Маленький спектакль с приятными последствиями.

      Яркие вспышки фотокамер, слегка слепящие все ещё не привыкшие к ним глаза, льются на изящное тело парня, скрытое идеально выглаженным светлым костюмом. Девочки уже давно сфотографировались, пока Тойя давал очередное интервью, которое будет прилагаться к фотографиям. Изрядно надоевшие вопросы вроде «Как вы пришли к тому чтобы стать музыкантом?» или «Как ваш отец отреагировал на дебют вашей группы?» совсем не давили, на них он уже привык отвечать с яркой натянутой улыбкой, но был один вопрос крутившийся в его голове и не дающий спокойно вслушиваться в рекомендации фотографа. ***       — Как вы прокомментируете известия о помолвке другой участницы вашей группы — Шизуку Хиномори? — к этому вопросу Тойя тоже был готов. В конце концов, это совершено неудивительно — новости о помолвке известного айдола и не менее популярного актера облетели весь интернет за считанные минуты, поэтому этого вопроса он действительно ждал.       — На самом деле я очень рад за Шизуку, — привычно рассудительным тоном отвечает Тойя, сдержано улыбаясь. — Я считаю, что они с Тсукасой идеально подходят друг другу, тем более, что знакомы они и правда очень давно! Я и сам хорошо знаком с ним, он много сделал для меня, и я абсолютно уверен, что Шизуку будет счастлива с ним.       Интервьюер мило улыбается в ответ, следующим вопросом вводя парня в ступор.       — А что насчет вас?       — Меня? — удивлено хлопает глазами Тойя. Конечно, ответ у него всегда один — свободен, ведь сердце его точно не занято высоким красивым менеджером их группы. Он ведь и действительно не уверен, что они состоят в отношениях — ну позаигрывали они друг с другом, ну спали несколько (на самом деле гораздо больше) раз — разве это не обычное дело?       — Да, — настаивает на своем девушка, закидывая ногу на ногу и сверля его взглядом. — Занято ли сердце одного из самых популярных айдолов Японии?       — Нет-нет, что вы, — сдержанно усмехается Тойя. — Как я уже говорил ранее — карьера мне сейчас важнее. Боюсь, отношения это не то что мне надо на данный момент.       — Хорошо-хорошо, — хитро щурит глаза интервьюер, удачно прощупав почву для следующего выбивающего из колеи вопроса: — А что насчет слухов о ваших свиданиях с менеджером MORE MORE JUMP? Камиширо-сан отказался комментировать их, так может мы узнаем что-то от вас?       — А такие слухи ходят? — по-настоящему удивленно спрашивает Тойя. Они ведь делали это максимально скрытно, даже девочки из группы об этом не знали, что уж говорить о простых людях. — Не знал. Знаете, Камиширо-кун очень много помогал мне и Минори-чан в незнакомой обстановке, поскольку у остальных участниц уже был опыт в этой сфере. Наверно, у нас просто сохранились теплые, но сугубо рабочие, дружеские отношения, которые люди воспринимают за что-то романтическое.       — Некоторые постояльцы отелей, в которых вы останавливались во время тура, замечали вас во время ужина вместе, а после — в холле, в одном лифте, направляющихся в одном направлении, — продолжала давить собеседница. — Просто совпадение или вы что-то скрываете?       — Нас часто селят рядом друг с другом — девочек, например, тоже селят вместе, — а ужинаем мы позже, потому что я часто помогаю ему с документацией и это порой затягивается допоздна, — оправдывается Аояги, на ходу вспоминая хоть одну весомую причину, способную увести все подозрения. — Поэтому можете быть уверены в том, что это просто совпадение. Меня и Руи Камиширо не связывает ничего больше, чем хорошие дружеские отношения.       Интервьюер недовольно хмурится, не получив желаемого, и переводит тему, наконец позволяя Тойе спокойно вдохнуть, отвечая на следующую порцию достаточно очевидных и легких вопросов. Из-за кулис блестели два хитро прищуренных глаза, предвещавшие Тойе явно неприятный диалог. ***       Очередной щелчок, вспышка и довольный комментарий мужчины за камерой. Тойя устало потирает уже ноющую поясницу и расстегивает ещё одну пуговицу на рубашке, шире раскрывая вырез и показывая острые ключицы, пытаясь вдохнуть глубже. Просит снять пиджак и, получив положительный ответ, аккуратно стягивает плотную ткань, отбрасывая её на стоящий неподалеку стол, привлекая внимание заполняющего какие-то бумажки мужчины.       — Долго ещё? — жалобно строит глазки, смотря на менеджера. Камиширо проверяет время на часах, сверяясь в данными на бумаге.       — До конца аренды студии ещё полчаса, вы начали двадцать минут назад. Будь добр, прояви терпение и застегни рубашку, — отвечает Руи, поправляя очки и вновь опуская взгляд на бумаги.       — Тут душно, можно хоть окно открыть? — просит Тойя, наоборот ещё больше оттягивая воротник.       — Ни в коем случае, — под нос себе практически бубнят в ответ, — тут будет сквозняк, а нам не нужно чтобы ты заболел, скоро важный концерт.       — Ты убиваешь меня, — огорченно опускает голову Тойя, но все же застегивает расстегнутую пуговицу.       Наконец он снова возвращается в объектив камеры, получая очередную порцию комплиментов от фотографа, едва заметно заливаясь краской. Чуть изгибается в спине, слыша характерный хруст, и вновь вслушивается в рекомендации мужчины по тому, как ему встать. Поворачивается к нему слегка боком, краем глаза замечая на себе взгляд менеджера, осуждающе блуждающего от него к фотографу.       И в голове Аояги всплывает идея как раззадорить его ещё больше.       — Извините, а может все-таки оставить рубашку расстегнутой? — предлагает он фотографу, мило улыбаясь.       — Я предлагал это вашему менеджеру, но Камиширо-сан посчитал это неуместным, — отвечает мужчина, настраивая что-то в камере.       — А мне кажется очень даже уместно, — ехидно хихикает Аояги, расстегивая на две пуговицы больше, чем в прошлый раз, но не заходя слишком далеко — и без того нарывается.       — Если уж вы так считаете, — соглашается фотограф, позволяя Тойе оставить все так и вновь подсказывая ему позы, заметно засматриваясь на открытые ключицы. Тойя выгибает спину, рукой накрывая прикрытую тонкой тканью грудь, смотря в сторону Камиширо, который тяжело вздыхает, смотря на открывшийся вид.       На этом всё, конечно, не заканчивается, действия фотографа и его комплименты были только на руку Тойе. Конечно, ему не особо нравился сам фотограф, да и знаки внимания он оказывал крайне странные, но Аояги слишком льстила реакция Руи на ответные заигрывания. А раззадоренный Камиширо — услада после тяжелого дня.       И Тойя получает желаемое, когда услышав заветное «Думаю, на этом можно заканчивать», видит, как Камиширо встает из за стола, за которыми сидел все это время и протягивает айдолу его пиджак.       — Нам пора, машина уже ждет, — и, не дождавшись ответа и не попрощавшись, уходит за двери студии.       Тойя провожает его взглядом и, поблагодарив фотографа и задав ещё несколько вопросов, уходит вслед за ним. У входа действительно стоит машина, сев в которую Аояги оказывается в достаточно ожидаемом положении — один на заднем сиденье, пока Руи уселся на пассажирским рядом с водителем, что-то ему рассказывая.       Всю дорогу до отеля они едут молча. Лишь редкие диалоги водителя и менеджера разбавляют неловкую тишину. Аояги даже наушники не достает, лишь вслушивается в нервозные нотки в голосе Камиширо. Что ж, своего он добился, оставалось лишь надеяться, что не перестарался.       Уже в отеле он быстро пересекается с девочками, отвечая на их вопросы про интервью и фотосессию и почти бегом добирается до душа, чтобы успокоиться и расслабиться после тяжелого дня. За дверью ванной, из номера, слышится достаточно громкий голос менеджера, пока тот говорит по телефону, а за тремя стуками в закрытую дверь следует краткое «Жду тебя на первом этаже, ужин я уже заказал» и Руи уходит.       Обычно он ждет его в номере, что уже странно, но Тойя предпочитает не задумываться над этим. В конце концов, лучше чем строить догадки о том что произойдет — узнать все самому в процессе, поэтому он быстро заканчивает с ванными процедурами, переодевается в чистую одежду и в уже более прибодренном состоянии спускается в холл. Там, сидя на черном диване, мило беседуя с девушкой с ресепшен его, как и обещал, ждёт Руи, который, увидев его, тут же попрощался с собеседницей и, получив пожелание хорошо провести вечер, проходит в сторону обеденной зоны. Тойя тишины не нарушает и также молча следует за ним.       