Сквозь время

      Они были беззаботным подростками, когда влюбились. Они были взрослыми людьми в высшем свете, когда поженились.       Но с их первой встречи прошло много времени, Канадэ стала запертой дома, выходящая лишь на обязательные мероприятия и в гости. Основная из причин — их общая дочь.       Она понимала и замечала изменения Мафую в поведении. А ещё её частые гости к художнице. Композитор знала, что их отношения явно затухают. — Мамочка, а где мама? — спросила их четырёх годовалая дочь. — Гостит у друзей, — берёт на руки девочку. Ей не хотелось говорить правду, чтобы не огорчать, — а что такого? — Я соскучилась... — грустно сказала она, — я хочу погулять как прежде. — Не переживай, солнце, — поцеловала в лоб, — когда мама придёт, я скажу, что ты хочешь погулять с ней.       Отпустив дочь на пол, Канадэ смотрела на неё. Девочка была почти копией альфы, но вот глаза были голубые, как у неё самой.       Всё бы было хорошо, вот только Мафую не вернулась к ужину, хотя прошло уже два дня. Омега смотрела в окно, надеясь, что жена придёт. — Мамочка... — обняла за ногу девочка. — Ох, Момо, милая, — повернулась к дочери, — тебе что-то нужно? — Ты грустишь, потому что мамы нет? — сказала она.       Композитор всегда восхищалась умением дочери точно определять эмоции. — Да, мне поэтому грустно, — честно ответила дочери. — Не переживай! — сказала девочка, — я поговорю с мамой и ты тоже с ней погуляешь! — Хорошо, милая, — но девушка знала, что это навряд ли будет, а последняя их       Уложив дочь спать, она узнала от своих слуг о том, что художница Шинономе недавно родила мальчика. Говорят, что точно будет альфой.       Спокойно Канадэ на это отреагировала. Уйдя в свою комнату, она тихонько прислонилась пальцами к фортепиано. Но отойдя от инструмента, композитор села за столик и взяла перо с бумагой.       Возможно прошёл час или два омега не знала — она писала под лунным светом, когда зашла служанка с просьбой Асахины прийти к ней.       Подойдя неторопливо в кабинет своей любви, девушка молчала и ждала когда герцогиня начнёт сама говорить. Но альфа лишь смотрела в окно. — В связи с военным положением в стране меня заберут на фронт, — сказала Мафую. — Что-то от меня требуется? — спросила она тихим голосом. — Просто ставлю в известность, — ответила альфа. — Хорошо. И кстати.. — начала Канадэ, чтобы дать понять, что разговор не закончен. — Что ещё? — зажгла сигарету Асахина. — Момо соскучилась по тебе. Она хотела бы с тобой погулять, — сказала композитор, почти выходя из кабинета, — пожалуйста, не забывай хотя бы про неё. — Хорошо. Я это сделаю, — кивнула на просьбу жены. — И да.. поздравляю с сыном, — опустив голову, сказала она. — Спасибо, — улыбнулась герцогиня.       Остаток ночи композитор провела у себя в комнате. Под слабый и тусклый свет луны, что заливал всю комнату, она изливала всю свою боль на бумаге. Но стало слишком темно и пришлось искать свечу и серники, так как свои в комнате закончились.       Канадэ решила себя добить и прочитать старые письма. Они пахли духами альфы и были пропитаны любовью.       Сжигая после прочтения каждое письмо, её пальцы были обожжены, вместе со своей привязанностью, что была у них давно. В её комоде уже аккуратно лежат семена и цветы гвоздики, листья барбариса, корни горечавки, да и длинный моток верёвки. Что-то из этого должно помочь убрать их последнюю ниточку связи, а что-то позже должно и избавить от всех страданий. Но позже, ведь дочь даже не вспомнит свою мать.       Утром решила не появляться на завтраке, выходя из своей комнаты лишь ближе к обеду. Узнав, что Асахина поехала в город с Момо, обрадовалась и пошла отмокать в ванной. — Госпожа, вы ещё больше бледны, — сказала служанка. — Знаешь, Хонами, плесни-ка мне ещё кипятка, — игнорируя вопрос попросила она. — Вам нельзя. Вам станет плохо, а судя по всему, вы и так не здоровы, госпожа, — аккуратно мыла волосы хозяйки девушка. — Я знаю. Мне просто хочется побыть в тепле, — обняла композитор сама себя. — Вас морозит, госпожа? — прислонившись ко лбу, Мочидзуки удивилась, — у вас лихорадка!       Её ванна быстро закончилась и она оказалась в своей кровати. Служанки крутились рядом, пытаясь помочь своей хозяйке, но как итог они все были выгнаны. Канадэ притворилась, что спит. — Мамочке плохо? — грустно прозвучало за дверью. — Да, милая. Нужно её не тревожить, чтобы она побыстрее выздоровела, — прозвучал другой голос. — Ты не любишь мамочку? — злобно спросила Момо. — Почему это? Люблю, — оправдывалась Мафую.       Омега была не рада тому, что они спорили под самой дверью. Она действительно засыпала. — Тогда иди!.. — почти плача сказала девочка, — мамочка тоже хочет с тобой быть и погулять!.. — Хорошо-хорошо.       Открылась дверь в комнату. Асахина прошла к фортепиано, не подходя к кровати. Она прошла дальше к столу и увидела кучку пепла. — Ты что-то много сжигала, — тихо сказала альфа в пустоту. — Неудачные листы, — прошептала в ответ. Девушка лежала спиной к жене. — Твои произведения.. они изменились, стали грустнее и плачевней, — сказала Мафую. — Я чувствовала нехорошо с прошлого вечера, — оправдывалась она. — Тебе следует проветрить. Пахнет сильно твоими гвоздиками, — подошла к окну и открыла его.       Они молчали. Создавали этот спектакль ради своей дочери. Свернувшись сильнее в позу эмбриона, Канадэ тихонько прошептала, словно действительно болела: — Иди. Я хочу поспать.       Она не беспокоилась, что это звучало холодно и грубо. Прикрыв глаза, девушка действительно стала проваливаться в сон.       Ей ничего особого не снилось. Лишь мелькали воспоминания, когда они были ещё глупыми подростками. Чтобы не видеть этого, композитор насильно проснулась.       Оказалось, что она упала с кровати и почти в этот же момент прибежала Хонами. — Госпожа! Вы проснулись, — помогала она лечь в кровать. — Что было? — слабо спросила омега. — Вы проспали три дня. Герцогиня за вами ухаживала и даже приказала вам подарить цветы, когда вы проснётесь, — подала стакан воды. — Что?..       Взглянув на стол, она действительно увидела пышный и свежий букет белых гвоздик. В последний раз видела подобный, лишь на свой день рождения. — О. Не хочу вас огорчать, но герцогиня уже отправилась на фронт. Пока вы спали, они с юной госпожой не разлучались, — отбирала Мочидзуки хозяйку. — Это радует.       Прошёл месяц с момента болезни. Дома снова стало пусто, но более менее спокойней для души Канадэ. Приходили раз в неделю письма, но как понимала из она, они были лишь формальными.       Из-за практической недоступности кухни для неё, девушка лишь смогла сделать настойку из листьев барбариса. Алкоголь дома имеялся, так что спрятать банку с спиртом и барбарисом не составило труда.       Но всё было готово и каждый день считала нужные количество капель. Она надеялась, что всё не слишком поздно и всё получится удачно.       Вот только спокойная жизнь у композитора закончилась в один вечер. На их резиденцию напали и бежать особо не было куда. Взяв какие-то тёмные тряпки и укутав в них дочь, Канадэ успела выбежать на улицу.       По дороге её успели зацепить и стрельнуть в ногу. Прихрамывая, она спрятала Момо в дупло и сильно прикрыла. — Солнце. Послушай меня, — просила она дочь, — сиди тихо. Никто не должен тебя заметить, — постоянно оглядывалась, — как только все уйдут — кричи и зови на помощь. — Мамочка, а ты?.. — плакала девочка. — Я пошла спасать тебя, — поцеловала в лоб, — я люблю тебя больше всех.       Канадэ понимала, что скорее всего она сегодня умрёт. Идя навстречу нападавшим, девушка была уверена в том, что дочь точно не найдут.       С ней действительно долго не церемонились. Омегу достаточно быстро вырубили и срезали волосы. Взяв её с собой, противники выдвинулись из дома.

