Как ты там?

Привет! Ни разу не писала писем, но этой холодной ночью захотелось. Дома никого нет, только собака и я. После бутылки водки захотелось излить кому-то душу, но кому нужны откровения бывшей наркоманки - алкоголички? Бумага все стерпит, поэтому пишу эту длинную исповедь. Протрезвею - сожгу. Ну как ты там? Мы не виделись год, за это время изменилось очень многое. Изменилась я сама. Кому как тебе не знать, что такое ломка? А "лечение" в психбольнице? У меня не было папы-кгбшника и друзей, которые могли позаботиться о нормальных условиях, и я на своей шкуре испытала все прелести бесплатной медицины. До сих пор на руках шрамы от капельницы. И это меня ещё не избивали, как некоторых особо буйных. Но сальных взглядов и мерзких комментариев от санитаров избежать не удалось. Видела твои фото в журнале. Выглядишь здоровым , как будто не сидел на игле. Похоже, все шутки о твоей живучести правда, ведь ты всегда выкручивался из самых страшных ситуации. А от меня после клиники шарахались все прохожие. Я была тощая, дерганная, с вечно заплаканными глазами. Помнишь мои длинные волосы, которые ты любил гладить, когда мы лежали в кровати? Их теперь нет, отстригли после лечения, когда они стали напоминать паклю. А ты все такой же красивый, холеный. Вокруг тебя снова много женщин? Знаешь, я первое время ненавидела твоих друзей и родителей. Что они разлучили нас, я ведь очень любила тебя. Ты же хотел, чтобы мы были как Сид и Нэнси? Я была твоей Нэнси, и готова была на все, даже умереть за тебя. А лучше было тогда для меня умереть в один день, в лучших традициях панковской романтики. Но твои друзья решили за нас, выбрав спасение лучшего друга. А меня просто выкинули, как надоевшего котенка. Твои "друзья", которые ещё вчера общались со мной и звали в гости, оставили меня подыхать на обочине. Я вынуждена справляться сама, без твоей поддержки, и вытаскивать себя из болота, в которое попала не без твоей помощи. Тогда, в клинике, во время самых страшных болей, я проклинала твоего лучшего друга, твоих родителей, своих родителей, которые все это допустили. Мне до сих пор стыдно за все, что я наговорила маме и папе. Но спустя год я начала понимать их. В нашей ситуации не было решения, которое подходило обоим. Они сделали свой выбор, каким бы отвратительным он ни был. Но благодаря этому я стала сильнее, я пересмотрела свою жизнь. Отныне я буду строить свою жизнь без тебя. Хотя чтобы забыть тебя, мне надо дожить до ста. Через год шрамы затянулись. Я больше не рыдаю по ночам и не испытываю желания бросить все и поехать в Питер. Мне хотелось только одного - подойти к тебе и сказать "Привет! Видишь? Я научилась жить без тебя". И, знаешь, я наврала: месяц назад я сорвалась. Украла деньги у мамы на билет до Питера, дошла до твоего дома, ждала за углом. А потом увидела машину, и как ты выходишь из нее с холеного вида блондинкой. Ты смотрел на нее так, как смотрел на меня во время нашей первой встречи. Я не думала, что ты так быстро будешь смотреть на другую женщину. После этого я ушла и больше не приезжала в Питер. Не могу больше ходить по его улицам. Ты так же водишь ее в Эрмитаж и рассказываешь, как работал с Андреем? Хорошо, что ты научился быстро справляться без меня. И я тоже постараюсь заменить тебя на другого. Будет больно, сложно, но мне надо вырвать тебя из сердца и сделать шаг вперёд к новой жизни, где больше не будет тебя. Все, заканчиваю письмо. Увидимся? Если только не на этой земле. Я отпускаю тебя, Миша. Больше не твоя.... Анфиса Крючкова.