Пьяная принцесса

Пенелопа вздохнула. Громкая назойливая музыка, пустые разговоры, постепенно сливающиеся в фоновый шум, и атмосфера всеобщего веселья нагоняли тоску. Было ужасно жаль времени, которое она могла бы потратить на учёбу или мелкую подработку, но приказы отца неоспоримы. Эккарт лениво искала брата в толпе, не из-за нахлынувшей сестринской любви или чувства беспокойства, а только чтоб посмотреть, здесь ли он. Рейнольд, скорее всего, всегда будет больше мальчиком, чем мужчиной, но даже так, он давно способен обходиться без няньки. Осталось убедить в этом упрямого Дюка Эккарта, и Пенелопа заживёт. Когда-нибудь. Лет через пять. Рейнольд разговаривал с друзьями, беззаботно, будто не помнил, что длина болта, положенного на учёбу во втором семестре, была равна половине длины шеренги проблем на сессии. Эккарт страдальчески закатила глаза, выругалась и потянулась к бокалу шампанского. Она смочила губы мелким глотком: вечер долгий, а напиваться не хотелось. Но время, как назло, тянулось мучительно медленно. Пустая серая скука одолевала, а до состояния клоунов никто, к несчастью, не наклюкался. Ноги гудели, нещадно чесалась правая лопатка, от корсета ломило рёбра, но Пенелопа упрямо терпела, ведь до окончания дурацкого бала-маскарада оставался жалкий час. Шампанское приятно горчило на языке, даря весёлый хмель и назойливое желание сделать ещё глоток. Пенелопа часто говорила братьям, что не любила алкоголь, ведь после него чувствовала себя болезненной и уставшей. Это лишь частица правды. Она никогда не признается, что очень быстро пьянеет даже от напитков с низким градусом. Вдобавок, она ничего не ела с вчерашнего вечера, и этот факт не предвещал ничего хорошего. Эккарт подумала закусить сыром или тарталеткой, чтобы как-то замедлить опьянение, но здравый смысл покинул её раньше. Три девушки в бальных платьях с искусными кружевами и россыпью камней подошли к Пенелопе, становясь в полукруг. Они излучали надменность, самоуверенность и некоторую брезгливость по отношению к ней. — Вроде и лицо не совсем уж уродливое, но будто из психушки сбежала, — блондинка, видимо, главная из их шайки, смотрела в упор, не скрывая ехидной улыбки. — Да что Вы говорите… — Эккарт не дрогнула, только уголок губ дёрнулся в попытке скрыть улыбку. — При взгляде на такую бедолажку, вдобавок, переборщившую со спиртным, мне становится мучительно жаль Ваших отца и братьев. — Я, конечно, с первого взгляда поняла, что родители, увидев в кроватке такую мерзость, отдали Вас на воспитание тараканам, но не думала, что Вы в открытую покажете мне это в первых же фразах, — Пенелопа взяла с подноса недопитый бокал и выплеснула на девушку шампанское, с ухмылкой наблюдая за тем, как мокрое пятно расползалось на юбке. — Ты… Нахалка! — Карие глаза гневно прищурились, бледное лицо побагровело, нервно дёргалась правая щека. — Я заставлю… — Стеклом закусить не хотите? У меня в распоряжении ещё десять бокалов. Всклокоченная, с широко открытые горящими безумием глазами Эккарт, вытянувшая руку с бокалом, напоминала страшную ведьму из сказки. Девушки сжались и пугливо отступили назад. — Как жаль, вы все такие скучные. Но я не столь щедра, чтобы веселить всех и сразу, поэтому проведу незабываемую ночь лишь с этим мужчиной. — Пенелопа взяла ближе всех стоящего человека под руку и, надув щёки, гордо двинулась с ним к выходу. Мужчина усмехнулся тихо, так, чтобы услышала только она.

