О методах победы Зла над Добром

В кабинете Декана Зла было холодно: каждый вздох обжигал носоглотку, а по коже то и дело пробегали мурашки. Студенты неловко ерзали на своих ледяных стульях и судорожно пытались натянуть черную ткань формы на открытые участки тела. Порой раздавался нервный, едва слышимый стук зубов — до дрожи боящиеся своего преподавателя, будущие злодеи не могли позволить себе лишних звуков. — Основная причина проигрыша Зла последние несколько веков, — раздавался в кабинете голос Леди Лессо, которая стояла, облокотившись бедрами на преподавательский стол и скрестив руки на груди, — в том, что, априори считая себя намного умнее Добра, никто из злодеев не занимался поиском новых способов победы. Все лишь пользуются давно разработанными проклятьями, зельями и заклинаниями, утруждаясь только составлять из них разнообразные комбинации. Но от них есть давно разработанные методы защиты, которые, конечно же, преподаются Добру еще на первом курсе. Декан Зла ненадолго замолчала, обведя взглядом внимательно слушающих учеников взглядом и рассеянно пропуская сквозь пальцы кончик косы. —Зло утратило свойственную ему фантазию в разработке стратегий победы над Добром. Ведь чем нестандартнее и неожиданнее способ атаки, тем больше шанс, что он не сможет защитить себя. Поэтому, у меня будет для вас задание. Ученики, до этого старательно притворяющиеся ледяными статуями, стали постепенно оживать, переглядываться, неловко постукивать пальцами по партам, и старательно прятать выступившие на лицах эмоции: от страха до предвкушения. —Вы должны придумать свой метод победы над Добром. — озвучила задание Леди Лессо, наблюдая за невеуверенностью и растерянностью в глазах студентов. Лишь двое оставались спокойными: Эстер, которая была более чем уверена в собственных силах, и Арик, который глядел на декана всё с тем же безразличием, которое что воцарилось в нем с начала занятия. — Вопросы? В воздух нерешительно поднялась рука Хорта. —Самоубийца, — едва слышно хмыкнула Анадиль, ласково поглаживая брюшки жмущихся к ней в поисках тепла крыс. —Сколько у нас времени? — испуганно поинтересовался Хорт, когда Леди Лессо посмотрела прямо на него. —Время, — задумчиво протянула декан, обхватив подбородок ладонью. Она повернула голову и внимательно посмотрела в окно, на кусочек поляны перед школами, — эта ночь. Завтра после обеда у студентов Добра зачет по…хм, если мне не изменяет память, Добрым Делам. Соответственно завтра на обеде вы должны применить свой способ и сделать так, чтобы они не смогли сдать данный зачет. Либо сдать, но на низкий балл. Студенты позволили себе нарушить привычное священное молчание, и кабинет стал наполняться множеством шепотков: всем не терпелось обсудить методы дестабилизации всегдашников. Но все резко замолкли, когда в воздух поднялась еще одна рука. —А методы нашего…кхм, воздействия должны носить физический характер? — поинтересовался Арик, заслужив этим удивление одноклассников и крайне недовольный взгляд Эстер. Никогдашник никогда не начинал говорить на уроке без прямого вопроса преподавателя, словно желая подобным поведением продемонстрировать насколько сильно ему плевать на учебу, оценки и старую как мир борьбу Добра со Злом. Оттого еще большей насмешкой как над одноклассниками, так и над системой обучения в принципе были его наивысшие оценки по каждому предмету. —Либо физический, либо психологический, — пожала плечами Леди Лессо, — калечить их можно, но не сильно. Не перебарщивайте. Хоть декан обращалась ко всем ученикам, никогдашники прекрасно понимали, кому адресованы данные слова — ученики обоих школ чуть ли не на собственной шкуре знали, насколько сильно Арик любит перебарщивать. —Бедный Тедрос, — выдохнула Дот, засунув в рот шоколадную сосульку, когда Арик после ответа кивнул, о чем-то задумавшись, — я буду носить цветы ему на могилу. Немного подумав, Анадиль склонила голову, высказывая согласие со словами подруги. Удивительное дело — обычно Арик был равнодушным и слегка меланхоличным, и предпочитал общению с одноклассниками гордое одиночество. А собственное свободное от уроков время он тратил на тренировки в метании ножей и потрошение попавшихся под руку животных. «Гребанный таксидермист» — как-то в сердцах обозвала его