Стол

Тихий стон слетает с уст высокого молодого человека, что пытается выровнять свое дыхание. Получается у него не очень, особенно когда член внутри него грубо бьёт в простату, вызывая дрожь в ногах. Сейчас он не в самом выгодном положении. Будучи полностью ногой, он грудью упирается в холодный рабочий стол своего гаража, на котором несколько минут назад лежали чертежи и наработки проектов. Они были грубо сброшены на пол другим парнем в порыве сильной страсти. Камиширо точно его отчетает, но не сейчас. – Аки... – имя перетекает в стон – Натяни... П-пожалуйста.. – Слышен тихий смешок сзади, а потом нежный поцелуй на шее, рядом с красивым черным ошейником. Цепь неприятно лязгает. – Как пожелаешь, – за цепь потянули, выбивая хрип из юного механика, – Как же ты прекрасен в таком положении. Грубые толчки продолжаются, а натяжение от поводка и не собирается пропадать, Шинономе очень хорошо его понял. Как же Руи хотелось кончить, кончить, содрагаясь каждой клеточкой тела, громко выстанывая имя своего истязителя, только вот бархатная лента, что красиво обрамляла его уже набухший член, не давала получить такую скорую разрядку. Хотелось попросить снять ее, дать, наконец, всему возбуждению выйти, но Камиширо знал, нельзя, Акито не сделает это в любом случае, пока полностью не будет доволен им. Ох, как же Шинономе был хорош в постели. Грубый, властный и идейный рыжик всегда был за любые эксперименты в половой жизни. Был "за", когда Руи не терпелось в школе и резко затаскивал зеленоглазого в одну из кладовок, чтобы сделать сногшебательный минет, или же когда после очередного выступления ВХШ Руи затягивал его в гримерку и уламывал на секс прямо в костюме, что, несомненно, было рисковано, но от этого более захватывающе. Акито сам не понял, как попался в плен фиолетоволосого обольстителя, что так умело мог довести бедного парня до пика одним своим нежным шопотом и такими манящими раздвинутыми ножками. Руи вскрикивает, когда его сильно шлепают по одной из ягодиц, хотя это был больше сладостный хрип, так как красивый черный поводок все еще был натянут. – Я знал, что ты извращенец, но не думал, что настолько, – звучит над ухом чуть охрипший голос зеленоглазого, – Похотливая шлюшка, ты всегда хотел, что бы я сделал это ? На эти слова Руи лишь протяжно стонет и дрожит, сжимая младшего внутри. Такие непристойные слова ещё сильнее распаляют и так до предела возбужденного мальчика. Над ухом слышен довольный вздох, а потом лёгкий укус на плече. Кажется, не только механик уже подходит к своему пику. Толчки стали грубее, а нятяжение железного поводка пропало полностью, наконец давая нижнему навалиться на стол всем телом, давая ещё глубже проникать в себя. В глазах плыло от перевозбуждения, а слезы текли по лицу нескончаемым потоком, образуя лужицу на столе, смешанную со слюной. Ноги тряслись, но его крепко держали за бедра, не давая упасть. Лента с члена легко падает на пол и, наконец, Руи кончает с крупной дрожью во всем теле, сжимая любимого в себе, пока горячее семя Акито заполняло его до краев. – Это было великолепно, – шепчет рыжик на ухо, запыхавшийся голосом, выходя из ослабевшего нутра, – Ты был превосходен, милый. Лёгкий поцелуй был оставлен на вспотевшем виске. Этот сладостный момент, когда оба парня переводили дыхание, пожиная плоды своих утех. Семя образовывало белую лужицу под Камиширо, пока этот огонь внутри постепенно затухал без надобности жить дальше, когда его цель была достигнута. Вскоре Шинономе выпрямился и взял уставшего механика на руки, что бы отнести его в ванную. Руи был безмерно благодарен своему парню за его заботу. Зеленоглазый не был слащаво милым, но по-своему прекрасным, всего в нем хватало. Всего, что нравилось в нем фиолетоволосому. Потом они вместе лечь спать. Порядок в гараже они наведут завтра, а пока это не важно, главное, что они вместе и счастливы, наслаждаясь компанией друг друга.