***
Он брел обессиленный среди полуразрушенных улочек. Грязь под ногами противно хлюпала; идти было сложно, нога то и дело увязала в это месиво. Капюшон не спасал от надоедливых холодных капель дождя; они застилали глаза, стекая по мокрым медным волосам. Холодно. Подумал Нил. Очень холодно. Руки, что покоились в карманах легкой куртки, заледенели. Одежда вся вымокла, и холодный промозглый ветер издевался над Нилом, посылая ему еще больше испытаний. Нил старался дышать через рот; прогнивший, застоявшийся запах помоев так и норовился пробиться в нос и захватить в свой плен дыхательные пути. А ветер помогал ему распространяться, подло дуя прямо в лицо Нилу. Трущобы — не лучший вариант для прогулок, особенно ночью. Но другого выхода у Нила не было. Центральные улицы кишат службами правопорядка. Полиция и магический круг — все ведут охоту на него. Его голова стоит денег — больших денег. Тревожность заставляла Нила нервно оглядываться по сторонам. Дождь был хорошим прикрытием, но не только для него. В стене из воды мог притаиться кто угодно — и это точно не друг. Он сделал еще два шага, впереди показался просвет. Пара улиц, и он окажется дома. Домом это можно было назвать с большой натяжкой; но там было сухо и тепло. В просвете мелькнули две тени; Нил замедлил шаг, заподозрив неладное. Справа послышалось хлюпанье, и Нил резко вскинул руку, выпуская сноп искр в нападающего. Тот зажмурился, прикрывая глаза темным рукавом. — Вот мудак, — скрипучий голос, словно ржавые петли, неприятно резанул по слуху. Второй нападавший приближался со спины. Нил расслабил руку, что плетью болталась вдоль туловища; пошевелил слегка пальцами, на кончиках которых заплясали оранжевые искорки. — Только попробуй использовать свои грязные приемчики, — голос у второго мужчины был более высокий, он тянул гласные. Словно у него вот-вот сломается голос. Медные кудряшки на затылке зашевелились, будто наэлектризованные; Нил чувствовал приближающуюся опасность. Мужчина рванул с места; из-под ботинок разлетались грязные капли. Нил повернулся, уже готовый защищаться, но глаза обожгло. Он резко зажмурился, а ноги вмиг стали подкашиваться. Тяжелое хриплое дыхание вырывалось из груди, царапая легкие. В голове начали проявляться помехи; он больше не слышал внешних звуков — лишь белый шум. Глаза слезились, пытаясь избавиться от инородного предмета. Нил понял — огненный песок. — Так тебе и надо, — сквозь глухую пелену, Нил услышал смех. — Опухоль нужно вырезать, пока она не разрослась. Затылок запульсировал, затем, с опозданием, почувствовалась тупая боль. Похоже его ударили по голове. Стало еще холоднее, и гораздо мокрее — его обессиленное тело рухнуло в лужу, поднимая волну крупных брызг. Нил потерялся в пространстве, совсем не понимая что происходит. Последнее, что он услышал, перед тем как полностью потерять сознание — громкий крик, а затем тишина. Он сдался, отпуская контроль своего тела.***
Его голова тонула в мягкой подушке, которая пахла апельсиновыми корками. Он обожал апельсиновый чай, а еще облепиховый — когда за окном шел дождь, мама всегда заваривала ему теплый облепиховый чай и читала любимые книги, тихим вкрадчивым голосом. Тело ощущало тяжесть чего-то… чего-то мягкого и воздушного, словно сладкая вата, которую он впервые попробовал в парке аттракционов. Дышалось свободно; хотя в груди все еще чувствовалась сдавленность, но не такая явная, как… а сколько времени прошло с нападения? И выжил ли вообще Нил? Вряд ли. Нил попытался открыть глаза. Первая попытка не увенчалась успехом; в глаза будто бы насыпали песка — крайне неприятное ощущение. С запозданием Нил вспомнил, что в них и правда насыпали огненного песка. Голова совсем не хотела соображать. Боль в затылке не