Switch-switch-switch

Ёсан немного растерянно смотрел на свои руки, не до конца осознавая, что он собирается сделать. Вернее… Поначалу ему казалось, что не стоит даже предлагать Юнхо подобное, и все же Кан решил быть честным со своим скорее партнером, нежели парнем, и озвучил желание поменяться с танцором ролями в постели. Прежде опыта с мужчинами у Ёсана не было никакого, Юнхо стал первым человеком идентичного Кану пола, с которым у него случился секс. Вот только снова и снова вижуал оказывался в роли пассива, хотя и по своей воле, однако же, несмотря на это, ему хотелось разнообразия. И пускай молодой мужчина обладал ангельским обликом и очаровательным стеснением, в его глазах таились черти и плясали вокруг адского костра веселые танцы. Потому что стоило ему получить «зеленый свет» от Юю, как Кан стал фантазировать о парне под собой. О долгих и развязных прелюдиях, о теле Юнхо, о его бедрах и красивых руках, и каждой детали его тела. Ёсану страсть как хотелось видеть друга уязвимым, полным удовольствия, чтобы стащить с его лица эту вечно очаровательную и добродушную маску. Ему хотелось увидеть чертей Чона. А они были. Вряд ли в таком количестве, как внутри Ёсана, но были. В конце концов, Юнхо тоже человек и иногда выходит из себя. Даже золотистые ретриверы могут укусить, если разозлить их. И пока Юнхо занимал свою ванную комнату, Ёсан играл в нинтендо на диване и дожидался любовника. У него все и без того было подготовлено для предстоящего вечера на их любимом диване. Они почему-то выбрали именно его для своих страстных единений тел, и каждый секс происходил обязательно на софе. Возможно, виной тому была спонтанность, ведь обычно Кан и Чон расслаблялись вечерком на диване и наслаждались просмотром кино или сериала, либо предпочитая сыграть в командные игры, и нередко перемещались в горизонтальное положение, и вот ноги Ёсана уже на плечах Юнхо. Но в этот раз Кан сам будет с огромным удовольствием оставлять следы на бледной коже танцора. И хотя Ёсана немного волновал сегодняшний вечер, эти переживания ни в какие сравнения не шли с переживаниями старшего мембера. О, с каждой секундой Юнхо начинал все больше и больше дрожать и нервничать перед предстоящей ночью. Боги, как он мог на это согласиться?! Теперь, стоя перед зеркалом в ванной, Юнхо мог думать только о собственном безрассудстве. Не будь чувства к Кану так сильны, здравый смысл точно бы начал бить в звоночек, предупреждая Юнхо о принятии идиотского решения. Но отказать Ёсану было просто немыслимо. В тот день он так очаровательно мялся с ноги на ногу, подбирая нужные слова, чтобы предложить что-то новое. Храбрый доберман-мальтиец смог признаться Юнхо в своих желаниях, мило заправляя пряди отросших перед камбэком волос за ухо. Разве Юнхо мог ему отказать? Тем более, что каждый их раз именно Кан занимал нижнюю позицию. Значит, ему нравилось. Значит, это было приятно. Наверное. Хотелось бы в это верить. Шум воды из-под крана успокаивал. Слыша этот звук, Юнхо будто чувствовал себя под защитой. Сейчас это было как никогда кстати. Должен ли он был вообще так переживать? Казалось, что в их первый раз Кан расслабился на полную, да к тому же и Уëн говорил, что в подобном положении нет ничего пугающего и уж тем более унизительного, поскольку самое главное — это довериться подходящему человеку. А Ëсан точно был подходящим. Никому другому Юнхо бы не доверился до такой степени. Даже Минги. С его-то неуклюжестью… Выключив воду, Юнхо быстро протёр лицо бумажными полотенцами и выкинул их в урну. Что-то он долго. Не хотелось спугнуть Ëсана своим столь продолжительным отсутствием, но нужно было подготовиться. В особенности морально. И в последний раз молодой мужчина поправил влажные после душа волосы, после чего наконец-то вышел в их общую гостиную. Макушка возлюбленного торчала из-за высокой спинки их дивана, пока её хозяин продолжал нажимать на кнопки джойстика, явно не планируя оборачиваться. Понятно. Юнхо был единственным идиотом, кто нервничал. — Что за уровень? — непринужденно спросил он, опираясь на спинку дивана руками. Он наклонился к самому уху Кана, заглядывая в игрушку, — ащ… Я всё никак не могу его пройти, — словно уже по привычке Юнхо наклонился к шее Ëсана, оставляя на ней поцелуй. Взгляд влюбленных глаз прошелся по телу младшего, подмечая ещё не сошедшие засосы, что едва выглядывали из-под майки. Вообще, это было для них жесточайшим табу, и не конкретно для их дружбы с привилегиями, но и для айдолов в целом. Частые фотосессии разной степени открытости не позволяли оставлять никаких меток на партнёре, но порою случалось так, что влюбленный до мозга костей Юнхо не мог обуздать собственные желания. К счастью, на случай его неосторожности всегда находился плотный консиллер и тональный крем. Тату этих двух дуралеев с одной извилиной на