***
Как и ожидалось, учёба в более-менее приличной (по сравнению с детдомом) школе не отменило издевательств со стороны сверстников. «Прокаженная», «выскочка», «помоечная», «подлиза», «ведьма» — лишь были цветочками по сравнению с другими оскорблениями. От того неудивительно, что Фаина порой в слезах сбегала с уроков. Софрон, конечно же, пытался исправить ситуацию, но это лишь всё усугубило — к этому «списку» прибавились «крыса» и «подстилка». Олег искренне не понимал, что надо такого сделать, чтобы буквально с первых секунд вызвать у окружения всеобщее презрение и лютую ненависть. Ну да, Фаина была отличницей и прилежной ученицей (и это сирота, по сравнению с этими малолетними маргиналами, которых тоже не помешало бы изъять из их «весёлых» семей), имела рыжие волосы и просто доверяла своему старшему брату, ведь больше и некому было довериться. А потому он решил — хватит это терпеть и просто стоять в стороне и наблюдать!***
— Я же сказала, что не буду делать за вас домашнюю работу! Ведь вы сами ничего не поймёте, получите двойки, а виновата буду я! Олег как раз покидал территорию школы и подходил к близлежащим воротам, как вдруг увидел, что к Фаине опять пристали её одноклассники. Самые настоящие разгильдяи, которые решили, что им всё дозволено и что все им должны. — А ты, ведьма, сейчас получишь камнем в глаз, если не согласишься. А согласишься — так уж и быть, пообещаем меньше приставать, — эти двое особей мужского пола, по которым уже заранее плачет колония для несовершеннолетних, противно загыгыкали и продемонстрировали камень внушительного размера. Им не то что глаз — полчерепа можно снести. — У вас со слухом проблемы, или вы дебилы от рождения? — голос, как гром среди ясного неба, заставил обидчиков обернуться и скривить лица в гримасу презрения, на что Волков лишь продолжил: — Правильно она всё сказала — не начнёте сами учиться, сами и будете виноваты в своих двойках и единицах! — Оооо, Волчара! Тоже мне, защитничек нашёлся! Уж не околдовала ли тебя эта ведьма, что ты решил стать её прислугой? — снова это противное «гы-гы», как будто других слов не знают. — Уж лучше так, чем твой батя «околдует» тебя ремнём в очередной раз! Ох, а вот это было зря. В следующую секунду Волкову пришлось уворачиваться от кулака разъярённого пацана. — Не смей приплетать его отца, сын шлюхи! Олег же лишь замахнулся и впечатал свой кулак ему в нос, отчего раздался противный хруст, а из носа потекла кровь. — Осторожно! Волков обернулся на зов Фаины лишь для того, чтобы вовремя пригнуться — тот самый камень со свистом пролетел над его головой, лишь чудом не задев макушку. — Сейчас получишь- Неудавшийся стрелок тут же получил от Олега ногой в солнечное сплетение, отчего тот со стоном свалился на землю. — Блин… Саня, давай валить, не хватало получить ещё от её брата! — Ты прав, Толян, — названный Саня, шмыгая окровавленным носом, злобно посмотрел на парочку. — Псина служебная, ты ещё за это ответишь! — буквально выплюнув эти слова в Олега, он помог своему товарищу подняться на ноги, и они оба смылись за горизонт со скоростью света. «Ссыкуны. Как самим получать люлей, так сразу убегают, поджав хвост. И это я псина после этого?», — презрительно хмыкнул Волков. — Софрон, не надо! Засмотревшись вслед убегающим обидчикам, Олег не сразу понял, что в миллиметрах от его уха просвистел кулак, а его самого повалили на землю. — Софрон, не бей его! Он не обижал меня, честно! Стоп, что? Получается, эти двое неспроста так быстро убежали? — Он наоборот, защитил меня! Ко мне снова пристали одноклассники и угрожали мне камнем глаз выбить, если не буду делать за них домашку! А Олег заступился за меня, клянусь! Теперь стало всё ясно. Софрон, видимо, уже под конец узрел это «побоище» и побежал на помощь, не осознав, что Олег, вообще-то, уже помог! А Фаина, заметив своего разъярённого братца, схватила Волкова за плечи и свалилась вместе с ним на землю, чтобы и самой ненароком получить. — Защитил, говоришь?***
