Драники с привкусом наёбки

      «Ёб твою мать, как же хочется драников» — проносится красной строкой в голове Максима. Других мыслей не осталось: близится конец не то, что рабочего — светового дня. Они с Серёжей остались в офисе вдвоём, но это совсем не та романтичная история, в которой Максим хотел бы оказаться, просто им нужно перед выходными закончить некоторые дела. Максиму — свои, Серёже — свои и Максовы.       А сегодня ещё и, как назло, пятница, о работе даже думать не хочется. Максим смотрит в экран монитора, а в голове будто обезьянка хлопает тарелочками и ехидно улыбается, мол, Макс, я вымышленная обезьяна, я не работаю, а ты лох, которому нужно удовлетворять биологические потребности и иметь на это деньги.       Максиму стало бы грустно, если бы он не был так занят мыслями о драниках. Он уже представляет, как трёт картофель, разогревает сковородку, приступает непосредственно к жарке… Киты в животе отзываются громким урчанием.       Максиму стало грустно.       Он смотрит на Серёжу. Тот в очках, задумчиво чёркает что-то в ежедневнике, потом печатает на компьютере. Красивый. Он грызёт ручку перед тем, как что-то записать, а когда его тёмная чёлка падает на глаза, мешая обзору, он неторопливо заправляет её назад.       Мысли о Серёже, пожалуй, единственные могут по важности сейчас соревноваться с драниками. Потому что Серёжа Максиму нравится. Не только как друг и по совместительству коллега, но и в романтическом плане. Но Максим не дурак, понимает, что ему могут за такое дать только пизды, — он заметил, как Шевелев чуть ли не в каждом выпуске каждого шоу употребляет слова «педик», «пидор» и прочие, — поэтому предпочитает наблюдать издалека, чтобы не нарваться на дружественный огонь. И чтобы не съедать себя подобными мыслями, он возвращается к работе мечтам об уходе домой.       Из раздумий Зайца вырывают звонкий стук и шум колёсиков кресла — это Серёжа положил ручку, а сам откинулся на спинку, закинув руки за шею и повернувшись к Максиму. Максим, грешным делом, надеется, что ему сейчас предложат уйти домой.       Но нет.       — А ты давно драники ел? — внезапно интересуется Серёжа у Максима. Максим вздрагивает не то от неожиданности вопроса, не то от неожиданности именно этого вопроса и, видимо, смотрит на Серёжу настолько удивлённо, что тот решает пояснить:       — Работа вообще не хочет работаться, — Серёжа улыбается и трёт затылок. Как же Максим его сейчас понимает. — Просто у тебя очень сильно урчит живот, и я понял, что тоже давно не ел.       «Миндальная связь» — думает Максим и спрашивает:       — А почему именно драники?       — Чёрт его знает, почему-то сразу о них вспомнил. Я их не ел, наверное, с тех пор как из Гомеля в Москву перебрался, — Максим пытается вспомнить, когда он сам в последний раз ел эти солнечные кружочки; неутешительный ответ приходит мгновенно: примерно в то же время. Серёжа с нарочито важным видом продолжает: — Так что приглашаю Вас, Максим Игоревич, отведать сей шедевр белорусской кулинарии.       Зайцу кажется, что он ослышался. Серёжа приглашает его — только его — в кафе? Интересно, это можно будет считать свиданием? Максиму бы этого хотелось. Он изо всех сил старается изображать невозмутимость (получается очень плохо, ему всегда твердили, что у него всё на лице написано) и говорит:       — Я за, но вряд ли нам сейчас хоть где-то этот «шедевр белорусской кулинарии» продадут. Куда пойдём?       Лицо Серёжи принимает оскорблённый вид.       — Есть покупные драники все равно что себя не уважать — там нет души. И невкусно. А сто́ят они как крыло от Боинга. Давай завтра у меня ближе к вечеру. Я их лучше Гороха готовлю, он сам так говорил, — Серёжа задирает нос. Максим задумывается: его приглашают просто так, или это предлог для чего-то большего? Наверное, они будут готовить вместе, иначе зачем Шевелев с такой страстью рассказывал ему именно про домашние драники? Заяц широко улыбается: не каждый день тебя к себе домой приглашают парни, которые тебе нравится. Серёжа продолжает: — А на сегодня предлагаю заканчивать работать. Ты уже носом клюёшь, хотя клевать должен я — он у меня больше.       — Ура-а, — с притворной усталостью и искренней радостью Заяц трясёт руками с невидимыми маракасами. — Но вообще пацаны не носами меряются, а кое-чем другим… Кхм, — он прочищает горло скорее из-за чувства небольшой неловкости от неудачной шутки, чем из-за действительной необходимости, — значит, завтра вечером у тебя. Забились.       Это точно свидание: совместная готовка — что может быть романтичнее?

