Могила

Вечер. Все в Мондштадте уже закончили работать и направлялись отдыхать. Кто домой, отсыпаться, кто просто погулять по городу в попытке разветриться, а кто-то в таверну, где работал в этот день Чарльз. А где же мастер Дилюк? Сегодня же его смена? Но, погодите. Это только вступление. Если пройтись за ворота Монда и пойти к Винокурни «Рассвет», а потом где то в метрах тридцати повернуть к большому дереву, раскинувшему свою крону словно зонт, то вы увидети надгробье, на котором написано «Крепус Рагнвиндр». Да, вы правы. Это отец Дилюка, к которому последний и направлялся, что бы навестить, ведь сегодня день смерти старшего Рагнвиндра. Вот и сейчас Дилюк в спокойствии и в полном одиночестве шагал к месту, где находилась могила. Парень нёс какие-то цветы, видно предназначенные его отцу. Он шёл, и был полностью уверен в том, что ни пересечётся с кое кем в этот вечер, хотя, у Барбатоса на это свои планы. Красноволосый почти подошёл к дереву, как вдруг, услышал чью-то речь. — Хех, даже не знал, что снова окажусь здесь, хотя знаешь, я вру. Донеслось до его ушей. Дилюк замер. Он знал этот голос. Эта речь принадлежала Кэйе — Капитану кавалерии Ордо Фавониус, и по совместительству, сводному брату Рагнвиндра. Последний решил дождаться, когда синеволосый уйдёт, и прильнул к дереву, дабы остаться незамеченным, а то Альберих снова будет донимать. — А знаешь, отец, у нас всё хорошо Послышалось где-то со стороны надгробья. — Всё так же отлично, как и было четыре года назад Дилюк недовольно сжал кулак. Он что, издевается?! Врать мёртвому человеку, который пустил этого…этого предателя под своё крыло?! Но следующие фразы, вылетевшие из рта капитана, на минуту заставили винодела зависнуть. — И опять я тебе вру…Знаешь, а всё НЕ идеально) (смешок) Всё гораздо хуже, чем ты можешь представить) Снова тишина. — Знаешь, сколько бы я не старался…сколько бы я не пытался, вновь наладить с «Мастером Дилюком» отношения…да, теперь мы так друг друга называем. Звучит хреново, правда? Но…я отвлёкся от разговора… Всё…безуспешно! (смешок). У винодела что-то ёкнуло. Он решил повернуться, что бы лучше услышать весь монолог Кэйи. — Каждый грёбаный раз, каждый мать его вечер, я пытаюсь это сделать, и…знаешь что я слышу? «Если ты задержишься хоть на минуту, я вышвырну тебя из таверны» или «Выметайся от сюда, пока я не сделал этого сам»! (слабый смех) Может даже алкашом бездельным назвать) Дилюк замер, на миг потеряв связь со внешним миром. То есть, все вечера, которые капитан просиживал в его таверне, рассказывая шутки Дилюку, это были отчаянные попытки возродить их былую дружбу? А из-за своей гордыни, винодел даже не удосужился принять это за что-то большее, чем за ребяческий лепет! Красноволосый снова вернулся в реальность, и продолжил слушать Кэйю, да бы узнать для себя новую информацию. — Хотя…может, он и прав, что так ко мне относиться? Может, это обоснованно? Ведь…к лжецам и предателям относятся именно так…я…прав?) Винодел стиснул зубы. «Лжец», «Предатель».все эти клеймо дал капитану именно он, ровно четыре года назад.но…в порыве злости на Кэйю, Дилюк даже не задумался…насколько сильно вопьются эти слова в душу капитана. Вот он снова посмотрел за ствол дерева, и краем глаза глянул на синеволосово, который очевидно сидел на земле, облокотившись на заднюю часть могилы. — И вот по этому…я (слабый смешок), истекая кровью, сижу и рассказываю эту историю тебе~) Разве, не иронично? Что бы сын умер в тот же день, что и отец?) Может…так будет даже лучше…я ведь… Не достоин жизни…да и…кому я здесь нужен!) После послышался смех. Не то что бы радостный. Нет. Дилюк уже слышал этот смех четыре года назад, когда, Кэйа рассказал ему правду, и они сошлись в битве, в которой Дилюк…повредил глаз «Брату», и мог дать чёткую характеристику этому смеху. Это был смех отчаяния, безысходности, потерянности. «Истекая кровью? Не достоин жизни? Не нужен?» Дилюк решил выйти из укрытия. Он тихой поступью подошёл и встал в метре от надгробья. Кэйа. Всегда такой до ужаса весёлый, натягивающий свою лживую улыбку каждый божий день, сидит над надгробьем Крепуса… Но.