Восходит солнце

ПРИНЕСИ МНЕ В ЖЕРТВУ СВОЕ ДИТЯ, НО НЕ ПУТАЙ МЕНЯ С БОГОМ =====================

Последнее, что он запомнил, были глаза - даже не голубые, а какие-то чудные, неоновые, будто подсвеченные изнутри. Глаза и ударную волну от фиолетовой вспышки, упругий горячий воздух, отдачей хлестнувшей по лицу и телу слева. Он знал, что не успеет увернуться - да никто бы не успел - только машинально отшатнулся, сделал мелкий шаг назад, взмахнул руками. Веки на мгновение рефлекторно зажмурились, будто от выстрела. Тоджи вдохнул - и выдохнул. Он ожидал упасть от силы удара, впечататься в стену, но за ним ничего не оказалось, и он еще раз глупо всплеснул руками, пытаясь удержать равновесие и не упасть. Волна горячего воздуха сменилась волной холодного, потянула его вбок: он скосил глаза вслед уходящему поезду. Стоп, какому еще поезду? Тоджи заторможено моргнул: раз, второй. Перед ним были пустые железнодорожные пути, через них - такой же пустой перрон, за ним - уходящее вдаль море, полоса воды переходящая из светло-голубого в темно-синий. Поезд просигналил напоследок, и Тоджи тупо проследил за тем, как его хвост уходит дальше в горизонт. Тишина была просто оглушающей. - Я думал, будет хуже, - сказал он сам себе. Тоджи похлопал себя по бокам, сжал и разжал кулаки, с удивлением обнаружил у себя в руке сумку - будто бы он только что сошел с ушедшего поезда. Он был цел, иначе одет, никакого Годжо не было и в помине, да и каким-то образом он находился не в штаб квартире культистов, а на перроне станции очевидно где-то в жопе мира. Он хмыкнул и повернулся, сканируя окружающее: станция была абсолютно непримечательной, пара скамеек, автомат с напитками, мусорка, несколько знаков. Возле одного из них стояла крошечная старуха, согнутая годами так, что встань они рядом, она едва бы доставала ему до груди. - Я думал, будет хуже, - повторил Тоджи, на этот раз для старухи. - Ну, в аду. Старуха посмотрела на него, как на умалишенного. - Что ты пялишься, старая карга, - мгновенно стал раздраженным Тоджи. - Давай, веди! - Как вы смеете так со мной разговаривать! - рявкнула на него старуха. - Я слышала о вас только плохое, но не до такой же степени! - С хера ли я должен себя вежливо здесь вести? - огрызнулся Тоджи. - Что значит здесь? - В аду! - Это Шимонада, префектура Эхиме! Тоджи засмеялся. Это, видимо, было слишком - старуха, чересчур бодро для своего возраста, преодолела разделяющее их расстояние и огрела его палкой. - Свинья! - заверещала она. - Хам! Первый удар застиг его врасплох, на второй он с легкостью перехватил занесенную для повторного удара клюку и предостерегающе погрозил старухе пальцем. - Еще раз спрашиваю, - спокойно сказал он. - Где мы? Не найдясь от возмущения, что сказать, старуха ткнула пальцем в один из указателей. Тоджи проследил направление глазами - на выцветшем, заляпанном дохлыми мошками знаке действительно было написано “Шимонада, Эхиме”. - Почему здесь? - поморщился он. Старуха попыталась влепить ему пощечину, но он увернулся. - А ты забыл? - ядовито спросила она, отбросив вежливую форму. Память вдруг услужливо подкинула ему калейдоскоп воспоминаний, стряхнув пыль с самой дальней полки, про которую он постарался забыть - прямой поезд до Хиросимы из Киото, переезд через залив, крошечный город возле моря, теплая маленькая рука в его большой ладони, какое-то странное и неприятное ощущение, в котором он с неудовольствием распознал надежду. Ну и идиотом он был десять лет назад, просто первоклассным кретином. Он выпустил тощую старушечью руку из захвата и тяжело осел на землю, будто из него разом вынули все кости. - Это довольно жестоко, - обиженно сообщил он старухе. Та опасливо покосилась на него и принялась бубнить под нос охранную сутру, будто это он был опасным призраком. - Это все лимб, да? - переспросил Тоджи. - Я буду заперт в том месте, где все полетело к чертям, не в силах ничего изменить. Старуха прекратила молиться и разъяренно уставилась на него, уперев руки в бока. - Я не собираюсь это больше слушать! - отшила она его. - Я присматриваю за ребенком только из-за того, что она попросила позаботиться. И я подписалась только проводить вас до дома! - Ты Харон, - с уверенностью сказал Тоджи. - Химари-сан, - с неудовольствием поправила его старуха. - Нам пора идти, у меня нет на это времени. - Пойдем, - пожал плечами Тоджи. Не то чтобы ему что-то еще оставалось. За узким перроном сразу начинался луг - высокая летняя трава уже начала выцветать на жарком солнце, цветы клонились к земле под тяжестью бутонов. Надсадно орали цикады. Дорога была узкой, две машины бы не разминулись. Дождя давно не было - от каждого шага поднималась тончайшая пыль, оседая на ботинках. Старуха что-то бормотала себе под нос, изредка оглядываясь: Тоджи решил