неофициально

Юля с дрожащими от волнения руками топает на новую работу. После окончания университета и потраченных нервов. И только недавно она была Юлькой Чикиной, которая до восьмого класса забивала хуй на учёбу, а потом резко взялась, к экзаменам. Поднимала репутацию среди учителей и заканчивала с гордостью одиннадцатый класс. Всего одна тройка в аттестате и Юля гордится. Так же быстро прошли годы в университете. Иногда с пьянками, слезами и первыми косяками, решив, что ей это нахуй не надо и нужно заботится лишь о будущем. Так Чикина смогла. Именно поэтому она сейчас поднимается по лифту на последний — десятый этаж, нервно покусывая губы. Если смогла раньше, сможет и сейчас. Перед заходом в собственный, нетронутый, кабинет, Юлька заходит к начальнице, потому что та попросила. Юльке, если честно, до жути страшно. Девушка стучится, открывает дверь и вежливо опускает голову, поднимая взгляд и сглатывая вязкий ком в горле. В глаза сразу же бросаются острые черты лица, грубый взгляд и появившиеся тёплая улыбка. — Здравствуй, — кивает. — Здравствуйте.. — словно теряет дар речи, толи от того, что понимает насколько серьёзная и строгая будет у неё начальница, толи от того, насколько она сексуальная или это разыгрался Юлин недотрах, потому что за прошедшие годы так никто и не появился в личной жизни. — Я, если честно, позвала тебя просто чтоб в лицо знать, — черкает что-то в бумажках, — я редко бываю в офисе. Чикина часто кивает, смотрит своими огромными голубыми глазами, рассматривает. Замечает пару наград на стене и кучу документов повсюду, даже на диване. — Я.. пойду значит? — склоняет голову на бок. Медведева поднимает взгляд, улыбается ещё раз и кивает, слыша как захлопывается дверь. Юля тяжело вздыхает и идёт к своему кабинету. Честно не знает как её взяли на такую ответственную работу. *** У Чикиной до ужаса шелушится верхняя губа и она проклинает этот день, намазывая толстым слоем гигиеничку. Опаздывает всего на пару минут, с грохотом врываясь в офис, где все коллеги оборачиваются на неё и хохочят. — Не бойся опаздывать! — кричит ей с дальнего угла мужчина и допивает свой кофе, приступая к работе. Юля с отдышкой плетется в свои хоромы. Там уже успели поселиться картины по номерам, мягкие игрушки, кактусы и множество бумаг, с которыми Чикина прямо сейчас будет разбираться. *** Через пару недель Юля полностью привыкает к новому месту, коллегам вокруг, которые, слава Богу, оказались хорошими людьми, и серьёзной начальнице, которую она видела всего один раз при их первой встрече. Девушка усердно работает в темпе, освобождается раньше других, потому что работы не так много. И потому что Чикина хороший сотрудник. Хоть, ей никто этого лично и не говорил, но она в это верит. В новый рабочий день, в понедельник, Юля не спеша завтракает за своим рабочим местом, с мычанием отпивая из ложки приготовленный куриный суп. К ней стучаться и Чикина напрягается, крича что-то неразборчивое. Юля резко проглатывает суп, давится, прокашливается и с дергающим глазом шепчет: — Здравствуйте, Кира Андреевна.. Медведева приветствует в ответ, закрывает за собой дверь и садится за стол напротив Юли. — Парень приготовил? — кивает в сторону контейнера с супом, пока Чикина давится и снова кашляет. Она настолько похожа на гетеро? — Неа! Я сама приготовила, хотите? — и бесцеремонно хватает контейнер в руки, протягивая его начальнице. Кира посмеивается, пока девочка ойкает из-за своей бестактности, — извините.. — Всё хорошо, — и Медведева с улыбкой кладёт Юле на стол пару папок. Чикина поднимает взгляд и вздыхает, пока Кира победно складывает руки на груди и откидывается на спинку стула. — Это твоя дополнительная работа. *** Юля усердно работает целый месяц. Остаётся допоздна, пока товарищи прощаются с ней, выкрикивая доброе «до завтра, Юлек!», а Чикина им с улыбкой, которую они