Будешь НПС

Далеко заходят технологии, когда не обращаешь на них внимание. Сеси стоило только раз показать эту игру, чтобы она захотела как можно лучше раскрасить ее персонажей тем, что видела у других, живых людей. Невероятная девочка. Точнее уже женщина без каких-либо принципов морали и понимания сигнала стоп. Спит она по пятьдесят девять минут в день со включенной игрой. И этого вполне достаточно, чтобы насладиться всеми ее возможностями. Выбран режим эпичность только для того, чтобы без конца выполнять бессмысленные цели персонажей и забивать линейку их скрытых черт характера. Сеси не устает, Сеси регулярно то отключает, то выключает волю всех ее жертв, чтобы убедиться в том, что именно здесь ее всесилие раскрывается с новой стороны. Моды выбираются ей абсолютно без разбора — чем больше, тем лучше. Игра перестает быть игрой, все больше напоминая жизнь. Неживое. Как с этим может быть интересно возиться, спросите вы? А все просто, когда пересытился живыми, естественно тянет на мертвечинку, которая, прикрываясь программным кодом, делит на ноль любое усилие, которое появляется со стороны. И самым странным было для нее явление местной НПС Смерти, которая в отличие от многих записанных в код мужчин была женщиной. Вселиться в нее было чем-то выходящим за рамки, но Сеси и это удалось. Черный балахон, не видно лица и лишь голос, который отличался от большинства, выдавал забавнейший баг. Она говорит естественной тарабарщиной, которая присуща всем персонажам игры, и понять ее невозможно, но в какой-то миг среди всего этого хаоса однотипных мыслей, которые не получалось разбавить чем-то живым, появился отклик, который был близок к ее родному английскому. — Непорядок. Сеси думала, что наконец-то смогла расшевелить этот балахон, но в ту же минуту почувствовала, как ее живое сознание затягивается в воронку, окрашенную бесконечными цифрами, из которой нет выхода. Смерть смеялась над ней, забирая очередного Левкоева или кого-то еще из местной фауны. Сеси пыталась выбраться, но ее словно ухватили за пятку и привязали к коновязи. — Много знаешь, — добавила Смерть к своей первой мысли. — От игры к игре у меня мало развлечений, кроме полигональных шахмат. Покажи-ка мне настоящие и объясни правила. Сеси чувствовала, что захлебывается. Наверное, это было последнее, что она почувствовала в своей жизни. Глаз у Смерти нет. Как нет и других, отличающих каждого сима вещей, что могли бы определить ее играбельным персонажем. С персонажами безумия и с персонажами-рабочими и то было легче справиться, но не с ней. То, что Смерть улыбается, было понятно лишь по голосу. Сеси была побеждена, но не сильно расстроилась. Нашла достойного соперника. Плачет мать и плачет отец, что не могут вырубить компьютер или пробудить дочь. Нет никаких чувств — только цифры. И бесконечные шахматы, в которые Смерть играет лишь с ней, а с другими персонажами, только изображая игру, угодную игроку. Баг хорош и непредсказуем. Он не жизнь и не смерть, он всего лишь преобразование. Сеси убивает уже мертвых от начала и улыбается, как безумная.