many years later

— Кинн?! Где твой сын?!       Кинн глубоко вздохнул и положил стопку документов на стол. Он знал, что на данный момент с работой покончено. У него были более важные обязанности. — Что случилось на этот раз? И почему ты всегда зовёшь его «моим» сыном, когда он делает что-то не так? — Кинн ущипнул себя за переносицу, чувствуя приближение приступа мигрени.       Дверь в кабинет чуть не слетела с петель, когда Порш ворвался внутрь, кипя от гнева. — Что Бенц опять натворил? — спрашивает Кинн, мысленно готовясь смягчить все возможные убытки, покрыть любые расходы, и начинает думать о наказании своего сына. И любых взятках, которые ему придется дать, чтобы Бенца не выгнали из школы. В который раз.       Порш громко вздыхает и кладет лист бумаги с какими-то диаграммами на стол Кинна. Кинн, с любопытством разглядывающий Порша, быстро хватает его и начинает просматривать. Он хорошо знает, что это такое. Табель успеваемости в школе Бенца.       Чем дольше он читает написанное, тем хмурится всё больше и больше. Наконец он нажимает кнопку на телефоне. — Биг, приведи сюда Бенца. Быстро.       Кинн откидывается на спинку кресла. Через 15 минут дверь снова с грохотом открывается, и внутрь врывается улыбающийся тринадцатилетний мальчик. Биг крепко держит его за руку и пытается затащить сопротивляющегося парня в кабинет. Кинн хорошо знает, что если бы не Биг, его железная хватка и опыт в «приводе людей в кабинет Кинна», его старший сын сбежал бы, и на его поиски, вероятно, ушла бы неделя.       Бенц был чрезвычайно упрям. Кинн вздохнул. Он определенно позаимствовал эту черту у Порша.       Порш вздыхает, проходя мимо, и встает рядом с Кинном у большого стола, за который Биг сейчас сажает мальчика и уходит.       Порш отодвигает от себя табель с оценками и протягивает его сыну, чтобы тот мог взглянуть. Мальчик морщится и инстинктивно делает шаг назад. — В свою защиту скажу, что Венис ничем не лучше меня, и в любом случае во всем виноват дядя Кхун. И дядя Макао. — Ничего подобного! Ложь! — Порш прислонился к столу и сердито прищурился, глядя на сына. — Я имею в виду, что, может быть, это вина Кхуна, да, но… Я знаю от Кена, который знает от Нопа, которому Эйс сказал, что слышал, как Пит и Вегас говорили о том, что Венис первый в его классе и второй в школе.       Кинн недоверчиво смотрит на Порша, и дело не в Танкхуне. Речь идет о цепочке передачи информации между телохранителями. От них ничего нельзя скрыть. Кинн вздыхает и тянется за своей чашкой кофе, когда понимает, что она пуста, ставит ее на стол и смотрит на Бенца. — А ведь это аргумент, сынок. Что у тебя есть в свое оправдание? — Кинн подпирает голову руками и выжидающе смотрит. — То, что делает дядя, гораздо интереснее. — Твой аргумент несостоятелен, — шипит Порш. — Ты не можешь сбегать с Кхуном в Париж на Неделю моды в течение учебного года. Ты должен учиться! — Но это скучно, — конечно, Кхун самый крутой дядя и способен за секунду отвлечь Бенца от учебы — с этим аргументом не поспоришь, потому что это правда. И если Кхун предложит спонтанную поездку в Париж и переправит Бенца из комплекса в семейный самолет в чемодане, Бенц будет в восторге от этой идеи.       Кинн чувствует, что вся его воля к жизни исчезла. Он любил своего сына, но упрямство Бенца и подростковый бунт доставляли ему неприятности. Хотя он любил каждое воспоминание, связанное с сыновьями.       Хорошо, что, по крайней мере, Бентли унаследовал часть спокойствия и самообладания Тирапаньякунов.       Кинн любил своих сыновей всем сердцем и готов был ради них броситься в геенну огненную. Но двое таких жизнерадостных мальчиков были… испытанием его терпения. Хотя деловые встречи научили его сидеть и слушать скучных людей, воспитание детей требует совершенно иного терпения.       Бенц и Бентли были похожи на слепки, снятые с их отцов. Несмотря на то, что они решили отбирать сперму случайным образом и никогда не проводили никаких тестов, чтобы определить, кто биологический отец каждого из мальчиков, были определенные схожие черты, которые нельзя было отрицать. Бенц был подобен огню. Он яростно бродил по коридорам и их жизням, меняя всё. Бенц был как Порш. Он ворвался в жизнь Кинна, изменил ее, и Кинн полюбил его всем сердцем.       