ощущалась, но Нил чувствовал повязку, которая слегка сдавливала голову. Там, где он находился, было тихо. Тихо и светло. Свет стучался в закрытые веки, доставляя дискомфорт. В ногах кто-то зашевелился, почти невесомо ступая по кровати. Стало дышать в разы труднее — кто-то наступил Нилу на грудь. С трудом, но ему удалось приоткрыть один глаз. Сначала, его ослепил яркий свет, что пробивался через окно; затем взгляд сфокусировался на чем-то белом и пушистом. Существо стояло в ореоле солнечного света. Шерсть светилась, и, казалось, будто животное сияет изнутри. — Мрр, — кот склонил голову набок, всматриваясь своими янтарными глазами, которые казались слишком умными и… человечными? — К-котик… — Нил скривился, когда почувствовал невероятную сухость во рту. Горло саднило. А кот, тем временем, недовольно замурчал, выпуская когти, что впились Нилу в грудь. Нил болезненно застонал, вскидывая руку; спустя секунду, он удивленно посмотрел на нее, будто видел в первый раз; пошевелил пальцами, сжал в кулак. Похоже, контроль над телом восстанавливался. Кот не планировал покидать грудь Нила — уселся и медленно начал размахивать хвостом. Они следили друг за другом, не желая отводить взглядов. Кот был очень красивым: белая шелковистая шерстка, светло-карие глаза, розовый носик. Уши слегка дергались, улавливая шум, доносившийся с улицы. — Где твой хозяин? — Нилу все еще сложно было говорить, боль не утихала; но попросить стакан воды у кота, как-то странно. Но задавать ему вопрос про хозяина, вполне показалось логичным, на тот момент. Кот смерил Нила уничтожающим взглядом. На Нила смотрели по-разному, но чтобы на него бросал высокомерный взгляд кот — это было впервые. Животное покинуло Нила, спрыгнув на пол — оттолкнувшись мощными лапами от его тела. Нил снова болезненно поморщился. Если у тех людей в переулке не вышло убить Нила, то его определенно добьет этот кот.***
Спустя пару часов, когда утреннее солнце сменилось полуденным, Нил смог подняться с кровати. Около нее, на столике, стоял графин с чистой водой. Нил жадно примкнул сухими губами, иссушая сосуд полностью. Глупо. Он знал, что после долгого времени без воды, нужно пить маленькими глотками; но голова все еще не хотела здраво мыслить. Промочив горло, Нил вытер рукавом рот. Только сейчас он заметил, что светлая кофта, в которую он был одет, вовсе не его; как и серые спортивные штаны. Неужели его кто-то переодел? Он завертел головой, медленно — не хотелось бы свалиться от резкой боли в затылке. Повязка плотно облегала голову, а виски немного пульсировали; но в общем и целом, он в порядке. В квартире он был один. Кот куда-то исчез, а Нил даже не заметил как тот вышел. Жилое помещение было небольшим. Одна комната, которая разделена на зону отдыха, и зону для приема пищи. Две двери — одна из них ведет в ванную комнату, а вторая — заперта. Нил догадался, что она ведет на улицу. Отлично. Он в ловушке. Избитый. Голодный. Взгляд упал на холодильник, наверняка там есть что-то съестное. Какая разница — хозяин квартиры все равно убьет его или сдаст; негоже умирать на голодный желудок.***
За окном уже темнело, а в квартире все еще было тихо. Забавно, Нил сейчас заперт в незнакомом месте, но совсем не чувствует себя в опасности. Что это? Усталость? Он так долго борется за свою жизнь, рано или поздно ему должно было это надоесть. Сейчас ему абсолютно все равно, что с ним сделают. Наверняка сдадут властям, неважно кому — магическому кругу или полиции. Хозяин этой квартиры получит много денег. Послышался щелчок замка, дверь коротко скрипнула, и в проеме показался невысокий парень. Хоть ростом он был немного ниже Нила, сложен он был хорошо… очень хорошо. Блондинистые волосы в легком беспорядке, а светло-карие глаза