Преследование

Данте было абсолютно все равно, где спать, но, особенно если Федор отсутствует, он определенно предпочитал его кровать. И не обращайте внимания на то, как это звучит. Вот только проблема заключалась в том (каким бы невозможным ни казалось это предложение), что сон его покинул. И виновник был один. Точнее два. И Данте знал их в лицо. Точнее лицом. Эта история началась три дня назад… Хотя и без этого драматизма степень отчаяния Данте можно прочувствовать в полной мере. Правда, начать все же стоит с того, что Пик — кот. Вы можете не согласиться — сильный, агрессивный, с возможностью загреметь в тюрьму за намеренную угрозу жизни, и имеющий комплекс лидера, — но горькая правда в том, что в своей зоне комфорта (где-нибудь в одиночестве или подальше от Вару и Феликса), он представляет из себя только бомбу замедленного действия: по сути своей милый и безопасный, спокойный, только не трогайте и не вырывайте из этой самой зоны комфорта насильно. Да, Данте назвал милой бомбу, но вернемся к Пику и его кошачьим повадкам. Помимо глаз, нежелания мыть голову и странной концепции его колтунов вести себя как уши восьмой клон имел особенность: Желание повыше залезть. Возможно, это исходило от желания отдалиться ото всех или быть тем самым правителем на пьедестале, но его цепких рук это не отменило. Поэтому Данте не особо удивился, когда на его шее появился вес в попытке рассмотреть кастрюлю. С этого момента взгляд Данте можно было поймать только в двух ситуациях: за закрытыми веками (то есть не поймать) и на чертовых бедрах Пика (собственно, тоже не поймать). Он опустит все оды, которые сочинил этим двум потрясающе мягким частям Пикового короля, пока тот был на его шее, и вернется к своей тяжелой жизни. Он хочет снова оказаться между ними. Пожалуйста? В его оправдание за эти три дня он, как минимум, два раза снова был у плиты (оба раза его оттуда конечно же прогнали, но сам факт попытки), а факт все оставался фактом — он входил в ту категорию людей, которых Пик просто не замечал. Учитывая, что их было только две: собственно те, кого он не замечал, и РомеоВаруФеликс, которых он презирал, он даже мог порадоваться, что своевольный Пик хотя бы пару раз с ним взаимодействовал. Первый: когда он любезно спылесосил с него пену, второй: тот, из-за которого у Данте теперь кризис. И отсутствие сна. За своим увлекательным мысленным монологом он даже не заметил прибавления в комнате, а когда на него сели, то и он и его попутчик вскочили от испуга. — Блять, ты что ли тут?! — Пик крикнул на него с другого конца комнаты, явно испуганный от неожиданности и весь взъерошенный, словно от страха у него поднялась шерсть. — Извини, я задумался, — Данте сидел на кровати и спокойно смотрел на вторженца. Надо заметить, что спокойным он себя только выставил, и то с усилием, так как, помимо такого сюрприза, Пик вызвал у него взрыв серотонина, и Данте пришлось проявить в себе стойкость истинного монаха, лишь бы не лыбится в духе какого-нибудь психопата. Пик пришел в себя быстро, возвращая на лицо недовольство, и направился обратно к двери, бормоча что-то в духе я надеялся, что хотя бы тут свободно, когда Данте окликнул его в очередной раз. Кто он такой, чтобы упускать шансы. — Оставайся, если так не нравится моя компания, я освобожу место. Ну, кто он такой, чтобы предпринять хоть что-нибудь для сближения, правда? Только, когда Данте был уже возле двери, шуршание сзади прекратилось. — И куда ты? — Третий обернулся, чтобы разглядеть в полумраке комнаты зарывшегося в одеяла Пика, смотрящего на на него с изумительной смесью эмоции. То самое недовольство с легкой насыпью смущения. Данте — дурак. Он же предложил Пику комфортное место, предложил освободить его от себя же — поставил личное пространство восьмого превыше своего. Предложил Пику освобождение от общества шумных сожителей, которых только тут и, пожалуй, в ванне было наименее слышно… Плюс очко в пользу бубнового. И не обращайте внимания на то, как это звучит. — Хорошо, — Данте с легкой улыбкой присел у подножья кровати, оглядываясь на Пика. Тот смотрел на него нечитаемо, ну, то есть он определенно недоволен, но по какой причине… Вариантов много. Впрочем, кажется, восьмой вскоре расслабился и просто лежал. Данте занес в свой мысленный монолог еще одно доказательство кошачьей природы Пика: тактика с раскрытой ладошкой. Медленно, терпеливо, безопасно и вот он уже в пиковой зоне комфорта. Пусть это и было случайно, лениво и рискованно. Зато по желанию самого Пика. Так даже лучше. В своих размышлениях и сопутствующей тишине они просуществовали достаточно, чтобы Данте задремал, устроив голову на матрасе, но Пик прервал его полное погружение в сон. — Почему ты наблюдал за мной? — Третий обернулся, Восьмой продолжал лежать лицом к стене, поэтому Данте вернулся в исходное состояние. Если особенностью Пика была кошачесть, то особенностью Данте была способность спать где и когда угодно, не заботясь о болях в теле. Он тоже кот, в какой-то степени. Впрочем, Бубновый сразу понял о чем Пиковый говорил, поэтому и ответил максимально прямо, не притворяясь имбецилом. — Если узнаешь — выгонишь. — Прямо, но не честно, заметьте. — У меня нет идей, так просвети меня, что же может привлечь тебя в человеке, с которым ты почти не знаком. — Мы клоны одного парня, Пик. Я знаю тебя, так или иначе. — Данте все-таки поднялся с пола и присел в чужих ногах, — тебе честно или честно-честно? — А есть разница? — Данте заслужил взгляд из-за плеча и поднятую бровь. — Огромная. — Он загадочно прищурился на Пика, который только с фырком закатил глаза. — Давай честно. — Ты мне нравишься. Пик с сомнением снова взглянул на Данте, будто осматривал на наличие травм. Особенное внимание уделил голове, надо сказать. — Ага. — Пик распутал свой кокон и уселся к изголовью, все еще прикрывая ноги одеялом, и смотрел на Данте теперь прямо, имея у себя на голове растрепанность похлеще обыденной. — Что может быть честнее, если не секрет? — И наклонил голову в искреннем недоумении. — Мне нравится ощущение твоих бедер вокруг моей головы. Так они просидели в тишине 137 секунд, одну пролетевшую ворону за окном и конец передачи с Леонидом Каневским, после которого из зала послышался разочарованный шум. — Ну, так…кхм, — Пик прокашлялся в кулак, смущенно избегая смотреть на Данте и, в конце концов, примирившись с чем-то внутри себя, откинул одеяло, чтобы бубновому открылся вид на слегка раскрытые ноги, — ты все-таки дал мне возможность отдохнуть… — Он почесал затылок все еще устремляя взгляд в стену, — Заслужил…типа. Данте от приглашений не отказывается.