Nothing but love

Если открыть словарь и найти там определение слова позориться, то напротив него будет моя фотография, — думает Рози, который все никак не может перестать улыбаться. Так стыдно ему не было даже много лет назад, когда бабушка внезапно вернулась с прогулки и застукала его с журналом весьма сомнительного содержания. Журнал ему дали на один вечер, в счет проигранного спора, и не то чтобы Рози его особо просил. Он тогда не делал ничего такого, даже не открыл. Просто держал его, разглядывая обложку, но стыд был невыносимым, опалял лицо и заставлял отводить глаза, как будто его застукали за рукоблудием прямо посреди гостиной. Сейчас я  ведь тоже ничего такого не сделал, думает Рози. Только вот просто взял и брякнул про нижнее белье. Как будто бы темы другой найти не мог, и как будто вскользь брошенная Иганом фраза об определенной репутации как раз этого самого белья и касалась. Чёрт подери, да они оба об этом даже и не знали! Зато знают теперь. Рози вздыхает и сжимает переносицу покрепче, чтобы почувствовать еще хоть что-нибудь кроме стыда. Браво, просто браво. Лучшего способа заявить о себе придумать сложно, разве что встать в центре зала, снять брюки и продемонстрировать всем желающим это самое нижнее белье. Хорошо, что бабушка не знает, как он тут позорится. Хорошо, что бабушка не знает, что его интерес к Гейлу Клевену совсем иного рода, чем профессиональный. И, наверное, тем более хорошо, что она никогда не узнает о том, что Рози понял буквально пять минут назад. А понял он несколько вещей. Первая - обаяния Джона Игана хватит на несколько сотен человек, да еще и, пожалуй, с запасом останется. Вторая - Иган и Клевен любят друг друга. И хотя, возможно, кто-то из них не осознал всех своих чувств к другому в полной мере, сама любовь никуда от этого не делась. И её тоже много, так много, что она почти осязаема. Хотя почему почти? То, как им комфортно друг с другом, то, как они друг на друга смотрят - это ли не любовь? Рози вздыхает, готовясь озвучить самому себе то последнее, что он понял. Ему до чертиков нравится - хотя нет, он в полнейшем восторге - от того, что Гейл и Иган чувствуют друг к другу, и он влюблен. Как в обоих вместе, так и по отдельности. Но вместе, кажется, все-таки немного больше. Пожалуй, у греков с их названиями и определениями для разной любви не нашлось бы ни одного слова для того чувства, что он испытывает. Но это чувство велико настолько, что и его хватило бы на сотню людей. Он хочет оберегать этих двоих и быть с ними рядом так долго, как только может. Кажется, ему надо выпить Позже он думает - бабушка все же была очень мудрой женщиной. Тогда, застав его с журналом, она не пришла в ужас и не стала ругаться, и ни разу не укорила его этим. И если бы она обо всем этом узнала - обо всех тех мыслях и чувствах, что тревожат ее внука, то она бы очень долго молчала Но потом подозвала бы его к себе и сказала, что по большому счету это все - мужчины или женщины - не важно. Ведь в конце остается только любовь.