Анадиль, когда обнаружила в его руках одну из своих крыс — естественно в состоянии очень сильно далеком от живого — и с тех пор стабильно подсыпала ему крысиный яд в еду. Яд гаденыша не брал, словно в очередной раз подтверждая закрепленный за ним статус наимерзейшего зла. И вот этот, казалось бы, списанный со старинных канонов злодей в присутствии принца-всегдашника превращался в дикого волка, старательно выслеживающего вкусную добычу. И едва ли это было преувеличением — порой Арик глядел на Тедроса так, словно и правда мечтал его сожрать. Эстер хмыкнула — особой симпатии к самовлюбленному принцу она не испытывала, но поведение одноклассника напрягало. Арик точно что-то задумал, но вот что она понять не могла — точно не убийство, за такое могут последовать довольно серьезные санкции. Позволить ему получить высший балл Эстер не могла — этот балл был только её и она не намеревалась уступать однокласснику первенство. Их рейтинги и так были практически одинаковыми. —И запомните, — привлекла к себе внимание студентов Леди Лессо, когда по звону колокола те стали собирать вещи, — наивысший балл получат только те, чей метод победы над Добром будет наиболее креативным и действенным. Всю следующую ночь никогдашники не вылезали из библиотеки, а если и вылезали, то в заброшенные классы отрабатывать найденные и созданные самостоятельно заклинания. Этим занимались все, кроме Арика — Эстер не видела его ни в библиотеке, ни в классах. Не выдержав, она упросила Анадиль послать своих помощниц, чтобы выяснить где он, и узнала то, что невероятно её разозлило. Пока все будущие злодеи пахали в поте лица, экспериментируя с ядами и ловушками, чтобы получить этот чертов высший балл и оказаться в числе злодеев, а не приспешников, или, не дай бог, моргрифов, этот наглый деканский сынок преспокойно дрых в своей комнате! Поэтому на следующее утро во время завтрака уставшая, невыспавшаяся и оттого безумно злая Эстер прожигала его спину взглядом. Если бы взгляд мог убивать, то парень бы уже погиб в страшных муках. Но нет, Арик преспокойно завтракал, раздражая всех никогдашников своим отдохнувшим и цветущим видом. —Прекрати на него пялиться, — недовольно прошипела ей на ухо Анадиль, и её крысы вторили шипению недовольным писком. —Ревнуешь, Ани? — иронично поинтересовалась Эстер, переводя взгляд на подругу. Та поджала губы и отвернулась, а вместе с ней отвернулись и её крысы. «Ревнует» — поняла Эстер и слабо стиснула её ладонь под столом в немом извинении. Анадиль вздохнула и позволила переплести пальцы. Чем ближе был обед, тем сильнее был мандраж у никогдашников. Все прекрасно понимали, что Леди Лессо будет невероятно строга в оценивании и что высшие баллы получат лишь те, кто смогут её удивить. А удивить декана Зла казалось задачей невозможной для выполнения. И вот ученики обеих школ высыпались на поляну из зданий и расселись. Всегдашники, как обычно, собрались кучками и принялись что-то обсуждать. Среди никогдашников царило напряженное молчание: хоть декан и обозначила обед как время сдачи домашнего задания, но никто не понимал, когда именно можно было приступать. После того, как обед был раздан и всегдашники приступили к еде — взвинченным никогдашникам кусок в горло не лез — из части Добра вышли о чем-то беседующие Леди Лессо и декан Доуви. Деканы обеих школ дошли до специально установленного для них в центре засервированного стола и сели за него. Леди Лессо посмотрела на своих учеников и кивнула. «Сейчас» — поняли никогдашники. Постепенно будущие злодеи приступили к действиям. большинство учеников выбрали яды или заклинания, создающие ловушки, и потерпели неудачу: натасканные профессорами всегдашники ощущали яды в еде так же чутко, как охотничьи пчы чувствовали добычу, и никто так и не отравился. А многочисленные ловушки лишь позволили будущим принцам и рыцарям в очередной раз выпендриться перед женской частью, спасая своих прекрасных принцесс. Большая часть никогдашников провалилась — это они поняли по посуровевшему лицу декана и её обжигающему холодом взгляду. Эстер оглядела поляну и заметила искомого соперника — Арик стоял под одним из деревьев и глядел на часть поляны, где сидели всегдашники. Точнее лишь на её определенную часть — на иву, под которой сидела