***

      Ей всё равно на уставшие ноги. Когда из-за такой новости отправляют домой, нет смысла медлить. Нужно было срочно быть дома и самостоятельно разбираться с этим.       Пробегая мимо уже родного сада, Мафую остановилась, чтобы отдышаться. Ей показалось, что рядом кто-то плакал и альфа решила пойти на это плач. В большом дупле, почти незаметно сидела дочь и плакала. — О, боже. Момо!.. — доставая девочку из дерева прижала к себе. — Мама.... — прижалась она. — Ну-ну.. тише.. я рядом. Я уже здесь, — пыталась успокоить дочь.       Но Момо всё также плакала, поэтому она решила, что пора осмотреться. Нужно было для начала посмотреть дом и найти хоть кого-нибудь.       Однако, выходя из сада герцогиня увидела затоптаные длинные волосы своей жены. Злость стала медленно бурлить в крови. Ей нужно убедиться в том, что с девушкой всё в порядке.       Направляясь к дому, альфа заметила бежавшую служанку. Это была Хонами и она была вся в грязи. — Герцогиня! .. Вы здесь, — поклонилась она. — Где Канадэ? — почти сразу спросила Асахина. — Я не знаю где госпожа. Она сразу приказала бежать через сад, — склонила голову Мочидзуки.       Ничего на это не ответив, она зашла в дом с дочерью на руках. Момо умудрилась заснуть, так что было чуть проще, хотя и альфа и не собиралась отпускать девочку.       Мафую с служанкой стала просмотривать кпжду комнату, пытаясь найти пропавшую. Зайдя в её комнату, они стали осмориваться. — Цветы. Уже завяли, — дотронулась до них герцогиня. — Хоть она это и не признавала, но госпожа любовалась этими цветами, — сказала Мочидзуки. — В этом всём лишь моя вина.       Она уложила дочь в кровать, чтобы та спокойно отдохнула. Уже за кроватью случайно наткнулась на банку с настройкой. — Что это? — понюхала содержимое. — Похоже на барбарис по листьями, — ответила служанка.       Девочка задрожала. Мафую знала, что Канадэ в верхней полке комода хранила тёплые вещи. Открыв комод, она взяла ещё одеяло и укутала им дочь. Вот только её внимание привлёк запах. — Этот запах.. снова, — вспомнила последнюю встречу.       В следующей полке альфа нашла семена, цветы гвоздики, немного листьев барбариса, аналогичных тому, что были в банке, да и корешок с верёвкой. Подошла служанка и посмотрела на все лекарственные растения. — Корень горечавки и семена гвоздики... А также настой из барбариса... — думала она. Осознав что-то ужаснулась. — Ты что-то поняла? — спросила Асахина. — Это всё народные средства. Вот только... Для избавления плода, — прошептала Хонами.       Она удивилась. Раньше они были бы рады узнав о том, что их ожидает ребёнок. Вот только, действительно, что раньше. Сейчас Канадэ попыталась сама избавиться от него и не рассказывала. — Иди. Приведи обратно сюда всех, кто прятался, — приказала она. — Как скажите, — поклонилась служанка.       Подойдя к столу, Мафую взяла листы, что были на нём. Было много написано партитуры и все они игрались бы достаточно грустно. Среди листов бывали и стихотворения, но поняв по датам, она взяла мелодию и написанные для неё слова.

"Быть Вашей — это проклятье, Ведь Вы забрали моё сердце И его растоптали, Как и забыли нашей клятвы. Я уже давно не любима Вами. Вы уже сидите с другой дамой, Когда я тихо плачу вечерами, После одиночной прогулки садом. Своим Вы холодом озаряете Мою колыбель, Находя в сердце другой Свою обитель. Быть Вашей — это проклятье, Которое я не могу уже нести. И мечтаю уже в одночасье С жизнью свести концы."

— Я тебя слишком сильно ранила... — прошептала сама себе альфа.