смотрят с явно выраженной апатией. Какой хозяин — такой и кот. — Спасибо, — он не привык благодарить кого-либо, но этот человек спас ему жизнь. Наверное глупо бежать вперед паровоза, выказывать благодарность, совершенно не зная, что у незнакомца на уме. Сдаст ли он его властям, убьет прямо сейчас — неважно. Сдохнуть на вонючей улице или в теплой уютной квартире — выбор очевиден. — За что? — незнакомец приподнял бровь, встав в проеме и глядя на Нила сверху вниз. — За спасение, — неужели непонятно… — Это не я тебя спас, а Монстр, — молодой человек пожал плечами и двинулся в сторону кухонного островка, по пути сбрасывая куртку. — Монстр? — Имя моего кота, — пояснил парень. — Он совсем не похож на монстра, странный выбор имени, — неужели за миловидной оболочкой, пушистой белой шерсткой и изумительными глазами, могло скрываться что-то плохое. — Это ты его еще голодным не видел, — осушив стакан воды, парень с грохотом поставил его на стол. — Я Эндрю, кстати. — Я… — не успел Нил и слово вымолвить, как Эндрю его перебил. — Неужели ты думаешь, что кто-то о тебе не знает, — он хмыкнул. — Ты, вроде как, местная знаменитость. — Да уж, никому бы не пожелал такой известности. Последовала долгая пауза. Слишком неловко. Подумал Нил. Под внимательным взглядом Эндрю становилось жарко, а спрятаться, в квартире метр на метр, было некуда. Взгляд Нила переместился на окно — дождь закончился. Ветер издевался над последним листочком, который неистово цеплялся за свою жизнь. Как это похоже на него. Нил, как этот листочек, выгрызал себе право на существование — не на жизнь — просто существовать, где-то там. Там, где тебя не будут судить за то, кем был твой отец; где никто не знает, кто такой На… Нил. Даже в своей голове он не мог назвать себя тем именем, что подарил ему отец — испортивший всю его жизнь. — Я не собираюсь тебя сдавать, — Нил слишком резко повернул голову в сторону своего собеседника; затылок отозвался тупой болью. — Подумал, нужно тебе сказать об этом. А то у тебя так лицо скукурузило, будто ты уже с жизнью попрощался. — Разве это жизнь? — Нил развел руками. Эндрю пожал плечами: — Никто из нас не может похвастаться хорошей жизнью. Для обычных людей мы, ни что иное как, мутанты. Они боятся нас, но больше ненавидят. А эта ненависть словно пожар — перекидывается с одного на другого и разрастается в пожарище. — Так ты… — голубые глаза Нила прошлись по Эндрю заинтересованным взглядом, сверху вниз и обратно. — Маг? — Пусть будет так, — Эндрю склонил голову набок и прищурился. Ну точно — каков хозяин — таков и кот.***
Несмотря на то, что Эндрю долго отговаривал Нила возвращаться к себе домой, Нил не послушал. Он должен был забрать вещи, которые остались от мамы — это его память о ней. Эндрю был радушным хозяином; разрешил жить у него сколько потребуется, хотя Нил не понимал, какая выгода от этого. Пускать к себе в дом неизвестного, да еще и самого разыскиваемого чернокнижника — глупо. — Значит, я глупый, — пожал плечами Эндрю. — Что хочешь на ужин? Нила удивляла эта способность Эндрю — в мгновение переключаться на другую тему, дабы не отвечать на вопросы. Но Нил хотел получить ответы. Почему Эндрю ему помогает? Кто Эндрю на самом деле? Какие у него мотивы? Стоит ли ждать удара в спину? Лучше бы Эндрю сразу убил его; сейчас, когда Нил стал к нему привязываться — возможное предательство ранит намного сильнее. Какой же ты идиот, Нил. Привязаться к человеку, когда ты в таком положении. Все вокруг враги, все вокруг хотят тебе навредить. Одному быть безопаснее. Но одиночество убивает медленнее. Он тебя предаст. Он мне помогает. А что ты ему можешь дать взамен? Нил посмотрел на свое отражение в зеркале. На него в ответ смотрел уставший парень: темные круги