отмалчиваться, очевидно, что никакой информацией она не обладала, да если бы и обладала, то ему ничего бы не сказала. Так что он просто следовал за ней, не задумываясь, осматривался по сторонам. Выглядело это место слегка выцветшим, несмотря на позднее лето и яркие краски, будто пожелтевшая от солнца фотография. Он давненько не возвращался к законсервированной в памяти реплике этого места, так что вспоминал постепенно - указатель возле развилки, рощу сливовых деревьев, покосившихся и пригнувшихся к земле из-за старости, первые дома на отшибе. Крошечный город вырос тут, когда саму станцию напечатали в одной из первых цветных газет, и сюда принялись ездить туристы, сделать ту самую фотографию - но лет пятнадцать назад новая железнодорожная ветка практически убила это направление. Сам город был такой же, невысокие дома были такие же, узкие улицы были такие же, газетный стенд был все так же закрыт. Тоджи стало тоскливо. - И на сколько я здесь? - без особой надежды спросил он старуху. Та оглянулась на него через плечо и неодобрительно покачала головой. - Мне сказали, вы заберете ребенка, - сухо отозвалась она. Да, пару лет назад он действительно поехал сюда за этим. План был прост - он пристроит сопляка к Зеннинам, тот манифестирует технику и обеспечит себе этим теплое местечко на оставшуюся жизнь, его участие больше вообще не понадобится. План был хороший, но все, как обычно, пошло не так: до Токио они доехали, но дальше пришлось переигрывать. Дом был тоже ровно таким же, как он и запомнил. Тоджи помнил, какая ступенька на крыльце скрипит. Возле пустого цветочного горшка были царапины - под ним оставляли ключ. - И что? - сказал он старухе, пытаясь сорвать раздражение. - Это мое наказание? Вечно чувствовать вину? Как-то слабовато, знал бы я размах, оторвался бы при жизни побольше. - Наказание - это иметь подобного отца, - сухо отшила его старая карга, поджав губы. Она постучала в дверь, и на мгновение Тоджи стало страшно - страшно ему не было уже давно, он выжег в себе страх каленым железом, оставил только ощущение опасности, которое ему не раз спасало жизнь. Во рту пересохло, пальцы свободной руки нервически сжались и разжались. Он на всякий случай перенес вес на одну ногу, собрался. Потом дверь открылась. Сопляк тоже выглядел, как он и запомнил - малявка с вечно насупленными бровями и растрепанными волосами. Сколько его не пытались причесать, выглядел он все равно будто выпавший из гнезда вороненок. Он вежливо поклонился старухе, потом мрачно окинул взглядом Тоджи, скривился и с размаху захлопнул дверь. Тоджи фыркнул. Старуха от возмущения лишилась дара речи. - Яблоко от яблони, - с разочарованием сказала она. - Дальше разбирайтесь сами. Тоджи постоял, раздумывая, сказать ли ей какую-нибудь грубость в ответ, но в итоге решил, что ему неохота с ней связываться. Пару раз вдохнул и выдохнул, перекатился на носках, осмотрелся по сторонам, тщетно пытаясь найти причину не заходить в дом. Причины, как назло, не было ни единой. Тянуть еще больше смысла не было и он взялся за ручку. Внутри было светло и жарко, даже не смотря на распахнутые настежь окна. Вентилятор дох ежедневно, вспомнил он, приходилось постоянно подкручивать проводку. Он снял обувь, наступая на задники, бросил сумку на пол, даже не пытаясь узнать, что в ней, и прошел через все небольшое пространство по коридору до веранды, уселся на нагретые солнцем доски, свесив ноги. Задний двор выходил в сторону леса - через луг было видно, как тенисто и прохладно под деревьями. Тоджи оперся на руки, потянул шею. Между лопатками неприятно скатилась капля пота. Мегуми появился тенью, уселся рядом, на расстоянии вытянутой руки, поджав под себя ноги. Он упрямо смотрел вперед, не пересекаясь с ним взглядом. - Я собрался, - сухо сообщил он. Рядом с ним действительно стояла потрепанного вида школьная сумка - вещей у него, видимо, было немного. Тоджи снова перевел взгляд с него на лес в отдалении. Тяжелый летний воздух звенел, солнце клонилось к закату, обещая облегчение. Если это и был лимб, то подозрительно безобидный. - Я передумал, - сообщил Тоджи сопляку, поднимаясь на ноги. Тот удивленно уставился на него снизу вверх. - Мы никуда не едем. На лице Мегуми промелькнула секундная радость, но он тут же снова нахмурился. - Почему? - Потому что я так решил, - сложил руки на груди Тоджи. - Можешь раскладывать свои вещи обратно. - Ты уедешь завтра? Это был бы лучший вариант - можно было бы проверить, насколько далек доступный ему мир, да и в любом случае, хотелось убраться отсюда поскорее. - Нет, - неожиданно даже для себя сообщил ему Тоджи. - Я, пожалуй, останусь. Лицо у Мегуми было нечитаемым. Наконец, он просто пожал плечами и поднялся, прихватив свою сумку, протиснулся в двери, всеми силами избегая минимального