не видят, отвечает немного шутливое «до завтра! Опять глаза мозолить будете!» И в очередной из таких вечеров Юля засыпает на рабочем месте под часов десять вечера, пока компьютер шумит, ветер за окном дует и несколько бумаг падает на пол. Кира Андреевна аккуратно заходит внутрь, удивляется. Подходит к рабочему месту, поправляя свои волосы. Шепчет, укладывая ладонь на чужое плечо и слегка потрясывая: — Юля? Юль! — девушка резко встаёт, сонно хлопает глазками и тут же выпадает, извиняясь. — Иди домой. Чикина собирается под чужие уговоры, оставляет небольшой бардак, думая, что завтра приберется, и Медведева ничего на это не говорит. Они вместе выходят из высокого здания, непринуждённо о чем-то разговаривая. — Тебя подвезти? — так же непринуждённо спрашивает Кира. А Юля выпячивает свои большие глаза в темноте, пока на небе звёзды виднеются. — Подвезите, — и девушка впервые себя чувствует так неловко, находясь в кожаном салоне, где вкусно пахло Кирой Андреевной. — А сколько вам лет, если не секрет? — спрашивает, когда они уже подъезжают к Юлиным многоэтажкам. — Двадцать девять. — с улыбкой. — Двадцать два, будем знакомы! — и Юля уходит, не оборачиваясь, пока Медведева усмехается и выезжает из чужого двора. Совсем не похожего на тот, в котором живёт сама Кира. *** Юле, по правде, на своей стабильной работе хорошо. Получать зарплату, тратиться только на себя, еду и, конечно же, коммуналку. Чикина иногда устаёт. Приходит домой никакая. Ложится спать, радуясь, что рядом никого нет: ни поцелуев в шею, ни объятий, ни ласковых слов на ухо, хотя Юля не отказалась бы. — Молодец, Юля! — заходит радостная Медведева, стабильно раз в две недели, а если повезёт, может навестить и чаще. — Спасибо! — поднимает голову, отрывается от бумаг, компьютера, и кидает ручку на стол, потому что устала писать. — У вас обед? — И у тебя тоже, — кивает. — У меня работа, — Юля склоняет голову и вновь рассматривает начальницу: строгую, улыбающуюся, в идеально выглаженной белой рубашке и чертовой юбке-карандаш до колен. У Киры Андреевны красивые ноги, подмечает не раз себе Чикина. — Я такими темпами дам тебе принудительный отпуск. «Лучше принудительно трахните меня» проносится где-то в голове, от чего щеки сразу же горят, а Юльке становится стыдно. Они обсуждают ещё пару насущных дел и Медведева покидает кабинет. И весь оставшиеся день Чикина задумывается над тем, чтобы подрочить прямо на рабочем месте, но сдерживает себя, дожидаясь возвращения домой. *** Конец ноября встречает пушистым снегом, небольшими сугробами и холодными ветрами. Юля несказанно радуется, меняет осеннюю куртку на зимнюю и спешит на работу, чтобы увидеть всё те же родные лица. — Юлек, готовься! К новому году у нас всегда запара, — выезжает на стуле Натаха с чашкой кофе и веснушками на лице. Чикина кивает, благодарит за предупреждение и направляется, кажется, как к себе домой, где недавно поселились и рыбки, которых, иногда, по выходным, может покормить сама Кира Андреевна, по просьбе Юли. Девушка садится на свое рабочее место, ежится от холода и подмечает, что на работу теперь тоже нужно одеваться теплее, пока отопление не дадут. А пока отопление не дадут, Медведева раздаёт каждому небольшие обогреватели, считая, сколько примерно уйдёт энергии на всё это чудо. Но для своих не жалко. Так было каждый год и остаётся по сей день. Кира заходит к Чикиной, улыбается ей, грозным видом не пугает, всё же, считает её до сих пор новенькой, да и трудолюбивой, потому что за всё время жалоб не поступало. — Вручаю! — и включает в ближайшую розетку обогреватель. Юлька поднимает свои глаза, огненно голубые, и нарадоваться не может. В припрыжку подходит к Кире Андреевне, благодарит и обнимает, что позже считает лишним. Но Кира, в целом, не против. Она приобнимает рукой за спину, гладит и хихикает. А потом покидает убежище Чикиной, вновь