где же теперь его маска? Всё просто. Она треснула. Дала трещину от всего, что накопилось и вырвалось наружу, словно неистовое пламя из души капитана. Вместо этой лживой маски были судорожные всхлипы, рука, обхватившая плечо в попытке успокоить её владельца, и слёзы. Слёзы человека, который потерял всё, что было дорого. Голова синеволосого лежала на верхушке надгробья, а сам капитан смеялся в этом потеряном смехе. Капитан приоткрыл глаза и замер. Всё сразу прекратилось. Он заметил. Заметил «своего брата». Кэйа поспешил вытереть слёзы, встать, снова натянуть на себя маску лжи. Одетый в свой обыденный костюм, он повернулся к Дилюку и проговорил. — Ого…кого я вижу? Сам Мастер Дилюк пришёл сюда в этот вечер? Ну чтож…не буду здесь задерживаться! И он отвернулся и…захромал? Да, не пошёл, а захромал. Дилюк заметил, что правая нога на голени была замотана какими-то кусками ткани. Гордость. Та самая, которая создавала прочную стену, мешавшую «братьям» начать общаться, пропала. Пропала без следа, после услышанного и увиденного младшим Рагнвиндром. Колебаний после этого всего не осталось. Ни малейших. Дилюк взял Кэйю за плечо. Последний вздрогнул и замер, не дыша, ожидая, что будет дальше. Молчание. Только молчание, которое не нарушала ничего в этом мире. Внезапно, красноволосый обнял одноглазого, положив голову ему на плечо. Единственное, что сорвалось из его рта, было тихое, но достаточно нужное в данный момент слово: — Прости Капитан вздрогнул, а после Дилюк услышал рядом со своим ухом сначала тихий смех, а потом всхлипы. Чьи-то руки сжали рукава суртюк винодела. Маска лжи была окончательно разбита тем, из-за кого её пришлось создать. Так парни простояли достаточно долго. — Успокоился? — Угу Тихо ответил капитан. Снова повисло молчание. — Идти сможешь? Спросил Рагнвиндр, отпустив из объятий Альбериха — Кхм...думаю…до казарм дойти смогу Ответил Кэйа. Он сделал один шаг и, наступив на больную ногу, чуть ли не упал. Благо, Дилюк вовремя подхватил. — До того света дойдёшь быстрее, чем до казарм. Фыркнул он. Кэйа потупился. — И что же прикажешь делать? Спросил синеволосый, и тут, на их голову капнуло пару капель. — Ну вооот. Дождь. Протянул Кэйа. Дилюк цокнул. — Ладно. Пошли тогда до дома. Капитан замер. Ему не послышалось? «Дом»? Что Люк имеет в виду? — Что ты имеешь в виду? Спросил он. — Просто обопрись на меня. Такими темпами, мы точно до винокурни до дождя не дойдём. Ответил Дилюк. Кэйа быстро взвесил за и против, и поняв, что чисто в теории ему ничего не угрожает, всё-таки перебросил свою руку на плечо винодела, и они медленно пошагали в сторону винокурни. Ещё одна капля, упала с неба, а парни шли к винокурне в полном молчании. — Мы уже почти пришли. Сообщил Дилюк. Кэйа лишь кивнул. Подошедших к винокурне юношей встретила Аделинда, которая была очень удивлена появлению «Мастера Кэйи» на этой территории. Но девушка быстро собралась с мыслями и велела одной из горничных бежать за помощью к Барбаре, а сама завела «братьев» в дом. Через пол часа на винокурне присутствовала и сестра магистра, которая приехала на повозке, и уже во всю лечила ногу капитана кавалерии. — Вот и готово. Воскликнула Барбара, осмотрев плод своей работы. Перевязанная свежими бинтами нога капитана, заявляла о её ещё одном успешно проделанном труде. Сам же капитан сидел на диване в гостинной, изредка бегая взглядом по помещению, тем самым стараясь узнать, появилось ли что-то новое и скрыть свой интерес. Дилюк примостился на кресле рядом, и внимательно смотрел на Барбару, ожидая её заключения по состоянию капитана. Того же ждала и Аделинда, которая стояла поодаль, и наблюдала за происходящим, дабы какая-нибудь горничная не вякнула ничего лишнего. — Сэр Кэйа, советую вам остаться на ночь на винокурне, да бы кровотечение не возобновилось… На мгновение повисло молчание. — Если мастер Дилюк не возражает. Поправилась блондинка. Кэйа глянул на «брата». Что он скажет? Разрешит ли переночевать здесь? — Я