***
В пятницу вечером молодежь оккупировала первый этаж таверны. Возможно, они успешно сдали зачет, а может, поддались веянию выходным, поэтому отдых на нижнем этаже был физически невозможен. На удивление, вторй этаж, не считая одного посетителя, был полностью свободен. Им оказалась та самая девушка, по поводу которой Кавех негодовал в кабинете Аль Хайтама 2 дня назад. Ясмина заняла столик по левую сторону от перил. Она сидела над своим кофе с молоком, но не притрагивалась к напитку. Официант, который шел за парнем, поставил на стол падисаровый пудинг. Ученая безэмоционально промычала в знак благодарности. Молодой парнишка обратился вслед за ней к Аль Хайтаму, который довольно быстро сделал свой заказ. Пока секретарь ожидал свой напиток и еду, он читал какую-то заумную книжку, которую взял в библиотеке. Переферическим зрением он увидел, что еда, которую принесли девушке все также стоит не тронутая, а сама она покачивается на диване. С начала он не стал обращать на это внимания, но в какой-то момент она перестала покачиваться, а начала откровенно падать лицом в пудинг. — Знаете, таверну построили не для того, чтобы в ней спать, — предположил Хайтам, словив ее за плечо. — Тут-то Вы безусловно правы, — промямлила та над пудингом, осознав, что вот-вот он оказался бы на ее лице. Ясмина подняла голову и увидела того, кто предотвратил ее сладкое падение. — А, здравствуйте, секретарь Аль Хайтам. — Ученые, пытающиеся положить здоровье на свои исследование, сгорают быстрее, чем спичка, — он вернулся на место и взял книгу в руки. — Что правда, то правда, — подметила она, потерев глаза. Она приподняла челку, из-под которой открылись ярко-розовые глаза, обрамленные синяками. — Хотелось бы быть таким ученым, а так приходится работать за всех уволенных врачей. — И правда после всех событий штат ученых, в том числе и врачей, сильно сократили. — В том-то и дело, — наконец-то она начала жадно есть. — Эти грязные гниды, паразиты системы посмели мало того, что насолить нашему великому Архонту, так еще и подгадить всему штату врачей напоследок! Чтоб всех их перекосило! — секретарь не сильно рад слышать оскорбления ученых, но это не сильно важно, если не вслушиваться в разговор. Тем более говорила она настолько монотонно, что это больше походило на белый шум, нежели на гневную тираду. — Скажите, секретарь, — она подсела на диван напротив, — а это правда, что весь выпуск журнала скупили из-за моей статьи? — Да, за 2 дня скупили весь номер, что и многим научным сотрудникам из Амураты не досталось, — не отрываясь от книги сказал он. — Вот как, — она задумчиво приложила руку к лицу. — Это плохая новость. Статья предназначалось именно для них. Эти снобы при любом интимном вопросе… — Начинают краснеть? — Лучше бы краснели, как первокурсники. Нет, они начинают пристыжать пациентов за попытку попросить помощи в своей личной жизни. В это время послышались шаги по лестнице. Они оба подумали об официанте, так что не обратили внимание на приближающийся звук: Аль Хайтам спокойно читал книгу, а Ясмина сидела сложив руки между ног. — Хайтам! Ты тут. Студенты были правы, что видели твою фигуру, поднимающуюся на 2-й этаж. А это кто с тобой? Неужели решил остепениться и какая-то девушка все-таки смогла быть удостоена твоему вниманию, — все лицо от выпитого алкоголя стало алым, однако говорил он довольно громко и четко, да и жестикулировал он как раньше. Девушка уже успела вжаться в стену, прикрыв голову руками. — Знакомая какая-то… — он наклонился ближе. — Ах это ты, развратительница! — она запищала, больше прислоняясь к стене. — Тебе она понравилась из-за ее распутной фантазии, да? — Ты сам себе придумал, — секретарь перелистал страницу. А белокурый приблизился ближе. — Мы с ней просто встретились тут, а сидит она вообще за соседним столиком, — он кивнул в сторону этого столика. Пока Кавех разговаривал на повышенном тоне с Хайтамом, она успела улизнуть, что отолько заказанная еда напоминала о ней. — Сбежала…***