становясь серьёзной и уезжая по делам. *** Юлька заболевает и злится этому, запихивая в рот таблетки. На быструю руку делает себе бутерброд из кабачковой икры и накладывает макароны в контейнер, а также наливает в термос тёплый зелёный чай. Коллеги встречают девчонку в голубоватой маске почти на всё лицо, а Медведева вскидывает бровями и подходит ближе, расспрашивая. — Ну, Кира Андреевна! — тихо шипит Юля. И возвращается домой, немного грустная и больная. Ест макароны, смотрит сериал и подумывает завести себе кошку, а то в такие особые дни слишком одиноко. На телефон приходит сообщение. Юля хмурится, а потом с улыбкой отвечает своей подруге, жалуется и рассказывает о начальнице. Мишель смеётся в голос, общается с Чикиной по видеозвонку, обсуждая взрослую-скудную жизнь, совсем не такую, что была у них раньше. *** Новый год встречает намного лучше. Заморозки, огромные сугробы снега и всё та же горячая начальница. Из мыслей ее вырывает строгое: — Вы все меня услышали? И все дружно отвечают «да!», пока Юлька находится в ахуе, понимая, что всё прослушала. Подходит аккуратно и незаметно к Наташке, расспрашивает шепотом пока та начинает хохотать на весь офис, а Чикина смотрит угрожающе и складывает руки на груди, на что Соколова замолкает, но продолжает посмеиваться. — Кира сказала, что работы пока так же, дальше полегче, поздравила нас, поспрашивала как мы провели выходные и ещё прочая чепуха. Юля облегчённо выдыхает и идёт на своё место. Всё же, частые мысли о Кире Андреевне её пугают. И та, словно преследуя её: — Всё в порядке? Чикина шугается, оборачивается и выпячивает глаза, кивает. — Я видела, что ты не слушала, — улыбается, — что-то не так? — хотя это вовсе не её дело, но Медведевой интересно. — Всё так. Кира подходит ближе, оказывается на несколько сантиметров выше из-за каблука. Подмечает сама же Медведева, что, скорее всего, они одного роста. Юлька Чикина сглатывает резко, пятится назад и ахуевает, словно вот-вот её прижмут к собственному столу. — Тогда слушай меня в следующий раз. И снова Чикина остаётся одна в своём кабинете, с развратными мыслями и горячей чашечкой чая. *** Под конец февраля можно спокойно выдохнуть. Кира Андреевна не так часто навещает и всё более менее успокаивается. Всё те же лица встречают её в грустной, нагнетающей обстановке. — Что? — Кира Андреевна сегодня злая... — осмеливается шепнуть Кирилл. И Чикиной становится всё ясным до предела. Она с вздохом направляется в свою сторону, оглядывает чужой кабинет и надеется, что вихрь обойдёт её стороной. Но вихрь ждал прямо в кабинете. Юля стоит смирно, еле дышит и кивает. — У нас застой. По твоей части мы должны обсудить, рассмотреть все минусы, которые, возможно, есть. И Юлька садится за компьютер, пока Кира, как ей кажется, нагнетает, упираясь одной рукой о кресло, а второй — о стол. Чикина мысленно бьёт себя по лбу, ужимается и даже боится посмотреть в чужие глаза, пока слышится смешок. Закрывает вкладку. — Че в друзья не добавила? — А нужно? Кира берёт мышку, вновь заходит в ВКонтакте и кидает себе заявку. — Мне просто интересно было.. — говорит как есть. — Всё нормально. Дальше они обсуждают рабочие моменты, устраняют недочёты и надеятся, что новые внедрения как-то изменят ситуацию, либо Юле придётся много работать и думать. Вечером Юлька видит принятую заявку в друзья, улыбается как дурочка и снова заходит в чужой плейлист, слушая, вникая. Рассматривает множество фотографий, сохраняет парочку себе. Как дела? Чикина вообще ничего не понимает. Вздыхает, оставляет прочитанным на пару минут, пока яичница немного подгорает.

Да неплохо было! Яичница, вот, подгорела

И прикрепляет фото, кидая грустный смайлик. Медведева усмехается, много думает и пьёт энергетик, пока перед лицом открытый ноутбук, а на переносице мозолят очки. Я бы сейчас и подгорелую съела.(

Приезжайте!

