Награда для Ландо Норриса

      Мысли роились в голове. Противоречивые чувства буквально разрывали грудь. Оскар запутался. Он никогда и не был человеком, открыто проявляющим эмоции, чтобы все это понять. Он был спокойным. Собранным. Иногда, возможно, даже поразительно равнодушным. Темпераментный Сайнс воевал с Сатаной каждый раз, когда пытался начать с ним конфликт, потому что Оскар только фыркал красноречиво и временами снисходил до саркастических реплик. Не более. Но сегодня было не так. Не было ни привычного спокойствия, ни душевного равновесия. Оскар чувствовал себя крайне… неоднозначно. И это было непривычно. Непривычно и непонятно.       С одной стороны, неприятное столкновение с Карлосом, которое выбило его из строя. Было обидно. Безумно обидно. Этот уикенд был просто прекрасным для него. У него был хороший темп, машина показывала себя отлично, он даже вёл гонку какое-то время. Все было хорошо. Оскар не любил радоваться заранее, но сегодня все буквально располагало к хорошему настроению. Пока нелепая случайность не скинула его в конец пелетона. Сумбурно, внезапно и так позорно. Даже Окон заехал в очки, а Оскар — нет. Пиастри не помнил, когда в последний раз заканчивал так плохо.       Обиднее было только за Логана. Американцу часто не везло, но никогда не так крупно, как в солнечном, теплом Майями. Оба раза его домашние гонки заканчивались для него сходом. И оба раза не по его вине. Смотреть на Сарджента было больно почти физически. Может, Оскар и не показывал своих чувств, но это не значило, что у него их не было вовсе.       Они были. И сегодня они кричали о том, что жизнь несправедлива. Хваленый год справедливости играл против них уже какой раз. С паддока Оскар почти сбегал. В понимающие объятья брата по несчастью и друга детства по совместительству. Логан принял его в свой клуб неудачников тепло и радушно, пусть и с грустной улыбкой. Он явно не был рад видеть Оскара таким. Но Оскар не мог с собой ничего поделать.       Поэтому делал Сарджент. Логан был то ли человеком с поистине сильным характером, то ли попросту привыкшим к неудачам. То, с какой частотой они случались с ним, почти удивляло. Сильнее удивляло только то, как стоически Логан это переносил. Этот сход не оказался особенным. Досадным, неприятным, но не особенным. Логан справился и с этим. А заодно и потащил за собой Оскара.       Впрочем, Оскар не особо то и сопротивлялся. Он терпеливо позволял и затолкать себя в такси, и привести в любимый ресторан Логана. Он доверял Сардженту достаточно, чтобы отдать бразды правления в его руки и плыть по течению. Потому что сам Оскар все ещё чувствовал себя максимально неоднозначно, чтобы что-то решать. Он думал, что должен быть подавленным. Справедливо расстроенным или разозленным. Но при виде мелькающей в толпе оранжевой кепки или футболки Оскар непроизвольно улыбался. Едва заметно, но искренне. Все праздновали победу Норриса. Первую победу Норриса. Ландо и правда выиграл. Он сделал это. Действительно сделал. Оскар был рад за него и эта радость перекрывала в нем все остальные чувства. Она вытравливала из души все переживания, всю злость и обиду. Только осознав долгожданную победу Ландо, Оскар снова улыбался. Глупо и не скрываясь.       — Приятель, — Логан зовёт с тихим, мягким смешком, касаясь его плеча. Оскар переводит на него вопросительный взгляд, возвращаясь в реальность. — Почему ты не с ним?       — А почему я должен? — уклончиво отвечает вопросом на вопрос Оскар. Хотя, наверное, стоит сказать, не отвечает.       — Ну… Он твой напарник по команде. И он выиграл. Там, должно быть, шумная вечеринка в честь этого. Знаешь, Party in the USA и всякое такое, — Логан просто жмёт плечами. Так, будто бы он говорил очевидные вещи. Оскар хмурится в ответ.       — А ты мой друг. Может быть, я хочу провести время с тобой. Тем более, это твоя домашняя гонка. Кто покажет мне Майами лучше, чем ты? — ворчит Оскар вполголоса. Логан так же тихо смеётся над ним.       — О, приятель, я правда ценю это. Спасибо. Но… — Сарджент тянет и заинтересованно склоняет голову к плечу. Он смотрит прямо на Оскара. Не в душу, но куда-то вглубь сердца уж точно. — Но все же. Давай поставлю вопрос по-другому. Я никогда не видел, чтобы ты фангёрлил по кому-то так сильно, как по Ландо. Особенно сейчас.       —Фан… что? О Боже, Логан, откуда ты этих слов понабрался? — Оскар шумно вздыхает и роняет голову на руки.       — Из твиттера. Ты сам мне показал, — Логан снова смеётся. Оскар снова закатывает глаза. Логан смеётся только больше, не собираясь отступать. — И все же?       Оскар смотрит на него долгую секунду, прежде чем вздохнуть ещё тяжелее. Логан смотрит на него так же пристально. Знающе. Оскар колеблется ещё одну секунду, не уверенный, что сказать. Он неопределённо жмет плечами.       — Ты знаешь, я не большой фанат шумных вечеринок. Не как Ландо уж точно. Тем более, сейчас я чувствую себя ворчливым депрессивным подростком. Не хочу портить ему праздник, — признается мгновением спустя Пиастри.       Логан понимающе кивает головой легко улыбается. Как обычно. Принимающе и поддерживающе. Украдкой касаясь предплечья в дружеском мягком жесте. Оскар слабо улыбается ему в ответ. Мягко и благодарно. Иногда Оскар удивлялся, как Логан мог оставаться таким. Как он всегда умудрялся быть на его стороне. Логан никогда и ни за что его не осуждал. Будь это глупая привычка разбрасывать свои вещи по комнате или влюблённость в Норриса. Не менее глупая, стоит признать. Но у Оскара по-другому и он бывало. Он был собранным только на трассе.       Хотелось бы сказать, что ещё и в паддоке, но… В паддоке был Ландо. И Ландо заставлял Оскара глупо улыбаться и смотреть на него влюблённым щенком. Оскар знал, что делал это. Он неоднократно видел мемы об этом, выслушивал шутки от Логана, пару раз на этом его ловил и сам Ландо. Это было очевидно. Ясно, как день. Оскару было все равно. Он не собирался что-то менять. Он был счастлив, влюблен и опять же, возможно, немного глуп. Но он был молод, а его напарник по команде — Ландо влажная мечта всех фанатов Формулы 1 Норрис. Оскар любил Формулу 1. Сильно и бесповоротно.       То, что к этому причастны не только гонки, Оскар понял, присоединившись к Макларен. Улыбка Ландо быстро его в этом убедила. Как и его заразительный смех. Оскар обожал смех Ландо. Он, наверное, описывал Ландо лучше всего. Один этот звук рассказывал о Норрисе больше, чем могли слова, каким красноречивым бы не был рассказ. Стоит услышать это однажды и он никогда больше не уйдёт из головы. Он останется в подкорке тёплым воспоминанием, навсегда застрянет в скулах болью от слишком широкой улыбки. Потому что Ландо такой же хаотичный, громкий и забавный. Один лишь взгляд на него делал день светлее. Его глаза светились изнутри, а его присутствие заставляло светиться и Оскара.       Оскар улыбался и сейчас, лёжа ночью в своём номере, только от этой мысли. Только от мысли о Ландо. Шумном, безумно нелепом и слишком притягательном. Оскар обожал в нем каждую деталь. Пролайкав с ним все посты в социальных сетях Макларен, написав пару комментариев и посмотрев пару фанатских эдитов, Оскар мог сказать об этом наверняка. Ему нравилась и щербинка между двумя передними зубами, и его родинки, и эти ужасные усы и борода. Харизма Норриса превращала все это в его неповторимую эстетику, присущую только ему. Оскар никогда бы не подумал, что поймает себя на мысли, что ему нравятся чьи-то усы, но вот он здесь. Пойман на этой самой мысли и абсолютно потерян в этом моменте.       Обратно в реальность его возвращает стук в дверь. Нельзя сказать, что Оскар кого-то ждал, но на чье-то появление он однозначно надеялся. А может, и просто мечтал об этом перед сном, как это обычно бывает. Мысли тут же уносятся в мир грез, едва голова касается подушки. И перед Оскаром уже снова стоит Ландо. Улыбчивый и ласковый, как мартовский кот. Смотрящий только на него. Не на кого-то другого, не вскользь или мимоходом. А на него. Прямо и не скрываясь. Не так влюблённо, как Оскар, но обезоруживающе и чарующе, как и обычно. Так смотрел только Норрис с его этими невероятными глазами неописуемого цвета. Оскар не был силен в колористике, но точно знал, что это красиво. Глаза Ландо были цветом его личной любви, его маленькой аддикции.       Оскар внезапно осознает, что это все-таки не его фантазии, когда Ландо нагло толкает его в грудь. Пиастри делает несколько неуверенных шагов назад, пропуская гостя в свой гостиничный номер. Хотя Ландо и не нужно приглашение. Он закрывает за собой дверь и снова двигается в его сторону. Слишком уверенно. И немного пьяно. Совсем немного. Насколько это вообще возможно, чтобы заставить его шаги выглядеть шаткими и не заслуживающими доверия.       — Ландо? — удивлённо интересуется Оскар, вскидывая брови. — Я думал, ты собирался остаться с командой. Или не знаю, с Максом и Шарлем. Ну знаешь ли, где-нибудь в клубе.       Ландо шумно фыркает и хватает его руку. Его глаза пьяно блестят, отражая свет от одинокого торшера в углу комнаты. Ландо тянет его на себя, но Оскар не двигается с места, все ещё удивлённо глядя на него. Ландо фыркает снова и делает пару шагов на встречу самостоятельно.       — Что ты здесь делаешь, приятель? — Оскар понижает голос, когда Ландо пересекает границу его личного пространства. Не протестует, но переходит на горячий громкий шепот.       — Я победил, — так же вполголоса отзывается Ландо, на что получает подтверждающий кивок со стороны Оскара. — И я пришёл за своей наградой.       — Наградой? Ты вернулся в отель за наградой? Не говори, что сломал и свою побрякушку, — Оскар хмурится, вспоминая все те истории о неловкости Ландо. Макс долго шутил над ним за то, что Ландо сломал его трофей.       Ландо вскидывает брови. Молчаливо и насмешливо. Практически снисходительно. Он часто делал так, когда кто-то говорил что-то, что он находил глупым. Или слишком наивным. Ландо фыркает тихим смешком и качает головой.       — Очень смешно, Бэмби, — Ландо щурится, его голос полон сарказма. Иногда оба водителя Макларен и правда напоминали подростков. Тех самых шутников из старшей школы с заносчивым поведением, локальными приколами и любовью дразнить друг друга.       Оскар закусывает губу в попытке скрыть улыбку. Ему всегда нравилась эта сторона Ландо. Дерзкая и уверенная, когда он сыпал остротами и смотрел на всех с хитрой ухмылкой. Ландо снова вскидывает брови, глядя на этот его жест. Он делает шаг ещё ближе к Оскару и снова толкает его в грудь. Оскар подчиняется. Снова. Отказать Ландо сложно. Для Оскара — практически невозможно. Поменяться позициями, позволить заснуть на своём плече в самолёте, повалить себя на кровать — все, что угодно, если этого просил Ландо. Особенно так настойчиво, как сейчас.       — Лан? — Оскар нервно облизывает губы, глядя снизу вверх на Ландо. Он приподнимается на локтях и наблюдает, как Норрис небрежно стягивает футболку. Даже в полумраке Оскар видит, как мышцы двигаются под его кожей. Тусклый тёплый свет от торшера лениво облизывает его пресс, подчёркивая рельеф. Оскар подавляет в себе желание облизнуться снова.       Ландо не отвечает ему. Он пьяно запинается о собственную ногу, скидывая кроссовки и Оскар тихо хихикает над ним. Это, на самом деле, даже мило. Пьяный Ландо веселил его даже больше, чем обычный Ландо. Оскар почти подумал о том, что он ведёт себя, как ребёнок в эти моменты, но Ландо хватает его за лодыжки и тянет к себе. Совсем не по-детски. Оскар чувствует, как краснеют его щеки, когда Ландо буквально тащит его к краю кровати. Он шумно выдыхает, а Ландо наклоняется, чтобы поцеловать его.       — Подожди-подожди-подожди, — Оскар шепчет быстрым, сбивчивым шёпотом. Его руки тут же оказываются на плечах Ландо, удерживая того на месте. — Ты серьёзно?       — Похоже, что я шучу, Оск? — Ландо тянет его прозвище насмешливо, с привычным игривым намёком на издевку в голосе. Он обхватывает лицо Оскара ладонями и шумно дышит ему в щеку, касаясь губами при каждом слове, произнесенном пьяным шёпотом. Он смазанно целует одну из родинок на лице австралийца и движется к его губам. Медленно, но неотвратимо.       Оскар заметно колеблется. Ожидание не делает ситуацию легче. Он смотрит на Ландо снизу вверх и быстро моргает. Шестеренки в его голове крутятся так же быстро. Мысль мечется одна к одной, сбиваясь в безумный ураган. На фоне этого небрежность Ландо и правда кажется слишком ленивой. Тягучей, как мёд, и такой же сладкой. Оскар медленно сглатывает. Ландо всегда был чем-то за гранью. Чем-то слишком.       — Я могу…? — Ландо шепчет ему в губы. Горячо, вкрадчиво, нетерпеливо. Оскар чувствует его дыхание на своём лице. Кажется, он может ощутить не только запах алкоголя, но и его вкус. Оскара ведёт. Ландо пьянит сильнее, чем любой, даже самый сумасшедший коктейль в Майями.       