Porto preferito

Тони много раз слышал, что море, в котором он живет, нежно-голубое, с отблесками золота и просветами розового. Так хотелось хоть раз увидеть с высоты все цвета, что видели люди в обычной соленой воде, которая, как оказалось, просто отражала свет солнца и красоту неба. Посмотреть на высокие волны и почувствовать, как пахнет соленый ветер, колышащий лодки и зарывающийся в волосы. Во Франции было чуждо, люди были странные, а попытки выучить хоть два слова из забытой на мостике книжке сломали язык и отбили желание вообще слышать эту странную, неестественно булькающую на суше речь. Но, не смотря на отвращение к языку, люди были достаточно добрыми, чтобы можно было показать им кончик своего хвоста и поразить их размерами "рыбы". Рискованно, но смотреть на их удивленные лица и раскрытые в шоке рты было смешно и даже приятно. А отдельным людям, которые симпатизировали больше всего, можно было подложить под бок красивую ракушку или необычного вида коралл. В Монако будто бы ждали меньше всего. Порты пустые, люди не ходят просто так по мостикам, любуясь водной гладью, не опускают стопы в воду, сидя на краю моста и читая книгу. Они только загружали и разгружали судна, ругаясь со странным акцентом. Показывать даже малую часть своего хвоста не было никакого желания, а невнимательность жителей иногда так раздражала, что воровать с суден не казалось чем-то плохим. Нет, не еду, а просто какие-то палки и веревки, которые вроде бы им были не особо нужны, но при пропаже ответственного за них ругали сильно. Был ещё один район, который, вроде, назывался курортным, но Тони все не мог понять, что же такого привлекательного люди в нем нашли. Для него это было обычное, ничем не примечательное место. Да, красивое, но есть намного лучше и приятнее глазу. Например, Сан-ремо. В Сан-ремо всегда было лучше, чем в остальных портах. Небольшие мостики со сломанными кое-где досками, ухоженные суда и лодки, приятные слуху разговоры. Даже оставленные книги читались будто бы легче, а валяющиеся на борту лимоны казались немного сладкими. Людей было немного, по виду все были богатыми и серьезными, но не показать им хотя бы немного себя и не увидеть, как они стоят в шоке, было бы непростительно. Они были такие забавные, когда пугались и удивлялись одновременно, что возиться с поиском лучшего коралла приходилось дольше. Тони видел чаще обычных рабочих, которые занимались суднами, чем богатеньких особ с красивым смехом и лицом. Оно и лучше, ему никогда не нравились зазнавшиеся люди, которые указывали другим, которые, по их мнению, были ниже по рангу или чину. Только от их манеры поведения хотелось пакостить больше, кидаться морскими ежами и водорослями, грозно пузыря при этом воду. *** Собирать кораллы было делом довольно сложным на самом деле, ведь нужно найти не просто забавную фигуру, а красивый цвет и форму. Очень часто Тони выкидывал кораллы, когда всплывал на поверхность и смотрел на него на суше, тогда они становились менее насыщенными и красивыми, это расстраивало до чертиков. Было очень сложно найти коралл или хоть что-то для мальчика, что последнее время стал часто сидеть на мостике и читать книги не на итальянском, а на каком то другом языке, совсем не похожим ни на итальянский, ни на французский. Он был бледен, чаще всего одет во все черное, а волосы стояли дыбом, будто его удрило током, что вызывало смех. Он приходил всегда один, во время пасмурной погоды или же брал с собой шляпу, чтобы на лицо не попадало солнце. Показываться ему на глаза еще не хотелось, а вот попробовать подобрать и подложить ему что-то необычное было идеей сносной и даже увлекательной, потому что казалось, что ему подойдет только морской еж или черные камни со дна, но если бы Тони подложил ему их, то это было бы больше оскорбление, чем подарок. А что насчет черной ракушки? Найти сложно, но если постараться, то получится. Будто проклятие, попадались либо сломанные, либо пятнистые, либо еще какие-то, но не та, которая была нужна. На небе сгущались тучи, скорее всего, скоро пойдет дождь, этот мальчик не придет, так что время есть, но не так уж и много. Мостиков было много, и все были тонкими и некрепкими. Прятаться под ними было хорошо, но не безопасно. Пещер под водой не было, поэтому приходилось довольствоваться не особой прозрачностью воды и глубиной. Но даже это не спасло от неожиданного взгляда прямо в душу. - Ti vedo. Чистый итальянский, без акцента. Жабры стали раздуваться и пропускать серез себя воду как заведенные, а сердце забилось чаще. Этого не может быть! Он лежит прямо на дне, от страха почти распластавшись по песку и камням, а тут ему говорят, что его видно? Его