Молчание

Айво жаждал вернуться, жил этой мыслью днями, неделями, месяцами и делал для этого буквально все. Яростное желание отомстить подпитывало, давало необходимые силы работать, не позволяло опустить руки и сдаться. Синий ёж, одна только его игла сейчас сильно выручает доктора, но какой же силы энергия храниться во всем его синеньком теле? Это только предстояло узнать. Как доктор и предполагал, сигнал от иглы волной разошелся по всему космосу и привлек нужный контингент — врагов ежа, а как говорится: «Враг моего врага — мой друг». Ну как, не совсем друг, скорее умелый инструмент в руках учёного. И всё идёт по плану, надо же! Возвращение в родной дом, холод ночи приятно обволакивает тело, а запах... Боже, земля всегда пахла так прекрасно? Хочется, для убедительности, потрогать траву, да только времени нет. Впереди логово врага, скорая победа и... Доктор понимал, что все не может идти слишком гладко. С Соником никогда нормально не получается, он словно вертлявый, скользкий уж так и вертится в руках в попытках вырваться и по воле случая, не иначе, пока что у него вполне выходит. —Ну разумеется, хочешь сделать что-то? Найди того, кто сделает это за тебя! — с ухмылкой произнес доктор, смотря на удаляющуюся в небе фигуру нового друга Соника и его самого. Пара нажатий на пульт на руке, несколько минут ожидания и... Ничего? Как так? Доктор стоит в ожидании возвращения на землю заранее запущенного в космос спутника с парой-тройкой запасных дронов. Он, как умный человек, готовился к чем-то неожиданному, вроде своего собственного исчезновения с земли. Стоун должен был отправить этот самый спутник на землю но... Задерживался? Игнорировал приказ? Чем этот кретин занимается?! Однако ни через пять, ни через десять минут спутник не спустился с неба, а ехидна Наклз сам забрался на отвесный утес с которого ранее упал. Что-то не так. Теперь ничего не могло идти по намеченному ранее плану и плевать уже на Ехидну, которая попрощалась и ушла преследовать Соника. Где Стоун? Его роль не была столь важной, однако то, что до него не дошел посланный пароль на спуск спутника означало начало беды. Огромное множество развитий событий, от личного предательства Агента, который под давлением или без, продал все тайны и теперь живёт себе припеваючи, до его полного устранения правительством. Следовало проработать все версии ведь Айво понимал — он допустил ошибку. Держать этого человека подле себя было забавно но доверять ему сложные вещи видимо не стоило. Как много проблем несёт за собой зарождающийся день! Стоун не помнил сколько здесь находился. Дни, месяцы, может годы? Время сливалось в единую нить, дни переплетались между собой образуя неутешительный узор и выводы. Он определенно точно давно тут. К сожалению, он слишком часто теряет сознание, чтобы подсчитать точно. Здесь темно, сыро и холодно, ноги по щиколотку в воде и она не скоро уйдет. Это место устроено таким образом, чтобы доставлять дискомфорт своей жертве буквально каждую минуту проведенную в нем. Стоун здесь уже слишком долго. Но холод в ногах не сравниться с неудобной позой, бывший агент стоял на корточках спиной к стене с заведенными за спину руками. В добавок к неудобной позе, Джейми стоял на носках, не рискуя опустить пятки, ведь под ними находились острые шипы. Непонятно, что в этой воде, насколько она грязная, хотя Стоун понимал, баржоми тут не пахнет, однако новые раны точно станут лишними если не роковыми. В довершение идеальной картины правосудия, откуда-то сверху на Джейми капала вода. Знаменитая, наверное так же одна из самых жестоких пыток. К этому невозможно привыкнуть. Стоун проходил все стадии принятия по кругу, раз за разом лишь потому, что его рассудок все ещё старался держаться за тонкую нить осознания того, ради чего он ещё держится. Тайны, много тайн и все они хранятся у него одного, ведь сколько бы людей не работало на Доктора, всё он доверил лишь одному Стоуну. А что не доверил лично, оставил в качестве шифрованных паролей к цифровым