Фактор новеньких

Сегодня я пришел в школу немного позже обычного. Отворив, на мое удивление, закрытую дверь класса, я вошел внутрь…и, осмотревшись, осознал, что большинство моих одноклассников столпились возле парты, за которой сидел Иосиф. Что случилось? Может, ему чего нового крутого купили или еще что-то… Я посмотрел в зеркало над умывальником (да, у нас в классе был умывальник, что было очень удобно) — оттуда на меня смотрел слегка хмурый юноша с нависавшими на лоб слегка кудрявыми темно-коричневыми волосами и коротенькими усами. Взъерошив свои волосы, я направился к парте Иосифа. Еле как пробившись через толпу, я оказался возле парты — увидев меня, Иосиф, сидевший за ней, улыбнулся. — О, Вячеслав. Что-то ты слегка опоздал, — сказал он со своим обычным, весьма заметным грузинским акцентом. Сталин, как он просил нас его называть, был простым пареньком из не очень благополучной семьи. Отец его пил, бил самого Иосифа и его мать, а потом скончался, вроде как после драки. Пока я витал в своих мыслях, этот улыбчивый, кудрявый грузин поднес свою руку мне к лицу и пощелкал пальцами. — Земля вызывает Молотова. — А я, вообще-то, был Скрябиным, но тоже проникся идеей Иосифа взять себе более красочную фамилию, псевдоним… Да и так было бы проще для меня, заики, даже свою фамилию толком выговорить не умевшего. Выйдя из своего транса, я поднял глаза и увидел слегка нахмуренного шатена, сидящего возле Сталина. Новенький? — Это у нас Адольф. Приехал сюда недавно. Мы вот, встречаем и знакомимся, принимаем в нашу дружную общину. — Иосиф широко ухмыльнулся, слегка похлопывая новенького по плечу, от чего тот сморщился. Вновь переведя взгляд на, как выяснилось, Адольфа, я протянул ему свою руку: — Вячеслав. Ответив на мое рукопожатие, новенький кивнул. Видно, стеснительный. И, судя по имени, немец. Как раз вольется в нашу, хм, местную компанию из остальной немчуры. Странная у нас школа, да? Скорее, странный наш класс. Экспериментальный. А это значит, что сюда запихивают всех, кого попало, короче, с любой точки мира. — Так, уселись на места, живо. — В класс вошла наша учительница алгебры, геометрии и литературы, Надежда Константиновна, а еще, по совместительству, жена нашего классного руководителя, Владимира Ильича. С первого взгляда она может показаться злой, но она на самом деле добрая. — Ты посмотри на них… Десятый класс, а шуму от них прямо как от первого! Я вернулся на свое место — первую парту в среднем ряду. У меня были проблемы со зрением, но очки я еще пока не носил. Достав все нужные принадлежности из моего рюкзака, я положил их на парту, открыл учебник по алгебре и тихо вздохнул. Не то, чтобы я не любил алгебру. Я был отличником по всем предметам, а с математикой в целом у меня проблем не имелось… скорее всего, просто что-то с настроением. А потом дверь класса распахнулась. — Здрасть, можно? — В дверной проем просунулась чья-то коротко постриженная голова. А потом в класс вошел и сам, хм, обладатель этой самой головы — веселый парень лет шестнадцати, как и мы все. У него была широкая улыбочка на лице, реденькие усики, а одет он был в какое-то подобие куртки, которую обычно можно было увидеть на каком-нибудь боксере или что-то вроде того. Посмотрев на юношу, Надежда Константиновна нахмурилась. — Как так, Клим? В первый же день опаздываешь! — Простите, Надежда Константиновна, больше не повторится… — ответил ей Клим, все так же улыбаясь на все тридцать два. Хмыкнув, учительница подумала, достоин ли тот доверия, но спустя мгновение выражение ее лица слегка смягчилось и она кивнула. — Ты уж мне смотри! Так… вот, садись к Вячеславу на первую парту. Ко мне?.. Спустя мгновение на стул рядом со мной тяжело плюхнулись и громко вздохнули. Посмотрев в сторону еще одного новенького, я слегка приподнял бровь, теперь открыто разглядывая его. Простак. Коротко стриженный, как я уже заметил, скорее всего, какой-то спортсмен, да еще и с явными проблемами с пунктуальностью. Достав из кармана микроскопический огрызок карандаша, юноша повернулся ко мне, улыбнулся и протянул свою руку. — Я Клим. Или же Климент, если уж поофициальнее. Слегка поколебавшись, я ответил на его рукопожатие, коротко кинув: — Вячеслав. Кивнув, новенький повернулся лицом к доске, однако, спустя пару минут, он вновь глянул в мою сторону. — Это, а чё у нас сейчас за урок? — прошептал он. — Алгебра, — ответил я, не отводя взгляда от учебника. — Поделишься учебником? — У тебя что, своего нет? — Не выдержав, я все-таки полностью развернулся в его сторону и тут же понял, что рюкзака у Клима с собой не имелось. Ммм… Без понятия, почему, но он уже начинал меня подбешивать. — Ворошилов! — Слава богу, Надежда Константиновна свалила всю вину за разговоры не на меня, а на Клима, скорее всего, из-за моей хорошей репутации отличника. Я хмыкнул. Ворошилов… Ясно. А остальная часть урока прошла без никаких происшествий. Я, все же, поделился с Климом учебником, так сказать, пожалев его. После алгебры возле Клима, как и перед этим возле Адольфа, столпились большая часть наших одноклассников. Конечно же, Иосиф был одним из первых, и сейчас он во всю разговаривал и смеялся с новеньким. Желая проветриться и, к тому же, не особо перенося толпу людей возле моего места, я вышел из класса и подошел к окну в коридоре, возле которого как раз дрались первоклашки. Завидев огромного (по их меркам) десятиклассника, они бегом свалили. Хмыкнув, я оперся локтями на подоконник и посмотрел на то, что происходит наружи. Шел дождь. Тем временем, позади меня затевалась еще одна драка, на этот раз, как обычно, между Троцким и Сталиным — вот не любили эти двое друг друга, поэтому и практически каждый день грозились друг друга прибить. Вот и сейчас эти двое ссорились. Вскоре, конечно же, дело дошло до драки: Лев схватил Иосифа в удушающий, а дружки его, Зиновьев и Каменев, держали, не давая тому вырваться. — Так, че это тут у нас? — Внезапно Троцкого схватили за руку и откинули от Сталина, освобождая того от захвата. Это отличился, как оказалось, Клим. Бросив на Льва уничтожающий взгляд, он, угрожая, сжал руку в кулак. — Втроем на одного нападаем? Нехорошо, нехорошо… или же хотите иметь дело с «юным талантом», как говорит мой тренер по боксу? Впрочем, Троцкий не успел ничего ответить — из ниоткуда появилась Надежда Константиновна. — Джугашвили! Троцкий! Какой это уже раз, а, вы, оболтусы?! А ну живо к директору! — Да Сталин я… — Сталином будешь, как фамилию официально сменишь! Все, пошли! — Схватив обоих за ухо, учительница потащила провинившихся к директору. Напоследок обернувшись, Иосиф нашел взглядом Клима и подмигнул тому — мол, спасибо за помощь, как-нибудь отплачу. Хмыкнув и улыбнувшись, Клим подошел ко мне и облокотился на подоконник. Я слегка нахмурился. — Ну, всегда они так? — дружелюбно спросил он, выглядывая в окно. Молча кивнув, я продолжил наблюдать за миром снаружи. Шел дождь.