неразлучная троица: Тедрос, Чеддик и Тристан. — Судя по всему, делать ты ничего не собираешься, — Эстер даже не пыталась контролировать количество яда, которым сочился её голос. Арик лениво посмотрел на неё, как на недостойную своего внимания мошку, и пожал плечами. — В отличие от этих неудачников, у меня есть по-настоящему рабочий план, — усмехнулся он. —Н-да? — насмешливо протянула Эстер, разглядывая его, — и когда же мы увидим его в действии? Только сейчас она поняла, что её так напрягало в его внешнем виде. Арик выглядел слишком…ухоженно. Обычно никогдашнику, да как и всем остальным будущим злодеям — кроме, естественно, Софи — было плевать на свой внешний вид. Но сейчас он выглядел более чем прилично, и это пугало. Если бы Эстер не знала, с каким отвращением тот относится к противоположному полу и большинству межличностных взаимодействий, то подумала бы, что одноклассник собрался на свидание. На вопрос он так и не ответил, продолжая прожигать взглядом общающихся всегдашников, словно бы эта картина его невероятно раздражала. Неожиданно к ним подлетела растрепанная Софи, в золотистой шевелюре которой виднелись темно-зеленые листочки. Она единственная удостоилась скупой похвалы от декана за умело разыгранную роль «дамы в в беде», с помощью которой ей удалось заманить парочку не особо запоминающихся парней-всегдашников в хищные кусты. —Будешь должен, — презрительно процедила Софи, отдала ему розу и двинулась прочь. Парень перекатил розу меж пальцев, внимательно рассматривая пышный бутон, и неожиданно поднял взгляд на Эстер, усмехнувшись ей. —Ну что, ведьмочка, готова лишиться первенства? — нагло подмигнув ей, поинтересовался Арик. Эстер поджала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что с нетерпением ждет его хода. Тот, в свою очередь, правил воротник черной форменной рубашки, рассеяно провел свободной рукой по волосам и направился к иве. Стоило ему оказаться возле дерева, как Тристан и Чеддик, бурно обсуждавшие последнюю изученную на истории сказок тему, замолкли и крайне недружелюбно уставились на никогдашника. —Она у него типа отравлена или что? — поинтересовалась Анадиль, обнимая Эстер со спины и указывая на розу в руках одноклассника. Эстер, все еще не сводившая с никогдашника напряженного взгляда, пожала плечами. —Мы можем поговорить? — Арик обратился к Тедросу, который недоуменно смотрел на подошедшего будущего злодея. Другие студенты на поляне стали оборачиваться, чтобы насладится зрелищем — уж что-что, а спокойно сосуществовать рядом эти двое не могли еще с первого курса. —Хорошо, — немного помолчав, отозвался принц, переглянувшись с Тристаном и жестом остановив потянувшегося к мечу Чеддика. Он поднялся с земли и встал напротив Арика, — о чем ты хотел поговорить? —Ты мне нравишься, давай встречаться! — неожиданно выпалил будущий злодей протягивая ему розу. На поляне воцарилась абсолютная тишина. —Ч-чего…? —дрогнувшим голосом переспросил явно обескураженный чужим признанием Тедрос. —Ты мне нравишься, — четко и выразительно повторил Арик, словно разговаривая с глупым ребенком, — или как это у вас, Добра…хм, да, думаю можно сказать, что я люблю тебя. Ты будешь моим парнем? Излишне бледный Тедрос смотрел на него с такой растерянностью и непониманием, словно перед ним сейчас стоял не постоянно портящий жизнь никогдашник, а внезапно воскресший отец. —Ты…ты шутишь, — неуверенно протянул принц, нервно дергая пуговицу на вороте рубашки и игнорируя тот факт, что он и так расстегнут и не может давить на горло, — это просто шутка, да? —То есть мои чувства для тебя всего лишь шутка?! — иронично поинтересовался Арик, приподняв одну брось, но в его голосе скользнули прекрасно считываемые нотки недовольства, словно бы слова всегдашника его смертельно обижали, — ты очень жесток, Тедрос Пендрагон! Из горла Тедроса вырвалось что-то между иканием и жалобным стоном, а пуговица, которую он мучал всё это время, с тихим треском оторвалась от ворота рубашки. Принц выглядел так, словно единственное, что он сейчас хотел, это провалиться под землю подальше от многочисленных заинтересованных взглядов учеников обеих школ и тихих шепотков обсуждения происходящего. —Но, ведь…— попытался Тедрос, но его голос все еще звучал крайне неуверенно и слабо, — зло