не против. Вынес свой вердикт винодел. Капитан облегчённо, но тихо выдохнул, что не укрылось от внимания Рагнвиндра. — Хорошо. Тогда завтра я ещё раз вас проведаю, да бы проверить ваше состояние, и тогда мы сможем отправиться в Мондштадт. Сообщила Барбара и поспешила уйти, но перед этим что-то сказав Аделинде, показав взглядом на этих двоих. Аделинда кивнула, а потом, украдкой приказала всем слугам Рагнвиндра поехать в Мондштат вместе с Барборой, ссылаясь на то, что «Надо бы закупить ингредиентов, а то в доме появился ещё один человек, да и в доме еды мало». Когда-же одна из горничных хотела сказать, что «В доме и так много еды», Аделинда просверлила её суровым взглядом, и горничная решила промолчать. Негласный намёк был понятен всем. Надо оставить капитана и винодела наедине. Так все и удалились. Двое парней тем временем молчали, не зная, как начать разговор. Но в итоге, разговор начал Дилюк. — Как себя чувствуешь? Осторожно спросил он. — Лучше, чем пол часа назад… Спасибо, что спросил. Отозвался капитан. Снова тишина. — Ответь мне на один вопрос. Сказал вдруг Рагнвиндр. — М? Капитан посмотрел на брата. — Зачем ты сказал про «это» именно в этот момент? Спросил Дилюк. Кэйа сначала помолчал, но потом выдал свой ответ. — Понимаешь…я как и ты скорбил по смерти отца, да и моя вина в том, что я не успел привести рыцарей… Вообщем, все эти казусы быстро сказались по моему здравомыслию. А к кому я мог с «этим» идти, если не к тебе? Ну…и как показала практика.даже к тебе нельзя было обращаться~ Рагнвиндр вздохнул. Видимо, Кэйа ещё до сих пор не отошёл от своего состояния у могилы. — Тогда…объяснишь, что в твоём понимании означало «агент Каэнри’ах». Может…именно в этом возникло недопонимание? Ты ведь просто сухо изложил факты, не дав объяснения. Спокойно проговорил Дилюк. А он был прав. Фразу «агент Каэнри’ах» можно было истолковывать в любых возможных разуму смыслах, если это не аргументировать. — Знаешь, что такое Кхемия? Спросил Кэйа. Винодел отрицательно покачал головой. — Это...наука…что-то типо алхимии, направленная на создание жизни. Пояснил синеволосый. — И…я был первым за почти 500 лет ребёнком, который не был создан Кхемией, да и проклятие меня чудом не коснулось. Из-за этого я и стал их последней надеждой. — Каэнриаховцев? — Агась. Но и это не спроста. Я ведь...и принц тоже. Типо…принц Каэнри’ах. Дилюк решил просто кивнуть. Он и так это знал, но мало что он может сказать и мало что может это сделать с только начинающим нормальное общение Кэйей. Винодел встал с кресла и переместился на диван, рядом с капитаном. — Представь… Миссия перед народом, который страшно проклят, в совершенно другом мире, где ты должен хранить это в тайне, ни рассказывать ни единой душе, пытаться не привязаться к людям, которые тебя окружают…разве это возможно было возложить на одиннадцатилетнего ребёнка? Рагнвиндр вздохнул. Да уж…об этом он как-то не задумывался. Жалость к Кэйе пронзила сердце винодела. Теперь, когда всё встало на полочки, Дилюк прекрасно осознавал, насколько нелегко пришлось капитану.Да и он никак не облегчил эти тяготы. Они так просидели где-то пол часа, принимая и осознавая для себя информацию. Один про реальное прошлое второго, а последний про то, что ему удалось нормально пообщаться с «братом». Дилюк настолько засмотрелся на пылающий костёр в камине, который перед уходом зажгла Аделинда, что с запозданием почувствовал тяжесть на плече. Красноволосый повернулся и увидел брата, который уже давно погрузился в царство Морфия на плече Рагнвиндра. Щёки Дилюка наполнились слегка заметным румянцем. Спящий рядом с ним казался…чертовски милым. Винодел зевнул, осторожно снял свой суртюк и укрыл им капитана, а через некоторое время тоже стал засыпать, убаюканный сопением под ухом и пляшущими в медленном вальсе язычки пламени из костра. Слуги винокурни вернулись где-то через час, ближе к позднему вечеру, всё-таки купившие удобрение для винограда, немного продуктов и новые принадлежности для садовника, следившего за главным источником