открыта ему неизвестной девушкой. Это было странно, но его точка на небе всегда отражалась в глазах парня, где бы он ни был. Может, Эндрю давно перестал бы верить в Звездного человека, но его присутствие было столь же очевидно, сколь и то, что звезды не прыгают с места на место просто так. И он продолжал произносить самые важные слова одними губами, чтобы их услышал только тот, кто сейчас смотрит на него. Hey, that's far out so you heard him, too! Здания снова сменялись одно за другим. Поездки на заднем сидении машины не были частой вещью в жизни Эндрю, но уже не вызывали того воодушевления, не покидавшего его в первый раз. Единственное, что за это время осталось неизменным – закат всех оттенков фиолетового, при взгляде на который в голове Эндрю теперь всплывало размытое лицо, единственной четкой частью которого была левая щека с татуировками в виде темно-синих звездочек разных тонов. Он не знал, откуда взялся этот образ, но был уверен, что именно так мог бы выглядеть он. Из динамика в этот раз доносилась песня о беглецах. Не сказать, что у Эндрю был выбор, но если бы был, он решил бы её запомнить. Switch on the TV, we may pick him up on channel two. Оставаясь в родном доме у телевизора в одиночку, Эндрю поворачивал его в сторону окна настолько, чтобы в нем появилось отражение экрана. Он не любил делить эти моменты с кем-то, но если речь идет о Звездном человеке, это всегда не одно и то же. –Эндрю? Брови подлетели, а голова стала медленно поворачиваться в сторону дверного проема. –Что ты делаешь? –спросило его отражение. Эндрю ничего не ответил, лишь одарил брата тяжелым взглядом. Аарон выдержал его, вместе с тем успев заметить, что экран в комнате светился в двух местах, и его глаза метнулись к окну. На секунду Эндрю показалось, что зрачки близнеца расширились, а во взгляде проскользнуло понимание. Look out your window, I can see his light Уже в следующее мгновение выяснилось, что не на секунду. И не показалось. –Как давно? –он не узнавал своего голоса. Слишком хриплый, слишком выдающий неуместную надежду. Лицо Аарона все еще плохо освещалось, никто из них так и не додумался нажать на выключатель. Но Эндрю смог рассмотреть отвисшую челюсть, дергающуюся в попытке произнести хоть что-то. –Письмо, –выдал наконец Аарон. Этого было достаточно. Эндрю все понял. If we can sparkle, he may land tonight Он хотел обернуться к нему, очень хотел. Он нуждался в том, чтобы увидеть его звезду, но перед братом Эндрю держался. Аарон же о таком не думал. Стоило ему отвести взгляд обратно к окну, как в глазах что-то блеснуло. В их зрачках были одинаковые блики. Они отражали одно и то же. За спиной что-то едва заметно сверкнуло, а веки Аарона распахнулись еще шире. Эндрю очень хотел обернуться. Don't tell your poppa, or he'll get us locked up in fright. –Тильде об этом знать необязательно, –на грани слышимости произнес Эндрю. По его коже пробежали мурашки. –Конечно, –так же тихо ответил Аарон. Больше эту тему никто не поднимал, но стоя у окна в своей комнате, Эндрю знал, что сейчас нити опущены не только к нему. И, как ни странно, это успокаивало. Аарон был под защитой. There's a starman waiting in the sky, he'd like to come and meet us, but he thinks he'll blow our minds Руль под собственными руками ощущался так же хорошо, как Эндрю всегда представлял. Сжимая кожу, он вел в неизвестном самому себе направлении. С получением прав поездки стали выглядеть совсем иначе. Они стали чем-то приятным. Ему нравилось ощущение контроля, нравилось, как тяжелая, габаритная машина с удовольствием поворачивает туда, куда её повернет Эндрю. Он наконец чувствовал себя легким, но не невесомым. И этого хватало. Из динамика доносилась уже до дыр заслушанная песня о беглецах. Том был прав. Сегодня Эндрю с самого утра знал, что в мире что-то изменилось. Он знал, что его память безупречна но всё равно перед выходом проверил, все ли выключил и с собой ли у него ключи. Он не был в восторге от этого чувства. Проведя весь день словно на иголках, только сейчас Эндрю понял причину. Сегодня в космосе стало на одно светило меньше. С трудом, но он позволял себе то и дело посматривать наверх после каждого поворота. Было до одури сложно признать, что Эндрю смог привязаться к разговорам с детской фантазией. Он гнал эти мысли от себя, постепенно набирая скорость, но они не спешили уходить, а лишь заставляли голову гудеть подобно рою мух. Теперь все это выглядело немыслимым, казалось, что Эндрю просто снесло крышу и только сейчас она вернулась на место. Руки стиснули руль еще сильнее, дыхание стало ускоряться вслед за сердцем. Будь Эндрю чуть более эмоционален, он допустил бы мысль о крике, но Эндрю не был. Эндрю был разрушителен. Он был самодеструктивен. Прямо сейчас ему хотелось врезаться и неважно во что. There's a starman waiting in the sky, he's told us not to blow it, ‘Cause he knows it's all worthwhile Стоило зрению стать острее в бессознательной попытке найти подходящее препятствие, как на краю обочины оно уловило фигуру в мешковатой одежде и с чересчур забитой спортивной сумкой через плечо. Резко замедлившись и подъехав ближе, Эндрю разглядел отливающие рыжиной отросшие волосы, на затылке достающие до плеч. Одежда на парне впереди была нелепой, но когда Эндрю смотрел на эти потертые синие джинсы на пару размеров больше, чем следовало бы и на непримечательную серую футболку, в его голове будто складывался пазл, которому не хватало пары деталей. Нет, он уже видел эту спортивную сумку. Не хватало одного. Одного кусочка, чтобы убедить самого себя в достоверности происходящего. И Эндрю обгоняет парня, останавливается перед ним, смотря в зеркало заднего вида, после чего на его обычно мало что выражающем лице брови подлетают вверх, а глаза, кажется, норовят вылететь из орбит. Он и сам не смог бы при всём желании описать нахлынувший ужас вперемешку со смятением. Сердце билось так сильно, что еще чуть-чуть, и от его напора треснут ребра. У парня, лицо которого теперь полностью отражалось в зеркале, на левой щеке виднелись несколько наполовину стершихся, но все еще узнаваемых по очертаниям крупных темно-синих звезд. Эндрю еще мог допустить сомнения, пока не понял, что незнакомец смотрит на него  в ожидании чего-то. И, черт возьми, в его глазах плескалась идеально подходящая синева. Язык во рту будто окаменел, Эндрю не мог вымолвить и слова. Вместо этого он без капли дрожи открыл дверь и вышел из машины, всем видом стараясь не выдать своего волнения. –Привет, –проговорил Звездный человек. –Привет, –ответил ему впервые услышавший хриплый голос миража Эндрю. He told me, let the children lose it, let the children use it, let all the children boogie.