***

— Мне даже нечего на это сказать, — сказала девушка. — Это я во всём виновата, Эна!.. это я её довела, — ходила по комнате она. — Ну. Ты права. Никто тебя не заставлять крутить романы с другими, — ответила художница.       Повисло неловкое молчание. Шинономе всё продолжила говорить: — Тогда не понимаю твоей трагедии и нерешительности. Вернись к кому-нибудь, признай своими детьми и живи спокойно-счастливо. — У меня единственная законнорождённая дочь — Момо, — уже недовольно ответила на это герцогиня, — тем более с Канадэ мы являемся истинными. — Изменять своей истинной паре?! — удивилась художница, — да ты ещё в более крупной проблеме. Я бы тоже не выдержала такого предательства. — Что? — Ты действительно единственная кто не понимает — люди ищут всю жизнь свою половинку, а ты, довольствуясь тем, что ты как сука редкостная везучая с парой, так ещё и изменяешь ей, — не веря всему этому, пояснила Шинономе. — Я не знаю. Это словно не была я, — стала оправдываться Асахина. — Ты просто не знаешь кое-чего. Твоя жена настолько красива и богоподобна, что её хотел затащить к себе в постель сам король, — рассказала Эна, — честно, я бы тоже хотела быть с нею. Но явно не ней. — Неужели?... — не могла принять этот факт она. — В самом начале вашей семейной жизни ты была только увлечена ею. А потом на всех, кроме её. Когда ты один раз убежала, то король приглашал её к себе и одаривал подарками, но твоя жена всегда отказывалась, — продолжала давить художница, — уходи. Если хочешь хоть что-то от неё не потерять. И прекращай уже со своими походами, — злобно сказала она. — Я... Добросовестно воспитаю Момо.