В непросторном помещении никого кроме них нет, время ужина давно прошло. Конечно, такие посиделки влетают им в копеечку, но Камиширо всегда сам добровольно оплачивает их, лишь бы провести больше времени с Тойей. Начавшиеся почти с самого дебюта MORE MORE JUMP и так и не сошедшие с точки неопределенности отношения ему нравились, за тем исключением, что формально Тойя — действительно свободный парень. Он завиден, красив и влечет к себе сотни, тысячи фанаток и фанатов по всему миру. И чем же заслужил Камиширо внимание такой знаменитости? Может ли он быть уверен в том, что его не используют до следующего удачного знакомства?       Но чувства, зародившиеся в глубине души, не позволяли это прекратить. В конце концов, даже такие тайные свидания и ночные встречи приносили море удовольствия и удовлетворяли все его потребности, даже самую главную — быть с ним. Вероятно, поэтому сегодняшняя выходка на фотосессии и была принята им так близко к сердцу.       Они никогда не обсуждали свои отношения и не договаривались о том, что они не могут флиртовать или даже спать с другими людьми. Конечно, Камиширо не был уверен в том, что он у Аояги единственный партнер на данный момент, но даже сама мысль об этом грела душу. И безусловно ему хотелось хоть какой-то определенности между ним после этого дня, поэтому решил, что сегодня, возможно, именно тот день, когда пора, наконец, поговорить с ним. Вот только.. как же начать?       — Всё хорошо, Руи? — наконец подает голос Тойя, слишком уставший от нагнетающей тишины.       — Смотря что ты подразумваешь под хорошо, — расплывачто отвечает Руи, поднимая на него голову. — У тебя-то явно лучше.       — О чем это ты? — "непонимающе" спросил Тойя, невинно хлопая глазками.       — Не надо прикидываться, хороший вышел спектакль сегодня на фотосессии, — не сдержавшись огрызнулся в ответ Камиширо, припоминая то, как айдол строил фотографу глазки. А так невинно улыбается сейчас, будто и не было ничего вовсе. «Обиделся-таки» — думает Тойя.       — Ты обижен? — распахнул глаза Тойя, поднимая голову выше. — И что же я такого сделал?       Камиширо на мгновенье задумался. Действительно, он ведь не сделал ничего такого. Он не может предъявлять ему за то, что тот немного позаигрывал с другим мужчиной. Опять же — они не пара. У них не то, чтобы свободные отношения — у них нет отношений как таковых. Поэтому в какой-то степени, Руи действительно злится напрасно, действуя лишь в угоду своим чувствам.       — Ничего, — принимает Руи, осознавая свое положение. — Ты прав, ты… ничего не сделал, — менеджер встает из-за стола, так и оставив половину ужина на тарелке. — Аппетит пропал, я пойду. Оплатишь с моей карты, она у тебя.       — Руи, постой, — пытается остановить его Тойя, но Камиширо не откликается и покидает помещение, направляясь, по всей видимости, в сторону номеров. Догнать его Аояги не пытается — все равно не выйдет, да и выглядит он неладно.       «Идиот, перестарался», — винит себя Тойя, опираясь локтями на стол и ладонями закрывая лицо. И вот стоил того этот цирк? «Надо будет извиниться перед ним и…»       Неужели…       «Надо поговорить с ним о… нас» ***       Идеальное, по скромному мнению Тойи, время наступило после полуночи, когда оба уже разместились в своих номерах и отдыхали после ужина. В этом городе их расселили по разным номерам, но даже так между ними было всего несколько дверей, в отличие от девочек, которых отселили на пару этажей выше. Остановка здесь выдалась несколько спонтанной, поэтому номера удалось забронировать лишь так. Это определенно не было Тойе на руку. Часто они были в соседних номерах, а если везло — в одном. А тут чтобы пройти к менеджеру в комнату надо было преодолеть другие номера и, желательно, оказаться незамеченным, чтобы слухи не поползли ещё дальше.       Хотя… а действительно ли ему было дело до этих слухов? Говоря по правде, на интервью у него промелькнула мысль не опровергать все слухи про их с Руи роман. Даже наоборот — сообщить всем о своих чувствах к менеджеру. Но, к сожалению, в их профессии этого делать нельзя, да и подставлять Камиширо и девочек не хотелось. Да и где уверенность, что для него это так же серьезно, как для Тойи?       