В последнее время Аль Хайтам все чаще стал замечать Ясмину: то на большом базаре, то в стенах академии она могла пробегать среди студентов. Единственное, что он подметил, это то, как меняется ее поведении в людных и шумных местах. Молодая ученая всегда поджимает голову и старается быть максимально незаметной в такой ситуации. У Аль Хайтама стали закрадываться опасения, что за ней кто-то следит, раз она так неловко ведет себя в обществе. С такими мыслями секретарь академии шел по дороге домой. Уже темнело, в доме света не было, что говорило об отсутсвие соседа в доме. По вечерам у Кавеха прям пик активности, поэтому он явно где-то загулялся или, как вариант, решает вопросы с заказчиками. Аль Хайтам потянулся в набедренную сумку за ключами, как заметил странное шевеление в кустах. Ветра сегодня не было, да и сам дом был полностью перекрыт от потоков воздуха. Он стянул один наушник в сторону и направился проверять. Подойдя ближе, Хайтам начал замечать человеческую фигуру и… блондинистые волосы, покрытые шапкой академии. «Слишком много ее стало в моей жизни», — подумалось Хайтаму. — Я уже подумал, что в этом кусте размножаются огромные клещи, — он довольно громко и серьезно произнес остроту, после чего высунул ее за подмышки. Ясмина инстинктивно съёжилась и тихо пискнула. — Что такого Вас заинтересовало в этом кусте? — уже спокойнее спросил Аль Хайтам. Она после этого расправилась и встала на ноги. — Соитие богомолов. Мне было интересно: откусит ли самка ему голову или же самец сможет сбежать, — довольно холодно ответила она. — Богомолов? Обычно так глубоко в городе они не встречаются. — В том-то и дело, — Ясмина отряхнулась от листьев и подняла голову на собеседника. Ее длинная челка разрезалась носом, открывая довольно большие розовые глаза, но уже не такие уставшие, как в прошлый раз. — Обычно я не вмешиваюсь в личные вопросы коллег, однако у меня возникло предположение. — Какое? — удивленно спросила Ясмина, опустив голову на бок. — Какое-то у тебя странное поведение в обществе. За тобой нет слежки от недоброжелателей? — Может и наблюдают за мной, мне то какое дело? — безэмоционально пожала плечами ученая. — Вы как будто чего-то остерегаетесь, — он сложил руки на груди. — Вы можете обратится в правоохранительные органы, а если это что-то серьезное или Вам угрожают, то я могу сказать напрямую генералу Махаматра. — Я не сильно понимаю, о чем Вы, — она повела в сторону голову и начала смотреть сквозь него. — Ясмина, Вы постоянно опускаете голову в людных местах, стараясь пробежать их; если к вам обращаются люди, то резко съеживаетесь. — Ах это… — она снова почесала затылок. — Я просто… — она опустила глаза в пол и ногой начала ковырять землю. — Так что? — все также со сложенными руками стоял секретарь. — Я боюсь громких звуков, — на одном дыхании сказала та. — Какое-то глупое оправдание. Не стоит никого выгораживать. Вам помогут, если что. — Да никакое это не оправдание. Не стоит смеяться над людьми со странными страхами. Может, у меня вообще расстройства аутистического спектра, — она подняла голову и произнесла гордый «Хм». — За слишком Вы общительны для человека с такими расстройствами. — Это просто шутка, однако, — она подняла бровь и прищурила глаза, — Вы за мной следите, секретарь? — Не то чтобы… — Ой, уже время позднее, — закопошилась она. — Я опять буду спать на улице, если не успею вернуться в съемную комнату вовремя. Хорошего вечера, секретарь! — она начала суетиться уходить. Но на момент остановилась. — Клещи чаще спариваются в траве, а не в кустах, — сказав, она продолжила бежать к себе домой. — Я знаю, поэтому и пошутил про огромного клеща, — уже для себя сказал Аль Хайтам, повернувшись к двери с ключами. — А она и правда похожа на клеща: сосет личное время только так.***
«Заключение: использование афродизиаков если и не принесут большое количество ярких красок в половую жизнь устоявшейся пары, то помогут просто внести разнообразия в отношения, так как, как сказано выше, это часто или очень вкусные вещи, или просто приятные вещи». — Странная риторика… — сказал в слух Аль Хайтам. — Она стала выпускать статьи достаточно недавно, но выражения, которые она использует, и стиль письма довольно знакомый. В любом случае для публикации в журнале она вполне себе сносная, — он одобрил ее и положил в стопочку. Кроме статей, Хайтаму приходилось разбираться с довольно большим количеством муторных дел: он занимался архивированием и созданием резервных копий различных важных документов. На это обычно уходил весь рабочий день, однако сегодня ему удалось закончить со всем довольно быстро. Время до конца дня можно было потратить или на отдых за чтением книг, или на разбор работы без дедлайна. — Разобрать что ли работы тех ученых, которых сократили после всех событий, — подумал мужчина, лениво вставая с кресла. Оставалось полтора часа, так что хоть парочку работ, но осмотреть можно. Перелистывая страницы исследований бывших сотрудников, секретарь словил себя на мысли: очень грустно потерять людей, которые так ответственно подходили к делу. Но политика есть политика, они сами тоже