Прости меня, брат

      — Здравствуй, брат.       Тихий голос обрывает тишину, разбавляемую шелестом травы и пением птиц.       — Прости, я редко прихожу.       Мозолистая рука легла на согретый солнцем камень.       Серый, неполированный осколок гранита, слегка поросший снизу мхом, единственное, что отличало это место от остальных частей луга. Простой валун. Если не учитывать, что подобные камни не встречались в округе больше нигде.       Пальцы слегка сжались на шершавой поверхности.       — Прости, Сэмми. Скоро мы вновь будем вместе.       Под камень легла пожелтевшая ослиная челюсть. Старая, но острая. С рукоятью обмотанной черной кожей. Клинок, которым один брат первым оборвал жизнь другого. А спустя тысячелетия, история повторилась вновь.       Кровь, кажущаяся почти черной в сумерках и жадно лоснящаяся метка, что получила наконец свою жертву. Костяная рукоять торчащая из груди изуродованного тела. И черные глаза удовлетворённого погоней демона.       Кадры, навеки запечатлённые в памяти убийцы.       Уже не демон, человек стоит на коленях перед куском гранита. Его предплечье ныне чисто, но не душа. Грех братоубийства не смыть ничем.       Разве что, собственной кровью.       Ярко-алая в свете солнца, она капает на траву. Тонким ручьем стекает по оголенной коже, впитывается ткань.       — Ты не заслужил такого конца, Сэмми.       По бледному лицу стекают слезы.       — Позволишь мне быть рядом с тобой?       Ослабев, человек утыкается лбом в камень, пачкая его червонными мазками. Холодеющее тело и нагретый солнцем гранит.       — Пожалуйста, прости.       Метки больше нет. Он раздал все долги. А жить в мире, где больше нет его семьи, Дин не сможет.       Клинок, что оборвал жизнь одного брата, теперь забрал и второго.       Безжизненное тело падает в траву. Пустые глаза смотрят в небеса, а лёгкий ветерок сушит слезы на холодных щеках.