***
Воллерей не знает, когда Броня уснула. Воллерей не знает, сколько времени она уже неподвижно стоит у изножья кровати и безмолвно любуется родным станом. Она знает только то, что девушка ждала её, и хочет провести с ней время. Рэнд по пояс накрыта одеялом, Сееле привороженно разглядывает стройный силуэт её ног и умиротворенное лицо не дождавшейся любви. Атласная ночнушка переливается жемчугом во тьме, а волосы растекаются не то серебряными, не то инеистыми реками по наволочке подушки и так манят прикоснуться к ним. Сееле почти на цыпочках подходит ближе и садится на краешек кровати, вызывая глубокий сонный вздох и мимолетное движение. Издалека в полумраке было совсем не заметно, как дёргаются длинные реснички и пальчики, держащие книгу за корешок, и свет лампы обрамляет её хрупкие очертания. Как медленно приподнимается грудь Брони и тут же опускается, задерживается и вновь и вновь повторяет действия. Подергивание носа из-за прядей чёлки и чуть нахмуренные брови вызывают у Воллерей непроизвольный смешок. Она улыбается, аккуратно убирает серебро с родного лица, на что Рэнд отворачивает голову в другую сторону и снова вздыхает, так невинно. Прелесть. Сееле чувствует тепло кожи Брони; она всегда мягкая и приятная, так и хочется прижаться к ней. Девушка едва разглядывает острые ключицы и скопление мелких родинок на голых плечах и шее любимой, которые недавно целовала на этой же кровати. Сееле знает: Броня не любит, когда её тайком рассматривают во время сна. Именно поэтому Хранительница старается не засыпать до прихода Воллерей, но чаще всего у неё это не получается. Но это просто невозможно, смотреть и не восхищаться ею. Просто невозможно! Сееле не решается будить девушку, но чуткий полудрем Брони рассеивается сам, когда Воллерей забирает книгу из рук. Сонный взгляд бегал по комнате и рядом сидящей фигуре; Хранительница жмурится, потягивается, и наконец смотрит из-под ресниц на причину своего пробуждения, только никакого зла не чувствуя: — Привет… — Сееле как-то криво улыбнулась и застыла в ожидании реакции, но тут же расстаяла. — Привет, — Броня же улыбнулась нежно, кладя желанную ладонь на щеку Воллерей и разрешая ей расслабиться, спокойно прикрыть веки и вжаться в неё сильнее. Сееле придвинулась чуть ближе к телу Рэнд, устроилась удобнее и взяла её руку, целуя кожу. — Прости, что разбудила. — Прости, что не дождалась. Чёрт. Она просит прощения за то, что уснула? Воллерей с непоняткой смотрит в серые глаза, что из-за блеклого света кажутся ещё более тёмными и грустными, чем обычно. Она кладёт кисть Брони себе на ноги, сплетая пальцы их рук. И Рэнд улыбается, опять. Так изящно и беззаботно щурится, а на ее милых щечках появляются ямочки. Сееле не может не улыбнуться в ответ.***
Негромкие разговоры и девичий смех наполняли комнату; вспоминая суматошный день, Сееле активно жестикулировала: незамысловато двигала в воздухе руками и головой, вызывая у Брони удивление или хохот. А когда же Воллерей успокаивалась — клала кисть на покрывало, щупала и поглаживала очертания пышных бедер. Рэнд лежала на боку, спрятав руки под подушку и, кажется, больше заглядывалась на забинтованные ладони и длинные пальцы возлюбленной. Они не виделись слишком долго — целых 3 дня, из-за некоторых проблем в Подземье. И обе успели соскучиться. — Что за книга? — Сееле разглядывает предмет, что уже давно лежал на другом краю кровати. — Да так, просто лёгкий роман… — Ого! почему я только сейчас узнаю о том, что тебя такое интересует? — Воллерей странно ухмыляется, на что Броне остаётся только отвести глаза и тяжело выдохнуть. Сееле тянется за книгой через тело Рэнд, возвращается на место и открывает первую попавшуюся страничку, там, где она помечена закладкой. — Стой, Сееле, не читай. — Почему? Мне уже давно есть 18, — Рэнд вскочила в попытке забрать у смеющейся Воллерей печатное издание, — или там во всех позах и подробностях? Губы Брони сжались в тонкую линию; сама она сидела, оперевшись сзади на одну руку, и часто дышала. Её серебристые волосы волнами ниспадали по голым плечам и плыли дальше — по груди и вниз. Пальцы свободной кисти несильно теребили покрывало, что выдавало её незначительное волнение и трепет внутри. — Ну ты чего? Обиделась? — Рэнд отрицательно помотала головой, — думаешь я такое никогда не читала? Голос Сееле стал довольно тихим, будто убаюкивающим и Броня, поддавшись, расслабилась. Воллерей аккуратно заправила инеистые пряди за ухо возлюбленной: — В конце концов… мы с тобой тоже занимаемся этими вещами. Разве нет? — Да, просто я не хочу, чтобы ты читала это… — Но мне интересно. Я про себя прочитаю, ладно? Ложись обратно. Броня покорно легла на спину, все ещё щупая пальцами одеяло. Она разглядывала сосредоточенное лицо и темноту