***

      Прошло уже пятнадцать лет. Наступило лето и Асахины решили съездить за город отдохнуть. — Давненько мы с тобой так время не проводили, — сказала герцогиня. — Да, мам. Давно такого не было, — ответила девушка.       Они на лошадях проезжали мимо реки. Момо, как оказалось, родилась альфой. Из всех своих детей, как верно посчитала Мафую, она единственная была альфой.        Навстречу семье стали ехать другие люди. Они остановились, преграждая Асахина путь. — Ох, дамы. Какой прекрасный улов, — сказал один из мужчин. — Прошу, дайте мне с дочерью проехать, — спокойно попросила альфа. — Только после того, как вас ограбим.       Уже готовые девушки собирались защищаться. Когда уже разбойники подошли вплотную, один из них упал. Кто-то быстро разбирался с ними.       Две фигуры стояли в далеке. Ветер снял капюшон накидки с одной. Длинные волосы разлетелись по ветру, показывая за собой спасительницу. — Канадэ?... — удивилась Мафую. — Ты... О боже, — выдохнула она, — из всех людей именно ты? — Что происходит? — спросила вторая фигура. — Мама?.. — неуверенно спросила Момо, выходя вперёд.       Было видно удивление на лице омеги. Она не верила своим глазам. — Боже... — стала подходить ближе к взрослой девушке, — Момо? — Да... — плача, кивнула альфа.       Композитор положила руки на щёки дочери. Сама она тоже заплакала, после чего прижала к себе. Девушка тоже обняла мать. — Ладно, ладно, — отстранилась Канадэ, — куда вы путь держите? — Мы гуляем. Давно не выбирались куда-нибудь подальше от города, — сказала младшая Асахина. — И что мы будем делать? — сказала фигура, снимая капюшон. — Я думаю, всем нам есть что обсудить, — призналась омега, — поэтому домой повезём гостей. — Вы далеко находитесь? — спросила Мафую. — Достаточно. Полчаса идти пешком, — сказала сероволосая девочка. — Мы на лошадях. Если каждая запрыгнет на лошадь, то тогда быстрее управимся, — предложила Момо. — Это было бы разумно, — согласилась сероволосая. — Ладно, ты меня уговорила Мику, — кивнула головой Канадэ.       Названная Мику решилась поехать вместе с младшей из Асахин. В это время композитору пришлось сесть вместе с женой. Они вместе быстро добрались до поселения, где жила омега. Уже дома, когда у каждой была чашка чая стали обсуждать недавное признание. — Я вот не понимаю, — сказала девочка с гетерохромными глазами, — как так получилось, что ты признала её дочерью. — Я жената, ты знаешь об этом. И так сложилась судьба, что я осталась от семьи далеко от них. Момо тогда было 4 года, а ты ещё не родилась, — улыбнулась ей композитор. — Мам, о чём ты? — спросила уже другая дочь. — Так получилось, что на тот момент я уже была беременна. Поэтому... — затянула она, — вы сёстры.       Девочки переглянулись между собой и спокойно вышли из-за стола в отдельную комнату, оставляя родителей наедине. — Канадэ... — Нам не о чем с тобой говорить, — стояла спиной к ней. — Я знаю, что виновата. Прости меня.. — искренне просила герцогиня. — Нет. Не после того, что ты тогда совершила, — отошла на пару шагов, — как твой сын? — Ты о ком? — недоумевала она. — Шинономе. Художница. Неужто нашла замену и ей? — с издёвкой спросила омега. — Я женатый человек. У меня, как недавно оказалось, два ребёнка, — спокойно ответила на это альфа. — Но по сути гораздо больше.. — сказала композитор. — Да. Ты права, — всё также невозмутимо говорила Асахина.       В этот день они больше так не говорили. Мафую понимала, что ей снова придётся добиваться Канадэ, как ещё в подростковом возрасте. Вот только сейчас это сложнее, чем тогда.       Утром хозяйку дома ожидал большой букет гвоздик. Герцогиня ночью сбегала и сама собрала эти цветы. Конечно, омега поставила букет в воду и делала вид, что ей всё равно, но лишь изредка можно было увидеть как она любуется букетом.       Небольшая помощь по дому, пока дети развлекаются, а также попытки уединиться и просто быть рядом. Казалось, что вроде всё стало проще, но Асахина хотела их улучшить.       Одним вечером, она сидела и читала какие-то бумаги. На кухню вошла омега. Чуть рассмеявшись, Мафую продолжила дальше читать. — Что смешного? — устало спросила Канадэ. — Да так. Я вспомнила кое-что из прошлого, — пояснила она. — И что же? — спросила девушка. — Когда ты заболела. Ты слишком много спала, лишь просыпаясь для того, чтобы попросить воды. Меня тогда силой выгоняли, — улыбнулась альфа, — половину дня я была с тобой, а половину дня с Момо. Уже перед отъездом я собрала тебе букет и оставила письмо. — Подожди, какое письмо? — удивилась она, — я помню лишь букет. — Я просила передать его тебе. Странно, — не поняла ничего Мафую. — А... Что там было? — поинтересовалась Канадэ. — Там.. мои жалкие извинения. Я написала тебе всего лишь стих, — выдохнула она, — "Быть Вашей — это проклятье..." — ... Ты его видела? — села на соседний стул композитор. — Да. Это последнее, что от тебя тогда осталось, — призналась герцогиня. — Знаешь... Я всё ещё люблю, — тихо сказала Канадэ, надеясь, что услышит только она. — Я думала, что ненавидишь, — прошептала альфа, — я бы снова хотела, чтобы наши отношения были крепки, как прежде, когда мы были ещё глупыми подростками. — Тогда.. сделай так, чтобы я была уверена в этом, — попросила девушка.       