«Узнаю, что ты её обижаешь — пощады от меня не жди, понял?» Больно-то и не надо. С другой стороны — Олег решил, что это возможность познакомиться с этими двумя поближе. На деле, Софрон оказался неплохим парнем. Убедившись, что Олегу можно доверять, он научил его нескольким приёмам борьбы, объяснил, как правильно ставить тот или иной блок, а также добился того, чтобы Олега записали на секцию по борьбе. В свободное от уроков и секций время старший Разумовский водил Волкова на крыши домов, откуда открывались красивые виды на Петербург или на разного рода выставки моды и не только. Как оказалось, он увлекался всем, что было связано с одеждой. Софрон мечтал стать востребованным модельером и, по возможности, создать «свой собственный бренд качественной, но не выпендрёжной одежды!». Фаина же была действительно умной, но не зазнайкой (видимо, отлично понимая, чем это ей грозит). Не любила насилие, считая, что можно обойтись и без мордобоя (на это Волков лишь тактично умолчал о своём нежелании разделять её мнение). Узнав, что у Олега проблемы с пониманиями школьных предметов, она вызвалась помогать ему с домашним заданием и не только. Она была такой же творческой натурой, как и её брат, вот только это проявлялось в любви к рисованию всего что можно — портреты, пейзажи и любые другие жанры. А ещё — но значительно позже — появилась любовь к информатике, от которой пошла мечта создать свою собственную соцсеть, которой не будет равных. «Что ж, мечтать не вредно». Олег лишь искренне (но мысленно, а то мало ли) пожелал им удачи. Ведь, увы, реальность такова, что сиротам порой практически невозможно добиться тех или иных высот, но он надеялся, что Разумовским хоть раз улыбнётся удача, учитывая, с каким рвением они стремятся добиться своей цели. Что же касается самого Волкова, он, честно говоря, не загадывал свою жизнь наперёд. Окончил год хотя бы с тройками — и на том спасибо. Какой там университет, хотя бы местный — какой-нибудь ПТУ ему точно обеспечен. Или армия, как вариант. «Не говори так, Волчара! Понимаю, что прозвучит пафосно и банально, но хоть чуть-чуть поверь в себя! И, помяни моё слово, тогда тебе станет намного легче!». «Мой брат прав. Что тебе даст эта армия? Туалеты с полами там чистить, надо ли мне говорить про дедовщину? А хоть какое-то образование будет твоим запасным планом, если что-то пойдёт не так!». Олег их мнения не разделял. Более того — что-то ему подсказывало, что Разумовские сознательно (или не осознано, сами того не подозревая) не хотели его отпускать. Неудивительно — за все эти годы они стали как семья. Даже когда Софрон выпустился из детдома и пошёл учиться в местную академию — он не переставал навещать сестру и названного младшего брата, коим Волков и являлся. С одной стороны, это было довольно мило, и Олег был благодарен им за всё. Но с другой стороны, они ведь не давали каких-то там клятв, обещаний, верно? Да даже если бы такое и случилось — это постепенно бы забылось, ведь они взрослели и их взгляды на жизнь и ценности менялись с каждым годом. Возможно, Олег пожалеет о своём решении. Вероятно, потом уже нельзя будет ничего исправить. Но ведь откуда можно знать наверняка, верно? А потому, спустя полгода после 18-летия и выпуска из детдома подпись на контракте о службе в армии не заставила себя долго ждать.***