прикосновения. Тоджи послушал, как он прошел по коридору, как за ним с мягким шуршанием закрылась дверь. Только после этого он зашел в дом сам, задвинул седзи, выходящие на веранду и встал, прислушиваясь. Дом был старым, он поскрипывал и тяжело вздыхал. Тоджи напряг все чувства до предела, отсек фоновые звуки, прислушался еще раз - теперь он различал еще и чужое дыхание. Одно. Он не совсем понял, почувствовал ли облегчение или разочарование - мгновенно пресек эмоцию, сконцентрировался только на звуках и тактильных ощущениях. В главной комнате он уселся прямо на пол, оперся на стену - спать не хотелось, но усталость навалилась ему на плечи неподъемной тяжестью, не давая встать. *** Он не запомнил, как заснул - просто прикрыл глаза, когда стемнело, а проснулся уже от того, что вовсю светило солнце. Скорее, проснулся от того, что льющийся через окна солнечный свет загородило что-то темное, торчащее в разные стороны. Мегуми без лишних слов потряс перед ним пустой коробкой от сухих завтраков. Тоджи поморщился и с силой протер лицо руками, пытаясь окончательно стряхнуть с себя сон. - Пять минут, - буркнул он, поднимаясь. Мегуми все так же молча уселся, скрестив ноги, и, достав из ранца томик манги, погрузился в чтение. Тоджи потянулся, проглотив ругательство - поясница ныла немилосердно, шея затекла от неудобной позы. Он прошел дальше по коридору скорее на автомате, по памяти, даже удивился, обнаружив дверь в ванную комнату. Он щелкнул выключателем - ничего, видимо, лампочка перегорела. Тоджи высунулся в коридор, собираясь что-то сказать - Мегуми сидел, повернувшись к нему спиной, все так же читал. Что сказать он так и не придумал, малодушно прикрыл за собой дверь. Глаза быстро приспособились к темноте, света из крошечного окошка под самым потолком вполне хватило, чтобы рассмотреть в зеркале, что выглядит он конкретно помятым. Тоджи включил холодную воду, плеснул себе в лицо, набрал в рот. Потом, подумав, сунул под кран голову - ледяная вода мгновенно привела в чувство. Он намочил шею и волосы, потряс головой, раскидывая в стороны капли, будто пес, вытер мокрое лицо майкой. Майка откровенно воняла - он сделал мысленную пометку в списке покупок, сразу после зубной щетки и лампочки. - Пошли, - сообщил он Мегуми по дороге у двери. Вначале он подумал, что может стоит походя взъерошить ему волосы, но тут же отбросил эту неуместную мысль. Мелкий тут же встал, спрятал свою книжку обратно в ранец и отправился шнуровать ботинки. Пока он разбирался, Тоджи присел на корточки перед принесенной с собой сумкой, предусмотрительно загородив ее спиной от пацана, вжикнул молнией. Внутри был его обычный дорожный набор: смена одежды (он тут же поправил список покупок), под ней - армейский нож, моток веревки, глок с боезапасом. Засунутая во внутренний карман пачка наличных. Паспорт - он не стал проверять, на какое имя. Кнопочный мобильник, который не отследить. Ничего проклятого, никаких артефактов - значит, он действительно ехал просто по делам, не по работе. Странно. Он отсчитал несколько купюр из пачки, сунул в карман вместе с телефоном. Секунду поколебался, брать ли оружие - но присутствие Мегуми чувствовалось, покалывало основание черепа. В конце концов, они идут в продуктовый буквально через квартал, насколько плохо все может быть? Решение было тупым, это он осознал, когда уже застегнул сумку и поднялся. Конечно, в любой ситуации, где что-то может пойти не так, все пойдет по максимально ужасному сценарию, но с другой стороны эй, как будто ему впервой разбираться с проблемами голыми руками. На улице все было ровно так же, как вчера: тяжелый зной позднего лета, звенящий воздух, орущие цикады. Утро приносило кое-какое облегчение, но ненадолго. За ночь город, казалось, набрал больше цвета и реалистичности - теперь он походил не на полупрозрачное воспоминание, а на начавшую выцветать фотографию. Ощущение декораций нарушилось появившимся человеком - из-за поворота вышла уставшего вида женщина со стопкой бумаги в руках. Бумага оказалась объявлениями - она наклеила одно на первый столб, поравнялась с ними, даже не глядя в их сторону и наклеила еще одна. Тоджи скосил глаза на ярко-белое пятно - улыбающийся мальчишка на фотографии, подробное описание, машинально задержал глаза на указанной сумме. - Это уже третий, - сообщил ему Мегуми. Пока что это была первая фраза, которую тот адресовал ему со вчерашнего вечера, так что Тоджи даже не понял сразу, что Мегуми обращался к нему. - Что? - Первой пропала Юки из моего класса. Потом Горо из параллельного. Это Ода-кун, они живут возле озера. - Трое пропавших детей на город, где нельзя чихнуть, чтоб тебя не услышали с другого побережья? И это еще не в национальных новостях? Мегуми, видимо, выдал ему весь лимит разговоров на сегодня, так