двоих же замазывали, так что переживать было не о чем. В самом опасном случае спасение приходило в лице фотошопа. Полностью погрузившись в игру и собственные мысли, Ёсан даже не сразу услышал, как дверь чужой комнаты открывается, и Юнхо выходит в общую гостиную. Лишь голос вокалиста отвлекает парня от приставки, и он сразу же оборачивается на своего хёна, но тут же чувствует прикосновение пухлых губ в виде двух холмов на своей шее. В самом деле Чон такой нежный, что невозможно отказаться от его ласк. И Ёсан не отстраняется, позволяет длинным изящным пальцам проскользнуть под лямку футболки. — Ты замечательно пахнешь, — Юнхо касается черной ткани и пальцами приспускает её, оставляя на бледном плече очередной поцелуй. Как же хотелось вновь вести. Уложить Кана на их диван, подмять под себя и довести до сдавленных криков. Но, к сожалению, не сегодня. — Уён передал какой-то гель для душа. Мне тоже нравится аромат, — кивает Ёсан и откладывает игрушку в сторону, внезапно он хватает старшего за футболку, заставив наклониться к себе ближе. От него тоже чертовски приятно пахнет, и Ёсан утыкается носом во влажную после душа шею, пока его наглость не доходит до того, что он позволяет себе скользнуть языком вдоль напрягшейся вены. — Ты подготовился к сегодняшнему вечеру? Не дожидаясь ответа, Ёсан отстранился и сел чуть подальше, взяв в руки пульт от телевизора, и переключил на канал с какой-то передачей о дикой природе. Юнхо в самом деле действовал на него словно афродизиак, и достаточно пары прикосновений, как кровь приливала к лицу. Ему правда нравилось быть ведомым, нравилось чувствовать силу Юнхо на себе, его редкую грубость, от которой Кан сходил с ума, и все же он хотел распробовать Юнхо со всех сторон, увидеть его разным и таким, каким он еще не перед кем не показывался. Даже перед Минги. И поэтому Ёсан вновь встречается взглядом с любовником и берет его ладонь в свою, проводит чужими пальцами по своим немного сухим губам и чуть сдавливает костяшку зубами, пока в груди сердце сходит с ума от волнения. Ёсан в себе уверен, и все же перед Юнхо становилось нелегко. Разумеется, у Уëна был вкус. Особенно, когда дело касалось уходовых средств. Юнхо сам нередко доверял Чону в подобном вопросе. Как и во многом другом. Ведь именно у него танцор спросил про подготовку нижнего партнера. Уточнять, разумеется, артист ничего не стал. Все-таки его «отношения» с Ëсаном по-прежнему оставались тайной за закрытой дверью, которую они определенно не собирались раскрывать в ближайшем будущем, посему приходилось окольными путями вытаскивать информацию из Уëна. Боги, так стыдно и ужасно неловко, от одних только воспоминаний бежала дрожь по телу. — Я… Да. Надеюсь, что сделал всё правильно, — по спине Юнхо снова пробежали мурашки. Мозг буквально сходил с ума, стоило Кану прикоснуться к чувствительной коже. Чон чуть сжал спинку дивана и нервно выдохнул через нос. Нет. Сегодня он намеревался уступить Ёсану столь желаемую роль, и потому сегодня он сам будет ПРИНИМАТЬ ласки. Хотя, конечно, нельзя сказать, что в обычный будничный день Юнхо получал мало внимания от своего друга и сожителя. — Ëсан, я… — только Чон хотел было признаться, что не уверен. Что волнуется. Хотел сказать, что доверяет Кану и готов пойти с ним на нечто столь пугающе неизвестное для Юнхо. Но слова застряли в горле, стоило увидеть, как Ëсан касается рукой главного танцора собственных губ. От лёгкого укуса по пальцам будто проходит едва ощутимый разряд тока. Он прекрасен. Юнхо легко перелезает через диван, оказываясь теперь напротив своего любовника. Подавшись вперёд, Чон перехватывает губы Кана, тотчас размыкая их и проникая в приоткрытый рот языком. Неторопливо, даже, наверное, слишком осторожно, Юнхо целовал друга. Будто боялся проявить слишком много инициативы. — Как мы будем это делать? — разрывая поцелуй, неуверенно спросил Чон. Он наклонился ниже, задирая майку Кана и оголяя его идеальный пресс. — В наш первый раз у нас была, кажется… Миссионерская? — позабыв о своем первоначальном плане, парень опустился вниз, оставляя на бледной коже Ёсана поцелуй, а затем ещё один чуть ниже. И ещё. Пока пухлые губы не оказались на резнике от шорт, которые Чон подцепил своими пальцами, медленно стягивая вниз. В первый раз? Ёсан толком не запомнил их первый секс, он был слишком пьян и переполнен эмоциями для того, чтобы чувствовать хоть что-то толковое. В отголосках воспоминаний мелькали губы Юнхо на его коже, противная боль в заднице и наркотическое удовольствие, от которого хотелось кричать и царапаться. Что он и делал в принципе, и заткнуть его могли только бесконечные поцелуи. В ту ночь Ёсан будто бы вознесся на небеса и кубарем скатился с них, словно на вагонетке американских горок, задыхаясь и теряя рассудок. Кто бы мог подумать, что Юнхо так крышесносно