под глазами, которые резко контрастируют на фоне ярких голубых глаз; потускневшие волосы; серый цвет лица и сухие, потрескавшиеся губы. Повязку уже сняли, но каждое утро голова нестерпимо болела, будто раскалываясь надвое. — Ничего, — шепотом произнес Нил на выдохе. Ты жалок. Я пытаюсь выжить. Ради чего? Я… — Ты готов? — Эндрю вышел из ванной, на ходу застегивая пуговицы черной рубашки. Пусть Нил и убедил Эндрю, что ему нужно вернуться домой; но Эндрю не отпустил его одного — напросился с ним. Аргументируя тем, что не собирается опять искать его в грязной луже. — А где Монстр? — уже выходя из квартиры, спросил Нил. И правда, все две недели, что Нил живет у Эндрю — Монстра не было видно. Где же этот кот? — Гуляет, — и это все, что ответил Эндрю, быстро закрывая дверь.***
Дом. Или же — заброшенное здание, в котором то и дело околачиваются наркоманы и алкоголики. Но Нил называл это место домом, потому что здесь сухо, тепло, можно поспать. Сейчас, переступив порог небольшой грязной комнатки, Нил поежился. Здесь гораздо холоднее, чем было в прошлый раз. Он перевел взгляд на окно, стекло которого было в мелких трещинах. В окно стучал ветер, желая пробиться внутрь и поселиться в этих стенах на ближайшее время. Осень. В углу, около неработающей батареи, лежал матрас и несколько тонких, рваных одеял. Рядом стоял ржавый фонарь, который служил как источник света, а в особо холодные ночи — как обогреватель. Все свои вещи, Нил хранил под половицей — чтобы не украли. Только они с матерью знали, в каком месте и как, нужно нажать на, почти прогнившую, дощечку, чтобы открылся тайник. Пока Эндрю осматривался, показывая все пренебрежение к этому месту одним лишь взглядом; Нил прошел к тайнику. Без особых усилий подняв доску, Нил дернулся — из отверстия неожиданно выбежала маленькая мышка. Взгляд Эндрю зацепился за нее. Его зрачки хаотично метались вслед за передвижениями мышонка. Нил тоже начал за ней следить; они оба проводили ее до отверстия в стене. Затем Нил перевел взгляд на Эндрю, который все еще выискивал скрывшегося мышонка. — Что с тобой? Эндрю вздрогнул, возвращая себе безэмоциональное лицо. Серьезно, это даже немного обидно. Он на мышку смотрел гораздо взволнованней, чем на Нила. Эндрю отрицательно покачал головой, мол «ничего».***
Погода снова изменилась. Солнце стремительно скрылось за темными тучами, и начал капать дождик. Эндрю половину пути причитал, что зря не взял машину; видите ли, Нилу приспичило «прогуляться». Ну да, а что? Он две недели сидел взаперти, в четырех стенах; а тут выдался момент. Домой они добирались переулками. Это не твой дом! Нил старался отвлекать себя разговорами с Эндрю, но тот неохотно шел на диалог, все больше и больше раздражаясь настигнувшей их погоде. Неожиданно, Эндрю остановился; жестом руки остановил Нила и начал всматриваться вдаль. Нил тоже попытался разглядеть, что так встревожило Эндрю; но видел лишь дождь, темный переулок, мокрые каменные стены и мусорный бак, что валялся около дома. — Уходим, — скомандовал Эндрю и развернулся в обратном направлении. Нил последовал за ним, решив, что вопросы можно задать и позже; тем более, сейчас Эндрю вряд ли ответит хотя бы на один. Как только они повернули назад, из тени выступил человек, нет — чернокнижник. И, судя по искрящимся знакам на коже, довольно сильный. Если чернокнижник переступает определенный рубеж своей силы, на теле появляется рунический знак. Это показывает, какой силой он обладает. У Нила было всего два таких знака. Как-то не было времени изучать книги заклинаний и практиковаться. Вступить в бой с таким чернокнижником — самоубийство. Нил метнул взгляд на Эндрю, который не сводил глаз с незнакомца. Его кулаки были сжаты, костяшки побелели, а