***

Улица встретила их ярким закатом, укутывающимся в лёгкую дымку и наполняющимся шуршанием унылой мороси. Прикрыв глаза, Эккарт глубоко вдохнула воздух — свежий, чистый, с ароматом травы и растущих рядом пионов. Через несколько секунд она решила посмотреть на своего спутника и поражённо замерла: рубиновые глаза, в тени наливающиеся алым, почти кровавым цветом, выделялись на лице с благородными чертами. Прилизанные шелковистые волосы напоминали жидкое золото, в них очень хотелось запустить руки. — Знаете, если бы Вы были настоящим, я бы уже Вас оседлала, — Пенелопа смотрела на него, улыбаясь без малейшего смущения. — Забавно. Мне кажется, у тебя есть все шансы, чтобы это провернуть. Эккарт услышала далёкие крики брата из универа и поморщилась. — Кажется, у тебя неприятности, — она поникла, опустив взгляд в землю и тяжело вздохнув. — Ты позволишь мне спасти тебя, моя пьяная принцесса? Он протянул Пенелопе руку, что для знающих выглядело так, будто сам дьявол предложил заключить договор, обрекающие на вечные муки в жгучем огне преисподней. Но Экхарт не видит опасности. Она крепко сжимает его руку и смеётся, хрюкающе, заливисто, заразно. Они бежали к парковке под моросящий дождь, как в каком-то топорном фильме с низким рейтингом, на который забыли выделить бюджет. Издалека Пенелопа увидела карету с тройкой белых лошадей, украшенную золотистым гербом и лепниной. Она задумалась о степени своего опьянения, когда обворожительный блондин помог ей забраться в повозку. Эккарт прилегла на диванчик с подушками у спинки и сделала, как ей казалось, соблазнительную позу. Мужчина чуть не рассмеялся в голос, но каким-то чудом смог удержать невозмутимое, почти холодное выражение лица. — Ты точно готова к предстоящей ночи? Мы же друг друга совсем не знаем. — Как говорит мой друг патологоанатом, внутренний мир человека слегка переоценён. Мне достаточно того, что я вижу глазами, — Пенелопа задорно подмигнула, медленно провела пальцами от губ до шеи, потом до груди, пачкаясь в помаде. Мужчина достал из кармана пачку сигарет, поджёг одну и затянулся в попытке подавить щекочущую в груди смешинку. Минут через пятнадцать Эккарт уснула, пуская слюни и посапывая. Каллисто потушил бычок о пепельницу, положил в пакетик и улыбнулся, глядя на незнакомую, но такую забавную и смелую девушку. Он аккуратно, почти невесомо погладил её по голове и вытащил изо рта яркую прядку, сам себе удивляясь.

***

Голова раскалывалась сильно, подташнивало, Пенелопа не могла вдохнуть, только открывала пересохшие губы. Вскоре кто-то приподнял ей голову и влил в рот немного воды, отдающей травянистым вкусом. Еле разлепив веки, Эккарт уставилась на нависшего над ней мужчину с оголённым торсом и чашкой в руках. Её и без того бледное лицо побелело, рот искривился в гримасе ужаса. Каллисто Регулус — сын владельца крупной нефтяной компании, влиятельный и жестокий человек, находился с ней в одной кровати! Пенелопа спряталась под одеяло с головой, отчётливо слыша стук чашки о прикроватный столик. Укрытие с неё бесцеремонно стянули, и она пугливо сжалась, смотря на мужской рельефный пресс. — Мои глаза вообще-то выше. — Прошу прощение, — Эккарт почти пропищала, прокручивая в голове варианты побега. — Прощение она просит. За ручку вывела, поманила, раздела, шлямбур потрогала и не дала. Ну кто так делает, Пенелопа Эккарт? — Каллисто ухмылялся, явно довольный ситуацией. Даже в тени от балдахина было видно, как её лицо бросило в краску. — Дайте мне телефон, я вызову такси до дома и больше Вас не побеспокою, — Пенелопе удалось вернуть самообладание, но от слёз, то ли страха, то ли смущения, застилающих глаза, спасения она так и не нашла. — Оставь жёлтые бибики плебеям. Принцессам с утра положены завтрак с принцем и поездка на карете. Или, если хочешь, на принце, — Регулус подмигнул, накинул пиджак на плечи и ушёл, оставив смущённую Эккарт переваривать ситуацию.