Морозные узоры

      Покинув клан ещё много лет назад, Эола ни за что бы не подумала, что однажды вернётся в "родной дом". Тем более на один из роскошных и бессмысленных банкетов, которые она ненавидела с самого детства.       — Держи спину прямо, не смейся слишком громко. Лучше вообще помалкивай, говори только тогда, когда тебя спросят.       Нотации, правила и наставления преследовали её сколько она себя помнила. С семи лет отец лично отчитывал её перед и после каждого подобного мероприятия.       — Не груби старшим и не смотри на них так, будто или они тебя убьют, или ты их. И если я ещё раз узнаю о том, что ты подралась с тем мальчишкой из Рагнвиндров, запру на чердаке на неделю.       — Но пап! — возмутилась маленькая девочка. — Он сам нарвался!       — Даже слышать не хочу этот бред. Воспитанные дамы так себя не ведут. Не смей скандалить при посторонних... И не называй меня "пап".       Эола потупила взгляд, еле сдерживая слёзы.       — Слышишь эту музыку? Аристократы должны быть столь же величественны и сдержанны, как она. А теперь наш выход.       ...Уже повзрослевшая девочка, капитан разведывательного отряда или же рыцарь Морская Пена, зашла в бальный зал особняка Лоуренсов. За то время, пока она здесь не появлялась, это просторное помещение ни капли не изменилось... Излишне роскошная люстра под высоким потолком, покрытым фресками и лепниной. Мраморный пол, начищенный до блеска; золотые узоры на стенах, среди которых часто повторялся герб клана Лоуренс. Но самое противное – десятки разодетых гостей.       Эола старалась не замечать их, хотя в такой обстановке это было затруднительно. Здесь собрались представители всех аристократких семей и самые влиятельные люди Мондштадта. Каждый из них блистал великолепием своего наряда, стараясь затмить других. Все они были похожи на сорок, нацепивших на себя всё самое сверкающее и пёстрое, чтобы скрыть свои грязно-серые перья.       Аж тошно...       Из-за этого капитан разведки чувствовала себя здесь ещё более чужой.       Почти всё её время занимала работа, предполагающая длительное пребывание в дикой местности, а потому в гардеробе Эолы осталось всего одно платье. И то не слишком нарядное – простое облегающее, черного цвета, с полупрозрачным шлейфом. Ближе к низу подол переходил в голубой, такие же розы украшали декольте. Образ дополняли элегантные перчатки и заколка с небесным сапфиром – подарок от человека, которого Эола надеялась встретить на этом торжестве.       Да, она пришла сюда вовсе не для того, чтобы увидится с родственниками. И уж точно не навестить дом, где прошло её детство, воспоминаний о котором капитан разведки старалась избегать.       Нет, она искала совсем другого.       Аристократам приходилось приглашать рыцарей на свои приёмы, а нужный ей человек, по словам Эмбер, как раз вёл связанное с Лоуренсами расследование. Такую возможность добыть полезные сведения он упустить не мог, что было только на руку Эоле.       Осталось лишь найти его раньше, чем она окончательно проподёт в этом змеином гнезде...       Кэйа терпеть не мог банкеты, балы, вечера и пышные приёмы высшего общества. По его поведению этого нельзя было сказать, да и словами он это никому не сообщал – слишком личные были причины.       И всё же, почти на каждом подобном мероприятии он выступал представителем Ордо Фавониус. Такова уж была специфика его должности... Пока магистра Варки, а с ним и кавалерии, нет в городе, Кэйе приходилось брать самые разнообразные поручения. Тем более, что из рыцарей он был лучше всех знаком с обычаями и этикетом аристократов, а потому те относились в нему поприветливее.       И хоть его ужасно утомляли все эти правила и миллион условностей, капитан кавалерии старался соблюдать их. В его же интересах произвести лучшее впечатление, чтобы потом стало проще добиться того, что ему нужно. А амбиции у него были впечатляющими, особенно относительно расследования, которое он вёл.       Однако проблема скрывалась совсем не в них и даже не в вечной скуке, что одолевала его в обществе аристократов, в этом море "великолепия".       — Добрый вечер, капитан Альберих!       — Здравствуйте! Вы ведь представитель рыцарей, не так ли?       — Как у вас дела?       — Не хотите ли потанцевать?       Кэйа не замечал, с кем здоровался, на чьи вопросы отвечал, кому делал комплименты. Все эти люди были для него не более, чем шумными каплями дождя, бессмысленно сверкавшими в свете фонаря. Только один среди них выделялся, только один привлекал внимание капитана.       Встречи с ним Кэйа не желал. Вернее, не знал, как к ней относится, а потому играл свою самую ненавистную роль.       — Рад видеть вас здесь, мастер Дилюк, — натянутая "лёгкая" улыбка на лице его стала шире. — Что же заставляет вас хмурится с такой чудестный вечер?       — Боюсь, вас это не касается, капитан Альберих, — строго заметил Дилюк и еле слышно прибавил сквозь зубы: — Прекращай.       По его лицу ясно читалось, что он не рад видеть здесь названного брата. И всё же Кэйа продолжил:       — Зачем же так грубо? Помнится, в юности вы совсем по-другому относились к таким мероприятиям.       Он играл с огнём, идя по тонкому льду. И это было бы интересно, если бы происходило не в десятый раз.       — Многое изменилось, — голос Дилюка оставался ровным. — Прошу, оставьте меня. Наш разговор лишь зря сотрясает воздух.       — А я ведь просто хотел проявить любезность, — с долей грусти ухмыльнулся капитан кавалерии и насмешливо поклонился. — Ладно, как пожелаете.       Кэйа никак не выразил досады на своём лице – он и сам не знал, была ли эта досада настоящей, или кто-то в его голове придумал её, – и вновь погрузился в поток блеска, правил и "вежливости". Увы, здесь приходилось либо плыть по этому течению, либо устраивать театр одного актёра на маленьком мрачном островке возле названного брата. Ведь Дилюк всегда стоял в стороне от всех, ни с кем не общался и ни с кем не танцевал.       Но когда-то...       — Кэйа! Я её пригласил! — он просто сиял от радости. — Джинн согласилась потанцевать со мной, представляешь?       Кэйа усмехнулся и скрестил руки на груди.       — Разве она могла отказаться?       Его слова остались неуслышаными.       — Этот вечер просто не может стать ещё прекраснее!       — Может, если мы стащим вон те пирожные.       — А мастер Крепус ругаться не будет? — Дилюк ловко передразнил названного брата, а тот в свою очередь весьма ощутимо пихнул его локтем под рёбра.       Раньше, когда Кэйа только начал становиться частью их семьи, он постоянно нервничал, боялся разозить или обидеть кого-то, из-за чего часто задавал этот вопрос. Дилюка в то время это очень раздражало, однако он понимал, что братик просто не хотел потерять их, не хотел снова остаться брошенным.       Многое изменилось.       Это было чистой правдой. С тех пор, как они вместе веселились на таких банкетах, спорили о том, с кем больше будут танцевать, как пытались стянуть вино из под носа отца, как называли друг друга братьями... Утекло уже слишком много воды.       Вот почему Кэйа не любил приёмы у аристократов. Они навевали чересчур много воспоминаний о том времени, когда жизнь была куда веселее и проще, когда не надо было думать о репутации рыцарей, когда детям не запрещали оставаться детьми.       Встречать на этих банкетах Дилюка было настоящей пыткой, и всё же им обоим, но в первую очередь Кэйе, оставалось необходимо отыгрывать спектакль перед высшим обществом. Когда-то он надеялся на большее, но постепенно это сходило на нет.       Глупо бередить прошлое, не обращая внимание на возможности настоящего. Может, так однажды Кэйа сможет избавиться от тоски, сжимающей сердце.       Всё-таки теперь, в кое-то веки, он был не одинок. Не в данный момент, а в целом – в его жизни появился человек, совершенно неожиданно ставший Кэйе намного-намного ближе, чем он обычно подпускал людей.       Его внимание вдруг привлекла крайне знакомая фигура, сильно выделявшаяся в разодетой толпе.       — Какой притяный сюрприз, леди Лоуренс.       Эола сразу же обернулась на звук голоса, однако это совсем не требовалось ей для того, чтобы узнать говорившего.       Только один человек во всём Тейвате обращался к ней так. И если бы это попытался сделать кто-то другой, то дорого поплатился бы – Эола не позволяла такое никому. Конечно же, кроме капитана кавалерии Ордо Фавониус.       — Добрый вечер, господин Альберих.       Она окинула его внимательным взглядом с ног до головы. Сегодня Кэйа сменил свой привычный костюм на парадный, идеально белый. На лацкане его пиджака была прикреплена синяя роза, очень похожая на те, что украшали платье Эолы.       — Прошу, окажите мне честь потанцевать с вами, — он изящно поклонился и предложил ей руку.       — С удовольствием.       Было что-то особенное в таких формальностях. Обычно Эола относилась к ним с пренебрежением, но в общении с Кэйей это было игрой, интересной и захватывающей. А в данной ситуации также полезной.       Разумеется, за ними будут следить. Подмечать каждый шаг, каждое слово и ждать, когда они сделают ошибку. Ведь обязательно сделают, "по-другому нельзя". В глазах аристократов рыцари не могут быть настолько же безупречными, как они.       Кэйа и Эола вместе вышли на середину зала, где другие пары замерли в ожидании следующего танца, и все собравшиеся тут же обратили на них внимание. В толпе пошли шёпотки, среди которых порой ясно слышались имена капитанов Ордена. На мгновение Эола ощутила неловкость, но быстро прогнала это чувство.       — Надеюсь, вы ещё не забыли, как танцевать вальс, леди Лоуренс.       — Сам факт того, что вы могли подумать о таком, уже наносит мне личное оскорбление.       — Прошу меня простить.       Не сводя с неё взгляда, Кэйа положил руку на её талию. Невесомым движением они соединили свои ладони, пальцы в перчатках переплелись между собой.       Заиграла музыка, и бальный зал будто пробудился после долго сна. Пары закружились в вальсе, на первый взгляд очень лёгком и незамороченном. Однако аристократы и здесь сохраняли вид фарфоровых кукол, не позволяя себе забыть о людях вокруг и погрузиться в этот танец. Возможно, именно поэтому ни одна пара в зале не могла сравниться с двумя рыцарями.       Их движения не были безупречны со всех сторон, но в каждом из них помещалось столько чувств, сколько не наскреблось бы и у половины собравшихся в зале.       Три шага, лёгкий оборот вокруг своей оси. Вихрь небесно-голубых волос защекотал шею и лицо Эолы.       Она даже подумать не могла, как сильно соскучилась по этому. Да, ей нравилось танцевать одной, но в этом – как и в танце с кем-то другим – не было такого трепета, такой тайной важности. Не было мягкого холодка, исходящего от рук партнёра, не было взгляда, в котором хотелось утонуть...       Они с Кэйей и раньше танцевали вместе, причём далеко не один раз. Тогда её руки, лежавшей у него на плече, нежно касался белоснежный мех, но сейчас у Кэйи не было его привычной накидки.       А жаль... Эоле она очень нравилась. Нравилось запускать руки в прохладный воздушный мех, нравилось самой закутываться в него, когда никто не видел...       — Вы пришли один из всего ордена? — она начала "светскую беседу", когда музыка слегка успокоила свой ритм.       — Не могу сказать точно. Здесь также должна была быть госпожа Лиза, но я не думаю, что ей удалось победить свою лень. К тому же, у магистра Джинн в последне время очень много дел, и библиотекарь весьма любезно помогает ей, — пара лёгких шагов. Кэйа ни на секунду не отвлекался от танца, и, будто в продолжение очередного движения, шёпотом произнёс: — Знаешь, я скучал.       — Меня не было в городе только три недели.       — Целых три недели.       Эола тепло улыбнулась. Приятно было понимать, что в Мондштадте есть кто-то, кто будет рад её возвращению в город. Кто-то, ради кого хотелось возвращаться всё чаще и чаще.       Это были очень странные чувства. Она долгое время не понимала их, отрицала, не знала, что с ними делать... Хотя ответ был до смешного прост – принять.       Сейчас, в новом элементе танца, он был ещё более очевидным. Ни чьи осуждения и косые взгляды не могли посеять сомнения в этом, а музыка и их растворяла в себе. Нота за нотой, движение за движением…       — Не могли бы вы снять перчатку? — вдруг спросил Кэйа. — Мне бы не хотелось нарушать правила этикета.       Капитан разведки закатила глаза, но всё же едва заметным изящным движением выполнила просьбу.       