Неуклюжесть не приговор

Громадные капли дождя со стуком бились о окно в доме и постепенно скатывались вниз. Обсидиан любил дождь, да и в целом был за любой кипиш кроме голодовки, от чего сейчас, словно маленький ребенок, пальцами водил по стеклу, стараясь предугадать, какая капля укатиться в небытие или сольется с другой следующей. Поджав колени к груди, парень полу-балансировал сидя на низком подоконнике. Все же, как бы он себя не вел, но детские габариты уже не вернуть. С кухни доносилось размеренное бурление кипящей воды для заварника. Душенька любил чай, а Обси любил Душеньку, а значит и все то, что он любил. Но даже при всем этом, парень мог без лукавства сказать, что чай Душенька намешивал просто потрясающий. Часто с кухни доносился такой волшебный запах, что Обсидиан ненароком задумывался, а не подмешивает ли он заварку какие-то неведомые зелья. Как бы кто ни говорил, а жить вместе было максимально удобно. Все пугалки от родственников и друзей по типу "станете на дух не переносить друг друга" обошли их стороной, даже не постучавшись в дверь. Серьезно, это было даже лучше, чем каждый из парней ожидал. Делить кровать оказалось не такой сложной задачей как минимум потому, что Душенька очень любил спать поперек кровати, свесив ноги с края и головой укладываясь на живот Обси. А тот и не возражал, так как был безумно жадным до тактильности. Душенька тоже не остался без приятных сюрпризов. Оказывается, его парень умел прекрасно готовить, поэтому сразу взял обязанности кухарки на себя. Особенно было приятно по утрам, когда открываешь глаза, а по всей квартире растекается приятный запах свежего печенья. Овсяного. Того самого, которое Душенька любит больше всего. — Не сиди на подоконниках, они не железные, — неожиданно донеслось со стороны входа в комнату, где-то за спиной парня, от чего тот вздрогнул. — Я вообще пушинка, — Обсидиан взметнул руки вверх и, немного не рассчитав, случайно оттолкнулся от стекла, стремительно накреняясь к полу. — Ешкин кот, Обси! — не успел Душенька сделать и двух шагов в сторону парня, как тот уже валялся на полу, подозрительно не двигаясь. Прошло секунд пятнадцать, а Обсидиан все не двигался, от чего сердце Душеньки сделало опасный кульбит в груди и чуть ли не быстрее самого парня оказалось возле лежащей второй половинки. Он аккуратно присел на колени и замер. А что делать? Правильно говорят, что в нужный момент все уроки по первой помощи из школы магическим образом улетают из головы просто потому, что ты не готов к подобному. — Дыхание? Ладно, попробуем… Первое, что вспомнилось из летнего курса помощи при обмороке. Душенька легонько приложил дрожащий палец к сомкнутым губам и закрыл глаза. Так проще концентрироваться. Внезапно на пальце появилось постороннее ощущение. Спешно открыв глаза, Душа заметил, как Обсидиан зубами схватил его за палец и сейчас довольно улыбался. — Ты дурак, Обси!? Я сам тут сейчас чуть душу Богу не отдал! — вызволив свой палец, парень закатил глаза и легонько щелкнул все еще лежащего Обси по носу. — Ты ничем не ударился? — Не знаю, ща встану и посмотрю. — приняв руку помощи от уже успевшего вскочить на ноги Душеньки, парень резко согнулся в колене. — Опана, не круто. Можешь посмотреть, что там? — Мама дорогая… — наклонившись к поврежденной ноге, ахнул Душенька и приложил руку ко рту. — Ты саданулся о батарею, дорогой. — Ну блииин! Я не хочу этой штукой обрабатывать, она щиплет, я помню, как ты в прошлый раз меня обманул! — Обсидиан обиженно сложил руки на груди и показательно отвернулся. Душенька прекрасно знал, почему парень себя так ведет. Потому что в такие моменты его легко можно было развести на поцелуи, чем Обсидиан без зазрения совести часто пользовался. Сегодняшний день не был исключением. — Я тебе на ранку подую, — парень снисходительно улыбнулся и взял Обси за руку, ведя за собой к дивану. Диван был недалеко от окна, но каждый шаг все равно отдавал болью в ноге Обсидиана, от чего тот, прихрамывая, сильнее сжал руку Душеньки, на что парень лишь понимающе погладил большим пальцем тыльную сторону ладони. Усадив своего парня на мягкую поверхность, Душенька быстро метнулся к шкафу, в котором лежали таблетки и разные медицинские принадлежности. — Ты хочешь быть розовым, коричневым или зеленым? — не оборачиваясь, спросил парень, продолжая рыться в глубокой коробке. Обсидиан был слишком гиперактивным, а Душенька часто болел от чего мини-аптечка вскоре стала совсем не мини. — Предпочитаю оставаться в своем естественном свете, — хмыкнул Обси, раскидывая руки по дивану и очерчивая его узоры. — Значит розовым будешь, — взяв из коробки медикаменты и вату, Душенька вернулся к парню и присел возле него. — Так. Ногу к себе в колене подтяни, чтобы я ранку видел. Обсидиан повиновался, притягивая конечность к себе и устанавливая голову на колено, чтобы удобнее смотреть за всем происходящем. От этого, конечно, было чутка неприятно, но ради Душеньки можно было потерпеть. Парень вообще мог стерпеть многую боль, но в аккуратных, нежных ручках любви всей его жизни хотелось быть ребенком, которого мама гладит по голове, чтобы ушиб перестал болеть. Если бы Душенька когда-нибудь рассказал друзьям Обсидиана о том, какой он дома, то над ним бы просто посмеялись и покрутили пальцем у виска. В разных кругах его действительно можно было назвать совершенно иным человеком, но самым живым он был только с Душей. Промочив ватку хлоргексидином, Душенька легко прикоснулся к покрасневшей ссадине и тут же метнул взгляд на лицо Обси, которое с легкостью можно было идентифицировать по "включенным субтитрам" и отведенным куда-то в бок глазам. — Ну иди сюда, битый лебедь, — свободной рукой Душенька легко взялся за подбородок Обсидиана и подтянул того чуть ближе, звонко чмокая в кончик носа, а после отворачиваясь за следующей мазью. Резко развернув Душеньку, Обсидиан тут же прижал его спиной к подлокотнику, соприкасаясь губами. Не ожидавший такого буквально поворота парень лишь смазано ойкнул и судорожно выдохнул, когда его взяли за руку, сплетая пальцы. И Обси углубляет поцелуй. Проводит языком по верхней губе, затем обводит нижнюю, и, когда Душенька начинает аккуратно отвечать, парень еще больше вжимает его в диван. И от этого чувства пальцы начинают подрагивать, ложась поверх чужой широкой ладони. — Обсидиан! Я не закончил, дурак! — слабо захныкал Душенька, пытаясь вернуть частички своего разума себе. — А я еще даже не начинал, — мурлыкнул Обсидиан куда-то в ткань плотного розового свитшота, елозя по нему носом на манер кота, просящего внимание. Обсидиан поудобнее устроился на груди парня, не давая тому хоть на миллиметр сдвинуться с места. Душенька вымученно улыбнулся и положил свою руку парню на спину, нежно поглаживая кончиками пальцев. Легкие касания вызывали табун мурашек под одеждой, а боль в ноге медленно отошла на задний план. — Ты невыносим, — снисходительно выдохнул Душенька, и наклонившись, чмокнул Обсидиана в макушку. — Но ты почему-то любишь меня, — пробормотал парень, прикрывая глаза. В его объятиях всегда хотелось спать. — К счастью, я полагаю. Что бы ты без меня делал…