трахается! — Как ты хочешь меня взять? — Юнхо посмотрел снизу-вверх на Кана. Ему, признаться, страсть как было интересно. А еще ему жизненно необходимо было видеть лицо Ёсана в моменты этой уязвимости, до истерики необходимо. Словно кислород, чтобы отгонять страх. Подаваясь навстречу сладким и тягучим поцелуям, Кан прямо-таки чувствовал это желание Юю перехватить инициативу, и оттого даже забавно усмехнулся. Не в этот раз, детка. И когда пальцы танцора спускают с друга домашние шорты, Ёсан толкает соседа по общежитию на лопатки и устраивается поудобнее между его длинных ровных ног. — Для начала я помогу тебе расслабиться, хён, — теперь уже губы Ёсана беспорядочно мелькают вдоль шеи Чона, мягко зацеловывая светлую кожу. Он задирает его футболку и позволяет себе скользнуть вдоль розоватой горошины соска, подцепив ее языком и затем сдавив зубами и потянув на себя. Вроде как Юнхо не был против подобных ласк, поэтому Ёсан неотрывно наблюдал за его реакцией. Они еще плохо знали тела друг друга, ведь оба раньше занимались сексом исключительно с девушками, поэтому приходилось прощупывать все новые и новые точки удовольствия. Все, на чем строилось каново познание в мужских телах, было основано на парочке усанов. Право, Ёсан предпочел бы никогда этого не слышать и не знать, но пьяные языки двух кретинов с одной извилиной на двоих городили невесть что. Так Ёсан знал, что у Уёна и Сана ужасно чувствительная грудь, и что Сан в нижней роли часто хнычет, а Уён может кончить несколько раз подряд. И что он любит грубо, а Сана легко довести до истомы всего лишь пальцами. — Тьфу, — тихонько фыркает он, опускаясь вдоль рельефного живота к области ниже пупка и прижимаясь к ней губами. — Зачем я только вспомнил пьяный бред этих придурков? Я пока что не выбрал позу, но мне бы хотелось видеть твое лицо. Мне нравилось смотреть на него, пока ты был во мне, но сегодня… Ты понял. Крепкие руки Ёсана оглаживали мускулистые бедра танцора, и вот пальцы с разветвлениями вен стягивают с Юю домашние штаны и скидывают на пол вместе с ненужным лишним бельем. Пока что он недостаточно возбужден, и Кан останавливает свой взгляд на изящном пенисе любовника. Так странно, он вообще не чувствовал отвращения от мысли о том, что собирается сделать. Внизу живота потянуло, а рот как-то наполнился слюной в предвкушении. Опыта в подобном у Кана не было совершенно, максимум, что из такого он брал в рот, так это бокал, и то — забавы ради. И когда Ёсан наклоняется между ног Юнхо, он убирает выпавшую прядь отросших волос за ушко и обхватывает руками еще мягкий ствол. Ладонь его аккуратно начинает поступательные движения вверх и вниз, а сам вижуал касается губами до самого кончика. Еще влажного после душа, но такого горячего. Впервые он занимается оральным сексом с мужчиной. Тихо охнув, Юнхо падает на спину, тут же приподнимаясь на локтях в ожидании дальнейших действий партнера. На долю секунды сердце пропустило удар. Странное ощущение. Есан ведь собирался сделать ему приятно. И Юнхо знал, что нижняя позиция доставляет ничуть не меньше удовольствия, чем верхняя, но отчего-то на душе было ужасно неспокойно. Нет, сейчас ему стоит поскорее расслабиться и вверить собственное тело и удовольствие в руки Ёсана. Расслабиться. Да. Это сейчас бы ему помогло. Вот только как? Юнхо не успел предпринять что-то, как партнер уже принялся ласкать его широкую грудь скорее изучающе, нежели собирался акцентировать свое внимание на ней. Прошлые любовники почти никогда не пытались играться с его сосками. В основном потому что это были женщины. Да и не принято, чтобы во время разнополого секса мужчине стимулировали грудь, к тому же до Ëсана Юнхо вообще мало чего пробовал в сексе. Возможно, потому-то он и не был самым ярким? Или дело было в тусклости чувств? В любом случа сейчас Юнхо испытывал это впервые. Что-то трепетало в груди, приятно тянуло внизу, когда острые зубки возлюбленного терзали горошину соска. Юю затаил дыхание, не смея и пошевелиться. Только глубоко дышал, сжимая пальцами диванную подушку рядом с собой. А это… очень даже неплохо. Но внезапно эта приятная телу ласка закончилась. И даже слишком. Юнхо нахмурил тонкие брови, не совсем понимая, почему Кан так быстро остановился. Но стоило ему заметить, где разместился Ëсан, Юнхо прикусил язык. Сердце бешено заколотилось с новой силой в предвкушении чего-то еще более приятного. Прежде Чон не раз представлял себе подобную картину. Нет, он представлял ее себе сотни раз, стоя под горячим душем после очередной изматывающей тренировки. Юнхо представлял перед собой Ёсана. Такого раскованного, стоящего перед ним на коленях и заглатывающего достоинство своего хëна как можно глубже. И от одной лишь мысли, что все эти непристойные фантазии могут осуществиться в реальности, член Юнхо налился кровью как по