мускулы, под рукавами черной рубашки заметно напряглись. К своему великому стыду, Нил до сих пор не знал, кто такой Эндрю. Был ли он магом или чернокнижником; а если он обычный человек, который знает о магии? Нил не мог допустить, чтобы Эндрю погиб по его вине. Он выступил вперед, закрывая Эндрю собой. У него появится время, чтобы сбежать, пока Нил будет играть роль отвлекающего. Чернокнижник оживился; его рот сформировался в хищный оскал, обнажая ряд чуть желтоватых зубов. Нил даже понять ничего не успел — сверкающий шар, из магической энергии уже летел в его сторону. В голове все смешалось; какое там защитное заклинание? Ну почему он не может собраться, черт возьми? Потому что думаешь не о себе! Шар приближался и вот-вот должен был поразить Нила, но образовавшееся вокруг него защитное поле, вернуло сгусток магии его отправителю. Чернокнижника отбросило и он ударился о кирпичную стену позади него. Нил обернулся, но на месте Эндрю был Монстр. Кот сидел на мокрой земле, его шерстка полностью пропиталась дождевой водой; янтарные глаза горели желтым, а хвост медитативно качался из стороны в сторону. Когда Монстр убедился, что незнакомец не совершает никаких движений, поднялся белый вихрь, из которого вышел Эндрю. — Ты… — начал Нил, смотря на него во все глаза. Да, за свою жизнь он впервые встречает анимага. Он многое про них слышал; когда он учился в школе — еще до побега — одноклассники рассказывали, что анимаг может стать твоим фамильяром. Наслушавшись этих невероятных историй, Нил мечтал связать себя с фамильяром, но теперь… эта мечта стала недостижимой. Какой анимаг захочет связать свою душу с преступником. — Идем, — Эндрю хватает его за рукав и тянет на выход из переулка.***
— Ты снова меня спас, — руки Нила обхватили кружку, в которой дымился облепиховый чай. Он сидел в коконе из одеял и задумчиво следил за своим отражением, на поверхности чая. — У меня не было выбора, — резко бросил Эндрю. Нил не видел его лица, но судя по голосу тот был зол. — Прости, — тихо выдавил из себя Нил, еще больше сжимаясь в комок. Какой же ты жалкий. Я не хотел подвергать его опасности. Его убьют. Из-за тебя. Нил вздрогнул; оранжевая жидкость опасно качнулась в кружке, едва не выплескавшись наружу. — Прекрати. — Я ничего не делаю. — Ты слишком громко думаешь. Прекрати винить себя, — Эндрю подошел к кровати, на которой сидел Нил, и опустился перед ним на колени. — Я не жалею, что помог тебе. Они долгие минуты смотрели друг другу в глаза. Он умрет. По твоей вине. В груди болезненно кольнуло. Правда бьет больно. Но все-же это правда. — Я должен уйти, — кружка стукнулась о прикроватную тумбочку; а Нил, выпутавшись из одеял и обогнув Эндрю, направился к двери, подхватив свою небольшую сумку. — Что? — Эндрю схватил его за локоть и резко развернул. В его глазах читалось непонимание, но брови были сведены к переносице, выдавая накатившую злость. — Тебя убьют там, как только выйдешь за порог. — Ну и пусть, — Нил вырвался; свитер, который одолжил ему Эндрю немного съехал с плеча; Нил поправил его дерганным движением и снова попытался пробраться к выходу. — Дай мне помочь тебе. Посмотри на него. Как думаешь, сильно он будет мучаться, когда его будут резать на куски? Или же ему вскипятят кровь, прямо как твоей матери. И все это потому, что они помогали тебе. — Да не нужна мне твоя помощь! — Нил сорвался на крик, находясь в опасной близости к лицу Эндрю. — Сначала призвал меня, а теперь отказываешься от моей помощи? — Эндрю тоже перешел на повышенные тона, тыкая указательным пальцем Нилу в грудь. — Да что с тобой такое? — Я… — Нил остановился, с непониманием взирая на Эндрю. — Я… призвал тебя? — но когда? Он совершенно не помнит этого; да и как можно призвать кого-то, если