никогда не замечали, этот поганец врет! Может, заметил край хвоста или руки и теперь думает, что он такой хитрый и Тони прямо сейчас к нему выйдет. Ага, разбежался! Несколько секунд показались часами. Этот парень все стоял и смотрел на Тони, и складывалось ощущение, что он смотрит ему прямо в глаза, но ведь это было немыслимо. В конце концов, он развернулся и стоял спиной к морю, будто бы ждал кого-то. Зря ты это сделал. Тони взял ракушку покрепче, всплыл на поверхность и кинул ракушку прямо в затылок, тут же уплывая обратно на дно. Парень потер голову и озадаченно оглянулся по сторонам, больше всего вглядываясь в море. Ракушка и правда была красивой, он не понимал, кто вообще мог кинуть ее в него? На пристани никого нет, лодок мало, здесь просто негде укрыться. Но легкое и почти незаметное шевеление на дне будто давало понять, что он не один. Шестое чувство заставило сказать глупые слова для рыб на дне, которые кинули ему это черное сокровище. - Grazie, è molto bello. Так странно, но шевеление стало беспорядочнее и заметнее. Сквозь шок парень увидел, что к нему ктото плывет. И это точно была не рыба. Русалка. Русал? Красный с оттенками золота хвост, синие жабры на ребрах, перепонки между пальцами, бледная кожа, спутавшиеся в волосах водоросли и жемчужные украшения на шее. Он подплыл к берегу и оперся руками о камни, странно улыбаясь и, казалось, даже насмехаясь. - Ti prego, feccia. И тут же уплыл, да так далеко, что теперь увидеть его было невозможно. Но сердце билось чаще, от красоты этого существа и от того, что оно начало обзываться. У него был такой странное произношение, будто булькающее, как у утопающего. Парень просто ничего не успел ответить, иначе бы обязательно вступил в перепалку с русалом, не заботясь о том, что его может увидеть еще кто-то. Он правда был первым, кто увидел его? Неужели никто раньше не замечал удивительно большой красный хвост и поблескивающую кожу? Родители подумают, что он сошел с ума, не иначе, но как теперь жить с тем, что он видел? И увидит ли еще раз? *** Рудольф стал приходить чаще, почти каждый день, смотрел на море по два или три часа, но не замечал больше ничего, что было бы похоже на то, что он увидел тогда. Он не мог выкинуть русала из головы днями, кажется, засыпал и просыпался с мыслью о том, что хочет увидеть его снова. Он сидел на том самом мостике, на котором сидел обычно и делал вид, что читал книгу, но на самом деле раз за разом глаза со страниц немецкой поэзии переводились на водную гладь, все пытаясь высмотреть хоть край красного плавника. Вместе с мыслями о русале прибавились переживания, хотя, казалось бы, зачем ему вообще о нем волноваться? Легкая тревога отдавала небольшой раздражительностью, а когда Анна спрашивала, зачем Рудольф так часто ходит на пристань и просто там сидит, то он закатывал глаза и отвечал: "Просто хочу от вас отдохнуть". В какой то мере это было правдой, ведь до той встречи Рудольф ходил туда почти в любую погоду, побыть в тишине и почитать, а иногда подумать о своем. В один из дней, когда надежда уже была потеряна и казалось, что тот день и то существо было только галлюцинацией, в затылок уходящего с мостика Руда что-то прилетело и ударило больнее, чем ракушка. Он с удивлением оглянулся и глупо заулыбался, когда увидел на самом конце моста знакомые блондинистые волосы со спутавшейся зеленью моря. Рудольф почти что подорвался с места, по пути оглядываясь и подмечая, что теперь они снова только вдвоем. - Pensavo fossi un'allucinazione. - Pensavo che avresti parlato di me in tutta la città. Самая глупая улыбка на лице Рудольфа забавляла русала, он улыбался в ответ и положил на край доски черный коралл. - Ho dovuto lavorare sodo per trovare questo corallo. Рудольф взял его в руки и покрутил, удивляясь тому, что, скорее всего, русал плавал за этим кораллом на большие глубины, потому что черные кораллы водятся в океанах и лишь малая часть есть в некоторых морях. Удивительно и так странно. Есть ли у этого чуда света имя? Или оно будет произноситься слишком странно, чтобы Рудольф мог его выговорить? - Come ti chiami? - Mi chiamo Tony e tu? - Rudolph. Рудольф протянул руку и достал из волос Тони особенно длинный лист водорослей. Тот лишь слегка усмехнулся и отбил хвостом по воде пару раз, брызгая на Рудольфа соленой водой. - Perche ' mi hai chiamato feccia? - Questa parola ti si addice molto. Послышались голоса, Рудольф обернулся и увидел рабочих, что шли к лодкам, а когда повернулся обратно, то Тони уже не было. Черный как уголь коралл лежал рядом и давал понять, что они еще увидятся, и далеко не раз, главное смотреть, чтобы на пристани были только они вдвоем.