щелчку пальца и вздрогнул в чужих пальцах. — Черт… — танцор рвано выдохнул, чувствуя прикосновение любимых губ к головке. Возбуждение словно гигантское цунами мгновенно обрушилось на Юнхо, топя его в пучине эмоций и наслаждения, а плоть в руках возлюбленного быстро крепнет в сильных руках Кана, становясь больше и твёрже. — Посмотри на меня, пожалуйста, — слегка дрожащим голосом просит Юнхо. Он приподнимается, касаясь волос Ëсана рукой, и сам убирает за его ушко вновь выбившуюся прядь. Юнхо понимал, что, скорее всего, это первый подобный опыт Кана. Поэтому не стал идти на поводу у своих желаний. Пока что. — Хочу видеть твоё лицо сейчас, — Юнхо толкнулся бёдрами навстречу губам Ëсана, требуя продолжения. — Не против? К удивлению Ёсана, Юнхо быстро приходит в боевую готовность от прикосновения горячего языка к чувствительному местечку. Хочется даже гордиться собой, ведь в подобном Кан не был уверен от слова «совсем». Да, собственным языком парень пользовался отменно, и все же ситуация немногим отличалась от привычной. Но когда Юнхо таким горячим голосом просит взглянуть на него, Ёсан как завороженный поднимает голову и в самом деле встречается с ним глазами. Язык все еще проходится вдоль налитых кровью вен, пока лицо танцора краснеет от стыда. И все же он пытается не подавать виду. И внезапное прикосновение чужой руки к щеке высвободило легкий электрический импульс где-то вдоль позвоночника. Это ведь нормально, что Кана начинает так безумно крыть? Они — двое друзей с любопытными привилегиями, и все же до чертиков хотят видеть эти полные удовольствия лица. О, Ёсан и Юнхо вовсе не трахались, отнюдь. Их ночное времяпровождение можно было описать емкой фразой — «занимались любовью». Все-таки длительного зрительного контакта Ёсан не выдерживает, и решается обхватить головку члена мембера губами, начиная уверенно посасывать, вбирая все больше и больше чувствительной плоти. Парень старается следовать урокам из порнографических роликов, и его сильные руки ложатся на бедра Юю, разводя их в стороны. Он ведь все делает правильно, да? — Хён, как тебе больше нравится? — Что? — Юнхо распахивает глаза, смотря на Ëсана едва-едва поплывшим взглядом, — Мне нравится… — Юнхо осёкся. Он не может просить от Ëсана чего-то большего в первый раз. Конечно, ему нравилось, когда брали глубоко. Нравилось видеть, как собственный член проходит глубже в горло партнёра. Но разве добрый и милый Юю мог об этом рассказать? Особенно столь неопытному Ëсану. Юнхо заметил этот лёгкий румянец на щеках возлюбленного. Так очаровательно. Его было трудно не заметить. Кан обладал удивительно бледной фарфоровой кожей. О такой мечтала вся Корея, да и не только. Многие шли на ухищрения, пытаясь отбелить тон своего лица и тела, а Ëсану не было в этом никакой надобности, юноша с самого своего рождения идеальный. Разве у Юнхо был выбор — влюбляться или нет в этого маленького добермана? Решив больше не смущать Ëсана своим взглядом, Чон опустил руку и принялся наблюдать за инициативой возлюбленного. Жаль, нельзя было записать это на видео. Любимые губы плотно обхватывают головку, и Юнхо почувствовал этот горячий язык на своей чувствительной плоти. Ноги сводит секундная судорога, Юнхо нервно выдыхает и прикрывает глаза. — Мне кажется, на сегодня нам нежностей хватит, — пришлось устроиться поудобнее. Глаза танцора как-то странно заблестели. Он запустил пальцы в волосы Кана, чуть массируя кожу головы, — сможешь сделать немного глубже и резче? Я помогу, — Юнхо сжал волосы на затылке Кана, принимаясь плавно насаживать его ртом на собственный член. С прикосновением пальцев к чувствительной коже головы Ёсана стало намного проще и спокойнее. Почему-то ладонь Юнхо на макушке унимала колотящееся от возбуждения и волнения сердце. И Кан подается вперед, вобрав треть длины танцора с его же помощью. Так дико, непривычно, и в то же время приятно. Член скользит вдоль языка и толкается в глотку, головка сначала упирается в верхнее нёбо, а затем Ёсан сжимает ее своим горячим горлом, пытаясь сосредоточиться. Он, словно кукла, следовал указаниям друга, при всем этом концентрируясь на губах и языке, пока слюна не стала стекать по подбородку. Это и для него самого казалось чем-то чертовски приятным, ко всему прочему Ёсан то и дело отвлекался на голос товарища и его дрожащие бедра. Разумеется, Кан понимал, что должно нравиться Юнхо, он ведь сам такой же мужчина с опытом в постели, но у каждого были свои маленькие фишечки. И раз уж Юю не дал какой-то конкретики, Ёсан решил попробовать пару экспериментов. Резко подавшись вперед, он с трудом заглотил немалую длину парня и на несколько секунд постарался расслабить глотку. И как только рефлекс дал о себе знать, вижуал отстранился и выпустил разгоряченное достоинство изо рта. Все его губы и даже шея были измазаны