должны были это понимать. Читая последнюю статью за этот день, он его накрыло дежавю. Он снова взял статью Ясмины и стал сравнивать стиль написания. Хоть, как и полагалось, текст был в научном стиле, но те фразы и выражения, которые используют авторы, уж лишком похожи. — Аль Хайтам, здравствуй, я зашел узнать у тебя, когда последний срок подачи статей для семинара? — До конца следущей недели, — холодно ответил Аль Хайтам. — Слушай, Тигнари, а ты не в курсе «имени» этого ученого? — Хайтам протягивает старую статью Тигнари, тот в свою очередь так же осматривает ее, после чего лицо приобретает задумчивый вид. Он отворачивает на начальную страницу, перечитывая название. — Что-то не так? — Да просто понимаешь… Такую же статью, если мне память не изменяет, отозвал этот же ученый у своей подопечной со словами, что это какая-то глупость. Не помню, как ее зовут только. — Ясмина… — протянул тот. — Да, вроде так. Девушка со странностями, конечно, но довольно любознательная. — Ты ее знаешь? — Да, хотя она больше в медицину пошла, нежели в травничество и экологию. Поэтому уже мы не пересекаемся. Студенты переодически ходят на обучение к нам, как ты знаешь. Так вот это один из немногих студентов, который постоянно сбегал из лагеря, чтобы изучить, как она выражалась, «стычки животных». Потом я узнал, что она написала эту стать «Любовь как побочный виток эволюции». Статья вышла и правда довольно интересной, но ее научный руководитель при мне сказал, что это антинаучный вздор и такое публиковать не станет никакое серьезное и авторитетное издание. Как же странно видеть эту статью снова, да еще и под его именем. — Есть ли шанс, что и другие статьи он мог своровать? — Да, вполне себе, хотя это уже не столь важно, так как его все равно уволили. Скажу так: студенты часто помогали ему со статьями безвозмездно. Единственное, что можно сделать, так это дать этим статьям дорогу в жизнь. — Благо, сейчас она публикуется самостоятельно, поэтому это вполне себе осуществимо, — он протянул ему журнал с «подозрительной» статьей. — Ну, статья хоть и экстравагантна, но вполне себе хороша, — усмехнулся фенек. — Теперь-то никто не захочет украсть ее, так как оставлять инициалы под такими темами не каждый осмелится. Ладно, спасибо за ответ на вопрос. Да скорого, — Тигнари закрыл за собой дверь, оставив ученого одного.***
— Что-то еще с прошлого раза Вас стало беспокоить? — спросила Ясмина, убирая слуховую трубку от уха, стоя около пациента за ширмой. — Можете опускать одежду. — Нет, — улыбнулась женщина средних лет. — Только лучше становится. Спасибо за лечение, которое Вы мне назначили. — Это моя работа, — она улыбнулась в ответ. — Но могу ли я спросить про своего мужа? — А не лучше ли, чтобы он сам ко мне пришел? — врач села за свой стол записывать данные в карту. — Ну, проблема деликатная у него так сказать, поэтому я и обратилась к Вам, — Ясмина одобрительно хмыкнула, включаясь в разговор о муже. — У него проблемы с потенцией. Я понимаю, что уже возраст такой, но все-таки для семейной жизни это… Вы сами понимаете… — женщина опустила глаза в пол. — Понимаю, однако без мужа я тоже ничего не смогу вам сказать конкретного, — она положила перо в чернильницу и стала искать что-то у себя в бумагах. — Вот вам опросники, — врач передала 2 бумаги женщине. — Пусть ко мне придет на… — Ясмина стала водить ручкой по датированному ежедневнику, ища свободную дату, — следущей неделе в четверг в 14:30 с заполненными анкетами. Вопросы там могут быть неудобными, но так я лучше пойму картину, да и он более четко сможет описать свои жалобы. — Спасибо большое, — она рассыпалась в благодарностях и, попрощавшись, вышла из кабинета. — Как раз проверю состоятельность анкет и получу новые данные исследований, — тихо пропела она себе под нос. Молодой врач сидела за столом, доделывая работу. Бесконечные карточки, анализы, обследования хоть и заставляют сильно уставать, однако это то, ради чего она и окончила академию. «Без рутины не будет результата», — так Ясмина говорила себе, и даже смогла уверовать в эти слова. В какой-то момент она отвлеклась, чтобы посмотреть в окно. «Небо и правда такое темное или это стекла искажают цвет? — спросила она сама себя, разко встав, чтобы открыть окно. Однако со стеклами все было в порядке. Она осмотрелась в комнате, которая и правда стала слишком темная. — Не уж то ливень собирается?» — Могу я забрать карточки? — в кабинет зашла медсестра. — А, да, конечно, — оглянулась врач. — Неужели дождь собирается? — Ну, в деревне он уже был утром, поэтому