По долгу службы

Панталоне смотрит на него так пристально, что Чайлд едва не давится несчастной картошкой. Кусок сельди соскальзывает с хлеба и шлепается обратно в тарелку. Чайлд тяжело вздыхает и поднимает на Панталоне взгляд — серьезно, он даже пообедать не может нормально? Никакого уважения к своему коллеге. Чайлд опускает вилку. — Что случилось? Все ведь было нормально, даже хорошо! Он справился с заданием Панталоне даже лучше, чем предполагалось, он разобрался с большей частью должников Банка в Лиюэ, и вернулся раньше на целую неделю — не исчез на несколько месяцев, как обычно бывало, не устроил никаких беспорядков и пришел к Панталоне целый и невредимый. А он все равно недоволен. Причем недоволен с момента, как Чайлд вернулся — с самого утра! а ведь уже обед, — и не говорит даже прямо, что не так. Только смотрит как-то странно. Будто Чайлд провинился в чем-то — а он ожидал хоть какой-то похвалы за хорошо выполненное задание! — Все нормально, — коротко отзывается Панталоне, и Чайлд фыркает. Пихает в рот дурацкую вилку — надо же доесть картошку, которая уже не лезет даже, — и чавкает. Специально громко. Возвращает упавший кусок селёдки на хлеб, думает мгновение — и кидает поверх несколько колечек маринованного лука. Панталоне, кажется, все равно не собирается в ближайшее время целовать его… можно воспользоваться моментом. Не то чтобы он собирается бегать за ним — сам скажет, когда устанет молча губы дуть. Чайлд хочет нормально пообедать и, может быть, поспать хорошенько потом, а не разбираться тут с… он даже не знает, с чем. Панталоне сдается быстрее, чем Чайлд того ожидал. — Хорошо провел время с Гео Архонтом? А. Ага. Вот в чем дело. Чайлд кривится так, словно вместо пары колечек лука ему пришлось сожрать всю луковицу целиком. Хотя даже луковица была бы лучше того, что Панталоне тут только что выдал. Что за безобразие. Чайлд хватает резко чашку чая — даже не его чая, это Панталоне себе налил, потому что обедать он отказался, — и делает шумный глоток. Ставит чашку обратно. Смотрит на масленый след, который остался на кромке чашки с его губ. Так ему и надо. Ни поцелуев ему, ни чая. Чтоб не нес тут чушь всякую. Фу. — Гео Архонт подох, слава Царице, — любезно сообщает Чайлд и отодвигает от себя тарелку, поворачиваясь к Панталоне, — и если посещение его могилы можно считать хорошим времяпровождением, то да. Было весело. Он даже не знает, что тут сказать ещё. — Не ерничай, ты знаешь, о ком я говорю, — огрызается Панталоне, нервно тарабаня пальцами по столу — дерганный какой, даже странно, — Чжунли. Мне передали, что вы встречались, пока ты был на задании. Вот те раз. — Интересно, кто это тебе такое передал. Не хочешь рассказать поподробнее? — Ещё чего, чтобы ты моих информаторов переубивал? Ну. Панталоне не то чтобы далек от правды. Чайлд с радостью свернул бы шеи этим балбесам. Даже не потому что их слова привели вот к…этому, нет, с Панталоне и его внезапной ревностью разобраться несложно; просто головой надо думать, прежде чем доносить такую информацию, не проверив. Будто Чайлд не был известен своей верностью Царице и Фатуи, даже обидно немного. Вот и строй себе репутацию верного пса Царицы, чтобы потом какие-то идиоты… — Не встречался я с ним, — закидывает всё-таки в рот лук, жует задумчиво — мда, что только Панталоне себе в голову не втемяшит, — а если бы он и попался мне, я был бы рад плюнуть ему в лицо. Интрижки с чужими архонтами у нас, вроде как, не одобряются. Это во-первых: Чайлд не собирался менять свою преданность Царице на какого-то божка — ещё и считающегося мертвым, к тому же. В таком случае он вряд ли бы получил ее благословение. А благословение Царицы было для него крайне важным. А во-вторых... — И это все, что тебя останавливает? — Чайлд знал, что для Панталоне это будет не очень… приятно, потому что помимо одобрения Царицы была ещё и вторая причина, которую следовало назвать сразу, но. Считайте это маленькой местью Чайлда за испорченный обед. Лука и грязной чашки было мало. — Ах да, вроде было что-то ещё, — и задумчиво щурится, словно вспомнить пытается — действительно, что еще важного у него там было? — кажется, я уже занят другим мужчиной? Вот это да, как же я мог забыть. Панталоне вскидывает на него обиженный взгляд — и Чайлд сдается. Выдыхает тихо, берет его руку, чтобы перестал по столу пальцами тарабанить, и сжимает легонько ладонь. — Ты же знаешь, что это глупость. Панталоне мог бы что-то подозревать, если бы в планах Чайлда было подлизаться к Чжунли еще, хм, ближе, но нет же! Он ведь не делал ничего сверх необходимого. И Панталоне энал об этом. Поэтому ничего ему не предъявлял тогда — интересно, почему он вдруг решил сейчас об этом заговорить. Столько ведь времени прошло, Чайлд после той миссии еще столько заданий в Лиюэ брал. Что же тогда случилось — непонятно. — Знаю, — неохотно признает Панталоне, опуская взгляд на их сцепленные руки. И замолкает — тц, обычно ведь не заткнешь, а тут вон, ни слова лишнего выдавить не может. Снова думать Чайлду. Что за человек. — Тогда что случилось? Один простой вопрос — что случилось, что могло заставить Панталоне вот так внезапно сомневаться в нем, что у него… — Мне передали, — начинает Панталоне, и Чайлд уже готовится закатить глаза, — что ты заходил в ритуальное бюро. Ночью. Несколько раз. А. Ах. Вот оно что. Чайлд фыркает, не выдерживает и — смеётся. Очень громко смеётся — Панталоне вновь вскидывает на него взгляд и щурится подозрительно. По одному его виду понятно, что он вот-вот отдернет руку, встанет и уйдет. Чайлд на всякий случай сжимает его ладонь сильнее, но смеяться не перестает. — Видишь ли, по долгу службы мне приходится иногда посещать бюро, — так получилось, что его работа связана с…нет, не с убийствами, со смертями, да-да, именно так, — только я хожу к хозяйке бюро. Консультант мало чем мне поможет, знаешь ли. От консультанта этого мало толку, а вот хозяйка хотя бы смешная. Пусть и смотрит иногда так, словно она с удовольствием закопала бы его — что уж поделать, репутация Фатуи не привлекает даже ее… — К хозяйке, — медленно повторяет Панталоне — Чайлд видит, как он перестает хмуриться, и расслабляется сам, — ты ходил к хозяйке бюро. Не к Чжунли. — Он не нравился мне даже до того, как я узнал, кто он, — добавляет Чайлд тут же, — мне больше нравятся мужчины, которые сами могут заплатить за ужин. Панталоне вскидывает брови и усмехается тихо — как мало нужно, чтобы развеять его подозрения. Чайлд тянет его внезапно за руку, притягивает к себе и шумно целует в щеку — смотрит, как Панталоне кривится от масленого следа на коже. Ничего, он это заслужил. — Я верю, верю, — ворчит он и хватается тут же за салфетку, — ешь давай. Ты ещё мне чай должен.