слюной, Кан небрежно вытер уста и сплюнул на подрагивающий от возбуждения член. Прозрачная влага стекла вдоль вен, пока густой каплей не прошлась по промежности. Это всё было похоже на сон. Как это вообще возможно? Милейший Кан Ëсан, отличающийся своей невинностью и стеснительностью, сейчас так развратно насаживался ртом на член Юнхо. Без смущения, расслабляя свои челюсть и горло, давая проникать горячему естеству глубже. Чон плавно толкался бёдрами в рот Кана, упираясь иногда в щеку или небо. По телу пробегали маленькие электрические разряды, и с губ Юнхо срывались первые стоны. На мгновение он закрыл глаза и откинул голову назад, позволяя себе полностью сконцентрироваться на приятных ощущениях. Но ему так хотелось видеть Ëсана сейчас, что приходилось брать себя в руки. Чон вновь всматривался в лицо Кана, подмечая, как прозрачная слюна стекает с его губ по подбородку, медленно скатываясь по шее. Изумительно. Юнхо сжал волосы Ëсана сильнее, натягивая их и опуская любовника ниже. Становится так горячо и узко, что Юнхо на секунду замирает, боясь кончить раньше времени. — Блять… — прерываясь на стоны, прошипел Юнхо. Он разжимает хватку, позволяя Ëсану наконец-то слезть с его члена. После такого глубокого проникновения голос артиста действительно стал ещё ниже, и Юнхо отдал бы всё на свете, чтобы слышать его чаще. Особенно, когда он имеет Кана до сорванных связок. — Почему это нежностей хватит? — из-за горловой техники голос Ёсана стал еще более низким и хриплым. Рукой молодой мужчина нащупал тюбик лубриканта и вылил немного на пальцы, прежде чем прикоснуться ими к заветному местечку партнера. — Я люблю нежности, — с этими словами Кан вновь припал губами к головке и опустился ниже, проникая одной фалангой в податливый сфинктер. Сердце дико колотилось от предвкушения, и, лаская губами ствол и огибая языком чувствительную кожу, Ёсан осторожно двигал внутри пальцами и разыскивал ту самую чувствительную точку. Его пальцы были чуть короче чоновых, и все же это оказалось несложно. Когда Ёсан коснулся любопытно едва осязаемого бугорка, он поднял взгляд темных, затуманенных похотью, глаз на Юнхо и провел языком вдоль члена снова. «А я люблю тебя», — пронеслось в голове у Чона на долю секунды. Хотелось сказать это Ëсану. Но Юнхо только-только переубедил его, что чувства угасли. Нельзя было так глупо проговориться. Иначе они всё испортят. Юнхо всё испортит. — Делай, как считаешь нужным. Только аккуратнее, — начал было Юнхо, когда Ëсан вновь принялся ласкать его языком. Стоны прервали речь Чона. Ему понадобилось немного времени, чтобы вновь заговорить, — иначе я кончу в тебя, — это не были пустые слова. Юнхо не смог бы сдержать себя. Ведь ему хотелось этого. Кончить прямо в рот прекрасного Кана. Юнхо было так хорошо, что он даже не сразу заметил, как Ëсан начал его растягивать. Один палец почти не ощущался внутри. Это вселяло надежду, что будет не так уж и больно. Волнение по этому поводу полностью скрыло удовольствие, когда Кан наконец-то нашёл ту самую точку и коснулся её. Сам не ожидая от себя такого, Юнхо дёрнулся, будто насаживаясь на палец Кана и прося ещё. Громкий, протяжный стон наполнил комнату. Ещё. Точно хотелось ещё. Почему-то Юнхо стало стыдно за столь бурную реакцию своего тела на столь незначительное действие. Его щеки покрылись лёгким румянцем, а сам Юнхо больше не мог смотреть на Ëсана. — Я сама аккуратность, — шепчет в чувствительную кожу Ёсан и припадает губами к горячему стволу снова. Черт, как он сам так возбудился, что между ног горело и ныло? Ему ведь никогда не хотелось ублажать ртом мужчину, да и прежде он доводил языком до истомы только девушек. Или это из-за того, что под ним Юнхо? Юнхо, с которым на этом диване они творили полнейшее бесстыдство и безрассудство? Ёсан не знал, одно лишь волновало его сейчас — несдержанные стоны любовника. В груди что-то клокочет, стоит партнеру податься бедрами навстречу, и Ёсан дуреет. Он проталкивает внутрь второй палец, а сам опускается ниже и оставляет мокрые поцелуи на крепких бедрах танцора, изредка прикусывая молочную кожу зубами. Пальцы хорошо смазаны, они осторожно и плавно двигаются вдоль гладких стенок и касаются простаты, массируя ее. Так дико хочется бросить все и слиться с Юнхо в поцелуе, но положение неудачное. И все же Ёсан отрывает себя от изящных мышц и поднимается выше — к груди любовника. Он заметил, как Чон отреагировал на ласки бусин, и потому Ёсан для себя решает все-таки остановиться на этом участке тела. Пока его пальцы плавно растягивали сфинктер. Второй палец Юнхо ощущал более явно. Необычное и крайне непривычное чувство. Даже сравнить его с чем-то было сложно. При всём желании сейчас никакие эпитеты в голову совершенно не шли. Юнхо мог лишь чувствовать, насколько уязвимым он очутился в крепких руках любовника. Сейчас