глаз Воллерей, её бегающий по строкам взор и, конечно, забинтованные костяшки пальцев, которыми она водила по странице, чтобы не сбиться. Пожалуй, Рэнд слишком много внимания обращает на руки Сееле. — Ты читала постельную сцену с женщинами, у одной из которых есть рога и член. Чёрт, да тут вся книга только об этом, — выдала Сееле, быстро пролистнув ещё пару страниц произведения, — неужели ты хочешь так же? — Сееле, ты сегодня слишком смелая. — Но раз ты читаешь такое, значит хочешь? — Хочу чего? — Скажи честно… ты позвала меня, чтобы я помогла твоим фантазиям стать явью? — брови Сееле вздрогнули, а рот растянулся в шаткой ухмылке. Броня выдохнула и закрыла лицо ладонями, дабы Воллерей не заметила покрасневших щёк и смущения от сказанной правды. Она слишком быстро раскрыла все её карты… — Я просто соскучилась… — Я тоже, милая, — книга вновь полетела на другой конец кровати, — очень соскучилась. Воллерей ловко скинула одеяло подальше и, запрыгнув сверху, оперлась сбоку подушки и нависла над Броней. Хранительница быстро притянула Сееле ближе, сливаясь в долгожданном поцелуе. Руки инстинктивно переместились на шею любимой; ладонь легла на затылок, запустив пальцы в тёмные локоны. Невесомое мычание в губы Рэнд немо кричало о правильности действий. Но Сееле нельзя расслабляться — сейчас всё внимание, вся любовь, все касания и поцелуи принадлежат только Броне, нужно сосредоточиться на ней. Второй рукой Воллерей поглаживала бедро любимой, убирая вверх и так пошло задравшуюся ночнушку. Холодный воздух резко окатил голый живот, отчего Рэнд поёрзала, неожиданно прижимаясь промежностью к ноге Сееле. Девушка отстранилась, лёгкий стон слетел с её розовых губ; она обхватила края подушки и слегка вжалась в неё головой, тяжело дыша и устало смотря куда-то в бок. Губы Сееле мягкие, очень. Покусанные, с еще не зажившими ранками, но такие по-своему нежные, желанные. Она целует Броню в шею, вспоминая устами пылкость кожи. В который раз медленно ведёт языком от челюсти до ключиц, чувствуя быстрый пульс под губами. Тело Рэнд дергается и податливо сжимается, напряжённо отвечая на приятную ласку. Хранительница ёрзала спиной и ягодицами, казалось бы, специально, чтобы сильнее прижаться чувствительной точкой к ноге Воллерей, которую она нарочито придвинула ближе. Чужая дрожь, влажность и мурашки дурманят разум. И Сееле разделяет с Броней эти ощущения. Шумные выдохи и мычание наполнили комнату, когда сильная рука прошлась по еле заметной косточке бедра, крепко схватила ягодицу и начала помогать Рэнд тереться промежностью о себя. Чуть погодя Броня сама начала двигаться в такт, совершая едва видные, но ужасно щекотящие нутро движения вверх-вниз. — Сееле… Ох, Эоны, — девушка закидывает голову назад и прикрывает веки, невольно шерша простыней и возбуждаясь еще больше. Ее влага просачивается через тонкую ластовицу трусов, оставляет прозрачный след на ноге и в вечной памяти возлюбленных. Лямки ночнушки уже давно сползли по бокам, открывая вид на верхнюю часть груди. Под тихие стоны Сееле ведёт дорожку поцелуев от ямки между ключицами и останавливается на ложбинке; губами и носом пробует убрать надоедливую ткань, но атлас не поддаётся и возвращается на место, щекоча кожу Рэнд. Воллерей зло выдыхает, убирает руку из-под ягодицы и слышит смешок где-то сверху. Но, не обращая внимания, присаживается на пятки и резким движением стягивает лямки до изгиба локтей. Броня улыбается и приподнимает руки, дабы вовсе освободить их от ткани. Сееле тянет дальше, и кружево плывет по рёбрам к животу, окончательно оголяя девичью грудь. Воллерей припала к губам любимой, вновь сжимаясь из-за ее нагого вида и разгорающегося огненного шара внутри. В порыве пытается чмокнуть не то щеку, не то уголки губ Рэнд, но возвращается обратно и целует, целует, целует… Чуть неуклюже, но так… трепетно. Отстраняется и встречается взглядом с Броней, чьи глаза слегка слезятся из-за сонливости и приятных ласк. Смотрит ещё пару секунд, пока Хранительница сама не проводит горячими ладонями по ее не менее горячим щекам, убирает пальчиками челку и зарывается дальше в непослушные локоны. По спине Сееле пробегают тысячи мурашек; она быстро целует предплечье Рэнд, вновь опирается возле подушки и сжимает ее, опускаясь ниже — к заветной груди. Бюст Брони томно вздымается и Воллерей, кажется, может разглядеть, как сильно стучит сердце девушки. Она невольно облизывает губы и прикасается ими к ложбинке, вновь целуя. Сееле не спеша проводит пальцами по дрожащей коленке и до трусов, и Хранительница обнимает её спину ногами, чтобы прижаться сильнее. Идет дальше и останавливается на талии, легонько сжимая вместе с подобием ночнушки и проверяя, какой громкости стон или мычание вызовет у Брони на этот раз.