не знаешь как. Эндрю сделал два шага назад, позволяя им обоим перевести дух и немного остыть. Он отодвинул воротник кофты, обнажая свою ключицу, на которой поблескивал витиеватый золотистый знак. Тонкие изящные линии представляли собой полукруг, в который была вписана растущая луна. Такой знак появляется лишь у тех, кто… — Господи, Эндрю… — сумка выскользнула из ослабевших пальцев; Нил пару раз сильно зажмурился и попятился назад, пока не уткнулся в кухонную тумбу. — Ты умирал, — Эндрю начал тихим голосом, который проникал в сознание Нила. — Сам того не ведая, призвал фамильяра и привязал к себе его душу, — теперь все было понятно. Глупо было надеяться, что это просто совпадение. Внезапно Нил понял, и это понимание отозвалось тяжким давлением на грудь, мешая сделать вздох. — Так значит, ты помогал мне потому что я насильно тебя привязал к себе? — произнести догадку вслух оказалось сложнее, чем предполагал Нил. Ну конечно, кто бы ему стал помогать по доброте душевной. Нил чудовище — все верно про него говорили. Он заставил себе помогать, даже не задумываясь, а какого было Эндрю. — Сначала да, — тихо признался Эндрю. — Но потом мое желание помочь тебе, начало исходить не из принудительной связи… — он сделал несколько осторожных шагов навстречу Нилу. — Я искренне хочу помочь, Нил. Позволь мне помочь тебе. Ты нацепил на него оковы и пользовался его добротой. Сможешь ли ты жить с этим? Не съест ли тебя совесть? Его убьют, а тебе будет еще больней. Терять фамильяра хуже, чем терять просто друга. — Да заткнись ты! Я не хочу уходить! Не хочу! — Нил схватился за голову двумя руками и упал на колени. Его горло охрипло от слишком громкого крика. Он боролся. Боролся с самим собой. — Нил, — сквозь пелену повторяющегося голоса, который звучал в голове Нила несколько лет, прорвался обеспокоенный голос Эндрю. — Нил, посмотри на меня. Его лицо обхватили с двух сторон прохладные мягкие руки; голубые глаза, наполненные слезами встретились с янтарными, в которых плескалась непоколебимая уверенность и сила. — Слушай мой голос, Нил. Только мой голос, — глаза Эндрю загорелись желтым, и Нил почувствовал, что его окутывает теплым ореолом. Внутри тела будто зажегся светлый огонек, который рассеивал тьму, накопившуюся за много лет. — Ты в безопасности, — голос Эндрю отзывался эхом, пробегаясь по всем закоулкам души. — Дыши, — Эндрю прислонился лбом ко лбу Нила и закрыл глаза, Нил повторил за ним и… все затихло.***
— Почему ты стал чернокнижником? Ведь твой отец был светлым магом, — была уже глубокая ночь, они сидели напротив друг друга, по разные стороны кровати, и медленно пили чай. — Но в тайне изучал темные заклинания, — добавил Нил. Все в их семье, так или иначе имели отношение к магии. Отец был выдающимся светлым магом, занимал высокую должность. Мама была чаровницей — могла околдовать любого, пленить своим обаянием. Но ее силы не действовали на сильных магов. Отец начал собирать книги по темным искусствам, изучать заклинания. Наверное поэтому он сошел с ума. Неужели и Нила ждала такая участь? Если бы не Эндрю. — Я изучал светлую магию, когда учился в школе, — Нил сделал глоток, уже остывшего, чая. — Но в бегах на это не было времени. Поэтому я не творил магию, а лишь заимствовал то, что уже придумали за меня. Со временем моя внутренняя магия иссякла и остались лишь способности чернокнижника. Между ними повисла тишина. Нил не смел поднять взгляд, но чувствовал на себе чужой. — А ты? — решился задать вопрос Нил. — Расскажи мне побольше о анимагах. — Что ты хочешь знать? — даже в человеческом облике у Эндрю были кошачьи повадки: он частенько склонял голову набок, прищуривался по-кошачьи; иногда его внимание привлекало насекомое, и он мог часами за ним