Оскар внезапно понимает, что не может произнести и слова. Он слишком заворожен процессом. Шарм Ландо чертовски пленит. Если бы Ландо попросил, Оскар немедленно отдал бы ему и сердце, и душу. Но Ландо не просит. Оскар смотрит на него во все глаза и облизывает пересохшие губы. Он медленно кивает и тянется к Ландо сам.       Ландо наклоняется ниже и встречает его на пол пути. Его губы горячие, а дыхание и правда отдаёт алкогольным послевкусием. Ландо дышит шумно и сбивчиво, Оскар ловит каждый его вздох. Оскар ловит и самого Ландо, когда тот наклоняется слишком сильно. Его снова пьяно качает. Оскара снова ведёт.       Ландо толкает его. Нагло и почти капризно. Оскар ворчит, но поднимается к изголовью кровати, позволяя Норрису буквально лечь на него. Он даже разводит ноги шире, чтобы Ландо было удобнее, на что получает тихое бормотание и очередной поцелуй. Так, будто бы это что-то обыденно. Будто бы так быть и должно.       Норрис довольно мычит и тянет его за волосы. Оскар морщится едва заметно, но послушно откидывает голову назад на подушки, доверчиво открывая Ландо шею. Уже через секунду язык Ландо ведёт по ней мокрую дорожку. Оскар вздрагивает и сжимает его плечи. На губах Ландо, влажно целующих его кожу, снова хитрая ухмылка. Так похоже на Ландо, что Оскар не сдерживается и тихо стонет.       — Ландо! — шумное дыхание и шорох тканей наконец-то разбавляется громким шёпотом. Оскар хмурится едва заметно и толкает Ландо в плечо. — Не кусайся.       Ландо пьяно хихикает. Оскар опускает взгляд на его лицо с расфокусированным взглядом. Он и правда чертёнок. Самый настоящий. С самодовольной усмешкой, всплесками озорства в мутных глазах и прерывистым шёпотом.       — Прости, оленёнок, — Ландо фыркает. Оскар не сомневается, что он извиняется только для вида. Просто чтобы Оскар успокоился. Он тянет воздух носом, ведя самым кончиком по шее Пиастри, прежде чем остановиться и оставить небрежный поцелуй на его ключице, оттягивая ворот футболки.       Оскар вздыхает. Тихо и со смирением. Конечно, он позволяет Ландо и это. Его пальцы вплетаются в кудри Норриса, лениво поглаживая, вырывая у британца ещё одно довольное мычание. Оскар все ещё чувствует влагу на его волосах, хотя и не уверен, остатки ли это шампанского или последствия душа. Или, может быть, Норрис отмечал свою победу слишком активно и снова вспотел. Оскару, в принципе, без разницы. Ему просто нравится ощущение. А Ландо, похоже, нравится слюнявить его шею.       Оскар мелко вздрагивает, когда пальцы Ландо ныряют под его футболку. Ландо хихикает, чувствуя его реакцию, но не останавливается. Он сминает бока Оскара в руках, прижимая его к себе. Пиастри прерывисто выдыхает и закатывает глаза. Ландо часто использовал его, как подушку, но личным плюшевым мишкой он оказался впервые. И это приятно. Слишком приятно. И никакие укусы и слюни на шее не могут испортить этот момент. И колющее ощущение бороды Ландо на чувствительной коже не отвлекает его от этой мысли. Оскар любит каждую секунду этого. Оскар любит Ландо.       — Лан? — тихо зовёт Оскар, когда Норрис внезапно затихает. Он может видеть только вихристую макушку парня, лежавшую у него на груди.       Ландо не отвечает. Он все так же шумно сопит и сжимает его в объятьях. Заметно слабее, чем минуту назад. И губы его больше не двигаются, и зубы не наровят задеть тонкую кожу каждый раз. Оскар колеблется только секунду, прежде чем осторожно поднять голову Ландо и заглянуть в его лицо.       В его спящее лицо.       Оскар закатывает глаза. В этом весь Ландо Норрис. Ворвался пьяным в его комнату с уверенной бровадой, чтобы уснуть на самом важном моменте. Оскар вздыхает, но не может отвевти взгляд. Спящий Норрис выглядит очаровательно. С подрагивающими ресницами, приоткрытыми губами и царапиной на носу. Оскар мягко дотрагивается до неё, очерчивая кончиком пальца. Ландо и правда напоминал его смех. Хаотичный, громкий и заразительный. Он у Оскара под кожей. Где-то под сердцем, наверное, или под лёгкими. Потому что дышать без него больше не хочется.       И завтра он, конечно, будет снова дерзким и уверенным. Будет шутить, кичиться победой и снова претендовать на так и не полученную от Оскара награду. Но сегодня это все слишком много для маленького Ландо Норриса.