и до нас дойти должен. Коллега забирала материал на анализы, говорила, что там не просто дождь был, а еще такая гроза была, что аж страшно ей стало. — Вот как, тогда пора собираться домой, чтобы не промокнуть до нитки. Всю важную работу вроде как я сделала, — она суматошно начала собирать вещи. — Да, уже как раз окончание второй смены, я то только приступила к своей, — она пожелала хорошего дня Ясмине и спокойно удалилась заниматься своей работой. Дождь еще не лил, однако начало небо тихо греметь. Пока еще звук был далеким, так что все спешили домой до начала ливня. Видно, как торговцы стали сворачивать свои лавки, люди стали прощаться друг с другом. В какой-то момент прогремел сильный гром, а за ней быстро последовал вспышка молнии. Такой яркий и громкий, что даже секретаря академии заставило поднять глаза вверх. «Интересно, насколько для нее это было громко?» — подумалось ему. В воздухе уже витал сырой аромат, что говорило о скором приближении дождя. Только он вспомнил про нее, так и сразу узнал ее фигуру, которая бежала по дороге, поджав свою сумку. При следующем раскате она все же метнулась к стене и, присев на корточки, прижалась к ней. Когда заискрилась молния, она прижала голову к ногам, а потом, успокоившись, встала на ноги. Аль Хайтам успел во время подойти к ней. — Вас и гроза пугает? — подал руку Аль Хайтам. Она приняла ухаживание и встала на ноги. — Да, это же довольно резкий звук, — она осмотрелась и беспокойно начала оглядываться по сторонам. Начал капать дождь. — Простите, что не уделю время, — она хотела снова рвануть, однако секретарь успел ее остановить за руку. Она испуганно оглянулась на него. — Подождите секунду, — она напряглась и беспокойно смотрела на него. Секретарь снял наушники с себя и надел на нее, включив что-то мелодичное и спокойное. Он оттянул однин наушник в сторону, чтобы сказать: — теперь можешь бежать, они звуконепроницаемые. После того случая с грозой Ясмина и Аль Хайтам стали лучше ладить, если так можно выразится. Он, прошу заметить, стал с ней здороваться, видя ее персону на территории академии или по пути домой, они могли даже задержаться, обсуждая книги и искусство, которые были особенно интересны им двоим. То, что он начал уделять ей крохи своего внимания, уже можно считать большой удачей. Ему нравился ее пытливый ум и умение находить верные логические цепочки в, казалось бы, несвязанных мелочах, а так же то, как она увлекательно могла рассказать, что будоражило ее ум. В свою очередь Ясмина одна из немногих могла с настоящим интересом слушать его «нудные» рассказы и точку зрения на что-либо. Ей же приятно и в какой-то мере безопасно с ним находиться: Хайтам спокойный человек, с нерезкими движениями, а также при общении громкость и тон голоса были почти всегда на одном уровне. Сосед по комнате так же стал замечать некоторую связь между ними, особенно при встрече с ними около дома, Постепенно Кавех стал к этому привыкать. Но все равно не был настроен к ней позитивно: всегда мог отпускать язвительные фразы в ее сторону или как-то порицать ее интересы. Если же он видел их около дома, то, поздоровавшись, проходил мимо их обоих (но не заходя в дом в ее присутствии). Для молодой ученной показалась неплохой идей затыкать уши чем-либо. Она перепробовала различные способы: различного рода беруши, какие крафтовые затычки, однако они не давали той нужно шумоизоляции, чтобы сильные звуки не пугали ее. Поэтому Ясмина набралась наглости, чтобы попросить у Аль Хатама чертеж его наушников. Сам парень понимал, что девушка хоть и умна, но в технике вряд ли разбирается, так что он как-то сам невольно согласился помочь ей. Вот так в академии ходили 2-е гордых обладателей наушников с шумоподавлением. — Останься на минуту, — сказал Хайтам, дописывая что-то. Она снова поправила листы статей, где сверху была ее работа. — Я хотел предложить тебе кое-что. — В пределах закона только, секретарь, — сказала она, подойдя ближе к столу. — Я заметил одну особенность твоих статей, а потом мои догадки подтвердил один мой знакомый из вашего факультета. — Лесной страж Тигнари? — она сложила руки, обхватывая папку для переноса документов. — Это не столь важно, — прокашлялся Аль Хайтам. — Вот эти статьи, еще не опубликованные профессором, являются твоими не так ли? — достал из ящика 3 рукописи. Она взяла их, сначала просто осторожно осматривала, а потом с ноткой радости стала судорожно перелистывать их. — Да, это они, но разве их уже не подали в печать? — Тебе повезло, что профессора за соучастие исключили из академии. Не