***

      Если бы существовал мировой рекорд по самой долгой улыбке — Максим бы его побил: он не переставал улыбаться со вчерашнего вечера, не делая исключений, наверное, даже для сна. Причин было несколько: сегодня выходной, он наконец-то поест драников (и даже приложит руку к их изготовлению), но главное, чему он был особенно рад, — Серёжа начал проявлять к нему ответную симпатию. Максиму очень хотелось бы, чтобы сегодня вечером они пришли к чему-то большему, не обязательно к интимной близости (но и этот вариант развития событий Зайцу очень импонирует) — неловкое клевание в губы и определение статуса их отношений уже покажется ему успехом.       Ближе к вечеру он добирается до Серёжиной квартиры и нажимает на звонок. Впускать его не спешат, но, когда дверь наконец открывается, Максим понимает, почему: Серёжа что-то готовил — он одет в фартук и выпачкан в муке, а в руках держит лопатку. Он впускает гостя и говорит:       — О, привет, заходи, я почти закончил.       В квартире действительно очень вкусно пахнет жареным картофелем. А ещё здесь довольно душновато — видимо, из-за очень активного процесса готовки. Максиму уже не терпится дорваться до Серёжиных драников, настолько, что выражение «слюнки текут» скоро станет явью. Он прикладывает героические усилия для того, чтобы этого не произошло.       Постойте. «Почти закончил»? До затуманенного разума доходит только сейчас. Но разве не для этого они и решили встретиться? Максим упорно отказывается в это верить, но похоже он действительно принял обычное дружелюбие за какие-то намёки. Словно подтверждая его догадку, Серёжа даже не зовёт его на кухню, бросая лишь:       — Проходи в гостиную пока, я сейчас доделаю и принесу. Кстати, чай или кофе?       — Кофе, если можно — с молоком, и два сахара.       — Заказ принят, — Шевелев улыбается и исчезает за кухонной дверью.       «Молодец, Загайский, тебя просто на драники пригласили, а ты уже продумал всю вашу совместную жизнь на несколько лет вперёд, дурак наивный»       В гостиной стоит телевизор. Со скорбью на лице Максим начинает щёлкать каналы и останавливается на «Карусели», где идут «Смешарики». Он любит мультфильмы в принципе, но «Смешариков» считает шедевром российской (и не только) мультипликации. И — не то, чтобы он хвастался — он знает всех персонажей оттуда по именам, включая Мышарика, Гусения и других второстепенных героев. Он считает, что такое достижение есть не у каждого человека за тридцать, а потому очень им гордится.       На экране Совунья рассказывает Нюше о том, как давным-давно её обидел друг, с которым она перестала общаться из-за банальной случайности. Эта серия, хоть в ней и заложена немного другая мораль, очень сильно напоминает Зайцу возникшее между ним и Серёжей недопонимание, словно намекая: не поговоришь сразу — будешь жалеть всю жизнь.       С другой стороны, если поговоришь, а тебе ответят отказом, то тоже будешь жалеть, потому что пострадают не только ваши взаимоотношения, но и вся команда…       Какая сложная штука эти ваши отношения.       Максим и не заметил, как ушёл в себя настолько глубоко, что, если бы ему дали ещё немного времени, он заблудился бы в дебрях своих мыслей, но, к счастью, его самокопания прерывают вошедший в гостиную Серёжа и аромат свежеиспечённых драников, тарелку с которыми он ставит на журнальный столик.       