Правильно говорят — «имея — не ценим, а теряем — плачем». Выкуривая уже третью сигарету подряд, Волков лениво наблюдал за тем, как стремительно приближается рассвет. Несмотря на довольно сильный холод, Олег лишь делал затяжку сильнее, стараясь прийти в себя. Прошло десять лет. Олег лишь год назад вернулся с очередного контракта, где его хорошенько потрепало, и это ещё мягко сказано. ПТСР, панические атаки, тремор рук и больные суставы — и это далеко не весь список. Он честно посещал специалиста, понимая, что от этого он так быстро не избавится, как от какой-то простуды. Да и перелом конечности легче вылечить, чем боязнь громких звуков, уж очень сильно напоминающих выстрелы или взрывы. Тем не менее, Волков понятия не имел, как ему дальше жить. Конечно, у него были счета, куда присылались деньги за хорошо выполненные контракты, и на них можно пока что жить. Но в этом и была проблема. Именно что жить, а не просто существовать. В армию путь был заказан, образования нет, так что приходилось подрабатывать где угодно и как угодно, ведь деньги никогда лишними не бывают. Затушив бычок о перила балкона и выкинув окурок в пепельницу, Олег направился обратно в свою квартиру. Квартира, которую ему выдали сразу же после выпуска из детдома, и которая стала его временным пристанищем. Но не родным домом. Устало выдохнув, Олег сел на кровать и взял в руки телефон. Немного старый и с треснутым дисплеем смартфон, но тем не менее, он хотя бы работал так, как нужно было Олегу. Разблокировав экран, он на секунду задержал свой взгляд на одной из иконок, потом всё же нажал на неё. «Мы теперь словно семья. Ведь мы вместе, и у нас всё получится!». Вместе. Какая несмешная ирония. Ведь в отличии от побитого пса, коим стал Олег, Разумовские добились того, чего они хотели, и даже больше. Софрон, как он и мечтал, стал гениальным модельером одежды и смог создать свой действительно неплохой бренд. И это ещё не всё — его бренд стал настолько востребованным, что он смог переехать заграницу, где встретил одну очень хорошую девушку, с которой они стали мужем и женой, а вскоре — и счастливой семьёй с милой дочерью. Несмотря на всё это, Софрон до сих пор поддерживал связь со своей младшей сестрой, которой он помогал в её начинаниях. Фаина тоже смогла воплотить свою мечту в реальность — создала свою соцсеть, в которой было всё, о чём можно было мечтать — от бесплатного контента до 100% защиты данных пользователей. Не полная анонимность, но, как показывает количество скачиваний и пользователей (коих уже перевалило за миллиард с лишним и эта цифра с каждым годом лишь растёт) — все были довольны и счастливы. А название-то какое — «Авалон». Вот уж действительно — «страна блаженства». Также младшая Разумовская стала самой завидной невестой России, оно и не удивительно — с её-то статусом и положением в обществе. «Но она всё такая же белая ворона», — судя по разным статьям о том, что она предпочитала удобную для себя, в первую очередь, одежду, а не строгие дорогие костюмы, ведь «полагается одеваться так, ведь там будут все сливки общества!», а также жертвовать деньги на благотворительность и спорить с чиновниками, что построить новое здание для поликлиники будет полезнее, чем постройка торгового центра, коих и так было навалом — Олегу было не трудно прийти к такому выводу. «Интересно, что-то в ней всё-таки поменялось, или-» Мысли Олега внезапно прервал будильник, включившись на телефоне и оповестив его владельца о том, что надо вставать на утреннюю пробежку. Что ж, своим привычкам Волков решил не изменять — одно из наставлений его психотерапевта, а потому, закрыв приложение и отложив телефон, начал собираться.***
Пробежка затянулась на несколько часов — по двум причинам: Первая — он вспомнил, что забыл накануне закупиться продуктами, и потому было решено пробежаться до круглосуточного магазина, хоть и путь до него был не близок; и вторая… Это спонтанная мысль в голове, а именно — пробежаться до своей любимой кофейни, которая вот-вот должна была открыться. Это обычно не входило в список утренних привычек Олега, но он решил, что небольшие нарушение не такие уж и страшны. Ведь ничего же страшного не будет, если он просто зайдёт туда с утра пораньше и возьмёт себе свой любимый свежий ристретто? Именно это решение и стало началом его противостояния и борьбы с самим собой, а также за свои взгляды и ценности.