он всецело принадлежал одному лишь Ёсану. Волнительно, мягко говоря. Стоило точно немного выпить перед тем, как начать. Помогло бы расслабиться. Хотя и Ëсан справлялся отлично. Густо покраснев, Юнхо осознанно качнул бёдрами навстречу пальцам. Теперь ему хотелось большего. Надо же, стоило немного привыкнуть к ним, и тело требовало большего. Несколько минут, и Ëсан войдёт в Юнхо? От одной лишь мысли о большом горячем органе Кана внутри себя член танцора дрогнул. — Я так же сжимал тебя?.. — до ужаса смущенно шепчет вижуал, и от стыда не может даже поднять на Юю взгляда. Парень увлеченно проходится языком и губами вдоль крохотных бусинок и проталкивает пальцы еще глубже. Почему так стыдно?! — Вероятно… — только и смог проскулить Юнхо, кусая пухлые губы. Боги, как же хотелось большего! Чон не понимал, откуда столь сильное желание почувствовать в себе чей-то член. Но сейчас он готов был выть от нетерпения. — Быстрее, — простонал танцор, насаживаясь на пальцы Кана, — я хочу тебя. Пожалуйста, — Юнхо взял Ëсана за подбородок, заставляя посмотреть на себя, — просто войди в меня. Я уже не могу терпеть, — сдался. Вот Чон и проиграл в этой небольшой борьбе невесть за что, сгорая от возбуждения и готовый на все, лишь бы раствориться в удовольствии и ощутить это наслаждение, о котором то и дело треплет Уён, которое так часто испытывает Ёсан на этом диване, кусая обивку и кончая себе на живот. Вот же нетерпеливый! А казалось, что Юнхо способен контролировать свои желания лучше, чем Ёсан, но на деле все оказалось совсем не так. Юнхо стонал так громко и непривычно, что сам Кан смущался даже таким простым вещам, не говоря уже о дыхании танцора и о его таком же несдержанном теле и бедрах, которыми он в самом деле насаживался на длинные изящные пальцы вижуала. Так… Ему определенно нравится процесс, хотя Кан этому совершенно не удивился. Почему Юнхо могло бы не прийтись по вкусу такое яркое удовольствие? Самому Ёсану чертовски нравилось их ночное времяпровождение, что он даже подумал о разе, когда их пара с Юнхо могла просто ублажать друг друга руками и без проникновения. Все же они выступали на концертах и записях различных шоу, а после таких диких скачек тело немного ныло. И когда ему приходится не по своей воле отстраниться от груди мембера, он оказывается в опасной близости от его губ, не смея отказать себе в желании припасть к ним и увлечь Юнхо в глубокий и мокрый поцелуй. Язык Кана тут же слился с языком Чона в беспорядочном хаотичном танце, пока пальцы молодого артиста продолжали растягивать тугие стенки. Он уже не видел смысла добавлять третий, потому что практика показала, что так партнера вообще не подготовишь, и что проникновение нужно слегка перетерпеть. Поэтому, едва оторвав себя от губ любовника, Ёсан мягко поцеловал того в щеку и отстранился в поисках смазки и пачки контрацептивов. Боги, они как будто два нетерпеливых девственника! Даже смешно со сложившейся ситуации, и Ёсан в самом деле странно хихикает. — Хён, тебе придется немного потерпеть, потому что первые минуты будет неприятно, — прикусив губу, Кан быстро скинул с себя шорты и натянул резинку на уже изнывающую плоть, что так жаждала прикосновений и жара чужого тела. И Ёсан приставляет головку к смазанному анусу, плавно наваливаясь на друга. Боги, он такой красивый под ним… Юнхо действительно вижуал всей Кореи… Особенно, когда делает такое очаровательное и горячее лицо. — Знаю… Я справлюсь, — немного нервно сказал Чон, облизывая влажные от слюны любовника губы. Юнхо глубоко дышал, наблюдая как Ëсан готовится войти в него. Сердце заколотилось быстрее прежнего. Без ласк Кана разум немного просачивался через пелену возбуждения. Нужно было немного потерпеть. Юнхо прекрасно знал это. Совсем немного… Но, черт подери, как же чертовски больно! Чон откидывается на подушки и зажмуривает глаза от противных ощущений внизу. Он старался не издавать ни единого звука, боясь скорее пугать Ëсана, нежели самого себя. Проклятие, это оказалось куда болезненнее, чем Юнхо думал. Однако, к его удивлению треклятая боль до смешного быстро сходила на нет, стоило Ëсану замереть. Тело быстро привыкало, давая Юнхо небольшую передышку. И Чон ей с удовольствием пользовался, пытаясь выровнять дыхание и расслабить своё тело. — Так, все, я в порядке, — тихо сказал Чон, обхватывая бёдра Кана ногами и притягивая возлюбленного к себе ближе за шею. Сейчас ему как никогда были нужны губы Ëсана. Да, эти моменты в самом деле стоило просто перетерпеть и дать Юнхо возможность немного передохнуть. Благо на своем опыте Ёсан понимал, что продлится тягучая боль недолго, к тому же от нее легко будет отвлечь любовника. И Ёсан какое-то время поглаживал талию и член товарища, ловя себя на мысли, что хотел бы попробовать столько всего вместе с Юнхо… Особенно в постели. Но для начала