Затем Серёжа опять уходит на кухню, чтобы принести напитки, а когда возвращается — садится вплотную к Максиму, соприкасаясь с ним руками. Места, что ли, мало? Максим решает сосредоточиться на драниках.       Пахнет очень аппетитно. Заяц накалывает на вилку один драник, макает его в сметану и кусает. Тающий во рту горячий картофель в сочетании с холодной сметаной создаёт необыкновенные ощущения. На вкус это просто произведение искусства. Шевелев готовит явно не хуже Гороха — почему он тоже не ведёт «Кулинарку»?       Разговор клеится плохо. Сначала Заяц хвалит драники и — из вежливости и желания продолжить беседу — просит Серёжу скинуть ему рецепт. Затем они обсуждают работу, но и это быстро надоедает. Дальше — неловкое молчание. Всё это время Серёжа пытается «ненавязчиво» (как, наверное, думает он) коснуться Максима. Насколько Максиму льстит такое внимание к его персоне, настолько же поведение Шевелева, который никогда не отличался особой тактильностью, вызывает у него недоумение.       Не очень кстати вспомнилась Совунья. Обсудить это всё определённо стоит.       Постепенно драники кончаются, диалог налаживается, и вот они уже обсуждают всякую чепуху, периодически отвлекаясь на кофе. Атмосфера в квартире перестаёт быть напряжённой, но стоит Максиму чуть ослабить внимание, на его колене тут же устраивается чужая рука, которая медленными и плавными движениями поднимается по бедру всё выше. Он закусывает губу, чувствуя, как к паху приливает кровь. Это уже слишком.       — Перестань, — вспыхивает он, резко отодвигая от себя Серёжину руку.       — Прости? — на лице Шевелева можно прочитать недоумение, смешанное с тревогой. — Я думал…       — Я тоже думал, но потом передумал… То есть, я совсем запутался, — не давая ему закончить предложение, снова встревает Заяц. — Зачем ты меня пригласил? Сначала мне показалось, что это что-то вроде свидания, мы будем вместе готовить, и я успел обрадоваться. Но ты меня встретил с уже приготовленными драниками. Окей, я понял, я смирился, что это просто дружеские посиделки, и что драники получились немного с привкусом наёбки, но зачем ты начал меня потом лапать?! Чего ты добиваешься? Я ничего не понимаю, Серёж.       Полегчало.       Пару секунд Серёжа исступлённо смотрит напротив себя, но потом его взгляд смягчается, а на губах проступает улыбка. Он берёт Максима за руку, переплетя пальцы.       — Макс.       — Что ещё?       — Ты дурак? — он жестом останавливает Зайца, который в возмущении едва не встаёт с дивана. — Помолчи, пожалуйста. Я действительно тебя сюда позвал не просто кофе пить. Просто подумал, что лучше сразу перейти к самому интересному, минуя лишние занятия, а когда не дождался от тебя никаких действий, решил действовать сам. Кто же знал, что ты такой мнительный.       В голове Максима крутятся шестерёнки.       — Теперь понятно, почему у тебя с девчонками не клеится, — говорит он. — Совместная готовка — это же лучшее свидание: узнаёте друг друга получше, локтями толкаетесь и всякое такое. А я думал ты меня реально только на драники пригласил, уже на пороге успел расстроиться.       — Зато, надеюсь, с тобой склеится. Склеится же? — парирует Серёжа всё с той же улыбкой и, дождавшись кивка, добавляет: — Я слишком жёстко начал, да? Извини. Теперь ты веди.       Нужно срочно что-то сказать, пока Серёжа не подумал, что это всё ему неинтересно. Даже если это будет нечто глупое.       — Ты тоже дурак, — немного погодя отвечает Максим.       И, пользуясь оторопью второй стороны, целует.