хочешь ли ты их опубликовать, но уже от своего имени? — Ну, знаете… — она задумалась. — Разве ты не хочешь использовать свои труды по назначению? — он встал со стула и подошел к ней, опершись на стол. — Да, безусловно, но сейчас я хочу заниматься другим. Ранее я писала про эволюцию животных, про особенности их спаривания и все такое. Из-за того, что эти статьи довольно безобидны, мой старший коллега любил покровительствовать над моими проектами, а потом нещадно воровать их, убирая мое имя из них. Мне, конечно платили, но для ученого важны не деньги, а публикации. Поэтому я и пошла в другую стезю, в ту, которую люди просто постесняются отобрать. — Довольно интересный подход к решению проблемы, — он уже сел на край стола. — Знаете, — она стала снова все перелистывать, — я заберу их и использую из в своих будущих исследованиях. Мы же как-никак тоже своего рода животные. Можно вставлять части статьи как подтверждение каких-то тезисов, — она с каким-то облегчением улыбнулась, меланхолично смотря на рукописи, после чего все спрятала в папку. — Животные говоришь..? — вздохнул секретарь, смотря на ее папку. — Ну, так-то да. Хоть инстинктов у нас нет, однако манера поведения в некоторых ситуациях довольно схожа. Особенно в интимной сфере мы далеко не ушли, разве что входим в то немногочисленное число животных, занимающиеся плотскими утехами ради удовольствия, — она на секунду остановилась, заткнув свой рот руками. — Я, наверное, слишком много наговорила, простите, что отвлекаю Вас от работы, секретарь. Еще раз спасибо за статьи. — Если бы отвлекала, то я бы не стоял бы тут рядом с тобой, — он прикоснулся к плечу, из-за чего та невольно подняла голову вверх на него. — Извиняюсь, что вторгаюсь в личное пространство, — второй рукой он поднял ее челку, прижав руку к макушке. — Тебе говорили, что у тебя красивые глаза, Ясмина. — Их мало кто видел, поэтому нет. Спасибо за комплемент, — она нервно усмехнулась, опустив взгляд. — А зря, — он наклонился к ее уху. — Хотя это только бы отвлекало людей от твоих по правде сказать довольно интересных статей. Давно я не испытывал такого интереса про прочтении статей ученых из академии. — Как я говорила, половое поведение животных и людей не сильно отличается. Соблазняете меня, секретарь? — она хитро прищурила глаза и стала следить за тем, как он снова выпрямился. Ясмина смотрела прямо ему в глаза, не меняя эмоций. — А что если и так? — он так же хитро посмотрел на нее. — Я бы в такой гипотетической ситуации поддалась на Ваши соблазнение, секретарь Аль Хайтам. — Можно вопрос? — Вы уже его задали. — Хм, — он легко улыбнулся, однако продолжил, как будто не услышал ее колкость. — Про животных я понимаю, но откуда столько данных о сексуальной жизни людей? Неужели ты настолько… отдаешься работе? — Почти все мои данные банальная статистика. А, как Вы понимаете, она та еще дама легкого поведения, поэтому «подопытных» мне нужно много. Сюда же и идут добровольцы, и мои пациенты, которые не прочь поделиться своим опытом. Для меня секс это предмет исследования в большинстве случаев. — А если не в большинстве? — Способ получения удовольствия. Я же уже говорила, на сколько мы особенные животные? Ну так что, секретарь, хотите стать моей музой в исследованиях? — Забавное предложение, мисс Ясмина. Я пожалуй… — он все еще держал ее глаза открытыми, но смотрел как бы сквозь ее. — Откажитесь? Я прекрасно понимаю Ваш выбор, — она только развела руками, удерживая в одной руке папку. — Нет, соглашусь, — он наконец убрал руку с ее головы, однако взял ее под подмышки, чтобы принести и усадить ее к себе на колени, сидя на своем рабочем кресле. — Только одно но: не хочется быть одним из вдохновений, — он удобнее устроился на кресле, усаживая Ясмину на себе, держа нее за талию. — Не волнуйтесь, секретарь, я, как и многие люди, серийно моногамное животное, поэтому не собираюсь распыляться, — уже не было видно ее глаз, только легкая улыбка указывала на ее игривый настрой. — Я вижу тебе нравиться называть… — она не захотела продолжать разговор, прервав его поцелуем, обхватив его лицо руками и притянув его ближе. Секретарь академии не хотел отставать, углубляя поцелуй, делая более страстным. Руки начали исследовать тело девушки: то поднимаясь, то опускаясь по талии и спине. Ученая, почувствовав то, что ее цель в ее лапках — опустила лицо Аль Хайтама и теперь опиралась на его плечи. На сколько же это было непристойно заниматься таким на территории академии? Их обоих это не сильно заботило. Как-никак это всего лишь во имя