Даже сейчас, уже стоя перед дверью в номер Руи, мысли Тойи бегали от одной к другой, путая и отвлекая от его первостепенной цели. Мог ли он быть уверен в том, что не получит отказ? Но взять себя в руки пришлось, ведь он уже все решил — сейчас или никогда. Поэтому собирается с мыслями и делает три коротких стука по темной двери. Внутри слышится короткое шуршание, несколько шагов и защелка замка. Дверь открывается и перед Тойей предстает менеджер, все ещё не переодевшийся после сегодняшних поездок и с достаточно усталым видом.       Увидев за дверью Тойю он лишь слегка удивляется и торопится закрыть дверь, кинув краткое: «Я занят», но Тойя останавливает его, задержав дверь рукой:       — Нам надо поговорить, — просит он, но увидев, что Руи все ещё настроен скептически, добавляет, — это правда важно и… это касается нас.       — Нас? — непонимающе переспрашивает Камиширо. Из его уст звучит вымученная усмешка. — Никаких «нас» нет, Тойя. Все это просто… неважно.       — Нет, важно, — продолжает давить Тойя, проходя внутрь и закрывая дверь, чтобы никто их не услышал. — Или для тебя это и в самом деле неважно? Все, что было между нами?       — А тебе было важно? По-моему ты ясно дал понять, что нет, — на грани срыва шипит Камиширо, подходя ближе и заглядывая в серые глаза напротив. — Скажи честно, Тойя, так ли важен я тебе? Или просто очередной человек в твоей постели, так удобно оказывающийся рядом когда тебе это надо?       — Что ты несешь? — скалится Тойя. — По-твоему, я сплю со всеми подряд? По-твоему, я бы променял тебя на кого-то? Если бы ты не был мне важен, то я бы уже давно отвечал на все приходящие мне предложения, но я отказываюсь, потому что ни хочу быть с кем-то, кто не ты, потому что я, черт возьми, люблю тебя, Руи.       Камиширо нечего было на это сказать. Он не то, чтобы не ожидал такого такого ответа — он вообще даже представить себе не мог что когда-то услышит такое из уст Тойи по отношению к себе. Да ещё и так четко и в такой ситуации. Аояги всегда славился своей немногословностью и тяжелым выражением собственных мыслей и чувств, а тут признание вылетело с его уст так, словно это было что-то совершенно обычное, естественное и повторяемое из раза в раз.       Хотя, кажется, даже сам Тойя встал в ступор от своих слов, явно не ожидая от самого себя такой смелости. Но даже так — забирать свои слова назад от не торопился, опровергать их и просить забыть тем более. Лишь застенчиво хлопал глазами, заметно заливаясь краской.       Оба опускают головы, боясь взглянуть друг на друга. Неловкое молчание затянулось на пару минут, пока Руи тихо не спрашивает:       — Ты… ты это серьезно?       — Абсолютно, — не сомневаясь отвечает Тойя, наконец поднимая взгляд и протягивая руку вперед, касаясь руки менеджера. — Я… боялся признаться в этом, потому что думал, что наши… встречи ничего для тебя не значат. Боялся, что я не значу для тебя того же, что и ты для меня. И я просто надеюсь, что все это было не просто так и ты тоже…       Договорить ему не дает аккуратное касание чужих губ, так несмело сминающие его в неторопливом поцелуе, не похожем на предыдущие. Поцелуи Руи всегда ощущались огнем на губах, они никогда не были медленными и спокойными. Этот же поцелуй был… таким нежным и трепетным, словно Камиширо боялся навредить ему, укусить слишком сильно, сделать хоть чуточку больно.       — Я люблю тебя, Тойя, — наконец оторвавшись от его губ практически шепчет Руи, обвивая ладонями его шею и прижимаясь ближе. — Так сильно люблю тебя и так давно.       Не выдерживает расстояния и снова накрывает его уста поцелуем, уже более привычным, но все ещё до боли нежным. Опускает руки ниже, на чужую грудь, ощущая холодные ладони Тойи на своем лице, пока длинные пальцы другой руки зарываются в его волосах. Слова, таящиеся где-то в глубине души, уже не кажутся такими важными, как минимум благодаря тому, что Тойя часть из них уже озвучил за него.       Сейчас хотелось лишь одного — стать ближе, слиться каждой частичкой, соединиться в единое целое, не способное существовать без своей половины. Ощущать касания нежных ладоней под рубашкой, уже не такой идеально выглаженной и так ловко вытянутой из брюк. Тойя совершенно не стесняясь проводит по пояснице, слегка надавливая и прижимая ближе к себе. Аккуратно подталкивает в сторону кровати и, не встретив сопротивления, опускает Камиширо на нее, ловко усаживаясь на его колени, руками подбираясь к пуговицам рубашки.       