следить. Это забавляло Нила; каким бы суровым Эндрю не хотел казаться, он все-равно выглядел мило. — Откуда ты? — Я не знаю, — Эндрю пожал плечами, отводя взгляд на окно. — Я был духом, который находился в теле кота. Когда приходит время, мы выбираем ребенка, чтобы передать ему свою магию и сделать анимагом. Нил непроизвольно выдохнул, чуть приоткрыв рот. Эндрю метнул на него веселый взгляд и усмехнулся, глядя на его реакцию. — У этого парня, — Эндрю указал на себя. — Мама была алкоголичкой. Брат умер при родах, а он чуть не отправился следом. Напившись, мать забыла его покормить, и он едва не умер от голода. Но услышав крик — я пришел на помощь. — То есть, у тебя две души? — спросил Нил. Эндрю беззвучно посмеялся: — Нет. Наши души совместились, объединяясь в одну. Я это я. Эндрю. Нил хотел задать еще один вопрос, который мучал его, но он не знал как завести об этом разговор. Вздохнув поглубже, Нил все-таки спросил: — А… наша связь, она… — она что? Нил не знал, как правильно сформулировать вопрос; но по выражению лица Эндрю, Нил понял, что уточнять и не нужно. — Связать себя с фамильяром можно несколькими способами: призвать его, с помощью заклинания; или фамильяр сам тебя найдет, чтобы связать ваши души. В обоих случаях, связь происходит добровольно. Нил ожидал этого «но», как удар плетью. — Но… — плечи Нила опустились. — Темные маги, чернокнижники, могут использовать заклинание, которое привяжет фамильяра насильно. И если фамильяр отказывается помогать — он умирает. — Как разорвать эту связь? — Нил не хотел, чтобы Эндрю страдал. Он так много для него сделал, пусть и не по своей воле. Теперь Нил хочет подарить ему свободу. И, если Эндрю захочет, покинуть его жизнь раз и навсегда. — Нам не обязательно разрывать эту связь, — голос Эндрю зазвучал слегка неуверенно. Нил впервые слышал, как он мнется, не решаясь что-либо сказать. — Мы могли бы… завершить ее полностью… — Ты? — Нил не сразу понял, что правильно расслышал предложение Эндрю. — Да, Нил. Я хочу стать твоим фамильяром… на этот раз добровольно. Руки Нила сжали кружку с чаем крепче, чтобы не выдать того, как сильно они трясутся. — Если ты, конечно, не против, — закончил в итоге Эндрю. — Нет, — оу, он сказал это слишком быстро и резко. — То есть, я не против. Я очень очень даже «за». Уголок губ Эндрю приподнялся. Той ночью они так и не сомкнули глаз, разговаривая до самого рассвета.***
5 лет спустя. — Ты серьезно? — красное лицо Нила было мокрое от пота, ручьями стекающего вниз. Он впитывался в хлопковую футболку, образовывая пятно. Белый кот мурлыча поднял мордочку, насмешливо глядя на Нила, который обмахивался газетой. Вот уже пять лет они жили на острове, где почти не было людей. Они уехали от городской суеты, от погони, магического круга и прошлой жизни. Наслаждались миром и спокойствием. Одна беда. Невыносимая жара, которая приходила сюда стабильно раз в год — на целых три месяца. На острове и так было достаточно жарко круглый год, но что происходило летом — просто умереть не встать. Вокруг кота закрутился белый вихрь, а когда он рассеялся, на диване сидел Эндрю. Он тихо посмеивался, глядя на Нила: — Коты легче переносят жару, чем люди. — Я так за тебя рад, — наигранно произнес Нил, бросая в Эндрю подушку. Сейчас, с большой уверенностью, Нил мог сказать, что он счастлив. Он — живет! Именно живет, а не выживает. А еще… Эндрю пружинисто поднимается с дивана и направляется на кухню, по пути чмокая Нила в губы: — Я сделаю лимонад. А еще… Эндрю теперь не просто фамильяр Нила, а намного-намного больше. Он его жизнь. Нил провожает Эндрю счастливым взглядом; в глазах поблескивают непрошенные слезинки, которые впервые появляются от счастья. Теперь я точно знаю, ради чего жить. Ради кого.