стоило опробовать любовника в новой для него роли. Боги, если бы только Юнхо оседлал его!.. Кан видит, как жмурится мужчина, как налаживает дыхание и претерпевает противные ощущения между ног, пока член Ёсана в самом деле заполняет его без остатка, не давая сконцентрироваться ни на чем, кроме пульсирующей плоти, сдавленной очень и очень узким любовником. И когда Чон обвивает своими длинными ногами вижуала, Ёсан охотно подается навстречу поцелую и сам начинает осторожно двигать бедрами внутри Юю. Почти не вынимает длину, лишь на пару сантиметров и снова входит до конца, давая партнеру привыкнуть. И его собственные пальцы сжимают волосы Чона, пока между поцелуями Ёсан кусается и касается губами подбородка и красивых ключиц. Чувствуя железную хватку на затылке, Юнхо сдавленно простонал в поцелуй. Кажется, ему начинает нравится роль сабмиссива. Ощущать себя в этих сильных руках, чувствовать, как они сжимают бёдра и насаживают сильнее на член… Юнхо получал от этого куда больше удовольствия, чем мог себе представить. Особенно, когда боль стихла, и Кан принялся плавно двигаться внутри. Каждый толчок раздавался волной удовольствия в теле. Юнхо не сдерживал свои стоны, как и привык. Он топил их в поцелуе, крепко обнимая возлюбленного за шею. — Хороший мальчик, послушный, — с небольшой насмешкой произносит брюнет и укладывает ладонь на чужой член, помогая Юнхо облегчить мучения. — Как ощущения? «Хороший мальчик». Юнхо будто ударил разряд тока. Тело ответило волной мурашек. Ему захотелось ещё. Доминирующий Ëсан. Это то, о чем он мог лишь мечтать. Подчиниться ему, снова услышать похвалу. Кажется, Юнхо становился извращенцем, стоило Ëсану просто появится перед ним. Чон взял Кана за руку и поднёс запястье к собственным губам. Оставив на бледной коже поцелуй, Юнхо поднял взгляд на любовника. — Если хороший мальчик будет и дальше таким же хорошим, то он получит награду? — ненадолго замолчав, Юнхо пытался понять, как описать свои ощущения. Восторг? Не мог же он ТАК сказать. Слишком глупо и по-детски с его стороны. Нужно было что-то иное. Сказать, что ему нравится, не говоря напрямую. — Хороший мальчик хочет сорвать голос от стонов, пока его будут вдалбливать в диван, — Юнхо выгнулся в спине, словно сгорая от нетерпения, — очень хочет… Внезапно тело Юнхо под Ёсаном задрожало, и Кан случайно прикусил губу, когда партнер сжал его внутри себя. Это Юю так отреагировал на его фразу? Даже забавно, в груди приятно кольнуло, и Ёсан слегка улыбнулся, облизываясь. Его крепкие руки сжимали талию Чона, тем самым помогая ему насаживаться на свой член, и Кан стал увереннее двигать бедрами. Диван под ними слегка дрожал, но куда сильнее дрожали ноги танцора. Боги, Ёсан даже не ожидал от себя стольких эмоций, ведь прежде в роли актива выступал только с девушками, и почему-то в прошлые разы эта роль не сводила с ума. Может, дело в партнере? Странно, сейчас он вряд ли мог думать здраво, и поэтому решил не зацикливаться на словах и мыслях, полностью отдаваясь навстречу ощущениям. — Обязательно получит, — Кан скользит языком вдоль шеи танцора и слегка прикусывает его ушко, внезапно отстранившись и тут же загнав длину до самого конца в податливое естество. Он и сам не сдерживал стонов, сливаясь своим низким голосом с тембром Юнхо, и не только им. Голос, дыхание, движения — все соединилось, словно Юнхо и Ёсан стали одним целым. Руки Кана бесцельно сжимали кожу любовника, Ёсан желал коснуться каждого места, до которого только мог дотянуться, и топил стоны в страстных поцелуях, втрахивая партнера в диван. — Мой хороший мальчик, — и снова парень кусает любовника в мочку и оттягивает на себя, а затем проходится языком вдоль хряща. Одним движением он закидывает обе длинные ноги Юнхо к себе на плечи и нависает над партнером, ускоряя движения бедер. — Я тоже очень хочу, хён. Но постарайся придержать коней, тебе еще репетировать вокальные партии. Мгх… Ха! — Юнхо снова сжимается вокруг него так сильно, что Кан растерянно кусает губы и дрожит, пока вновь не решает впечататься устами в покусанные губы Чона. — Высуни язык, будь хорошим пёсиком. Ох, им стоило делать подобное чаще. Юнхо вообще хотел больше экспериментировать с Ëсаном. Возможно, тогда они наконец-то начнут не просто сбрасывать напряжение после тяжело рабочего дня, сидя на диване, а перейдут хотя бы на постель, они смогут испробовать нечто новое. Юнхо точно хотел переместиться когда-нибудь в спальню. Чтобы лежать рядом с Каном после секса и перебирать его волосы, нежно обнимая. И, возможно, так же и уснуть. Это была мечта Юнхо. А пока что… — К чёрту вокальные партии, — мысли о возможном срыве карьеры из-за потери голоса унеслись куда-то далеко. Юнхо мало что понимал сейчас. Стоило боли уйти, как тело вдруг стало чувствительным и податливым. На каждую ласку Юнхо отвечал