науки. Правда? Каждый из партнеров наслаждался процессом, пытаясь прочувствовать эмоции, которые приносил этот поцелуй. Такой сладкий, но нескромный в рамках места, где находилась пара ученых. В комнате становилось жарковато, на их взгляд. Сумеру регион не из самых холодных, но в этот момент им обоим хотелось снять с себя хотя бы крупицы одежды: парень снял с себя плащ, девушка же стянула шапку, роняя ее под стол. Яркое солнце, однако затемненное ветвями деревьев, не давало полностью освещать всю непристойность ситуации. Этому мешал разноцветный витраж на окне в кабинете. Зато так солнце могло весело играть цветами, создавая причудливое освещение в помещении. От нехватки кислорода им пришлось на момент прервать поцелуй. У каждого участника эксперимента уже сбилось дыхание и явно подскочил пульс. Но все еще впереди. Хайтам не захотел прекращать ласки, обхватив ее, скрестив руки на ее спине. Ясмине уже не нужно было удерживаться за плечи, ибо та уже жестко фиксирована к секретарю его сильными руками. Парень теперь захотел облюбовать шею и открытую часть ключиц, оставляя влажный след от языка и губ. Ей эти прикосновения явно приносили удовольствие. Он замечал, поднимая зелено-серые глаза вверх, как под челкой она жмурится. Периодически Ясмина выпускала тяжелый воздух из грудной клетки, от чего хват Хайтама казался не таким сильным, что позволяло ей хоть немного двигаться. — Господин секретарь, дайте мне хоть немного движения, — она посмотрела на него сверху вниз. Он расслабил хватку, отстранился от нее и снова поднял ее челку, смотря ей в глаза. — Тебя никогда не смущала твоя прическа? — Нет, это помогает мне наблюдать за всем. Послышались шаги к кабинету Аль Хайтама. Оба нарушителя социальных устоев замерли, бегая глазами из стороны в сторону. Шаги все усиливались и на пике звука шагов замерли. Может, ошиблись дверью? Нет. Последовал стук. Глаза обоих забегали. Ручка стлала по ощущениям медленно опускаться. В этот момент Ясмине ничего не пришло голову лучше, нежели съехать по ногам секретаря вниз и спрятаться под столом. Благо стол закрывал то, что происходило под ним, поэтому волноваться не о чем. Верно? — Здравствуй, Аль Хайтам, — вошел Кавех. Его интонация была несколько взволнованной. Хайтам ближе пододвинулся к столу. — Здравствуй, сейчас не час приема, если что. — Да-да, я знаю, но я по личному вопросу. — Могу записать тебя на свободное время, если… — Боже, почему ты такой ханжа. Я хотел извиниться перед тобой за ту ситуацию со статьей. В это время Ясмина старалась не двигаться и не подавать звуков. Она сидела на коленях, положив руки на колени секретарю, чтобы уместиться в столь маленьком пространстве. Хайтам посмотрел вниз на нее. Из-за челки трудно было сказать, чувствует ли она волнение, ощущает ли она неловкость от сложившийся ситуации. Казалось, ее лицо еще более безэмоциональное, чем в обычное время. Данная ситуация явно начала подстрекать молодого человека, ибо в районе паха уже было довольно тесно, а тут еще и девушка, с которой он пока целовался на рабочем месте, сидит под столом. — Тебе не перед мной извинятся надо, а перед автором, — он взял стопку бумаг, приподнял их вертикально и стал стучать ими по столу, выравнивая стопку. — Так-то да, но и тебе досталось. Я почитал внимательно ту статьи и еще ее публикации…— Кавех почесал щеку. — Они и правда довольно полезные. Просто… Ну, я.. — Сначала делаешь, а потом думаешь, — секретарь положил бумаги на место. — Ну да… Эй, опять ты надо мной издеваешься. Но, в этом случае ты прав. Не знаешь, где можно найти автора статей. Вы просто стали ладить, как мне показалось. — Мне то от куда знать? Я за ней не слежу, прости. Спроси в госпитале. Она, вроде там работает, — сероволосый все продолжал делать видимость работы, перекладывая с места на место бумаги. — Да, ты прав. Спасибо, Аль Хайтам. Иногда можешь же и ты быть душкой, — приободрившись, она поспешно вышел и кабинета, закрыв дверь. Хайтам с облегчением выдохнул, откинувшись на спинку стула. — Так все-таки вы не знаете, где автор статей? — она шутливо усмехнулась над ситуацией, плавно ведя руки по бедрам ученого. Она уже заметила привставший бугорок в районе промежности, который был плотно обтянут штанами, однако пока не хотела придавать этому значение. Остановившись на две трети бедер, она смогла выскользнуть из-под стола. — Еще один раз все испортит, — он поднял ее за талию и посадил на стол, а сам пошел закрыть дверь на ключ. — Если Вы не против остаться наедине. — Нет, господин секретарь, — ученая игриво откинулась