чертово расстояние.

***

Питер жадно вдыхает горький дым от дешевой сигареты и хмурится. Его парень игнорирует его на протяжении трех дней. Игнорирует до сих пор, пока он не срывает голос в уже беззвучном крике, крике отчаяния и одиночества. Они встречаются три месяца по переписке, и Питер не знает, какого же это — любить человека за пределами жалкого экранчика. Общаться большее количество времени и проводить тихие вечера за чашкой вечернего кофе, обмениваться голосовыми сообщениями и всякими упоротыми мемами на протяжении, сначала, нескольких лет, а потом и нескольких месяцев. Слать друг-другу фотки с мест, в которых побывал каждый из них и корчить забавные рожицы по видеозвонку. Это называется любовью. Жалкой и удушающей одновременно. Но иногда, даже таким отношениям суждено строиться, строиться так же, как строятся мосты и здания, как больницы и храмы. Медленно и верно, укрепляясь и живя. Живя каждым прожитым вместе днем. И Питер знал, замотал себе на ус, что такие отношения строятся только на доверии. Так какого тогда черта, этот придурок игнорирует его уже третий день подряд без веского оправдания? Какого черта он ставит что-то эдакое выше их собственных отношений? Питер и не замечает, как его футболка начинает намокать. Влажная, сначала от дождя, а потом и от покатившихся от безысходности слез, футболка быстро промокает и плотно прилегает к юношескому телу. В попытке согреться, он обхватывает себя руками и просто стоит, наблюдая, как ночь мягкой пеленой опускается на Нью-Йорк. Им не суждено встретиться, никогда и ни за что. Отношения на расстоянии — чушь и полный ред флаг, как говорят его однокурсники. Но мало кто знает, чего же стоят эти отношения. Чего же стоят эти отношения для Питера. Сна. Психики и нервов. Холодный ветер обдает Питера с ног до головы, заставляя съёжиться под его сильными порывами. Он, с красными от слез глазами наблюдает за потухающим светом в окнах квартир, за проезжающими машинами и прячущимися от дождя под крышами домов, людьми. В Нью-Йорке вовсю кипит и бушует счастливая жизнь, которой никогда не будет у него. А будет ли у него когда-нибудь что-то счастливое кроме окурков дешевых сигарет и парня по переписке? Будет ли у него что-то кроме жалкой однокомнатной квартиры, которую он снимает у какой-то умирающей бабки? Ничего. Пустая пепельница, он, и его мобильник. Иногда, он и впрямь задумывается, а для чего он вообще начал общаться с этим… Тони Старком? Звездой, которую явно не интересуют отношения на расстоянии. Звезда, которой интересны мальчики на час, но он всё равно, принципиально, каждый божий день возвращается к Питеру и рассказывает, как прошла очередная скучная встреча, на которой он бы так хотел увидеть его. И тогда, струна напряжения внутри Питера разжимается и все беспокойства отходят на другой план. Да, он и впрямь беспокоится за Старка. Беспокоится до дрожи в пальцах и накатывающих периодически, панических атак. Он просто боится. Боится до смерти, что потеряет этот островок спасения и счастья в череде нескончаемой рутины. Он боится, что навсегда потеряет Тони. Питер еле сдерживается, чтобы не скатиться по стене и не опуститься на холодный кафель. Зачем вообще придумали открытые балконы? Он пытается отогнать все самые паршивые мысли и буквально подрывается с места, когда слышит противный звон дверного звонка. Подходит к двери и смотрит в глазок. Жалкий до безумия всхлип срывается с его губ, когда он видит, кто с нелепой улыбкой стоит под его дверью. Тони Старк. Питер в одно движение справляется с замком на двери и она поддается с характерным щелчком, открывая ему вид на его парня. Он молча смотрит на него, а потом буквально падает в его объятия, вдыхая терпкий запах его одеколона. Тони хмурится, учуяв запах сигарет, пропитавших всего Питера и всю квартиру. — Пожалуйста, скажи, что я сплю… — только и шепчет одними губами Питер, глубже зарываясь в каштановые прядки волос носом. — Ты спишь, парень. — мягко отвечает тому Тони и целует его в висок. Кажется, Питеру суждено стать счастливым.