что просто пожал плечами, не глядя на Тоджи. Тот хмыкнул. Следующее объявление он снял со столба, аккуратно сложил и сунул в карман - Мегуми зыркнул в его сторону, но никак не прокомментировал. - В лесу живет ведьма, - внезапно выдал он еще одну порцию информации, когда они завернули за угол. Это было настолько неожиданно, что Тоджи остановился. - Что? - переспросил он. Мегуми не счел нужным ничего пояснять. - Что ты имеешь в виду? Пацан вдруг поджал губы в недовольной гримасе, глядя куда-то ему за спину и завел глаза так, будто ему было не семь лет и его основной проблемой не было не забыть сменную обувь в школу. Тоджи проследил за его взглядом, обернулся и застыл, не веря своим глазам. Через дорогу стоял самый что ни на есть настоящий Годжо, ебать его, Сатору, и с раздражающей улыбкой во все лицо с энтузиазмом махал Мегуми. - Ты, блядь, издеваешься, - сквозь зубы процедил Тоджи и бросился на него. Первый удар сбил его очки, и на Тоджи непонимающе уставились эти проклятые кукольные глаза, которые он бы не спутал ни с какими другими. Второй расквасил ему нос - Годжо схватился за лицо и издал жалобный звук, сквозь тонкие белые пальцы потекла густая кровь. Он согнулся от удара в солнечное сплетение, со свистом выдохнул, когда Тоджи впечатал его в стену, прижав горло локтем, ощущая, как он с трудом силится вдохнуть. Почему он не бил в ответ? Тоджи тут же запихал эту промелькнувшую мысль куда подальше - если он не бил в ответ, значит ему удалось застать его врасплох, тем лучше, быстрее добьет. Но он не мог не видеть его, когда махал Мегуми, какое уж тут “врасплох”? Он на секунду замедлился, вышел из алой горячки драки. Туннельное зрение расширилось - кроме несчастного залитого кровью белого лица Годжо он принялся слышать и слушать окружающее: вцепившийся в него магазинный клерк, пытавшийся разнять их, какая-то причитающая женщина, небольшая тяжесть, повисшая на правой руке. Тяжесть сопливо всхлипывала. - Пап, не надо, - жалобно попросил кто-то снизу, и Тоджи мгновенно разжал кулаки, ослабил давление локтя, отступил назад. Годжо повалился на четвереньки, принялся откашливаться, тереть горло. - Ты знаешь, кто это? - спокойно спросил Тоджи у Мегуми, одной рукой отдирая от себя магазинного клерка, приговаривающего что-то о полиции. Мегуми вытер заплаканное красное лицо кулаками, пряча взгляд. О своем “пап” он, похоже, сожалел, но Тоджи не стал докапываться. - Это Годжо-сан, - он подобрал упавшие очки и подал Годжо, который смог таки подняться на ноги и стоял, тяжело упершись руками в колени и отплевываясь. - Наш школьный учитель математики. - Учитель математики? - издевательски переспросил Тоджи, сложив руки на груди. - И классный руководитель, - сбитым голосом сообщил ему Годжо, мрачно глядя на него снизу вверх. И нос, и губы у него до сих пор кровили, заливая всю нижнюю часть лица темно-красным и капая на рубашку. Тоджи не сомневался, что это он, но сейчас заметил, что выглядит тот иначе, чем в последний раз, когда они виделись. Этот точно был старше - кожа этого Сатору Годжо, хоть и такая же идеально ровная и светлая, точно знала бритву. Он был чуть крупнее, шире в плечах, хоть и все такой же слегка сутулый, как и все люди, стремительно выросшие вверх в подростковом возрасте. Нескладность тощих длинных конечностей ушла, оставив только стройность - мышц ему все так же определенно не хватало. Он был не в строгой форме - в светлой рубашке, теперь безвозвратно испорченной кровавыми потеками, черных джинсах и высоких кедах. Все было не так. - Ты что же, будешь делать вид, что не знаешь, кто я такой? - агрессией в голосе он отчаянно пытался скрыть неуверенность. - Я уже догадался, - гнусаво сказал Годжо, задрав голову и зажав нос в попытке остановить кровотечение. Мегуми выглядел так, будто собирался упасть и умереть от позора. Он страшно покраснел, вытянул руки по швам и поклонился так низко, что едва не достал лбом собственные коленки. - Прошу вас простить моего отца за его поведение, сенсей, - быстро, но внятно сказал он. - Ох, Мегуми, крошка, ты что! - лицо Годжо мгновенно изменило выражение, стало мягким, он замахал руками, забеспокоился. - Прекрати, ну перестань, это не имеет никакого отношения к тебе! От “крошки” пацан определенно был не в восторге, но огрызаться в ответ не стал, вместо этого насупленно глянул на Тоджи и поднял брови, поджал губы. - Что? - хмыкнул Тоджи. - Я перед ним извиняться не собираюсь. Годжо смерил его прищуренным взглядом, потом вовсе потерял - или сделал вид что потерял - к нему интерес. - Увидимся в школе, - попрощался он с Мегуми и развернулся продолжить свой путь в другую сторону - сломанные солнечные очки он выкинул по пути в ближайшую мусорную урну. - Пошли, - ткнул Тоджи Мегуми между лопаток в сторону магазина, хотя