***
Фургон подъезжает к дворцу Столаса. Тишина. Не неловкая, скорее удушающая, заставляющая тело каменеть. Столас открывает дверцу и неуклюже выходит, тело все никак не хочет поддаваться контролю. Хлопок двери. — Спасибо, что пригласил меня сегодня, — Столас облокачивается на открытое окно фургона. Тишина и вправду была ничуть не неловкой, наоборот неловко сейчас прозвучат любые слова. Возможно, стоило просто уйти, возможно, не стоило даже оборачиваться вслед, но Столас не мог сопротивляться. — Несмотря на все произошедшее, я отлично провел время с тобой. — улыбка. Попытка сделать момент чуть более напряжённым не увенчалась успехом. — Да, — Блиц выдавливает из себя лишь одно это слово, прикрывает лицо рукой и отводит взгляд. — А знаешь, — слова летят из уст на ходу, лишь бы придумать предлог, лишь бы придумать хоть что то, что бы заставило Блица остаться, — у меня немного вина в доме. Октавия на выходных уехала со своей матерью, так что мы могли бы… — Я не буду спать с тобой сегодня, понятно? — Блиц перебивает его старания выдавить из себя хотя бы пару слов, что звучали бы не как «ты нужен мне». — Я правда… — вздох, и он снова прикрывает лицо рукой, будто в попытках закрыться от взгляда Столаса, — я правда не в настроении. — Мы могли бы просто поговорить, или посмотреть кино, или, — стены рушатся, все сложнее сдерживать себя, и вот в словах уже ясно слышится это жалкое «ты нужен мне», — что насчёт объятий? — Столас, не веди себя так, будто между нами есть что-то, кроме того, что ты хочешь оказаться со мной в одной постели, ты ясно даёшь это понять, — чертовски грубо и больно, чертовски шокирующе и одновременно ожидаемо. Да, не на что было надеяться, он такой глупец, раз решил, что между ними и вправду может быть что то больше. — Я просто, я сегодня не могу, понимаешь? Мне жаль, — снова эта тишина и снова тело становится камнем, и кажется, что вот-вот остынет кровь и остановится сердце. — Хорошо. Доброй ночи, Блитц. — Доброй, — последнее слово, после которого тишина становится ещё более оглушительной. Столас не слышит ни удаляющегося шума колес, ни своих мыслей, лишь полная темнота, и он оседает на ступени. С гранитного тела стекают капли дождя.***
*** Прошло всего несколько минут, пять или десять, они оба не знают, для обоих они прошли на автопилоте. Столас уже стоит по другую сторону входной двери, прижавшись к ней спиной. Идеально отполированное дерево врезается в кожу острыми занозами, раздирает внутренности, протыкает лёгкие и не даёт дышать. «Ты нужен мне» — скажи он эти несколько слов, остановило ли бы это Блица? Только спустя километр Блиц замечает холод, сквозящий из открытых окон фургона. Холод из вне. Удар по тормозам. «Ты нужен мне» — эти несколько слов крутятся в голове, заполняют все мысли и звучат невыносимым оркестром со всеми до одного расстроенными инструментами. Руки сильнее сжимают руль, когти впиваются в его обивку. «Но нужен ли я тебе?» — последняя мысль, что пробивается среди шума в голове, перед тем, как Блиц, не сумевши сдержать порыв эгоизма выворачивает руль и жмёт на газ.***
Столас вздрагивает, не сразу чувствуя удары с другой стороны двери, звуки же начинают слышаться лишь ещё через несколько секунд. — Столас, мать твою! — удары становятся все реже и Блиц уже потеряв надежду припадает лбом к двери. — Столас, — почти шепотом произносит он, мягче чем когда-либо прежде. Имя тает на языке и растворяется в воздухе. Столас вскакивает на ноги, перья взъерошиваются вне его воли. Это лишь галлюцинация, лишь игра покалеченного и отчаявшегося сознания. Но что-то заставляет его положить руку на ручку двери. Мгновение, длящиеся вечность, и он открывает дверь. Блиц вздрагивает, почти повторяя действия Столаса несколько моментов назад. Они видят друг друга. И опять тишина. Она длится ещё дольше, чем ранее. Оба удивлены и оба не верят своим глазам. Лишь игра воображения, лишь выдумка давно сошедших с ума. Но раз это игра, можно ведь немного подыграть? Ничего от правды, лишь обман, и они сливаются в объятиях. Все лишь иллюзия, но тепло кажется таким настоящим. — Ты нужен мне, — шепчет Блиц еле слышно, так, чтобы услышал лишь водящий этой глупой игры. — Ты нужен мне, — шепчет Столас с надеждой на то, что Блиц услышит, услышит, находясь уже совсем далеко, с надеждой на то, что слова пробьются сквозь грёзы.***
*** Сознание возвращается к ним только в момент, когда оба уже лежат на диване в гостиной Столаса. Тепло. Они оба чувствуют нечто странное, точнее наоборот не чувствуют, они не чувствуют всепоглощающего одиночества, проедающего черную дыру посреди твоего тела и поглощающего все остальные чувства. На этот раз тишина намного теплее. — Столас… — Блиц скорее лишь хочет убедиться в реальности происходящего, одинаково надеясь как на положительный, так и на отрицательный исход. Жар подступает к лицу, когда Блиц вспоминает ту свою фразу. «Ты нужен мне» — отзывается эхом в голове, накатывает стыд. А после так же эхом в голове отзывается Столас — «ты нужен мне». — Да, Блицци? — кажется, Столас пришел в себя все же чуть раньше. — Ничего, — Блиц погружается в свои мысли, но вскоре их перебивает шепот Столаса. — Почему ты вернулся? — Столас смотрит прямо в глаза, кажется, будто от неправильного ответа из них тотчас же начнут падать слезы. — У меня поменялись планы, знаешь, ээ… В общем, я решил, что все же смогу остаться сегодня, — Столас лишь улыбается, слыша эту до смешного очевидную ложь. — Я люблю тебя, Блицци, — произносит Столас за момент до того, как оставить на губах Блица мимолётный поцелуй.