Получив зелёный свет, Асахина следующим днём нашла колдунью и решила уточнить. Пока Момо отвлекает. — Ох, чую.. сильное заклятие наложили на тебя, — сказала женщина. — И что там? — спросила она. — Кто-то тебе заблокировал путь с твоей судьбой. Хотели у тебя её отнять. Даже не знаю, справлюсь ли я, — покачала головой колдунья. — На кону моя семья. Я не хочу её терять, — сказала ей альфа. — Хм.. я придумаю что-нибудь... Приходи завтра.       Выйдя из дома старушки, Мафую решила зайти на рынок. Она купила корзинку яблок, но заметила прекрасные лазурные серьги. Купив ещё и их, девушка отправилась в дом, где временно проживала.       Дети дома были рады яблокам. Подойдя к своей жене, Асахина передала коробочку. — Что это? — спросила она. — Открой и увидишь.       Омега открыла коробочку и увидела серьги. Приятно удивившись, она сняла свои старые и надела новые. — Ты всё ещё их носишь? — удивилась тому, что старый подарок носится. — Они просто мои любимые, — улыбнулась Канадэ и подошла к зеркалу, — спасибо. Мне нравится. — Тебе идёт, — в ответ улыбнулась герцогиня.       Хотелось обнять и поцеловать девушку, но нужно было сдерживаться. Она знала, что нельзя — не заслужила.       На следующий день гадалка уже дала точный ответ. Сразу начав ритуал очищения, женщина надеялась, что всё получится. — Очиститься — очистилась, но можно сделать ещё некую защиту? — попросила после процедуры Асахина, — я заплачу. — Ох, я видела твою судьбу, — махнула рукой колдунья, — прекрасная девушка. Если ты ради неё так стараешься, то нужно и мне это сделать, — улыбнулась она.       Женщина сделала защиту на Мафую. Оплатив за всё, девушка побежала обратно. Однако, возвращаться с пустыми руками домой не хотелось, поэтому по дороге купила у некой бабули цветы и побежала снова.       Но дома было тихо, когда старый и родной запах стал расходится по всему дому. Увидев детей возле выхода, она всё поняла. — Где мама? — спросила у дочерей. — У себя в комнате, — ответила Мику.       Найдя девушку в её комнате, альфа старалась не поддаться манящему запаху. Обозначив, что вошла именно она, стала подходить аккуратно. — Мафую... — на вдохе сказала имя. — Смотри какие цветы. Это тебе, — подарив букет, сказала.       Асахина подняла жену с пола и положила аккуратно на кровать. Нужно было принести воды и прохладную тряпочку — чтобы стало омеге легче в течку. — Я сейчас схожу за водой, потерпи немного, — сказала она. — Стой.. — схватила за рукав, попросила композитор, — дай... — Что тебе нужно, дорогая? — спокойно спросила. — Одежда. Гнездо. Мне тяжело, — несвязно бормотала девушка.       Ей пришлось раздеться, чтобы удовлетворить потребности своей пары. Выйдя из комнаты, сначала оделась, после чего взяла тазик с водой и оставила возле комнаты, а потом уже принесла кувшин с водой.       Омега в гнезде уже была в одежде альфы и утыкалась в неё. Мафую лишь намочила тряпочку в воде. — Погоди, дай я тебе помогу, — пыталась положить на лоб. Когда же всё-таки получилось, то спросила, — пить хочешь? — Нет. Хорошо.       Просидев остаток дня и весь следующий день, Асахина заботилась о девушке, как и делала это раньше. Конечно, сдерживаться было трудно, но приходилось.       После того, как показалась ей, что течка, герцогиня сидела на кухне и нормально завтракала. Чуть позже, на её плечи легли ладони. — Спасибо, — обняла Канадэ. — Я просто помогла тебе. Я обязана, — улыбаясь, выдохнула, — когда взяла тебя в свои жёны. Будешь яблоко? — протянула нарезанную дольку.       Откусив с рук, она не уходила. Лишь продолжала стоять, обнимая. — Эй, Мафую, — позвала омега. — М? — подняла голову.       Это был поцелуй. Такой долгожданный и слишком аккуратный. Быстро отстранившись, композитор отошла и в смущении стала убегать. Герцогиня приняла это как вызов и поэтому встала из-за стола и стала бежать за ней.       Пара случайно добежала до цветочной поляны. Играя ещё какое-то время в догонялки, Мафую поймала жену и закружила. — Я точно могу быть уверена в тебе? — прошептала Канадэ. — Если я ещё раз отступлюсь, то ты тогда вырежешь моё сердце, — ответила на это она. — Мафую... — недовольно сказала омега. — Что? Я серьёзно, — утвердила герцогиня.       Они снова поцеловались. И ещё множество бесстыдных количество раз. В это раз гармония была на их душах.