назад, задирая голву. Челка так же откинулась в след, открывая азартные розовые глаза. — Как же глупо я попался, — он сам усмехнулся от абсурдности ситуации. — Почему глупо? — она следила за тем, как он снова обошел стол, приблизившись к ней, нависая над ней. — Знаете, в жизни излишняя рациональность может не дать ту перчинку, которая и дарит тот запал и страсть к познанию чего-то нового. — Красиво ты оправдала необдуманные действия. — Вы еще ничего не сделали, чтобы это оправдывать. Она снова стала инициатором поцелуя, притянув его к себе, свесив руки ему на плечи. Набравшись наглости, он залез руками под и юбки и стал гладить упругие женские ноги, иногда сжимая их ладонью. Ему доставляло какое-то странное удовольствие знание того, к чему это все ведет, однако еще больше ему доставлять удовольствие трепет от того, где и когда он это делает. Она распустила завязки с накидки, после чего та спокойно упала на стол, оставляя ее в свободном белом платье академии. Он понял намек, продолжая начатое ранее. Хайтам снова приблизился к шее, уже смелее целуя и покусывая нежную кожу девушки. Его рука с бедер сместилась на талию поднимаясь вверх, остановившись на груди. От приятных ее телу прикосновений, сосочки уже затвердели, просвечиваясь через ткань. Хайтам сжимал ее грудь ладонью, приподнимая большим и указательным пальцем бугорок из-под одежды. Ясмина же в свою очередь тихо дышала, однако дыхание уже стало невпопад от возбуждения. Она положила ладонь ему на голову, иногда копаясь в его волосах. Он опускался по шее и грудной клетке ниже, но на его пути его исследованию встала ткань платья, не давая двигаться дальше. Ученая, не долго колеблясь, приспустила рукава, которые в свою очередь потянули верх платья, открывая небольшую, однако довольно аккуратную грудь со светлыми розовыми сосками. От глубоко дыхания, они приподнимались и опускались, маня прикоснуться к себе. Хайтам продолжил свое исследование по женскому телу, которое его стало интересовать все больше и больше. Он положил губы на грудь, целуя и посасывая сосок, который резонировал с возбуждением самой Ясмины, невольно принуждая ее издать легкий стон и прикусить нижнюю губу. — Господин секретарь, — сбивчиво произнесла она. — Да, Ясмина, — с причмоком оторвался от нее Аль Хайтам. — А Вы знали, что мозг женщины воспринимает стимуляцию сосков той же областью, что и стимуляцию клитора. — Нет, но факт и правда интересный, — он сжал сосочек между пальцами, оттягивая его, вызвав у владелицы протяжный тихий сладкий стон. — Никогда не задумывался над этим, однако реакция женского тела на то доказательство. — Господин секретарь, а в ваши должностные обязанности тоже входит разбор молодых исследовательниц на вашем столе? — шутливо сказала она, подняв уголок рта кверху. — Какие же мы смелые, мисс Ясмина. В таком случает мне незамедлительно надо добраться до самой сути, — он убрал руки с груди, чтобы приподнять платье вверх. Он снова стал гладить ноги, водя рукой то вверх, то вниз. Из-за ее особенностей характера он понимал, что бурной реакции от нее не дождется. Из-за особенности ее внешности — ярких эмоций он так же не заметит. Однако ему все равно было интересно, какой же максимум она может дать. Ноги девушки обхватили бедра парня, притянув парня ближе. Тут он снова заметил тот же игривую улыбку и азартный взгляд, что виднелся среди волос. Такой жест спровоцировал Аль Хайтама поднять руки по ногам вверх до нижнего белья. По низу хлопковых розовых трусиков, на которым уже скользил палец, он понял, что девушка находится в азарте, как и он. — Секретарь, я же вижу, как вам не терпится, только не забудьте о своей и о моей безопасности, — она порылась в кармане юбки, достав розовенький презерватив в прозрачной упаковке. — Вы, я так понимаю, полностью соответствуете своей цветовой палитре. — Стараюсь, как видите, — она нежно улыбнулась ему. Она выровнялась, схватив его за плечо, приблизившись к нему ближе лицом. Он чувствовал, как она наблюдает за ним и изучает каждую ответную реакцию. В обычной жизни это раздражает, но сейчас это его даже подстегивало. Подстегивала полная отдача и заинтересованность в процессе. Он понимал, что ее мысли были здесь и сейчас.. рядом с ним. Найдя руками ширинку штанов, девушка ловко расстегнула ее. Аль Хайтам помог ей приспустить штаны и нижнее белье, откуда показался половой член парня, который уже сочился от предвкушения. Такие непристойные действия и в таком неподходящем месте не могли не вызывать трепет и усиление возбуждения. Именно так оправдывал