клерк все так же стоял на улице в разинутым ртом. - Нам еще нужно за покупками. - Лучше бы ты не приезжал, - в сердцах сказал ему Мегуми, хотя эффект здорово попортил дрожащий от слез голос. - Да, - согласился Тоджи. - Это точно. *** Телефонная связь не работала. Мобильник не ловил сеть вовсе, домашний телефон издавал короткие гудки, но ни один номер, который он мог вспомнить по памяти, не брал трубку. Поезд через станцию больше не проходил. Ночью он попытался уйти в одну, потом в другую сторону по шпалам, но примерно через час пешком обнаруживал себя снова лицом к проклятой станции. Океан по другую сторону перрона безразлично шуршал приливом. Можно было попробовать выбить себе мозги, благо оружие работало, это он проверил, но было как-то скучно. Что-то здесь происходило, зачем-то же он сюда попал. После инцидента с Годжо Мегуми его игнорировал. Вначале ему было все равно, потом стало немного неловко. Будь он чуть повзрослее, Тоджи бы забил - переживет, не хрустальный. Но обижать кого-то семилетнего было довольно жалким занятием. - Ну ладно, чего ты хочешь? - спросил его Тоджи за завтраком - Мегуми хрустел своими хлопьями, он пил черный кофе, с трудом удерживаясь, чтобы не курить в доме. - Хочешь, я схожу к этой шпале, извинюсь? Это тебя устроит? Мегуми мрачно зыркнул на него над своей тарелкой, потом перестал жевать, задумался. - Да, - важно сообщил он. - Но я спрошу его завтра в школе, как все было. - Пф, - фыркнул Тоджи. - По рукам. Удивительно, что в таком маленьком городе была отдельная школа, но он прекрасно помнил, что именно поэтому они его и выбрали из всех остальных в этой части префектуры. Сам он в ней никогда не был, но нашел без труда - пара детишек с ранцами, виднеющийся край спортивной площадки, сам кампус. На входе дежурила женщина, так что проблем с тем, чтобы попасть внутрь, не возникло, не пришлось даже искать черный ход. Зарумянившаяся от парочки комплиментов охранница не только подсказала ему, где искать учительскую, но и пересказала весь план школы и расписание местных учителей. Слинять от нее оказалось нелегко, но действовать нужно было быстро. Он зашел без стука - Годжо даже не поднял головы от бумаг, которые заполнял, сообразил проверить, кто зашел, только после того, как Тоджи прошел через всю комнату и остановился у его стола. Расфокусированный взгляд сконцентрировался на нем, зрачки сузились. Годжо непроизвольно издал какой-то звук, смесь удивления и возмущения, но тут же взял себя в руки. - Что вам здесь нужно? - холодно сказал он. Годжо был в новых очках, на этот раз, видимо, чтобы скрыть уже зацвевшие огромные синяки, расползшиеся от разбитого носа. На самом носу была мягкая шина из пластырей. - Нос я точно не сломал, - указал Тоджи пальцем на его залепленную переносицу. - Чтобы форму не испортить, - огрызнулся Годжо. - Давай к делу, - отмахнулся от него Тоджи. - Да? - Ты знаешь, кто я такой? - Теперь, естественно, да. - Мы с тобой уже встречались. - Не припомню. - Это не вопрос. На лице у Годжо появилось заметное раздражение. - Мы второй раз уже это обсуждаем, - недовольно сказал он. - Я понятия не имею, кто вы такой. Не имел, пока вы на меня не набросились. Теперь я хотел бы вернуться к работе. Он не врал, Тоджи бы заметил. Не врал или искренне верил в то, что говорил. Странно - во всем не было никакого смысла. Почему Годжо? Почему здесь? Годжо смотрел выжидающе - Тоджи отметил, что он подобрался, подготовился к возможной драке. Как обычный человек: Годжо, которого он успел узнать, был тренирован в рукопашном бою, для возможной атаки он бы сгруппировался иначе. Не говоря уже о том, что он бы сам атаковал техникой - этот Годжо техники или не имел, или скрывал. Он запомнил, как хаотически переливалась вокруг него проклятая энергия, высверкивала протуберанцами - еще не ограненная, не взнузданная выученными охранными барьерами, сырая, необработанная. Здесь такого не было и в помине - он мог проверить тактильными ощущениями, но момент был неподходящий. - Мегуми сказал мне прийти извиниться, - сообщил ему Тоджи. - И? - Извиняться я не буду, - сразу осадил Тоджи. - Но ты можешь врезать мне по лицу, чтобы мы были квиты. Годжо хмыкнул и откинулся на стуле, поднял очки на лоб, собрав белую челку. Глаза у него засветились интересом. - Это какая-то ловушка? - Никакой ловушки, - поднял руки вверх Тоджи. - На этот раз. Годжо выдохнул смешок. Сказать по правде, Тоджи не ожидал, что тот действительно поднимется на ноги и разомнет пальцы, становясь в стойку боксера-новичка. Несмотря на хреновую технику, хук у него был вполне себе мощный. Тоджи выдохнул, потрогал пальцами челюсть - вроде на месте. Апперкота в подбородок он, честно говоря, не ожидал, так что прикусил язык, выругался. - Это еще за очки, - пояснил Годжо, улыбаясь. Тоджи