Бентли пришел позже, и с каждым годом его работа в качестве «голоса разума Бенца» становилась все более ответственной. Бентли следил за тем, чтобы у Бенца не было неприятностей в школе и чтобы он не ввязывался в драки. Бенц любил своего младшего брата и заботился о нем, как наседка. Бентли любил сопровождать Кинна в кабинет и с детской радостью помогал отцу оформлять документы. Кинн разрешал ему ставить печати или запечатывать конверты. И он с нежностью наблюдал, как Бентли гордится проделанной им работой. Надежность и исполнительность младшего мальчика были предметом гордости Кинна и Порша. Сам Бентли стремился узнать, как работает бизнес и цепочки поставок оружия. Он был тихим и хорошим наблюдателем, в то время как Бенц тайком выбирался из комплекса, чтобы поиграть со своими друзьями в скейт-парке.       Кинн гордился ими. Он никогда не следовал ни одному совету своего отца в их воспитании и был очень счастлив. — Достаточно, — оправдания Бенца были прерваны твердым голосом Порша, у которого было терпение бомбы замедленного действия. — Наказание: с сегодняшнего дня ты тренируешься с Эйсом в течение недели. Я сейчас же позвоню Вегасу. Обучение военной дисциплине пойдет тебе на пользу.       Бенц стоял с открытым от шока ртом и смотрел, как его папа — всегда более спокойный человек — в гневе уходит. Он в замешательстве посмотрел на Кинна.       В их семье Порш был «крутым» папой, который готовил им чашку шоколада посреди ночи и прятался с ними под одеялом, смотря мультики на планшете вместо того, чтобы спать. Кинн был на другой стороне: любящий, но строгий отец, который следил за тем, чтобы двое их сыновей не взорвали комплекс своими идеями.       У Порша тоже были пределы. Он любил своих сыновей и позволял им совершать разные маленькие безумства — были важные и более важные вещи, над которыми нужно было работать. Он не мог позволить своим сыновьям делать все. — Папа, спаси меня! — Он быстро подбежал к Кинну и забрался к нему на колени. Кинн рассмеялся и обнял мальчика. — Ты плохо себя ведешь и будешь наказан, — он удобно устроился в кресле, Бенц обнял его за шею. — Милый, я знаю, что… школа может быть скучной, но это важно. Знания — это всегда хорошая инвестиция. Если с твоей семьей что-то случится, ты всегда сможешь выжить, имея образование.       Бенц пристально посмотрел на него. Он опустил голову и начал играть с одной из лямок на капюшоне своей толстовки. — Понимаешь, мы никого из вас не принуждаем ходить в школу, потому что мы ужасные родители. Это из-за беспокойства о вашем будущем. У вас есть шанс поступить в хороший университет, у нас есть возможность отправить вас учиться за границу. Подумайте, что у других детей нет таких же возможностей, как у тебя и твоего брата или ваших двоюродных братьев. Не упусти этот шанс.       Кинн нежно гладит мальчика по волосам и обнимает его. Бенц молчит, это хороший знак. Эти слова и то, что Кинн хотел до него донести, дошли до него, и Кинн хорошо знает, что он будет думать об этом еще некоторое время.       Бенц был умным мальчиком, но он легко терял концентрацию внимания и становился гиперактивным. В школе предложили обратиться к специалисту, и они с Поршем согласились отнестись к этому серьезно. В конце концов, речь шла об их ребенке, и это всегда было их приоритетом. — Но ты все равно отбудешь своё наказание, — наконец, после минутного молчания говорит Кинн. Он игнорирует стон отчаяния своего сына. — Ты плохо себя вел и получишь урок. Так ведут себя взрослые, и это то, кем ты себя считаешь, верно?       Он смотрит на своего сына с улыбкой и знает, что победил. Бенц надувается, как рыба фугу, и Кинн едва сдерживает смех. Он знает Бенца с тех пор, как мальчик сделал свой первый вдох в больнице. Победить его в словесных и интеллектуальных играх для Кинна не проблема.       В конце концов, они оба сыновья мафиози.