Кидает больше в шутку, а Кира ничего не отвечает. И через час, почти в девять, приезжает она, Кира Андреевна. Юлька в домашних шортах и майке стоит, пока на голове повязка, которую обычно надевают перед макияжем, ахуевает крайне, затягиваясь сигаретой и подставляя ладонь под осыпающий пепел. — Заходите. А Медведева улыбается, разувается, снимает с себя слой одежды. Остается в футболке и джинсах в теплой квартире, где пахнет Юлей и чем-то свежим. — Вы реально за яичницой?.. — Ну да. — Потому что Кире не хватает заботы, домашней еды и простых разговоров. Они никогда до этого не общались о простых вещах, никогда не расспрашивали о личной жизни, никогда не были где-то ближе, чем в офисе. И никто не знает как начать. Юля жарит ещё одну яичницу, нарезает овощи и ставит минут через пятнадцать всё перед Кирой Андреевной, словно что-то из такого должна. — Спасибо. Если что, это не значит, что у меня какое-то особое отношение к тебе, — на всякий случай предупреждает. Чикина хихикает, всё понимает и садится напротив. — Вам настолько одиноко? — выгибает бровь, по лисьи смотрит и улыбается. Медведева ничего не отвечает, усмехается и с упоением ест приготовленную тёплую еду. — А тебе одиноко? — Мне ещё не двадцать девять, — складывает руки на груди и подмигивает. Кира усмехается, стеб на возраст не задевает, ей, в целом, хорошо. И не чувствуется, что в этом году тридцать. — Вырастешь — поймёшь. Чикина закатывает глаза, издаёт смешок и нервно двигает ногами вверх-вниз, стучит пальчиками по столу. Рассматривает, теперь уже в более неформальной обстановке, Киру Андреевну. Без выглаженной рубашки и юбки-карандаш, со связанными в хвост волосами. Юлька подпирает подбородок ладонью и резко выдаёт: — Вы, как доедите, домой? Или фильм посмотрим? Что вам нравится? — на одном дыхании. — С ночевой зовешь? — поднимает взгляд и смотрит выжидающе-загадочно. — Нет... Но, может и да, а может и нет. Как вы сами рассматриваете это? — Для начала перейди на ты. Чикина замолкает, ойкает и смущённо отводит взгляд. — Ну, мы же типа сотрудник-начальница, даже если у меня дома, даже если я зову вас.. тебя с ночевой. Медведева допивает чай, улыбается и прикрывает веки, посмеиваясь. — Ничего. Нужно же когда то начинать узнавать друг друга поближе. — И часто вы так поближе знакомитесь со своими подчинёнными? — насмехаясь. — Ты первая, — кивает. *** Утром, после просмотра фильмов и разговоров обо всём на свете, Юлька просыпается в объятиях своей начальницы, вздрагивает, когда понимает, что утыкается лицом куда-то в шею, а Кира только ближе прижимает, сжимая плечо. — Доброе утро, — слыша своё бешеное сердце. — Доброе, — зевает, — на работу или..? — На работу, — и Кира даже не удивлена. Они вместе приезжают к нужному зданию, заходят вместе, пока все особо должного внимания не обращают. Только Наташка подзывает Чикину, расспрашивает, пока та пожимает плечами и улыбается, прося, чтобы Соколова никому и ничего не рассказывала, в общем, не пускала слух. Натаха — человек верный, хороший, никогда не предаст и всегда поможет, поэтому во время обеда молчит, когда кто-то зарекается, но все тут же заминают это дело. *** Очередным вечером Кира снова заходит к Чикиной, за последние два месяца она посещает девушку часто. Чаще, чем могла бы. Приносит сладкие кексы, травяной чай, расспрашивает о работе и о доме, иногда оставаясь с ночевой и засыпая в обнимку. У них официального заявления никакого нет, но у каждой быстро-быстро бьётся сердце и есть желание поцеловать, а куда именно — не особо важно, просто хочется быть рядом. Они разговаривают на диване, Юлька жалуется на количество бумаг, на то, как ей все надоели, конечно же, кроме Киры Андреевны, и на то, как ей хочется отпуска. Кира с Чикиной чувствует себя собой: расслабленная, кидающая шутейки и заботливая. А Юля это с умилением принимает. — Может вам тоже чай сделать? — На ты. — Может тебе тоже чай сделать? — выделяет такое сладкое «тебе» и встаёт с дивана, сразу же падая обратно, когда её хватают за запястье. Падает прямиком на колени Кире Андреевне, сглатывает и чувствует, как тёплая тяжелая рука поглаживает ноги. — Просто посиди со мной. И Юлька на свой страх и риск хватает мягкие щеки в обе руки, целует жадно, быстро и выдыхает прямо в губы. Улыбается неловко, скатывается на диван, пока ноги всё ещё лежат на Кириных. Пока родные руки гладят, а тёмные глаза сияют. У них официального заявления никакого нет, но Кира Андреевна выдаёт девушке отпуск на месяц, приходит чаще с ночевой, предлагает переехать к ней и целует в румяные щеки.