втянул в рот лопнувшую губу, слизнул соленую кровь, хмыкнул. Он протянул Годжо ладонь - тот, ни секунды не сомневаясь, ее пожал, еще и накрыл второй ладонью, расплылся в своей глупой улыбочке до ушей, сразу забывая все обиды. Тоджи как мог сдержал нейтральное выражение лица - через прикосновение он не чувствовал ни капли проклятой энергии, обычно она коротила, обжигала как провод без изоляции. Правда, под кожей Годжо он чувствовал что-то еще - что-то, от чего непроизвольно холодело под ребрами, стягивало дыхание. В курсе ли об этом был сам счастливо улыбающийся Годжо, он не знал. *** Сны ему давно не снились - до тех пор, пока он не оказался в этом странном месте. Теперь они вернулись: когда-то, много лет назад, в прошлой жизни, он каждую ночь просыпался от кошмаров. Теперь же ему снился просто калейдоскоп несвязанных картинок, от бесконечной смены которых, казалось, укачивает. Снились перевязи на руках и ногах, покрытые магическими печатями, снились Ямы, снились черные текучие проклятия, снились свезенные костяшки и сломанные пальцы. Снились убранные рисовые поля и идущий по проложенным в невысокой воде рельсам поезд. Снился лес, в котором кто-то был, снились деревья, на которых раскрывались влажные мельтешащие глаза и тут же лопались, стекали прозрачной смолой по стволам. Многоглазое, многорукое. Снился дождь. Тоджи мгновенно открыл глаза и скатился с кровати, одним движением выхватывая из-под подушки пушку. Это был не дождь - в дверь кто-то барабанил. Он скосил глаза на будильник возле изголовья: не было даже восьми утра, какого черта. Держа пистолет наизготовку, он короткой перебежкой вышел в коридор, прилип к стене. Слишком поздно заметил глаза в приоткрытой двери соседней комнаты - он дернулся спрятать оружие, но как-то уже не было смысла. Не то чтобы это были какие-то новости для Мегуми, утешил себя он. Не то чтобы он может разочароваться в Тоджи еще больше. Он быстрой перебежкой, избегая попадать в поле зрения окон, добрался до входной двери, прижался к стене. Стук продолжался - Тоджи поколебался, выпустить ли обойму прямо в дверь и разбираться позже, но решил не действовать сгоряча. - Кто там? - громко спросил он и тут же одним движением перетек на другую сторону двери. Стук тот же прекратился. - Мегуми в порядке? - с искренним волнением спросил голос за дверями. Твою же мать. Он резко дернул ручку, рывком втащил Годжо внутрь и тут же захлопнул дверь. - Какого черта? - спросил он, наставив пушку. Тот принялся бессмысленно таращиться, переводя взгляд с пистолета на его лицо. - Ты можешь перестать так делать? - расстроенно сказал Мегуми, каким-то образом успевший оказаться рядом. На лице у Годжо появилось облегчение. - О, как хорошо что с тобой все в порядке. - С чего бы ему быть не в порядке? - резко перебил его Тоджи и мотивационно ткнул его дулом в ребра. - Юджи пропал. Тоджи быстро стрельнул глазами в сторону Мегуми - тот мгновенно изменился в лице и скуксился. - Это еще кто? - Они с Мегуми лучшие друзья, - пояснил Годжо, которого не спрашивали. - Он мой единственный друг, - едва слышно сказал Мегуми. - Вы не возражаете? - приподнял брови Годжо, выразительно указывая глазами вниз. - О, черт, - Тоджи отвел от него дуло пистолета, поднял руки и отошел на шаг назад. Со свистом захлопнулась дверь - они оба резко повернули головы в сторону звука, обнаружив, что Мегуми сбежал в свою комнату. - Я хотел с ним поговорить, - расстроенно сказал Годжо. - Не надо его трогать. Повисло неловкое молчание. Тоджи ждал, когда Годжо уберется из его дома, Годжо, очевидно, ждал чего-то еще. Он вопросительно поднял брови. - Я ожидал, что вы мне предложите кофе, - недовольно пояснил Годжо. Тоджи фыркнул. Уморительно. - Можно на ты. А впрочем, почему бы и нет. Он жестом показал Годжо идти за собой и направился на кухню, включить кофейник. Годжо последовал за ним, уселся и покосился на глок, который Тоджи демонстративно оставил на кухонной стойке, но ничего не сказал. - Так что случилось? - спросил он, не оборачиваясь, пока возился с кружкой. - Пропал еще один из учеников младших классов, - сообщил ему Годжо. - Итадори Юджи. Его дедушка сообщил, что он не вернулся вчера вечером домой. Имя отчего-то показалось отдаленно знакомым. - Скоро тут будет полно полиции, - сказал Тоджи, ставя перед ним дымящуюся кружку, а сам полез в холодильник за банкой пива, щелкнул колечком открывашки. Белесые брови Годжо поползли вверх. - Не рановато ли? - В самый раз, - отшил его Тоджи, сделав глоток. Годжо отпил кофе и не смог сдержать гримасы. Тоджи издал короткий смешок. - Это просто отвратительно. - Двойной без сахара, - пожал плечами Тоджи. - Я всегда такой пью. - Неудивительно, - завел глаза Годжо. - О, черт меня побери, - вдруг вспомнил Тоджи. Не обращая внимания