это секретарь академии Сумеру. — Как Вам осознание и предвкушение, — она стал стимулировать его член своими ловкими ручками, водя по нему вверх-вниз, потирая большим пальцем дырочку на верхушке и переодически сжимая головку, — что Вы возьмете такую молоденькую девушку на своем рабочем столе? — Прекрасное осознание, — он наклонился к ее уху ближе. — А как Вам осознание, что я возьму Вас на моем рабочем столе, как послушную исследовательницу, которая как настоящая шлюшка хочет, чтобы член секретаря академии наконец вошел в ее мокрую киску. — Очень нравится, — она широко улыбнулась и, взяв презерватив в зубы, надорвала упаковку, после чего извлекла латексное изделие и ловко одела на член. Аль Хайтам стянул с нее трусики, положив их на спинку кресла, оставляя ее в одном лишь платье. Он обхватил ее рукой, позволяя Ясмине, откинувшись назад, повиснуть на ней. Он прошелся по влажной промежности, придерживая член второй рукой. Девушка как будто замерла, изредка и бесшумно хватая воздух. Смазка покрывала кончик его члена, а также издавала характерный «мокрый» звук от прикосновений. — Ну же, секретарь, Вы долго будете дразнить меня? — она поёрзала на столе, приближаясь к нему ближе. — А что, так не терпится почувствовать член внутри, — он начал входить внутрь, от чего она невольно стала раскрывать ноги шире, — себя? Войдя полностью, он издал приятный горловой стон, закрыв глаза от приятного ощущения тепла, влаги и упругости внутри девушки. Ей тоже нравилось ощущение: она больше выгнулась, откинула голову назад, из-за чего наконец челка раздвоилась на две части, дав Аль Хайтаму усладу увидеть закатывающиеся глаза от удовольствия. Он стал медленно двигаться в ней, смакуя каждый момент. Она немного постанывала, давая позитивную отдачу для его мыслей. Ухватившись за противоположный край стола, Ясмина стала поддаваться вперед при каждом медленном, но сильном толчке. При каждом движении грудь подпрыгивала, а потом снова возвращалась в исходное положение. В какой-то момент он заострил на этом свое внимание. Его губы потянулись к столь нежной части тела, которая оставалась без внимания. Взяв в рот грудь, он языком перекатывал снова вставший сосочек, давая Ясмине повод шепотом сладко простонать его имя. Его позабавила реакция девушки, что его побудило повысить градус. Он отпустил ученую, оперевшись этой рукой о стол, а вторую руку завел под платье так, чтобы зафиксировать большой палец на клиторе, который уже успел приподняться и стал хорошо прощупываться между половыми губами. Круговыми движениями парень мог увидеть у партнерши палитру удовольствия от этого движения. Такая маленькая точка, а сколько наслаждения приносит девушке физически и эмоционально ее партнеру. — Быстрее, — умоляюще произнесла она, впервые напрямую посмотрев ему в глаза во время процесса. Он почувствовал, как ее киска стала пульсировать вокруг его члена. Хайтам стал ускоряться, помогая ей приближаться к кульминации. Сбитое дыханием и редкие стоны, сменились регулярными постанываниями. Глаза, за которыми теперь он мог наблюдать, уже стали такими жаждущими и страстными. В них не было ехидства или азарта, теперь в них читалось только желание достичь пика удовольствия. Дыхание участилось и стало регулярно-поверхностым. Сладкое мычание. И приятная ритмичная пульсация вокруг его и так чувствительного пениса. Ноги, которые обвивали его, стали трястись в удовольствии. Ее разум был совсем далеко. Его место занял экстаз, который так приятно разливался по всему ее телу. От этой приятной картины и стимуляции его члена, он и сам почувствовал, как словил долгожданный оргазм и семенная жидкость выливается из его пульсирующего члена. Секретарь протянул долгий удовлетворенный хрип, закрыл глаза от экстаза и вышел из девушки. Он плюхнулся в рабочее кресло отдышаться. Оба были удовлетворены тем, что они вытворили в стенах академии ради науки, конечно же. Оба виновника в содеянном посмотрели друг на друга и беззаботно засмеялись, как будто над курьезным анекдотом. Оба оказались удовлетворены и это главное для них.***
По пути домой девушка чувствовала некоторый холодок в районе промежности. — Хм, — задумалась она, — забыла совсем про них. Главное, что юбка длинная, — она развела руками и пошла дальше. — Хайтам, откуда у тебя женские трусики на кресле? — зашел в кабинет Кавех, после того, что не встретил ученую в указанном месте. — Это для работы, — сказал, как отрезал, Аль Хайтам и постарался не слушать упреки своего соседа, включив легкую музыку в своих наушниках. — Для какой такой работы!