_________________

      Венис ворвался в особняк подобно молнии. Он чуть не столкнулся с Нопом, чуть не врезался в резные деревянные перила лестницы и споткнулся о собственные ботинки в гостиной, приземлившись на пушистый ковер возле дивана, где сидел Вегас, работая над чем-то со своим ноутбуком. — Что там у тебя? — Спросил Вегас, снимая очки и убирая ноутбук. Венис был на ногах через несколько секунд и с тяжелым стоном бросился на диван рядом со своим отцом. Лежа, уткнувшись лицом в подушку, он протянул руку и держал в ней скомканный листок бумаги.       Не говоря ни слова, Вегас взял документ и начал читать. — Венис, ты первый в классе.       Широкая улыбка появилась на лице Вегаса. — Я так горжусь тобой! — Он поймал мальчика под ребра и пощекотал его. Венис чуть не подпрыгнул от крика, громко рассмеявшись. — Пит! Иди сюда! — Крикнул Вегас. — Мы получили результаты!       Венис растянулся на диване, полулежа на коленях Вегаса, с которым он буквально соревновался в гляделки. Как будто они оба ожидали, что другой вытащит пистолет за долю секунды. За исключением того, что Венис наблюдал за Вегасом, чтобы предотвратить очередной приступ щекотки.       И хотя Вегас не хотел, чтобы простое развлечение со своим сыном имело такой двойной смысл, жизнь в этом мире, обучение детей определенному поведению и привычкам могли бы спасти их жизни. Потому что, может быть, однажды, но, будем надеяться, никогда, Венис сможет увидеть момент, когда пистолет будет вынут достаточно быстро.       Сердце Вегаса упало при одной мысли о подобном. Венис растянулся у него на коленях, тыча пальцами под ребра. Вегас сдержал фырканье и слезы. Венис так доверял ему. Он уютно устроился на на кровати рядом с Вегасом, прибежав ночью, когда его разбудил плохой сон. Вегас обнял его и вытер слезы. Он перевязывал разодранные колени, когда мальчик упал на велосипеде. И он был так счастлив, что Венису никогда не пришлось увидеть своего настоящего отца или испытать на себе его воспитание.       Их состязание в гляделки было прервано появлением Пита. Муж Вегаса быстро вошел в комнату, держа на руках пятилетнего мальчика. Пэрис заметил Вегаса и немедленно протянул руки. Несмотря на то, что он был биологическим сыном Пита, Вегас определенно был его любимым отцом (но мог ли Пит винить его?).       Вегас полюбил ребенка с того момента, как он родился. Как только он увидел его — сразу же полюбил. У Пэриса были глаза Пита. И хотя у Вегаса было предчувствие, которое подтвердится в последующие годы (хорошо это или плохо, Вегас и Пит пока не знали), Пэрис определенно проявлял восхищение Вегасом и его работой в качестве мафиози. Он никогда не боялся крови и смело обнимал ноги Вегаса, когда тот выходил из подвала небольшого особняка весь в крови. Вегас увидел в нем Пита и его бдительные глаза в ту роковую ночь много лет назад, после разборок в казино.       Но в остальном Пэрис был милым ребенком. Он был буквально как плюшевый мишка. Он любил обниматься. Как сейчас, когда он обнял Вегаса и спрятался у него на шее. Вегас крепко обнял его. Ведь малыш — ещё одна часть Пита, которую он может любить до самой смерти.       