Губами касается тонкой шеи, покрывая её влажными поцелуями и, следуя собственным желаниям, оставляет пару заметно красных следов, вынуждая спину Руи покрыться мурашками. Он откидывает голову, открывая большее пространство Тойе, отрывисто глотая воздух. Кожа горит под настойчивыми касаниями горячих ладоней, проворно забравшихся под рубашку и оглаживаюшие спину и поясницу.       Тихие признания теряются где-то в районе ключицы, где рождаются красно-фиолетовые пятна и следы от легких игривых укусов, едва заметных, почти сразу пропадающих. Делать больно не хотелось — хотелось лишь бесконечно залюбить и заласкать, до дрожи в ногах и блестящих на глазах слез. Рубашка, как в дальнейшем и брюки, улетает куда-то на пол, открывая Тойе вид на стройное тело, так призывно выгибающееся на встречу каждому касанию. Худые руки обвивают его шею, прижимая ближе к себе и шепча что-то по-неловкому милое на ухо, распаляя затуманенный разум ещё больше, отвлекая от горящей внутри чистой похоти. Руи почти мурлычет, ощущая длинные пальцы айдола в своих волосах, а его губы — на редеющей щеке.       Но обстановка давала о себе знать легкой тяжестью внизу живота, вынуждая двинуть бедрами навстречу. Сквозь слои тканей ощущает чужое возбуждение, у уха слышит краткий вздох и совсем-совсем тихий стон. Тянется вниз, хватает футболку и пытается как можно быстрее, но не совсем неаккуратно, снять её с Тойи, желая увидеть его тело, потрогать выпирающие ребра и оставить пару собственнических поцелуев в ответ на красные пятна на собственном теле. Оставлять засосы ему нельзя — кто знает, когда его заставят раздеться на фотосессии или съемках. Хотя, хочется, чтобы люди люди увидели сине-фиолетовые пятна на его теле, хочется пометить каждую частичку, оставлять свои следы до тех пор, пока люди не поймут, кому на самом деле принадлежит известный айдол, один из завиднейших холостяков Японии. Хочется, чтобы люди знали, что к его телу может прикасаться только один человек, и имя его — Руи Камиширо.       Руки Тойи… они, кажется, везде. Вот они касаются его ребер, пуская мурашки по коже, а вот они уже путают волосы на загривке, пока его губ так настойчиво касаются чужие, а пару мгновений спустя они и вовсе оглаживают бедра, ощущая их нетерпеливые подрагивания. С уст Руи срывается приглушенный тыльной стороной собственной ладони стон, стоит ему почувствовать руки айдола за резинкой белья, как они неторопливо оглаживают ягодицы.       Губы горят, вновь ощущая влажные поцелуи Тойи. В этих поцелуях теряются тихие стоны от ощущения чужой ладони на не скрытом более тканью белья члене. Бедра Руи сами толкаются на встречу руке, пока сам он обвивает шею возлюбленного, ощущая его тяжелое дыхание над ухом. Тихо-тихо шепчет его имя, так желая почувствовать его ещё ближе, прижаться, слиться в единое.       Разум плывет и он не сразу осознает, что Тойя уже сам достал смазку. Замечает более настойчивые касания только тогда, когда в него толкаются два пальца, выбивая оставшийся в легких воздух. Тело остро реагирует на каждое касание и аккуратные поцелуи, на тихие признания, шепчущиеся в изгиб шеи, и оставленные в порыве страсти засосы. Дышать с каждой секундой все тяжелее, и Тойя это чувствует, поэтому чуть ослабляет напор, оставляя легкие поцелуи на покрывающихся мурашками плечах и продолжая неторопливые движения пальцами.       С Тойей было правда спокойно. Он никогда не напирал слишком сильно (если напирал вообще, что, на памяти Руи, происходило очень редко), всегда останавливался если попросить и прислушивался к любым просьбам. Никогда не торопил, ни разу не принуждал. Даже сейчас он терпеливо продлевает удовольствие, даже когда чувствует, что Камиширо растянут достаточно, даже когда он двигает бедрами на встречу и что-то тихо-тихо просит.       