стонами, кусая собственные губы и выгибаясь в спине. Он будто плавился от этого жара внутри. Юнхо едва слышал Ëсана, когда тот вновь заговорил с ним. Высунуть язык? Юнхо вновь инстинктивно сжался вокруг Кана. Почему это так возбуждало?! Почему Юнхо был готов прямо сейчас встать перед Ëсаном на четвереньки и делать всё, что он прикажет? Это какое-то сумасшествие! Однако, встретившись с Каном взглядом, Чон послушно высунул язык. Все внимание Ёсана принадлежало исключительно его любовнику. Парень при всем желании не мог оторвать взгляда от Юнхо, снова и снова зацеловывая его шею и лицо, пока Чон окончательно терял рассудок в их слиянии, вцепляясь от переизбытка эмоций и чувств в обивку дивана. Пальцы Ёсана до синяков сдавливали кожу танцора, и вены на его руках и шее набухли, а подсушенное тренировками тело во всю вколачивалось в Юнхо. В какой-то момент Кан добавил еще немного смазки, вынужденно вынув член из растянутого сфинктера, а затем плавно ввел, словно поместив идеально подобранный ключ в хитрый замок, отпереть который прежде никто не мог. Как только Юю исполняет веление Кана, Ёсан подцепляет чужой язык своим и проталкивает в рот другу, сплетаясь обеими мышцами в страстный танец полного безрассудства. Тогда же вижуал ускоряет движения бедрами и натурально имеет Юнхо, давясь стонами и вздохами в его губы. Такой красивый, горячий и мокрый Юнхо безумно сексуальный, красивый и очаровательный. В сильных руках Ёсана он становился податливым, словно пластилин или тающая нежная свеча, оставляя на руках липкость и влагу. Ёсан устроил ладонь на истекающей природной смазкой плоти и стал активно двигать пальцами вдоль члена ровно в такт своим движениям. Он буквально вдавил своим телом Юнхо в диван и прижался к его шее, уткнувшись носом в пахнущую гелем кожу, и стал стонать своим низким голосом на чужое ушко. До тех пор, пока его собственные толчки не сорвались до очумелой резвой долбежки с громкими шлепками, и пока ладонь не покрыла белесая влага, а стенки Юнхо не сжали его в судорожных сокращениях. — Мой песик такой молодец, — язык вижуала проходится по шее Юнхо, и парень сам отстраняется, вцепившись пальцами в сильные подрагивающие бедра и натягивая Чона на себя. Хватает еще пары минут, прежде чем Ёсан вновь ложится на Юю и кончает в резинку с хриплым стоном. Юнхо слышал звонкие шлепки обнажённых тел друг о друга, когда Ëсан трахал его. Влажные, пошлые… Юнхо терял рассудок от этих мыслей. Хотя куда уж больше? Чон развязно отвечал на поцелуи, хватаясь за плечи и спину своего любовника. Он впивался в Кана ногтями, покрытыми черным лаком, оставляя красные полосы на его спине. Это не были царапины, пока что нет. Но когда-нибудь, в их отпуск, Юнхо обязательно оставит на Кане миллион своих отметин. Друзья, даже по сексу, такого не делают, но об этом Чон подумает уже после того, как поставит метки. Сейчас тоже было плевать, увидит ли кто-то в душе после тренировки исполосованную спину Кана. Что-нибудь придумают. Поэтому Юнхо без зазрения совести срывался на Ëсане. Чувства захлестывали танцора. Было некуда себя деть от тех ощущений, что окутали тело. Ëсан имел его, вдалбливал в диван, будто делал это сотню раз до этого с мужчинами. Он задевал простату, заставляя Юнхо под собой кричать и молить о большем. Ещё. Чон явно испытывал перегрузку. Будто всё в этом мире сейчас испытывало его стойкость перед всеми человеческими наслаждениями. Юнхо не знал, сколько может протянуть ещё. Ему было известно лишь то, что он хочет кончить. С Ëсаном. Чтобы Кан насладился его телом до самого конца. Чон обнимал Ëсана за плечи, тяжело дыша в его шею, когда сильная рука сжала член танцора. Больше он не мог. Юнхо хватило чуть меньше минуты, чтобы кончить в ладонь Кана. Тело свело судорогой, и Чон сжался вокруг члена друга так сильно, что казалось, это затрудняет движения Ëсана. Юнхо стал медленно обмякать в руках Кана. Голова так сильно закружилась, а силы так быстро ушли, что Юнхо отпустил плечи Кана, падая на подушку. Такое каждый раз испытывает Ëсан? Надо будет у него спросить. Конечно, когда Юнхо снова сможет говорить. — Хах, — тяжело выдохнул танцор, пока любовник устраивался поудобнее на его груди. Горячая плоть вместе с контрацептивом выскользнула из дрожащей дырочки, и Ёсан поленился даже подняться на ноги. Потом, все потом. Он терпеть не мог эту суету, когда после секса вы оба уноситесь в душ избавляться от пота и других телесных жидкостей, как минимум несколько минут ему было жизненно необходимо провести в обнимку с партнером. И Юнхо словно чувствует это, коснувшись пальцами растрепанных волос и зарываясь в них. — Если вдруг решишься снова поменяться ролями, то я буду не против. — Решусь? — Ёсан удивленно поднимает голову, и вдруг хитренько ухмыляется. — Мы еще не закончили, хён. Я надеялся, что ты меня оседлаешь…