чертежам тех или иных механизмов. Невообразимая честь и мучительная кара в одном флаконе. Его поймали не сразу, какое-то время Стоуну удавалось сбегать, перемещаясь с места на место, используя хитрость и взрощенную изворотливость, однако везение не могло длиться вечно и теперь, в отличии от многих он жив. Определенно доктору нужны помощники, те — кто будут собирать эти машины. Не самому же доктору собирать каждый дрон по отдельности? Разумеется нет. Стоун вздохнул, если их поймали они наверняка давно раскололись и либо их пощадили, либо они так же мертвы. Непонятно повезло ли самому агенту, ситуация складывалась плохо, скорее нет чем да. Как и раньше, современные США использовали пытки, разумеется в тайне от простых обывателей, дабы рейтинги глав народа не упали. Со временем они стали извращёнными, однако не забывали и неизменную классику. Дыбу, Железную деву, Медного быка навсегда оставили в прошлом. Пытки водой, неудобными позами, звуками и болью оставили, приумножив их разнообразие. Ноги онемели, а потому холод воды не был так ощутим. Стоун простонал, тяжело дыша влажным воздухом, ощущая пока что лёгкое покалывание в области пяток. Он не выдерживает, пытается опереться на заднюю часть стопы но это ловушка приносящая боль. Агент уже давно ничего не видел перед собой, тому виной тьма окутавшая темницу и как минимум отсутствие одного глаза. Ах, а ведь он говорил Доктору, что сканирование глаз для попадания в некоторые помещения это плохая идея. И вот что из этого вылилось! Стоун закрыл один единственный оставшийся глаз, вспоминая где же он облажался. Как его поймали? В чем была его главная ошибка? Однако воспоминания раз за разом возвращались в более поздний срок, там его ещё пытались пытать болью. Ну разумеется бывший агент заставил ЦРУ повозиться, чтобы поймать его и те сорвали первичную злость. Избивали несколько дней да и только, лишь первый, можно сказать невинный шажок. Ещё тогда можно было закрыться в себе и пытаться игнорировать боль. Однако с каждым днём дело становилось все хуже и хуже, кулаки сменились девятихвостой плетью, спина горела огнем, а сейчас досадно ныла от каждого вздоха. Алые линии долго не могли затянуться, да никто и не способствовал этому. Самым болезненным Стоун мог назвать огонь и его танцы на боках агента. Языки пламени, подкормленные спиртом ласково облизывали ребра, заставляя сердце заходиться в бешенном ритме. Кажется тогда Стоун впервые заплакал. Но когда поврежденную кожу стали срезать раскаленным ножом, язык так и зачесался рассказать всё, что Стоун знал. Финалом этой стадии стало то самое лишение глаза, когда кто-то из особенно умных агентов догадался, что доктор любит заигрывать с биометрической аутентификацией. Это воспоминание заставило Стоуна вздрогнуть, завозиться и не дать себе окончательно погрузиться в желанный сон. Его больше не смущала неудобная поза, он не спит уже несколько суток и жаждет лишь прикрыть глаза, но стоит это сделать, как острые шипы под ногами впиваются так больно, что нет сил терпеть. Однако он понимал, ещё несколько минут и он снова вернётся к тому, что начнет клевать носом. О том чтобы выбраться не было речи, агент не помнил когда в последний раз ел что-то существеннее вареного риса, да и тот был слишком давно. Организм, в угоду выживания и из-за отсутствия должной нагрузки, избавил тело от натренированных мышц, более того, Стоун не знал, сможет ли в принципе нормально стоять на ногах и передвигаться если потребуется. Он заметно исхудал, осунулся и больше не выглядел таким холеным агентом как раньше. Но кажется мучители не дадут ему спать и развеят скуку, Стоун пока не знал, хорошо это или плохо. С одной стороны он наконец покинет это помещение, хотя бы на время, с другой возможно столкнется с новой порцией пыток. Однако всё это было больше неважно, расколется Стоун или нет для него по любому все кончено. Все о чем он может молить сейчас это смерть, желательно менее болезненная чем то, что он вынужден переживать. Расшатанная