🌻Подсолнух🌻

      Жаркое лето. Лучики солнца гладят всё: с головы до пят. Чонгуку настолько хорошо, что из головы совсем выпадает то, что прямо сейчас он должен подойти к той самой, хвалясь своими ещё не мокрыми шортиками.       Друзья Гука те ещё купидоны, раз уж заставили его подойти к ней прямо сейчас. Причём начать не с обыденного «привет», а с ебанутых подкатов про пекаря, булочки и крошку. Чонгук еле-еле идёт к ней, как вдруг резко решает свернуть и пройти дальше. Нет, надо подумать получше. Всё равно эти идиоты не услышат, что именно он скажет.       Остановившись у... Кажется, эта кабинка для переодевания. Чонгук не особо уделяет внимания тому, что сейчас на ней висят чьи-то пляжные шорты, которые тут же исчезают. Чон слишком волнуется, вспоминая самый вменяемый подкат для такой ситуации. — Кхм! Так... — настраивается парень. — Лиджин-а, а ты видела когда-нибудь обратную сторону подсолнуха, хах? — выглядя более уверенным, чем прежде, начинает тот. — Нет? Ах, точно. Ты же не понимаешь, о чём я, ведь никогда такого не видела. Знаешь, подсолнухи никогда не отворачиваются от своего со-о-олнышка, — протягивая последнее слово, заканчивает преисполнившийся собой Чонгук. — Миленько, — звучит глубокий голос из-за кабинки, из которой в ту же секунду появляется брутальный юноша, чуть старше Чонгука. — Но моей сестре не очень заходит подобное, — огромное перекаченное мужское тело в одних лишь шортиках предстало перед Чонгуком. Боже, эти плечи... — Она любит рассказывать про свои интересы, любит внимательных слушателей. И вообще она лесбиянка.       Парень закончил, но, увидев шок на лице младшего, засмеялся, похлопывая того по плечу. Смех был заразителен и похож на мойку окон. Чонгук вышел из транса. — С... Пасибо, — произнёс Чон, когда тот перестал смеяться. Стало немного неловко, Чонгук даже немного разочаровался, что всё это было зря, но Ким снова вставил слово. — А вот я гей. Найдёшь, если что, — подмигнув, Джин удалился с приторно-довольной ухмылкой, направляясь к сестре. Та одарила его такой же радостной, но более тёплой улыбкой, спрашивая про то, что тот так долго делал в кабинке, совсе-е-ем не намекая на Чонгука.       Чонгук почему-то только сейчас смог принять услышанное и отмереть, поэтому пошёл к друзьям, сказав, что Лиджин больше «не его поля ягода». — «Не то, что её брат», — будто бы расслышав чей-то дьявольский голос в голове, Чонгук округлил глаза, отгоняя от себя эти странные мысли. Да и вообще! Выходные даны не для приманивания в голову лишних мыслей, а для их высвобождения. — Гук, ты в порядке? — спросил Хосок, немного запереживав. — За Лиджин не переживай! Вон сколько ещё на пляже сейчас. Главное, чтобы нас не опередили те перекаченные широкоплечие красавцы, вроде того парня около Лиджин, хах.       Хосок добро улыбнулся, а Чонгук, зная больше, сделал другие выводы. Он не знает, правильно ли поступит или просто выставит себя дураком, но отчего-то двигает в сторону того самого широкоплечего, забыв о друзьях. — А ты видел когда-нибудь обратную сторону подсолнуха? Нет? Наверное, ты не понимаешь о чём я, ведь никогда такого не видел. Вообще подсолнухи... — Никогда не отворачиваются от своего солнышка? Ты очень милый, — Джин улыбается, а говорящая с ним до этого сестра открывает рот от изумления. — Я Сокджин, кстати. Но ты можешь звать меня просто Джин, — о боже, Чонгук подкатил к самому Аполлону! — Чон Чонгук. Для друзей Гук, — Чонгук мечтательно посмотрел на парня, буквально искря одним лишь взглядом. — Номерок дать? — Давай, — ответил Чонгук. Лиджин сразу поняла, что здесь она лишняя, поэтому чуть отдалилась от парней, схватившись за щёчки. Боже, ей точно нужно остыть! Потому что между этими самцами скользило столько искр, что даже идиот заметит между ними какое-никакое влечение.       А ведь Чонгук просто решился. В кои-то веки.       «Будешь моим солнцем, если я буду для тебя подсолнухом?»