Пит и сын, которого он ему подарил (не буквально, но неважно), были для него почти мистическими. Пит был первым человеком (не считая Макао), который ворвался в его сердце, соткал там колыбель и жил в ней. Сначала Вегас боялся подходить близко, чтобы не напугать его, а через несколько лет после нападения Вегас испугался, и ему снились кошмары о том, что Пит бросит его. Он уйдет и оставит пустую колыбель в самом центре Вегаса.       Пит остался и любил Вегас. И раньше Вегас не смог бы поверить, что у него будет то, что у него есть сейчас, но вот он здесь. И Вегас может только смеяться над могилой своего отца. — Венис — лучший, — с гордостью объявил Вегас. Венис уже сел на диван рядом с отцом и освободил место для Пита, чтобы тот сел между ним и Вегасом. — Это было нетрудно… — Да… И, типа, не потому, что я выполняю твою домашнюю работу, — Милан вошел в гостиную. Второй сын Вегаса и Пита, на год младше Вениса, ровесник Бенца. Венис громко фыркнул, а Вегас нахмурился. — Милан, я говорил тебе не делать домашнее задание Вениса. Это незаконно, и Венис никогда не выучит материал, — Вегас сердито посмотрел на обоих сыновей. — Мы состоим в мафии, 80% того, что мы делаем, незаконно… — Милан, — голос Пита прозвучал как удар хлыста. Венис и Милан вздрогнули. Глаза Пита внимательно посмотрели в глаза сыновьям.       Вегас содрогнулся. Даже спустя все эти годы Пит все еще заставлял его кровь кипеть. Даже после 14 лет воспитания детей зрение Пита оставалось острым. Встреча с итальянцами три дня назад показала, что Пит все еще способен убивать, а два часа спустя он собирал пазл «Щенячий патруль» с Пэрисом.       Вегас безумно любил его. Всех их. Пита, Макао, Вениса, Милана и Пэриса. — Я буду проверять ваши задания. И я легко узнаю, кто его написал: Венис или Милан, вам ясно? — Пит посмотрел на сидевшего рядом с ним Вениса, который выглядел так, словно съел очень кислый лимон, а затем на Милана, который просто опустил глаза и кивнул, прижимая книгу к телу.       Пэрис был уменьшенной копией Пита, но донором спермы, которая произвела на свет Милана, был Вегас. Милан был похож на кошку. Молчаливый, но опасный. Спрятавшийся где-нибудь в библиотеке, он был таким спокойным мальчиком, что о нем можно было забыть, но когда он показывал свои когти, люди разбегались от него, как стая испуганных голубей.       Милан не побеждал в боях на оружии и кулаках. Он выигрывал их словами, уловками и ловушками. Вегас пришел в отчаяние, потому что Милану действительно нравилось играть в шахматы, что имело довольно негативный подтекст в семье… но Милан, в отличие от некоторых людей, о которых мало говорят в их семье, любил свою семью. Он любил своих отцов, братьев и кузенов. — Ах да, где Эйс? — Внезапно спросил Пит. Я должен его найти. Для него есть новое задание, — легкая улыбка появилась на губах Пита.       Вегас с любопытством посмотрел на него. Пэрису не понравилось, что отец уделил ему мало внимания, поэтому он спрыгнул и побежал к своей коробке с игрушками. — Что-то случилось? — Спросил он, уже слегка обеспокоенный. — Нет, нет, — Пит положил голову Вегасу на плечо. С дивана он наблюдал, как Венис и Милан о чем-то горячо спорят, включив Xbox. — Звонил Порш. В качестве наказания Бенц проведет неделю тренировок с Эйсом. Полагаю, речь шла об оценках. Рискну предположить, они не самые лучшие, — засмеялся Пит, обнимая Вегаса за талию.       Вегас поцеловал Пита в волосы, пытаясь скрыть улыбку.