не может любить… —Только не говори, что ты веришь в эти дурные стереотипы, — цыкнул Арик. В отличие от всегдашника, тот прекрасно контролировал собственные эмоции и умело играл ими в нужные моменты, выдавая неуверенность, обиду, осуждение и сожаление. В общем, весь тот эмоциональный диапазон, который, как думала Эстер, ему недоступен. Она честно считала — но впрочем для этого были основания! — что у него эмоциональный диапазон, как у зубочистки, и на столь высокие материи он не способен. —Нет я… конечно же нет, — пробормотал принц, нервно потерев шею. Он был в ловушке: последние несколько лет из-за выравнивания статуса Добра и Зла как извечных соперников и спутников, не способных существовать друг без друга, многие ранее считавшиеся за истину тезисы, касающиеся членов обеих сторон, активно пересматривались. Особенно это касалось извечного спора насчет того, способно ли зло любить, и всё чаще многие злодеи на практике доказывали, что да. Ну а то, что любовь Зла отличается от любви Добра — так все мы разные, что уж тут поделать. Поэтому подобные высказывания могли очень сильно повлиять на репутацию принца среди учеников обеих школ. А будущий король Камелота своей репутацией очень дорожил. Арик сделал шаг вперед, на что Тедрос незамедлительно отошел назад, сохраняя между ними дистанцию. Чеддик и Тристан давно переместились из-под ивы в более удобное место для просмотра этого спектакля. Казалось еще пара-тройка шагов и принц окончательно окажется в ловушке, прижатый к стволу дерева — если, конечно, не решит в последний момент разрешить проблему радикально и сигануть в озеро. —Но тогда, о господи, даже если и так, — схватился за неожиданно пришедший ему в голову аргумент разоблачения чужой лжи Тедрос, — то тогда те два года, какого черта… —Хотел привлечь твое внимание, — хмыкнул Арик, легкомысленно пожав плечами, — мне хотелось, чтобы ты смотрел только на меня, но вокруг тебя постоянно крутились другие, да еще и куча этих…— будущий злодей замолк на мгновение, а на его лице появилось привычное отвращение, которое возникало каждый раз, когда он упоминал девушек, — глупо было, согласен, но тут уж как умел. —Ты меня утопить хотел! — резко возразил ему Тедрос. —Ой, да это вообще случайно получилось… — отмахнулся Арик. —Ты буквально держал меня под водой и не давал всплыть! —Вот оттого, что ты зациклен на прошлом, у нас ничего и не получается! — в тон ему возразил Арик. Тедрос недовольно засопел, прожигая никогдашника взглядом, но от учеников обеих школ не укрылось то, как покраснели его скулы. —Ну хорошо, — неожиданно сменил гнев на милость принц, — ну тогда, а сейчас чего… —Повзрослел и захотелось сделать всё нормально, — Эстер даже невольно восхитилась тому, насколько легко Арик был способен лгать, практически не задумываясь. Тедрос вновь что-то жалобно промычал, в этот раз нервно дергая рукав рубашки. —Но, как я понимаю, — чужой голос неожиданно приобрёл крайне несвойственные ему грустные нотки, — мои чувства невзаимны и… —Нет! — неожиданно перебил его Тедрос, и на поляне вновь воцарилась тишина. —Вот это поворот, — присвистнула Дот, жующая шоколадную веточку. А принц, словно осознав, что именно он сказал, тут же покраснел и замахал руками. —Э…ну то есть! Я имел ввиду что…ну как бы… —Так ты примешь мои чувства? — подавшись вперед, едва ли не шепотом поинтересовался Арик, вновь протянув ему розу. Чужая рука на мгновение дернулась, будто бы Тедросу и правда хотелось её взять, но он скосил взгляд на сидящих по левую сторону всегдашников и нервно вцепился ладонью в предплечье другой руки. —Я подумаю, — едва слышно пролепетал принц, опустив глаза в землю. —Я подожду, — понимающе кивнул Арик, и сделал то, что прослужило причиной удивленных охов и восторженного визга нескольких девочек из обеих школ — коротко чмокнул стоящего перед ним парня в щеку. Поцелуй, видимо, оказался контрольным выстрелом в чужую психику, потому что следом Тедрос как-то дурно взвизгнул, дернулся в сторону, но запнулся об торчащие из земли корни дерева и рухнул наземь, знатно приложившись головой и потеряв сознание. Арик неловко качнулся с пяток на носки, всем своим видом показывая, что его тоже, конечно же, удивила реакция принца, а затем развернулся и направился в сторону