Но стоит ему услышать особенно громкий стон, вызванный достаточно внезапным попаданием подушечками пальцев по простате, голову сносит окончательно. Он толкается пальцами ещё несколько раз, намеренно задевая чувствительную точку, вынуждая Руи почти скулить от нетерпения и желания почувствовать Тойю ближе, глубже, прежде чем немного отстранится, пытаясь найти взглядом сумку с вещами Руи. Не без его помощи дотягивается до нее и под ехидный смешок достает презервативы (Руи всегда хранит их там на всякий случай, это для него давно не секрет), забирая один контрацептив и откладывая остальные на тумбочку. Под тяжелое дыхание партнера стягивает с себя свободные штаны сразу с бельем, раскатывая тонкий латекс по давно вставшему члену.       Подставляет головку к входу, щедро льет больше смазки и наклоняется к дрожащему от возбуждения и нетерпения телу, щедро покрывая поцелуями бледные плечи и грудь, ощущая как выгибается спина Руи, когда он не торопясь входит. Дает время привыкнуть, ощущая, как возлюбленный скрещивает ноги за его спиной, руками обнимая его спину и тихо вздыхает прямо ему на ухо.       — Всё хорошо? — заботливо спрашивает Тойя, слегка отстраняясь и вглядываясь в глаза напротив, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. — Просто замечательно, — успокаивает его Руи, перемещая руки на его плечи, улыбаясь. Притягивает айдола за шею ближе к себе, вынуждая их неловко стукнуться зубами, но все же прижимается губами к его устам, вновь соединяя себя с ним в мокром поцелуе. Языком считает ровный ряд зубов, чувствует легкое покалывание на нижней губе и счастливо-счастливо улыбается.       Наконец Тойя двигает тазом, вынуждая Руи ещё больше прогнуться в спине, разорвав поцелуй. Тойя оглаживает его тело, бока и впалый живот, целует ключицы и оставляет ещё пару следов, медленно двигаясь в чужом нутре, ощущая как влажные стенки сжимают его член, а смазка хлюпает при каждом неаккуратном движении. Сам неприкрыто стонет, поддаваясь моменту и деля его с возлюбленным.       Резко входит глубже, почти полностью погружаясь в теплое нутро, ощущая, как бедра партнера неконтролируемо дрожат и тело его содрогается в долгожданном оргазме. Тело Руи заметно расслабляется, дыхание окончательно сбивается, а разум блаженно улетает в астрал. Он едва в сознании шепчет имя Тойи, и Аояги не может не приблизится, оставляя россыпь поцелуев на его щеках и уголках губ, принимая свое имя с его уст. И снова тихие признания, ласковые слова и неловкие касания, словно и не было горящих похотью движений несколько мгновений назад.       Руи тянет его ближе, отвечая на нежные поцелуи и обмякая в чужих руках. В голове почти пусто, лишь одной строкой крутится имя Тойи, заменяющее любые другие вещи и моменты. Скопившиеся внутри за все это время чувства вылились бурным фонтаном наружу, без стеснений и скрытых эмоций. Но этого казалось все равно мало. К тому же, кое-кто все ещё остался без разрядки.       — Можешь… продолжить, — шепчет он, двигаясь бедрами на встречу и ощущая вновь накапливавшееся возбуждение. А Тойя хочет продолжить, хочет до болезненных спазмов в животе и дрожи в ногах. Поэтому, получив зеленый свет в виде краткого кивка возобновляет движения, с каждым толчком продвигаясь глубже, пока не соприкасается с ним бедрами.       Руи стонет громче, ощущая горящие касания и слыша пошлые шлепки да хлюпанье смазки. Стало все равно, если услышат соседние номера или проходящий мимо персонал. Стало все равно, если слухи поползут дальше и дойдут даже до девочек. В конце концов, им можно довериться — они не растреплют. Конечно, хотелось сохранить репутацию Тойи и его образ, но собственнические мысли затмили здравый смысл, оставляя место лишь одному — остаться тут, сейчас, с Тойей.       И на утро будет неважно, что они лишь айдол и менеджер группы, в которой выступает первый. Неважно, что на людях они будут продолжать строить просто коллег (хотя, девочкам они все же расскажут, ведь от них скрыть синеватые пятна окажется труднее), строить образ холостяков на интервью, а после разделять краткие поцелуи в подворотнях, за кулисами и в каморках.       Все, что будет важно, это нежные поглаживания на пояснице и приятно-тянущее чувство в мышцах. Приторно-нежные поцелуи на губах и яркая, по-своему наивная улыбка.       И именно это для Руи будет иметь смысл, пожалуй, в любом случае, какие бы сценки не разыгрывал его возлюбленный с фотографами и дальше.