Микрофон

      Поход в клуб был не лучшей идеей. Особенно когда ты идешь один. Но ноги Князя несли прочь от стен дома, а в планах только напиться. Никто с ним не согласился пойти, да и он не осуждал. У него не было близких друзей, только приятели. Они не особо его понимали. Они не очень стремились его понять. А одиночество съедало. Вначале было спокойно, но чем больше времени проходило, тем сильнее он понимал, что остается со своими мыслями наедине.              Они могли поговорить об училище, хотя и не до конца понятно зачем забивать этим голову. Там не было ничего интересного, кто-то с кем-то встречался, а кто-то даже был беременным. Только Князя это никак не касалось. Существовали темы в разы интереснее и важнее, чем чужая жизнь. И были друзья, что этого понимать не хотели, лишь дальше старались себя убедить, что у них лучше, чем у других. У всех жизнь одна. Ему скучно с этими людьми.              Потому ноги вели его, ветер гнал куда-нибудь подальше, где точно нет ничего родного и известного. Хотелось что-то новое. И двадцать минут в своих мыслях — он в чужом районе. Место и вправду незнакомое. Может он его как-то и проходил, но никогда не вглядывался. Охота курить. У двери в подвал он нашел парня, у которого можно было стрельнуть.              — А че тут? — спрашивает Князь между делом.              — Рок-клуб, — буркает в ответ парень. Он уже угашен, а время еще только девять. Даже солнце не село.              «Там-там» — гласит сомнительная вывеска. Он смотрит на нее и решает зайти. А почему нет?              А музыка играет такая знакомая. Возможно это та, которую Вася вчера ему включал. А может лишь схожий мотив. Херня какая-то. Для такой атмосферы подобные песни и созданы.              Пиво он себе раздобыл быстро, ещё и бесплатно. Даже нашел себе собутыльников на вечер. Парень какой-то, волосы осветленные, сам еще на ногах уверенно стоял, но видно, что выпил немало. Князь планировал напиться так, чтобы не было варианта до дома доползти, тем более сказал родителям, что сегодня остается у друга. Домой ползти и не надо, можно даже всю ночь тут провести.              Музыка громкая. Бьет прямо по ушам.              — Шур, — обращается он к новому знакомому, — ты откуда вообще?              — С Ржевки, — отвечает он, смеясь, — у нас выступление через пару минут, так что я это, потом вернусь, — запинается он.              — Вы че, музыканты?              — Ага, группа «Контора», слыхал?              — Не, — отмахивается Андрей, — Панк-рок играете?              — Панк-рок не играют, а хуярят!              Шура убегает за сцену, махая на прощание рукой. Как играть ей будет только не ясно.              Музыка начинает и вправду играть через пару минут. На сцене три человека, Шура стоит с гитарой с краю. Другой парень, кажется, шатен, сидит за барабанами, а в центре всего действия какая-то высоченная хтонь. Парень с черными угольными волосами, которые падают на лицо, без зубов, с клыками и ростом под метр девяносто.              Освещения почти не было, лишь какие-то цветные вспышки. Он почувствовал, как отрезвел.              Группа оказалась знакомая. Он слушал их и раньше, вроде кто-то из училища за их творчеством даже следил.              Песня, вторая и даже третья. Он все слушает. Плохо, конечно. Вокал подтянуть надо, а то слышно лишь крики, Шура пальцы не четко на гитаре держит. Только барабанщик особо не косячит. Но музыка красивая. Мелодия красивая. Звучание хорошее. Главное, живое. И слышно, что солист от души это делает, не ради чего-то, а для себя.              Через песню в руки Князя попадает микрофон. Он не понимает как это происходит, кажется, ему кто-то его просто скинул. Но Андрей не долго думал, что делать. Он вообще редко долго над чем-то думал. Так что, ощутив в руках возможность, ей сразу же воспользовался. Пел вместе с этим солистом. Нужно узнать хоть, как его зовут.              — Кто там, блять, поет? — в перерыве спрашивает этот длинный.              — Я! — со смехом кричит Андрей, обращая на себя внимание парня. Людям вокруг без разницы, они не смотрят на него. Они все мало что из себя представляют.              — Микрофон верни, е-мое, — почти шипит брюнет.              — Да вы все равно петь не умеете, я вас спасаю, — продолжает смеяться Князь.              — Ну раз самый умный, иди и сам пой! Посмотрим, кто к тебе на концерты ходить, блять, будет.              Парень агрессивно настроен, злится на него и на понт берет. А Князь со своего места встает и идет к сцене. С микрофоном, уверенный и веселый.              — Ну давай, че там у вас следующим?              — Балу, мотоцикл давай, — огрызается брюнет.              — О, а я ее даже знаю, — все смеется Андрей, а толпа на фоне начинает подначивать.              — Ага, споешь лучше меня, каждый концерт петь будешь.              Андрея такие условия устроили. Да и панк со сцены уже не просто ругался на него, а вызов делал. Пытался что-то доказать, только непонятно что.              И музыка заиграла снова. И они запели. Андрей не певец, вокалом никогда не занимался, в музыкалку не ходил и вообще не ясно ради чего согласился. Может он тоже пытался что-то доказать, и тоже непонятно кому. И терять ему вообще-то нечего. Он тут первый раз, судя по всему, и последний.              Князь правда знал слова. И пел уверенно. И солист этот нормально на него смотреть начал. Видимо понял, что парень перед ним не панк вовсе. Что не представляет никакой угрозы. Он вообще пол песни на него смотрел, не в зал. Разглядывал, пытался понять.              

***

      

      Парня, оказалось, зовут Миша. Миша же? Ему же не приснилось? Он вообще себя странно чувствовал. Помнил вчерашнюю ночь. Концерт завершился и его пригласили в гримерку. Даже похвалили, пиво дали. Такое знакомство было интересным. И знакомство быстро перетекло в пьяную ночь.              А сейчас Князь с этим Михой в одной кровати лежит. Он не очень хотел четко вспоминать как сюда попал. Было прохладно, потому он сильнее замотался в одеяло, отбирая его у Горшка. Тот спал как убитый. И лицо у него оказалось не такое уж злое. И даже зубы его не портили.              Только от этих зубов по всему телу остались какие-то укусы и красные метки. Князь закрыл глаза руками, улыбаясь.              Воспоминания о ночи все-таки накрыли.