одноклассников. Все будущие злодеи уставились на декана, ожидая, как же она оценит неожиданный перфоманс сына, но Леди Лессо лишь поднесла ко рту чашку, скрывая подрагивающие в едва сдерживаемом смехе губы, и слегка двинула мизинцем. Над головой Арика вспыхнула горящая голубоватым пламенем единица. Злодеи разразились бурными аплодисментами, даже Эстер, закатив глаза, расщедрилась на пару хлопков. Арик изобразил шутовской поклон, но, выпрямившись, обернулся и посмотрел на скопившихся возле Тедроса всегдашников, которые пытались привести его в чувство. На мгновение Эстер заметила скользнувшие по его лицу грусть и растерянность, но тут же он вновь стал привычно безразличным ко всему и направился в сторону школы. *** Пару дней в свободное от учебы время все ученики школы Зла только и делали, что обсуждали «победу» Арика. Сам же виновник постоянных разговоров шепотки за своей спиной игнорировал и ходил, о чем-то постоянно размышляя, порой даже не откликаясь на свое имя. С его безусловным первенством смирились все. Особенно после того, как некоторые из учителей похвалили его за находчивость и коварство. Как удалось узнать от Дот, которой рассказала Софи, которая в свою очередь узнала от Агаты, зачет Тедрос завалил, а точнее, и вовсе на него не явился, заперевшись в комнате. Правда, просидел он там недолго — все же фреска на потолке, рассказывающая о подвигах короля Артура его очень сильно выматывала психологически — но от других учеников и учителей продолжил прятаться, правда, уже в саду. Как рассказала Софи Агата, которой в свою очередь сообщила Кико, узнавшая от Тристана, потом с ним о чем-то долго беседовала декан Доуви и последние занятия принц всё же посетил. И, с одной стороны, вся эта ситуация была доказательством того, насколько он коварен и что он истинный злодей, да и вообще победитель. Вот только победителем он себя не ощущал — наоборот, Арик не мог отделаться от чувства, что он проиграл. И этот разлад раздражал, и хуже всего было то, что он не мог понять почему. За всё это время он успел проклясть эту идею, которая что пришла ему в голову, и несколько раз пожалеть, что не пошел стандартным путем. Да, мать бы в нем знатно разочаровалась, но, впрочем, разочаровывать людей было его жизненным кредо, так что пережил бы. Да и что мать бы — ну попилила недовольным взглядом пару дней, позанижала бы баллы в профилактических целях и успокоилась. Но вот тот результат, который получил Арик после своей победы, злил его намного сильнее. Тедрос его избегал. Точнее, Арик был уверен в том, что принц его избегает, хотя убедиться в этом точно не представлялось возможности — на обеде всегдашник просто не появлялся, а совместных занятий с учениками Добра еще не было. Подобного результата он не хотел — хотя черт возьми, а как тот вообще должен был отреагировать на нечто подобное? Было наивно считать, что после этого принц тут же прыгнет к нему в объятия. По коридорам школы раздался гулкий звон колокола, оповещающий о начале занятий, и злодеи поспешили на улицу, не желая опаздывать и нарываться на очередное наказание. С другой стороны на места сбора своих отрядов спешили ученики Добра. Стоило им войти на территорию синего леса, Арик тут же, подобно хищнику, почувствовавшему добычу, принялся оглядываться и, наконец заметив искомое, направился в сторону беседовавших Агаты и Тедроса. Девушка, ощутив внутренним чутьем приближение крайне раздраженного никогдашника, решила поступить как настоящий друг — тут же улизнула к стоящей неподалеку Кико, оставляя парней наедине. И, конечно же, Тедрос его тоже заметил — Арик и не особо стремился скрыть свое присутствие — но принялся отчаянно делать вид, что не видит его и увлечен проверкой тетивы на луке. Крайне неловко, но старательно. Никогдашник замер рядом, скрестив руки на груди, но ничего не произнес. —Получил высший балл? — старательно имитируя безразличие поинтересовался Тедрос. —Получил, — кивнул Арик. —Поздравляю, — все также сухо отозвался Тедрос и, подхватив лук, направился с Агате и Кико, но был остановлен чужой рукой, которая крепко стиснула его предплечье. Глупо было думать, что он не узнает об этом домашнем задании, но всё же злодей ожидал несколько другой реакции. Чужое безразличие злило еще сильнее — Арику