Последние ноты вальса замерли в просторном зале, танец подошёл к концу. Эола сделала неглубокий реверанс и подала руку Кэйе. Тот поклонился и поцеловал её кисть. Легко и аккуратно – по всем правилам этикета.       — Может, выпьем вместе? — предложил он, когда они покинули пространство для танцев. — Заодно расскажите мне, как прошла миссия?       — На ней не было ничего интересного, но выпить я не откажусь.       Они взяли бокалы с вином у одного из снующих в толпе официантов и отошли подальше от основной массы гостей. Находясь не в самом центре зала, полного аристократов, можно было позволить себе немного расслабиться и перейти на неформальное общение, привычное им.       — Хм... Знаешь, я никогда раньше не интересовался, но что для тебя главное в танце? Думаю, вряд ли это будет навык, но кроме него много что можно назвать важным.       — Интересный вопрос. Насчёт навыка ты прав, а так... — Эола задумалась всерьёз, но на ум приходило слишком много вариатов. — Наверное, я не смогу сейчас сказать точно.       — Я тебя не тороплю, но хотелось бы получить ответ до твоего следующего возвращения с миссии, — с долей ехидства отметил Кэйа.       Эола скептически фыркнула. Не так уж и долго её не было. Хотя...       — Я ещё припомню тебе это, — вполголоса пообещала она. — Кстати, как считаешь ты?       — Я конечно не эксперт, но... — капитан кавалерии намеренно потянул время до ответа. В воздух подлетела и оказалась перехваченна ловким движением золотая монетка. — …Умение отдаться моменту. Забыть о каких-то там проблемах и полностью посвятить себя танцу.       Из-за активной и выразительной жестикуляции он едва не расплескал недопитое вино. Эоле еле удалось спрятать язвительный комментарий за улыбкой и продолжить разговор замечанием:       — Это в твоём духе.       Её внимание неожиданно переключилось на что-то другое. В толпе Эола увидела своего отца, Фредерика Лоуренса. Их взгляды пересеклись, и он, слегка нахмурив брови, сделал еле заметный знак рукой.       По её телу прошла лёгкая дрожь.       Эола прекрасно помнила этот жест с самого детства. Он всегда означал одно – её ждал серьёзный разговор, а может и розги. Маленькая девочка от одного такого движения руки начинала трястись от страха, а к её глазам подступали слёзы... И за проявление эмоций, особенно на глазах у посторонних, ей порой доставалось куда больше.       Но сейчас всё было по-другому.       Девочка выросла, стала сильной и смелой. Теперь у неё есть те, кто может её поддержать. И именно поэтому она примет вызов.       — Всё в порядке?       Кэйа заметил некоторую перемену в её лице – в прочем, как и всегда. Иногда это крайне раздражало, а иногда оказываоось очень удобным.       — Да, — кивнула Эола. Уверенности в ней стало ещё больше. — Я ненадолго отойду, со мной хотят поговорить родственники.       В его глазу сверкнула лукавая искорка.       — Может, мне составить тебе компанию?       — Тебе не стоит взлезать в наши семейные драмы.       — Как скажешь. Если что говори, что ты здесь от рыцарей.       — Это не совсем так.       Кэйа пожал плечами:       — Ну и что?       Эола только покачала головой и, отдав пустой бокал слуге, смешалась с гостями. Она не знала точно, где отец хотел поговорить с ней, поэтому просто направилась в один из дальних коридоров, куда редко заходили даже владельцы дома. Там некому будет помешать "душевной" семейной встрече.       Пустынные проходы не были столь же блестяще вылизанны, как главный зал, но и в них сохранялась тошнотворная чистота. Вычурные украшения преследовали Эолу даже вдали от людей. В прочем, в одном из коридоров кто-то был.       — То есть ты всё-таки пришла, Эола, — раздался у неё за спиной знакомый с детства голос.       — Капитан Лоуренс, — поправила она, оборачиваясь. — Где же ваши манеры, отец?       Фредерик Лоуренс высокомерно задрал подбородок, всеми силами пытаясь скрыть, что замечание дочери его задело. Кружевной воротник дорогого камзола слегка встрепенулся, всего на секунду открыв старый косой шрам на шее. Отец не рассказывал о его истории, но Эола на своём опыте знала, что такие отметины появляются, когда ещё слишком нежной кожи ребёнка не единожды косаются розги.       — Не тебе говорить об этом!       — Тогда, пожалуй, нам стоит закончить разговор, — спокойно ответила она и даже успела сделать несколько шагов, собираясь уйти.       — В таком случае, с твоей стороны весьма некрасиво будет ради двух фраз оставлять своего... — он на секунду запнулся, подбирая слово. Как показалось Эоле, проблема была в приходящих ему на ум неприличных выражениях. — ...собеседника. Тот человек, с которым ты танцевала, – он ведь из рыцарей!       Эола пожала плечами. На её лице появилась улыбка.       — Как и я. Скажу тебе больше, мы с ним даже равны по званию, так что всё кристально чисто.       — Ты можешь сколько угодно называть себя рыцарем, но в тебе течёт кровь Лоуренсов, и этого ты изменить не сможешь!       С губ капитана разведки слетел тяжёлый вздох. Слова её отца звучали также, как намеренно неумелая актёрская игра Кэйи. Вот только Фредерик говорил серьезно, ни на секунду не задумываясь, что выглядит как самый дешёвый в мире шут.       Что ж, сейчас ей вновь придётся разъяснять родственнику до странности простую истину.       — Ты прав. Однако, ни кому-либо из верхушки Ордо Фавониус, ни тем более рыцарю, с которым я танцевала, нет дела до моего происхождения, — Эола дала отцу немного времени на осознание своих слов. — Если ничего нового ты сказать не можешь, я предпочту покинуть тебя. Хорошего вечера.       Не дожидаясь ответа, она развернулась и уверенно направилась к выходящему в зал коридору. За спиной Эола слышала недовольное бормотание отца, но не обратила внимание на это. Наверняка он опять говорил фразы, взятые из старых книжек.       Весь этот пафос и фарс невероятно утомляли. Скорее, скорее бы уйти отсюда...! Может, она и вернётся сюда ещё раз – когда-нибудь, но точно не в ближайшее время.       Больше всего на свете ей захотелось вновь оказаться вместе с Кэйей. Взять его за руку, ощутить этот живой холодок, что всегда сопровождал капитана кавалерии. В который раз вызвать ехидную усмешку одним их своих обещаний отомстить... Желательно ещё, чтобы при этом вокруг них не было десятков чужих глаз.       К счастью, часть из этих желаний можно будет реализовать в скором времени. На миссии Эола задумывалась об этом не так часто, но ей действительно не хватало встреч с Кэйей. Жаль только, что сейчас они не смогут провести много времени вместе, он всё-таки здесь по делу...       Свернув за угол коридора, Эола едва не столкнулась с капитаном кавалерии.       — Ты подслушивал!       — Я? — театрально изумился он. — Ни в коем случае!       — Я сделаю вид, что поверила. Может, мы успеем ещё потанцевать?       — Да, но куда нам спешить? У нас с тобой есть ещё целый вечер.       — А как же твоё расследование?       — Подождёт, — Кэйа легкомысленно отмахнулся, вновь надевая свою фирменную улыбку. — К тому же, мне не сказали, за кем из клана Лоуренс стоит понаблюдать.       — То есть ты подозреваешь меня? — она скрестила руки на груди. — Я ещё отомщу тебе за это!       Быстрый, осторожный взгляд по сторонам. Выдержанная пауза. Капитан кавалерии уже хотел что-то ответить, но Эола опередила его:       — Пойдём.       — Туда, где нас никто не увидит и ты сможешь меня убить?       — Почти.       Она не постеснялась показывать, как хорошо помнит всё в этом доме. Эола провела Кэйю по двум тайным коридорам и узкой винтовой лестнице, ведущей на чердак, где когда-то запирали её в качестве наказания.       Здесь будто собралась вся та пыль, что так старательно вымывали из залов, коридоров и любых других мест, куда могли пройти гости. Повсюду громоздились горы старой – когда-то красивой и дорогой – мебели, а кое-где растянулось кружево паутины.       Кэйа усмехнулся будто про себя, и Эола сразу поняла, почему – всё-таки его чистый белый костюм не был предназначен для таких мест. Вот только задерживаться тут не входило в её планы.       В стене напротив входа на чердак были ещё одни двери, выходящие на балкон. Именно он в детстве для Эолы был единственным "безопасным" местом в особняке. По приказу Фредерика служанки часто подслушивали, как его дочь проводит своё заключение на чердаке, но вот балкон оставался вне их досягаемости.       — Место живописное, ничего не скажешь, — вполголоса заметил Кэйа. — Это тот самый чердак, о котором ты рассказывала?       — Да. Но я хотела показать тебе не его.       Слегка потрескавшиеся каменные плиты, возвышавшиеся над цветущим садом, никак не отреагировали на гостей, в отличае от гнездившихся между перилл птиц. Солнце уже спустилось к горизонту, небо со стороны востока окрасилось в глубокий синий цвет, а перьевые облака делали его похожим на морскую гладь.       Эола невольно улыбнулась, позволяя ностальгии – в кое-то веки приятной – заполнить своё сердце. Но только на мгновение... Ей незачем было искать счастье в прошлом.       Как только за её спиной захлопнулись двери балкона, она наконец смогла вздохнуть спокойно. Снять маску, ослабить свою "линию защиты"... И сделать то, что давно хотела.       Кэйа не успел ничего сказать – она обняла его. Так крепко, что можно было почувствовать стук сердца. Так искренне, что в зажмурившихся глазах начали собираться слёзы.       По телу разлилось приятное тепло, а внутри словно что-то встало на свои места.       — Я тоже скучала.       Он приобнял её в ответ с совершенно не свойственной ему осторожностью и даже робостью.       Это было... так странно.       Его очень давно никто не обнимал, однако чувства от этого не забылись. Кэйа просто был уверен, что они ему не нужны.       Но рядом с Эолой многое менялось. Он мог забыть о своих проблемах, хотя бы ненадолго снять маску и не думать о том, как бы подлатать трещины в той ледяной стене, что он так старательно возводил вокруг себя на протяжении многих лет. И всё же, в такие моменты в ней исчезала надобность. Когда-то это вызывало ужас, но теперь же – только лёгкую ухмылку.       Ему не хотелось отпускать её. Не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, растворяясь в потоке времени. И всё же через пару мгновений они сделали по полшага назад.       — Это было... неожиданно, — признался Кэйа.       — Правда?       — Представь себе. Что ж, теперь правилами этикета можно принебречь, — он невесомым движением перехватил её руку.       Разумеется, Эола поняла его намерения. Ни капли не смутившись, она обернулась вокруг своей оси, будто на пару секунд возвращаясь в их недавний танец.       — Ты случайно не подумала над моим вопросом?       — Если говорить именно о парном танце, то главным является полное доверие к партнёру, — следующие слова Эола произнесла с намёком на сарказм, прямо как свои обещания отомстить: — Нам с тобой до этого ещё далеко.       Кэйа мягко рассмеялся, но ничего не ответил.       А ведь хотелось сказать что-то ещё. Какой-нибудь сущий бред, чтобы она снова слегка нахмурилась, обречённо вздохнула и пообещала отомстить ему.       Но слова нужны не всегда. Иногда достаточно пары взглядов, океана чувств и тысячи страниц мыслей.       Забавно было осозновать, что всего полчаса назад их единственным желанием было покинуть это место, полное строгих правил. Место, навевающее столько воспоминаний, обещающее столько встреч, которых хотелось избежать.... Сейчас же, когда их больше не сковывали никакие условности, чужие взгляды или прошлое; когда они остались наедине с весенним вечером, они были самыми счастливыми людьми на свете.       В особняке заиграла новая музыка, посвящённая величию аристократов и в частности клана Лоуренс. Эола прекрасно помнила эту композицию – именно под неё когда-то давно ей приходилось вместе с родителями "открывать" похожие на это празднества. Наверняка и сейчас её родственники говорят какую-нибудь красивую и пустую речь, пока музыканты из кожи вон лезут, чтобы угодить им.       Но теперь... Теперь это была просто музыка.       Эола аккуратно положила голову на плечо Кэйи и прикрыла глаза.       Её семьёй были вовсе не те люди, что жили в этом доме и носили одну с ней одну фамилию, а тот, кто стоял сейчас рядом.       Солнце окончательно скрылось за горизонтом, восточный ветер принёс с собой песни ночных птиц. В особняке клана Лоуренс вовсю продолжался праздник роскоши и лицимерия, однако маленький балкон над цветущим садом, как и стоявщие на нём люди, не были частью этого. Они остались отчуждёнными, "неправильными", но счастливыми. И это было самым главным.