психика не могла трезво мыслить, а потому словно акулья пасть поглотила то, что должна была бережно хранить и унесла за собой на дно памяти. Стоун попросту не знал, что говорить. Он бы рад сознаться в каком угодно преступлении и рассказать всё, что знает, но натренированный разум сейчас играл против своего тренера, поглотив всю ту ценную информацию которую Стоун держал в голове. Он не вспомнит даже гребанный пароль от вайфая. Открывшаяся дверь в ад заставила затаить дыхание, там впереди было светло и застыл чей-то силуэт. Затем этот кто-то медленно вошел в личный Ад Стоуна, нехотя вступая в стоячую воду. Не похоже на Уолтерса, обычно он брезгливо поджимает губы, ожидая когда пленника выведут те, кому не в первой пачкать руки. Бывший агент оказался слишком дезориентирован, он не сразу распознал красный цвет костюма, а когда сделать это все же удалось, не проявил ни капли заинтересованности. Какая разница какой костюм на мучителе? Вошедший быстро оказался рядом, положил ладонь на подбородок Стоуна и приподнял его голову, заставляя посмотреть прямо в лицо. Честно, помогло это не сразу. Затуманенный взгляд пленника не выдал никакой заинтересованности, он просто тупо смотрел перед собой и не понимал, на кого смотрит. Пытки с упором на дезориентацию справлялись на ура. —Стоун, вот ты где, знатно они тебя потрепали, дружок — тихо но властно произнес некто, чей голос Стоун боялся никогда не услышать. И тут вместе с волной радости и счастья пришел беспочвенный страх и ужас. Паника. —Д-доктор? — едва слышимый шёпот, — П-правда вы? —А кого ещё ты ожидал здесь увидеть? Не отвечай. Нужно убираться из этой клоаки! Но не успел доктор даже протянуть руки к оковам агента, как тот дернулся назад, не давая подобраться к соединённым рукам. —Н-нет! Доктор... Я... Вы... Вы не можете... Учёный нахмурился, что несёт этот идиот? Вместо свободы он выбирает затхлую клетку?! —В каком смысле не могу? Очень даже могу, Стоун, не дергайся. Очередная попытка и очередной провал, лишь случайно обжёг лазером самого нерадивого агента. Тот дернулся, издал какой-то странный стон, задрожав всем телом. Пришлось встать на одно колено рядом с ним, ещё глубже погружаясь в отвратительную воду. Доктор свалил все на помешательство, Стоун будет благодарен позже, а сейчас его непременно нужно вытащить и подлатать эти раны. Когда оковы на руках спали и Стоун наконец сумел вытащить из-за спины, Доктор зашипел сильнее. Сетчатка глаза, лишь один из способов биометрии. Вторым был как раз рука... Ладонь на левой руке отсутствовала вместе с половиной предплечья, оковы не давали заметить этот изъян. А Стоун не сумел даже выпрямиться, попытка разогнуть онемевшие ноги привела к незамедлительному падению вперёд себя, благо рядом был доктор, он вовремя поймал соратника. Айво не находил перед собой того человека, что оставлял на земле. Это был кто-то другой, призрак не иначе. Надломленный Стоун не помнил целей, не понимал того как важно выбраться как можно быстрее. Айво пришлось добираться сюда достаточно долго, он навёл слишком много шороху, скоро сюда прибудет отряд настоящих бойцов, а не тех салаг которых удалось обойти хитростью. Айво не знал что и делать, пробираясь назад к свободе, ему то и дело приходилось оставлять Стоуна у стены, дабы проверить обстановку впереди, но тот не понимал этого, бросаясь к доктору. Очевидный страх остаться в этой дыре, так чего препятствовал освобождению? Однако, ответ был дан много позже. Недолгое приключение в той тюрьме где держали Стоуна окончилось их побегом, с помощью заранее подготовленной машины. Осталось только подлатать старину Стоуна и можно снова встать против всего мира и инопланетян в том числе. Однако, ничего уже не могло быть как прежде. Стоун откинулся на спинку сидения, он с огромным трудом и дрожащими руками сумел пристегнуться, зная, как умеет лихачить доктор. Тело сковывал страх но теперь пути назад нет иначе его ад начнется с первого круга. —Док, можете пожалуйста высадить меня где-нибудь в городе?