было бы в разы проще, если бы Тедрос всеми силами показывал, как его оскорбили чужие действия, и врезал бы ему. Арик бы даже не сопротивлялся. —И это всё, что ты хочешь мне сказать? — недовольно поинтересовался Арик. —Ну да, — отозвался Тедрос и дернул рукой, пытаясь высвободится из чужой хватки, но у него не получилось, — а нужно что-то еще? —А ты догадайся. — Отпусти, — потребовал принц, вновь дернув рукой, но это произвело обратный эффект — никогдашник лишь сильнее сжал его руку, притягивая ближе к себе. Уже слишком непозволительно близко, отчего его плечо невольно оказалось прижато к чужой груди —Пока не поговорим, не отпущу. —А нам не о чем разговаривать! — вспылил Тедрос, обжигая Арика неожиданно злым взглядом, — не о чем, — еще раз но более тихо повторил он, словно пытаясь убедить в этом самого себя. —И почему же? — недоуменно поинтересовался Арик, слегка нахмурившись. Тедрос судорожно вздохнул сквозь зубы, странно поведя плечами, словно пытаясь избавиться от нежеланной боли. —То есть мои чувства это шутка? — тихо поинтересовался Тедрос, и его взгляд наполнился нескрываемой болью, — за что ты меня так ненавидишь? Я ведь…— он нервно выдохнул, — да, может быть, я идиот, самовлюбленный придурок и так далее, но, черт, мне ведь тоже больно оттого, что с моими чувствами играют. Хотя, какое тебе дело. Опешивший от чужих слов Арик невольно отпустил его руку, и Тедрос развернулся и пошел к стоящим неподалеку Агате и Кико. Агата обеспокоено посмотрела на друга, но он лишь покачал головой, прося не спрашивать. Арик недовольно глядел ему в спину и до боли в челюсти стискивал зубы. И вот, казалось бы, желанный результат — старый соперник уязвлен настолько, что даже больше не может держать оборону и скрывать собственные слабости. Но… Но неожиданно для самого себя никодашник осознал, что ему было неприятно видеть Тедроса таким. Хотелось иного. Хотелось… Первая пришедшая ему в голову мысль была абсолютно смешна в своем безумии, и поэтому Арик решил действовать именно так. Все же долгое обдумывание планов и схем — это не про него, злодей всегда предпочитал действовать, а потом думать. Тем более, кто не рискует, тот идиот. Тедрос даже не успел закончить предложение, когда его нагло ухватили за руку и потащили в кусты. Он бросил на Агату жалобный взгляд, умоляя помочь, но она не только ничего не предприняла, но и ободряющее улыбнулась. «Предательница» — тоскливо подумал он и уже хотел выплеснуть свой праведный гнев на в край обнаглевшего никогдашника, но следом его не менее нагло прижали к земле и поцеловали. Столь резкое развитие отношений заставило Тедроса немного опешить, но он тут же пришел в себя и одним четким движением врезал нависшему сверху парню коленом в живот. — Ах ты ж…— просипел Арик, падая на бок и держась за ноющую часть тела. Тедрос тихо хмыкнул, облизывая саднящую нижнюю губу, которую в процессе поцелуя успели знатно искусать. —Целуешься ты дерьмово, — оповестил его принц и прежде, чем никоглашник успел что либо возразить, притянул его к себе и поцеловал. Арик тут же перехватил инициативу и вновь придавил его к земле. А на поляне тем временем начался урок. Отсутствие двух парней если кого-то и напрягало, то никто явно не собирался высказывать это вслух. Даже учителя. Лишь Кико растерянно посмотрела на густые кусты, в которые утащили друга, и нервно почесала затылок. — Интересно, о чем они так долго разговаривают? — поинтересовалась она у Агаты. Та хмыкнула. —Я сомневаюсь, что они именно разговаривают. —А? — недоуменно похлопала глазами Кико. Агата приобняла подругу за плечи и повела подальше от кустов к другим ученикам. —Я тебе в комнате объясню. Из кустов парочка вылезла только к концу занятия, и их внешний вид прекрасно давал понять, чем именно они там занимались. А еще они держались за руки и этот нелепый, но крайне милый жест разрешал все вопросы и споры о том, в каких именно отношениях они состоят. Арик довольно скалился, порой кидая крайне однозначные взгляды на парня рядом, и при каждом удобном случае стремился притянуть крайне смущенного Тедроса к себе, который, к удивлению многих, послушно поддавался на подобные манипуляции и даже радовался им. Зло праздновало свою победу, а Добро… Добро впервые оказалось не против проиграть.