* * * * *

      Кабинет действующего магистра заливали солнечные лучи. Проходя сквозь высокие окна, они причудливым пазлом ложились на пол. Где-то на улице пели птицы, сливались в один гул самые разные шумы города.       Магистр Джинн как всегда была полностью погружена в работу, однако на её столе стояла всего одна кружка кофе, вместо привычных трёх. Это целиком и полностью была заслуга Лизы, всеми силами пытавшейся помочь подруге. Она и сейчас сидела на диванчике, закинув ногу на ногу, и внимательно читала какие-то бумажки. Отложив последнюю из них, библиотекарь зевнула и спокойно начала разговор:       — Удивительно, но на вчерашнем банкете было довольно много интересного. Я даже не сильно скучала там, хоть и провела большую часть времени в саду.       Джинн отвлеклась от своих документов.       — Кстати, ты случайно не знаешь, что там с делом о Лоуренсах? — спросила она. — Кэйа как-то продвинулся в своём расследовании?       — Боюсь, на этом мероприятии он занимался немного... — Лиза загадочно улыбнулась, — …не тем. По крайней мере, я не думаю, что наш капитан кавалерии смог выяснить что-то полезное, мило беседуя с Эолой на одном из балконов особняка. И также сомневаюсь, что они о чём-нибудь жалеют.       Не сложно было понять, в какую сторону вела подруга, и всё же Джинн изо всех сил постаралась сохранить невозмутимый вид.       — Эола была на этом банкете? Она пришла туда как рыцарь?       — Ну, приглашение Кэйи же позволяло прийти вместе с кем-то, например близким человеком или второй половинкой...       В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кабинет заглянул капитан кавалерии собственной персоной.       — Добрый день, магистр... О, прошу прощения, я не помешал?       Щёки Джинн затронула лёгкая краска, Лиза ободряюще улыбнулась подруге.       — Вовсе нет, — покачала головой магистр. — Ты что-то хотел?       — Ну, у меня же было личное поручение, — Кэйа пожал плечами и положил на рабочий стол целую стопку листов, исписанных некрупным острым почерком. — Здесь всё, что я смог выяснить о тайной деятельности одного господина из клана Лоуренс. Полной картины пока нет, но мы уже близки к истине.       Лиза не смогла скрыть своего удивления. Она непонимающе оглядывала листы, будто только что, прямо на её глазах, они превратились в митачурла и обратно.       Джинн вопросительно посмотрела на Кэйю. Его эта ситуация явно забавляла.       — И это всё ты успел собрать за вчерашний вечер? — уточнила библиотекарь.       — Пара страниц из расчётного архива, а так да, — ответил он таким тоном, каким говорят о самых очевидных в мире вещах, и усмехнулся. — Что же тебя так удивляет?       Теперь у магистра не осталось никаких сомнений. Капитан кавалерии слышал весь их разговор до последнего слова.       — Да так... — Лиза всё ещё с недоверием рассматривала стопку листов. — Лишь твоё умение успевать столько всего, — её лицо резко переменилось, ехидная улыбка и лукавый блеск в глазах появился вновь. — Кстати, как там поживает капитан разведки?       — Лиза...! — одёрнула подругу Джинн.