***

— Мам, я уже взрослая и я могу сама выбрать себе наряд, — была недольной Момо. — Я просто помогаю тебе, солнце, — утверждала Канадэ.       Возвращению госпожи были все рады. Дом тихонько отпраздновал это событие.       Уже приближался день рождения Мику. Хоть неофициально, но Мафую признала её как своего ребёнка,но в этот раз всё будет официально. — Госпожа, вас просит герцогиня, — передала просьбу Хонами.       Зайдя в их комнату, композитор увидела жену, что уже тушила сигарету. Подойдя ближе, она ждала, пока та закончит. — Ты что-то хотела? — спросила омега, поправляя воротник. — Хотелось украсть на пару минут, — приобняла девушку, пока она помогает с воротником, — спасибо. — Нам уже скоро нужно будет выходить, — тревожно сказала она. — Знаю-знаю, но без этого обойтись никак не могу, — повернулась и что-то прятала.       Асахина достала коробку и протянула, чтобы жена открыла. Там находились фамильные кольца семьи, что обозначало официальное признание этой ветки. — Неужели твоя мать согласилась на наш брак? — смотрела на это Канадэ. — Не она же является рождённой Асахиной, — высказалась Мафую, — так ты согласна? — Ты ещё спрашиваешь? — хихикнула композитор. — Лучше я уж спрошу. — Я ещё давно согласилась, — ответила она.       Обменявшись кольцами, пара поцеловалась. Их почти сразу прервали, говоря, что время почти на исходе. Предложив свою руку, Мафую ждала. Канадэ приняла руку и они вместе вышли из своей комнаты и спустились к карете.       Это была лишь очередная страница в их большой книге любви.