дохода Рагнвиндра. Аделина зашла предпоследней и услышала радостный крик умиления одной из служанок, который рукой приглушила другая. Она протиснулась между до удивления тихими во всех движениях помощниками и застала такую картину. Огонь танцует в камине, мягким светом освещая потемневшую гостиную. На диване мирно спали двое человек. Два сводных брата, которые больше четырёх лет жили как кошка с собакой. Кэйа сопел, свесив руку вниз, а вторую придвинув к груди. Его голова опиралась на руку Дилюка, который так же мирно исследовал просторы царства Морфия, положив голову на декоративную подушку дивана. Суртюк винодела видимо уже давненько улетел в космос. Настолько сильно эти двое выглядели безмятежно, что теперь Аделинда понимала, почему все слуги так притихли. Она подошла к дивану и осторожно положила суртюк Дилюка на спинку кресла. Слуги быстренько, без лишних действий и звуков разбрелись по своим домам, а жители винокурни по своим комнатами. Аделинда подошла к камину и потушила его. Она поднялась наверх и ещё раз посмотрела на мирно спящую парочку… Парочку? Думаю, Аделинда по праву дала такое понятие «братьям» ведь только так, исходя из её многолетних наблюдений можно было это назвать. *** Дверь на винокурню тихо скрипнула. Две небольшие фигуры проскользнули в помещение. Тихо, почти на цыпочках, они передвигались, в надежде что их не засекут. Вот она! Заветная лестница, которая вела прямиком на второй этаж, а от туда в комнату. До неё оставалось каких-то два метра, как вдруг… — Стоять. Фигруы, вернее сказать дети лет одиннадцати, глянули на источник звука. За большим столом сидело двое человек. Красноволосый мужчина с слегка бледной кожей сидел и смотрел прямо на детей, оторвавшись от заполнения документов. Волосы мужчины были заплетены в хвост. Примерно тем же взглядом смотрел на пришедших и второй мужчина. Он был немного ниже, с капельку смугловатой кожей, у него были синие волосы, заплетённые в косу, а на глазу была повязка, которая скрывала в присутствии слуг винокурни метку Каэнри’ах. — Что вы опять натворили? Строгим голосом спросил красноволосый у детей. — Но мы ничего не… Начала девочка с красными волосами и фиалковыми глазами, изредка глядя на своего брата, у которого были такие же красные волосы, но при этом у него были синие глаза. — Дилюк, Кэйа! В помещение вошла на вид семнадцати летняя девушка, с блондинистыми волосами и красно-оранжевыми глазами, одетая в красное платье и красную фуражку. — Крепус и Далара выкрали мои бомбы, и пошли глушить рыбу на Озере Звездопадов! Брат с сестрой переглянулись. — Клии...зачем всё портить. Процедил сквозь зубы Крепус. Со стороны Кэйи раздался смешок. — Кого-то они мне напоминают…верно, Кли? Спросил он, глядя на Кли. Девушка покрылась румянцем. — Не правда! Я бы никогда… Начала она, но её прервал Дилюк. — Помниться, лет десять назад кто-то делал точно так же. На это высказывание Крепус и Далара издали смешок. — Но а что касается вас двоих… Дилюк обвёл взглядом детей. — Марш в свою комнату, и до вечера там сидите. Строго заключил он. Дети вздохнули и поплелись на второй этаж. — Я…пожалуй тоже пойду. Сообщила Кли и пошла следом за детьми. Дилюк устало вздохнул и облокотился на стул. — Святые Архонты…и как я до сих пор не сошёл с ума? — Не будь так скептичен, Люк. Вспомни нас в детстве Раздался мягкий голос Кэйи. — Думаю, отец каждый раз после наших выходок пил стакан успокоительного) Добавил синеволосый. — У отца были всего лишь мы, а у нас Кли и Крепус с Даларой. Усмехнулся Дилюк. — Сумасшествие они явно унаследовали от своей «матери» Добавил он. — Какой уж я был в юные годы. Ответил на это «мать». Дилюк повернулся к синеволосому, и их губы сошлись в кратком но нежном поцелуе. — Но просто признай, что они прекрасны Проговорил Кэйа, разорвав поцелуй. — Что есть, того не отнять. Высказал Дилюк. Кэйа улыбнулся и направился к лестнице на второй этаж. — Куда ты? Спросил Дилюк. — Выполнять свою обыденную работу — вести поучительные беседы. Ответил Кэйа и стал подниматься по лестнице.