«Сложный вопрос»

      Ночь опустилась на оживлённый город точно в тот момент, как Ричард упал на кровать, вздыхая. Ну, может быть Лололошке показалось, он не был уверен. А вот брюнет не ставил под сомнения факт того, что как только напарник снял очки, на небе зажглись звёзды.       Тишина. Не такая, как на корабле — от той в груди не становилось пусто и пальцы предательски не дрожали. Она напрягала. Каждый хотел начать диалог, но не знал, с чего. Вроде бы столько всего за день прошло, а никто и слова вымолвить не мог. Странно, правда? Хотя, за последнее время адекватные ситуации можно было по пальцам пересчитать.       — Мы пара? — неожиданный вопрос, которого в глубине души оба парня боялись. Кто произнёс его вслух — непонятно. Он словно возник сам по себе, как когда-то Ло появился в этом мире.       — Пара... — медленно, растягивая гласные, произнёс Ричард. Ему не нравилось это слово. Оно будто... Обязывает. Заставляет делать что-то, следовать каким-то стандартам. А парня такое раздражало.       Но он любил Лололошку. Берëг, прикрывая его от горящих автоматонов, сох, всю ночь пытаясь починить Дилана, сходил с ума, смотря в его глаза и произнося: «Будь осторожнее». Обожал его всегда и всего. Мягкие кудряшки, ласковый взгляд, вечно тёплые руки, об которые он частенько грел свои — перечислять можно бесконечно. Втрескался, короче.       И Лололошка его любил. Просто любил за то, что он есть.       — Если не пара, то кто? — спрашивает Ло. Страшится услышать ответ «друзья», лелеет в душе надежду, что их чувства настоящие, а не просто программный код. И...       — Не знаю, — в сердце что-то колит. А кто, кто знает? Шэрон, Дилан, кто? Парень отворачивается в сторону, стараясь не показывать своё разочарование.       И вновь та липкая, тянучая тишина. Ло поправляет подушку и смотрит в потолок. Он покрыт трещинами, как и его сердце. Ещё чуть-чуть — и обвалится, а всё внутри распадëтся на куски. В голове мелькают дневные воспоминания: как его только не называли — мерзкий, грязный, бомж и гопник. Лололошка смотрит на свои ладони и понимает, что это правда. Грязнейшая правда. Когда он вообще в последний раз мылся, стриг ногти, расчёсывался?       Зачем вообще он Ричарду такой... жалкий? И сердце его не расколется — напрочь скреплено копотью. Свинья, неудачник и полный лох.       Ло сжимается в комочек, а в уголках глаз скапливаются слёзы. Он ненавидит себя, ненавидит людей, ненавидит свою жизнь. Жаль, Ричард его на ночь глядя никуда не отпустит, дабы тот... Неважно. Домохозяйка парню всё ещё нужна.       — Мы не любовники, не друзья и не пара. Мы просто... Вместе. И любим друг друга, — вроде бы эти слова должны ласкать слух, но... Лололошка в них не верит. Они кажутся ему обманом. Наверняка происходящее — сон, просто слишком реалистичный.       А Ричарду по любому снятся люди. Нормальные, красивые, настоящие. В общем, полные противоположности мироходца.       Его прижимают к себе, холодные пальцы проходят по волосам. Лололошка старается дышать в такт дыханию Ричарда — так кажется, что они — единое целое.       Зачем вообще парню такой жалкий Лололошка?       Хочется убежать далеко-далеко, исчезнуть из этого мира, чтобы Ричард больше его никогда не видел. Хочется перестать чувствовать себя недостойным, беспомощным и слабым в этом огромном городе. В том Хэнтфорте всё было в разы проще.       — Ты меня вообще слушаешь? — доносится громкое и раздражённое. Ло открывает глаза и непонимающе глядит на Ричарда.       — Извини, я задумался. Можешь повторить?       — Я говорил, что люблю тебя. И буду любить несмотря ни на что. А ещё...       — Ещё что? — любопытство перекрыло кран депрессняка и ненависти к себе.       — Как только накопим денег, сразу же поедем в баню. Буду из тебя всех чертей выгонять! Все поганые мысли вычищу! — парень улыбнулся, пока Ричард тихо хихикал со своей же шутки. Теперь и Ло обнял брюнета в ответ, тот чмокнул его в щёку. — Ну и вымою тебя, любимую замарашку, заодно.       Ладно, возможно это и не сон. По крайней мере, на это всё указывает — Ричард в своём репертуаре, ну и Лололошка всё ещё его просто любит.