на немой вопрос Годжо, он вернулся ко входу, зашарил по карманам куртки, выудил сложенную бумажку, расправил. Действительно, вот где он видел это имя - постер пропавшего пацана, который он снял со столба возле дома пару дней назад, неряшливо наклеенный прямо поверх предыдущего. Объяснить себе, зачем он взял постер в первый раз и зачем повторил то же самое с новым, он не мог. - Этот Итадори Юджи? - сунул он плакат под нос Годжо. Тот заторможенно кивнул, вчитываясь в детали. - Тогда ты не договариваешь, - угрожающе навис он над Годжо. - Я видел, как эти плакаты развешивали два дня назад. С чего бы ты принесся сюда только сегодня? - Это невозможно, - покачал головой Годжо. - Юджи пропал вчера вечером. Вчера днем он еще был в школе. Все это не клеилось. - Где были эти плакаты? - Какая-то женщина развешивала их недалеко отсюда, - пожал плечами Тоджи. - Я решил, его мать. - Как она выглядела? - Без понятия. Невысокая? Брюнетка. Волосы по подбородок. Я не вглядывался. - У Юджи нет других живых родственниках. Тоджи промолчал. Сказать было нечего - но молчанием он пытался скрыть неприятное ощущение, которое начало расползаться под ребрами. Сигнал опасности - уж это его перекроенное Небесными путами тело чуяло, будто акула свежую кровь. - В полдень мы собираемся прочесывать лес, - прервал его размышления Годжо. - Нам понадобится дополнительная пара глаз. А не пошел бы он к черту. Просто удивительно, даже тут он умудрялся пытаться командовать. Пока Тоджи не платили, ему на все было плевать - он бы и пальцем не пошевелил. У него тут не благотворительный фонд, а если вдруг Годжо собирался взывать к его совести, то его ждал пренеприятный сюрприз. - Буду ко времени, - буркнул Тоджи, внутренне ненавидя себя. - А пока выметайся. *** Окраину леса было видно с их веранды - темная полоса деревьев, уходящая в стороны так далеко, насколько хватало взгляда. Приближаться к нему не хотелось, хотя никаких видимых признаков опасности не было - просто что-то держало на отдалении. Чувство опасности не срабатывало, но что-то внутри противилось тому, что он подходил ближе - что-то более старое и примитивное, чем Небесные путы. Он специально пришел позже, чем сказал ему Годжо, но это не сработало: белую макушку, возвышающуюся почти на полголовы над стоящими рядом людьми, не заметить было невозможно. Поисковая группа была небольшая - человек шесть взрослых мужчин, один старик в полицейской форме, который, сидя за столом, координировал всех по карте. Удивительно, но больше никого из полиции не было - хотя Тоджи ожидал, что с такими вводными здесь все должно кишеть национальной гвардией со спасателями. - Мы разбиваемся по парам, - сообщил ему Годжо, который, едва увидев его, принялся махать и после уже не отлип от него вовсе. - На нас - северо-запад, в сторону храма. Тоджи даже не стал вздыхать, просто смирился. Он мельком глянул на карту, запоминая основные метки. Лес был куда больше, чем он предполагал - он пробежался глазами по проплешинам: храм, кладбише, пустое круглое пространство - и сунул карту в карман, планируя изучить ее дома. Поросшие мхом каменные истуканы, поставленные, судя по всему, много лет назад у входа на основую дорогу, бессмысленно таращились в пустоту отсутсвующими глазами. Тоджи вдохнул и, игнорируя зарождающуюся панику, переступил границу, заходя в лес. Внутри было иначе - дышать стало легче, но чувство опасности не улеглось окончательно, а заработало в фоновом режиме, обостряя его ощущения и органы чувств. - Все в порядке? - подозрительно спросил Годжо, и Тоджи чуть не подскочил - он успел забыть, что тот идет рядом. - В полном, - буркнул он. - Какого черта здесь еще нет парочки вертолетов и репортеров на каждом углу? Годжо скривился - не так, будто его задел вопрос, а будто ему был неприятен ответ. - Мы предпочитаем решать все своими силами, - процедил сквозь зубы он, но тут же одернул себя, расплылся в улыбке. - Но я над этим работаю! Тоджи это никак не прокомментировал. Звучало ли странно? Да уж. Охота ли ему было разбираться еще и в том, что хотел сказать Годжо? Определенно точно нет. Дальше в лес они углубились молча. Время от времени Годжо прикладывал ладони рупором ко рту и звал потерявшегося мальчишку по имени. Тоджи просто осматривался вокруг в поисках следов - и что уж там скрывать, исподтишка рассматривал Годжо. Он достаточно времени провел за слежкой, чтобы изучить его - осанку, походку, повадки. Забавно, некоторые вещи так и остались такими же: как он поправлял сползшие очки, как кривился, если нечаянно дотрагивался рукой до поросшего мхом дерева, как зачесывал рукой волосы назад. Невозможно было жить среди шаманов и избавиться от присутствия Годжо Сатору в нем. Тот был настолько же на виду и на слуху, насколько несуществующим, пустым местом был он сам. Рассматривать его вблизи, не скрываясь, было странно, необычно. Годжо остановился, потер рукой короткие, полупрозрачные волосы на затылке, будто бы чувствуя его взгляд. Потом медленно повернулся к нему лицом. Тоджи не стал отводить глаза, прятаться, так же продолжил его рассматривать. Убить его сейчас было бы легко - слегка гудящий, идущий маревом барьер Бесконечности он почувствовал и запомнил отлично, и Годжо не поднял его ни разу за все время здесь. Если остальные его черты остались такими же, разве что слегка заострились возрастом, одна деталь была новой - уродливый белый келлоид шрама на шее. От жары Годжо расстегнул рубашку, и стало видно, что след уходит от ключиц ниже по груди, широкая рваная полоса, выделяющаяся даже на его светлой коже. Тоджи, не задумываясь, поднял руку и огладил шрам на шее большим пальцем, чувствуя неровность. Годжо тяжело сглотнул. - Откуда это у тебя? - Из другой жизни, - прошелестел Годжо. Тоджи повел самыми кончиками пальцев ниже, через ключицу, отслеживая, куда вел шрам. Годжо торопливо принялся расстегивать рубашку, предоставляя ему возможность вести рукой ниже, через грудь, поджарый живот. Конец шрама уходил за ремень его брюк: Тоджи знал, что он должен был продолжаться на бедре, но проверять не стал. Он с нажимом провел рукой вверх, обратно, потом неаккуратно, пятерней, убрал Годжо волосы со лба, вынуждая того запрокинуть голову, но проверять не стал, наклонился к шее и лизнул начало шрама, еще раз проверяя его реальность. Кожа у Годжо была прохладная, гладкая, слегка соленая от пота. Он всхлипнул и вцепился Тоджи в плечи, его пробило секундной дрожью, когда свободной рукой Тоджи нащупал еще один шрам - прямо на солнечном сплетении, короткий и аккуратный келлоид, почти незаметный по сравнению с рваными краями большого. Хрустнула ветка. Наваждение спало - они буквально отскочили друг от друга, оглядываясь по сторонам и поправляя одежду. Годжо принялся застегиваться, избегая взгляда, пальцы у него слегка подрагивали. Тоджи усиленно делал вид, что пытается понять, откуда был звук. Вокруг никого не было - шаги убегающего человека он бы услышал, дыхание скрывающегося - тоже. Был ли кто-то здесь, кроме них? Он обернулся, хотя предпочел бы не делать этого. Годжо успел глухо застегнуться по самую верхнюю пуговицу, не смотря на жару, даже опустил закатанные рукава. Они неловко помялись, отводя глаза. - Кто ты такой? - прервал молчание Годжо. - Не важно, - махнул рукой Тоджи. - Не имеет никакого значения. Годжо собрался запротестовать, но Тоджи увидел краем глаза движение и поднял палец к губам, советуя ему заткнуться. - Там кто-то есть, - шепотом сообщил он. Годжо не стал спорить. Дорога довольно быстро вывела их к храму. Бессмыслица какая-то: судя по карте, храм должен был находиться куда восточнее. Если, конечно, они случайно не пошли по кругу. Вокруг было тихо, только звенели цикады. Храм выглядел пустым - по крайней мере, на небольшой, но ухоженной территории никого не было видно. Тоджи прошел через пустой двор - Годжо заметно поколебался, но тоже последовал за ним. Сквозь открытый вход в полутьме самого храма различалась статуя Будды, лицо статуи было закрыто белой тканью. Чуть прищурившись, Тоджи рассмотрел, что ему показалось странным с первого взгляда - у Будды были четыре руки. Деталей он увидеть не успел, перед ними возник монах и загородил обзор. - Храм не принимает посетителей, - недружелюбно сказал он. Монах был крошечным, едва доставал макушкой ему до груди - вначале Тоджи решил, что это вообще ребенок, но присмотревшись, понял, что это очень невысокий взрослый. В его присутствии вокруг разошелся холод, будто его негостеприимство снизило температуру на несколько градусов. - Мы ищем потерявшегося мальчика, - начал говорить Годжо. - У него… - Его здесь нет, - перебил его монах. - И никогда не будет. Тоджи приподнял бровь, удивленный ответом. - Храм не принимает посетителей, - с нажимом повторил монах. - Ищите в другом месте. Спорить не было смысла. Тоджи на всякий случай обострил органы чувств - никого, кроме этого крошечного комка злобы не считывалось. Правда, ощущения разбились о статую Будды, будто она была нечитаемым черным пятном, но Тоджи не стал испытывать свою удачу, докапываясь. - Пошли, - походя махнул он Годжо. Они сделали широкий полукруг, скорректировав то, где сошли с дороги, вышли к южной границе леса. Ничего, никаких следов. Годжо был мрачнее тучи. - Мегуми говорит, в лесу живет ведьма, - зачем-то сказал ему Тоджи и тут же проклял себя за это. Годжо издал легкий смешок. - Какие глупости. Надо было быстрее оставлять его здесь и уходить, пока Тоджи не сделал еще что-нибудь идиотское. - Ведьмы живут среди людей, - вдруг добавил Годжо поучительным тоном. - В лесу живет чудовище.